Сообщения от Эплгранд

У меня ещё с самого начала создания этого фанфика была идея сделать бонус ко всем частям рассказа. При чём в наличии было по несколько вариантов бонусов. Так вот, для первой части я склонялся к варианту написания истории про Фаствинд - героини сказки, которую читала Бьюти, но эпизод МЛП с Дэринг Ду напрочь убрал всяческую оригинальность моей затеи. В результате, учитывая пожелания некоторых Читателей, написал историю Грея (дракона-карлика) - что с ним было после того, как он оставил умирать маленьких жеребят в горах.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Уф... никак не отдышаться.
Из-за неотпускающей дракона лютой злости, его сердце никак не могло успокоиться. Шумно выпуская из пасти небольшие клубы дыма, взглядом полным презрения он посмотрел на измождённое тело маленького похитителя драгоценных камней. Казалось тот лежал мёртвый. Тело второго упало в ращелину, поделом ему. Гадкие пони покусились на его запасы, за что и поплотились своими жизнями.

Грей, будучи в ярости, не обращал внимание на боль, пронзающую его тело при каждом шаге. Он подошёл к месту, где остался валяться в пыли аппетитный рубин, выпавший из сумочки поняшки. Здесь же лежали фляга и книга - самая любимая книга малышки Бьютифлай. Дракон этого не знал, да и дела никакого ему до этого не было. Он протянул свою длинную лапу и сгрёб всё разом. Зажав трофеи в кулаке, уродливый коротыш по каким-то неведомым причинам отправился в противоположную от извилистой тропы сторону. Впрочем, преодолеть тот путь, по которому он прибыл на это место, Грей всё равно не смог бы: в силу своих лет и полученных нынче ушибов, он не мог лететь, и перелазить через валуны и протискиваться в узких местах между скал ему тоже было теперь не под силу.

Проходя мимо бездыханного тела пони, он лишь оскалился и, не задерживаясь, обогнул расщелину.
Солнце уже почти склонилось к горизонту. Его лучик, проскочивший в узенькое пространство меж гор, резво пробежался по плоской каменной площадке, вскарабкался на гору и покинул место, где совсем недавно дракон расправился с двумя вороватыми пони. Сумерки медленно, но верно стали отвоёвывать у света всё окружающее пространство.

У таких существ как драконы есть необычное свойство глаз, благодаря которому они видят в темноте драгоценные камни. Те становятся как светильники, настолько ярким кажется их блеск. Вот и сейчас буквально везде подобно светлячкам стали поблескивать их края, торчащие из стен гор. Грей видел их, но проходил мимо, ведомый каким-то внутренним чутьём, которое, судя по всему, не обмануло его - на другой стороне горной площадки он обнаружил довольно широкую тропу, свободную от валунов. Он тут же устремился вперёд.

Ярость потихоньку угасала, а вместе с этим всё больше давала о себе знать боль. Теперь старик медленно ковылял, стараясь не тревожить повреждённое крыло. Сказывалась и усталость. И хотя рассудок уже почти полностью вернулся к дракону, но из-за физического перенапряжения мысли путались в голове. Он даже сам не понимал зачем продолжает идти без остановки, ведь места пригодные для отдыха уже не раз попадались ему на пути.
Наконец, когда казалось силы окончательно покинули его, тропа окончилась. Грей оказался в тупике: справа и слева возвышались почти отвесные скалы, а впереди был довольно глубокий обрыв. Внизу, в чёрной пучине погружённого во мрак рельефа, едва различались блёстки - вкусные самоцветы. Впереди - только мрачная, тёмная пустота, даже никаких силуэтов не видать. Ничего не оставалось, как повернуть назад. В общем-то особо страшного ничего не произошло, ему всего лишь придётся вернуться немного назад, туда, где в каменной стене горы он заметил углубление. Идеальное гнёздышко для ночлега!

Дракон собрался уже сделать шаг, но тут неожиданно каменное основание под ним разверзлось. Оказалось, что тропа заканчивалась тонким мостком над пропастью. Мосток не выдержал тяжести дракона-коротышки и рухнул вниз. Грею в какой-то мере повезло: под ним оказался пологий уступ, одним краем спускавшийся ко дну пропасти. Ударившись грудью и головой о камни, старик под своим весом съехал на животе вниз. Прикрывая морду он разжал кулак, отчего трофеи вывалились. Впрочем, в итоге они остались лежать прямо перед его носом.

От разрывающей всё его существо боли, Грей исказил свою уродливую морду в ещё более уродливую гримассу. Некоторое время ему было трудно даже дышать, но мало-помалу стало легче. Он смог не только дышать, но отчего-то даже сердце, до этого всю дорогу колотившееся как бешенное, стало успокаиваться.
"Кажется я был в забытье." - недоумённо посмотрел по сторонам искалеченный карлик, очнувшись от минутного обморока. Вокруг него разноцветными лучами светились драгоценные камни, как-будто здесь должна была проходить вечеринка.
"Это что ещё такое?" - Грей увидел раскрытую книгу. Красный рубин лежал перед ней, поэтому дракон мог даже прочитать написанное, но буквы были слишком малы для старческих глаз. Однако, его заинтересовал не текст, а картинка нарисованная на странице. На ней была изображена Птица-Стражник, та самая, которая хотела воспрепятствовать главной героини повествования Фаствинд проникнуть в заколдованную страну.

- Какого мяса? - глухо прорычал дракон.
Не надо и к знахарке ходить, чтобы увидеть внешнее сходство этой сказочной птицы с Греем. Дракон подумал, что кто-то специально всё это подстроил, чтобы ткнуть его в эту иллюстрацию, указывая ему на его же уродство.
Странное дело, но почему-то Грей не разозлился, только какая-то обида тёплой волной отдалась внутри. Неловким движением пальцев он захлопнул книгу. На твёрдой коричневой обложке яркими золотистыми буквами было выгравированно: "Волшебные сказки".
Что-то заставило задуматься старика над этими словами. В успокоенном сознании дракона стали всплывать события этого вечера. Он вспомнил запасы провизии, потом как повстречал двух пони... Хм. Странно - они утащили у него рубин. Всего лишь один... И эта книга сказок и фляга... Ах!

Грей скрючился в попытке хлопнуть себя лапой по лбу. Какой же был идиот! Эти пони вовсе не похищали его камней. О чём тут и говорить - камни лежали совсем не в той стороне, откуда пришли эти двое. Старого дракона озарило - это были всего лишь маленькие жеребята, ушедшие на прогулку в горы. А камень? Так камней в этих краях повсюду полно. Вот дурак. А что он с ними сделал!?
От ужаса глаза карлика вдвое увеличились. Что же он наделал! Это так он отплатил пони за то, что те не прогнали его из своей страны и более того, всячески помогали ему, бедолаге?

Нет! Сейчас он вот встанет и вернётся туда. Возможно, малыши ещё живы, ведь Грей не проверял этого. Он возьмёт их и отнесёт домой, где им смогут помочь, где они поправятся после побоев. Вот сейчас!
Попытка встать закончилась падением. Ещё одна... с тем же результатом. Притупившаяся боль не мешала, но похоже у него были множественные переломы лап, иначе почему они его не держали?
Всё напрасно... Да и глупо рассчитывать на то, что жеребята остались живы. Как же так? Как это могло получится? Этого просто не может быть!
Звонко ударилась о камень скупая слеза - дракон заплакал.

Всё же что-то не понятное происходит. Душевная горечь быстро ушла, осталось только спокойствие. Тяжело вдыхая воздух дракон наконец-то обратил внимание на сладковатый запах. Что-то знакомое, но что?
"О, нет, это хэйнИн!" - из глубин своей памяти Грей извлёк название газа, заполнявшего дно впадины, где и оказался дракон сейчас.
В школе его вместе с одноклассниками водили в горы. Одним из пунктов обучающей экскурсии было ознакомление с самым опасным и коварным "хищником" живущих в горах драконов - отравляющим газом. Наличие хэйнина трудно обнаружить. Он выходит откуда-то из глубин и только при очень низких температурах становится мутным, серым, как туман. Но когда тепло он безцветен и абсолютно прозрачен. Его можно обнаружить лишь по тонкому своеобразному запаху.
Его пары действуют усыпляюще, попутно "замораживая" все нервные окончания. Вроде как просто захотелось вздремнуть - что в этом плохого? Но на самом деле это газ обвалакивает разум и завладевает телом, не спеша готовя живое существо к вечному сну.

Так вот почему отсюда ушли алмазные псы! Они обнаружили хэйнин и не стали рисковать, ведь с потоками воздуха этот газ может проникнуть в их подземные норы. К тому же, место откуда вырывается на поверхность этот яд установить не представляется возможным.
Грей не желал быть отравленным. Он в дикой попытке пробовал подняться, махал лапами, отчего его трофеи разлетелись по сторонам, извивался и яростно сопротивлялся овладевавшему его сну, пока совсем не обезсилил.
Грей прекратил попытки встать. Боль, окончательно отступая от него, последний раз сильно уколола дракона в спину, показав тем самым свою подлую натуру.
Собственно, а зачем он хочет убежать отсюда? Что он искал? Пещеру, где можно в спокойствии дожить свой век и тихо покинуть навсегда этот мир. Но зачем что-то искать, когда здесь так хорошо, тихо, благоуханный воздух и очень красиво? Конечно же, он останется здесь. Грей даже обрадовался такой возможности.

А лапы не держали его потому, что хэйнин уже успел подействовать - начиная с пальцев, постепенно переставали слушаться его лапы. Вот он уже совсем не чувствует их, кстати, как и свои крылья.
Живот журчанием попросил, чтобы его накормили. Дракон вспомнил гору драгоценных камней, оставленную не так далеко отсюда.
"Они мне теперь не понадобятся." - эта мысль показалось старику забавной и он улыбнулся во всю морду. - "Жаль, что не осталось у меня ни родных, ни друзей. Некому будет сказать избитые слова: "В общем-то не плохой был этот Грей". Мамочка, как-же давно я тебя не видел!".
Мысли дракона унесли его в далёкое детство. Он вспоминал своих родителей и самые радостные моменты своей жизни.

На небе уже давно взошла луна. Из глубины пропасти были видны звёзды. А вот ещё один какой-то огонёк блеснул на тёмном небосводе, примостившись в созвездии Большого Дракона - это зажглась новая звезда! Грей успел увидеть её появление перед тем, как закрыть глаза и погрузиться в сон.

Edgus писал(а):

Эплгранд писал(а):Судырь

Вот это слово мне кажется звучит как-то неправильно. Более правильным мне кажется сударь. Проверочные слова: государь, сударыня. Даже подумать страшно как эти слова будут звучать через "ы".

Это наречие самого Сержа. Посему именно так и пишу. :)

Edgus писал(а):(автоопределение)

Эплгранд писал(а): Не совсем так. Я сначала, проследовал из своей комнаты, услышав шорох, а уже у лестнице увидел его. Я, знаете ли, постоял минуту неподвижно, потом сделал несколько шагов.

В общем, тут фраза построена как то странновато. Может надо подумать над запятыми, но я и сам в них не силен. Еще надо исправить промах с лестницей так как: У чего? - У лестницы. А не: Чему? - Лестнице.

Благодарствую за замечание. Как только завершу первый фанфик, исправлю все недочёты. ^^

Edgus писал(а):(автоопределение)

Эплгранд писал(а):- Я не видел её шляпки, миссис Найф

Довольно было неожиданно было видеть что он уже знает её имя. Хотя, может за те несколько минут упомянутых выше Гордан уже вызнал её имя. Просто этим минутам наверняка было уделено не так много внимания со стороны повествователя.

Так это разумеется )) Просто не стал уж совсем незначительные фразы героев описывать. :)

Edgus писал(а): Про дворецкого могу отметить что его имя меня несколько смутило. Фат Ньюпон - это что, переводиться как: "толстый новый пон?" xD

Нет-нет. В этом фанфике всё по правилам - имена не переводятся. И в отличии от первого моего произведения имена уже НЕ составляю из пород лошадей и сортов яблок )) Хотя, стараюсь чтобы было англ. звучание.
Если переводить, то и миссис Найф будет "миссис Нож" :) А это не так.

Услышав слова о Понхилле, Вудо останавливает Франки, чтобы всё выяснить. Происходит примерно такой диалог:

"- Что вам нужно, милейший? - спросила Франки, остановившись. - Не изволите-ли отойти и не задерживать нас?
- По-моему, он просто напрашивается на неприятности. - сказавший это Борз приложил копыто к рукояти мачете.

- Изволь сначала ты, милая, рассказать поподробнее о Понхилле. - не обращая внимания на серого здоровяка, спокойно сказал Вудо. - Я слышал, что этот городок уже год назад пережил нападение зомби. Но больше они не появлялись, пока не пришли сюда. Пока не пришла сюда ты.

- На что ты намекаешь? - единорожка сурово нагнула голову, как-будто приготовилась пронзить говорящего своим рогом. - Да, зомби уже давно посетили Понхилл, и на счастье местных жителей я в тот день, а вернее, в ту ночь оказалась неподалёку и смогла помочь им."

Большая серая единорожка оставляет Борза разобраться с возникшей заминкой, а сама, прихватив с собой пару десятков поверивших ей понивилльцев, телепортируется в местечко поближе к Элементу Гармонии.
Вудо отправляет в аут Борза, и наши герои (сам Вудо, Беттер, Скут, Твайлайт и ЭйДжей) телепортируются к группе Франкензильды.

Уместным будет сказать, что дальнейшее действие разворачивается близ обрыва - высокий холм "обрублен" с одной стороны и имеет отвесную стену. Позади наших героев дом Зарри, а впереди (за спиной Франки) обрыв.

После короткого диалога происходит бой между Вудо и Франки, которая решает лично избавиться от надоедливых пони (к слову сказать, Франки уже обнаружила точное местонахождение шестого Элемента под землёй). Беттерфлай помогает своему наставнику. Но они, слегка ранив злодейку, оказываются побеждёнными. Скуталу бросается на помощь своему любимому пегасу и также остаётся лежать, сражённая магией.
Твай, вдохновлённая тем, что два пегаса смогли дать бой могущественной единорожке, и поддерживаемая своей подругой ЭплДжек, решается сразиться с Франки. Но она и не представляет насколько та превосходит её в магии.

Франкензильда кажется с легкостью одновременно использует несколько сложнейших заклинаний (на защиту, на атаку и помогает тем, кто пытается добраться до Элемента). В конечном итоге она ловит Твай в магический капкан и направлет на неё особое заклинание - "Вспышка смерти" - едва магический луч коснётся пони, как происходит некий яркий взрыв и в зависимости от принадлежности пони погибает или получает ранения (единорог умирает).
На этот раз Твай повезло, ведь именно это заклинание она вычитала последним. И теперь направляет встречный луч на Франки. Но и здесь злодейка оказывается сильнее - её магический луч пересиливает магию Твайлайт и медленно приближается к фиолетовой единорожке.
И опять-таки Франки лишь закрыла глаза, чтобы не отвлечся, в то время как Твай уже дрожит от напряжения.

Казалось, что наша умница-разумница неминуемо погибнет, но, не известно каким образом, на месте боя появляется Трикси. Фокусница сначала во всеуслышанье раскрывает некоторые тайны Франкензильды. При этом недвусмысленно спрашивает о судьбе Ридек Лоны. Затем Трикси делает пару заявлений в традициях шоупони.
Всё это не проходит незамеченным Франкензильдой. Она не только не может уже сосредоточится на магии, но и теряет душевную уравновешенность. Это приводит к тому, что её заклинания теряют силу. Теперь Франки только держит в капкане Твай и всё ещё пытается одолеть встречную магию. Впрочем, последнее хоть и с трудом, но удаётся.

Но Трикси морально поддерживает Твайлайт, после чего, стоя рядом с ней, помогает ей своей магией. В результате "Вспышка" настигает саму Франки. Но отчего-то большая единорожка не падает замертво, а только отступает назад, вся обожжённая, и отправляет в адрес победивших её пони не приятные речи.
Пятясь назад, Франкензильда падает с обрыва. На лету она цепляется своим балахоном за дерево, торчащее из отвесной стены. Выскользнув из своего одеяния, она уже безпрепятственно падает на камни.

Все подбегают к краю и видят лежащее внизу тело аликорны. Отчего-то заклинания Франки начинают терять силу - исчезает барьер, Твай освобождается и прочее. Прилетает Селестия. Выясняется, что Франкензильда - это Сильвеолия, младшая аликорна в королевской семье. От полученных ранений она умирает на копытах Селестии.

Опуская мелкие подробности (диалоги, гибель Бэд Бро и т.д.), сразу перейду к нашим героям. От арестованного Борза они узнают, что тело Ридек закопано в Понхилле и пони-зомби (по некоторым соображениям он же близнецы Григо и Диго) оставлен там же.
Друзья отправляются туда. С помощью Борза они находят место захоронения и откапывают изувеченное тело Ридек. Горюющему Гордану находится и утешение - обнаружен "пони-зомби", он действительно оказывается братьями Гордана. Они хоть истощены и изранены, но живы.

По возвращению в Понивилль, Беттерфлай узнаёт новость: Альфамег, осмотревший Скуталу, установил, что пегасочка полностью здорова. И ещё он обнаружил, что она беременна. На этом заканчивается последняя глава.

Сначала идёт повествование из зала суда. Борзу дарована жизнь, взамен на сотрудничество с поницей. Серый пегас показывает себя одарённым сыщиком, да и информации о разыскиваемых преступниках у него много.
Тролий полностью оправдан, так как выясняется, что именно он помог Зекоре избежать смерти.
Ну и прочие мелочи в виде сценок с принцессами и тому подобное.

Потом описывается свадьба Беттерфлая и Скуталу. В Понивилль прибывают родители главного героя. Все радуются, поют, пьют чай и пунш, Дерпи угощает всех маффинами, Пинки зажигает, происходит торжество. Звучат слова о новой жизни. На этом рассказ заканчивается. :)

Когда я проснулся, солнечные лучи уже озаряли комнату. Выйдя в гостиную, я узнал от дворецкого, что Серж ещё спит, а Гордан ушёл очень рано утром и до сих пор ещё не возвращался. Он предложил принести мне завтрак.
- Разве завтрак подаётся не в одно и то же время? - спросил я.
- Так было раньше, мистер. - отвечал он. - Теперь же... Мэтр Серж ничего не говорил мне о том, нужно ли его будить или нет.
Поразмыслив, я попросил принести завтрак, и пока ожидал превосходный яблочный пирог и сидр, успел слегка размять копыта. Подкрепившись, я отправился в сад. Не прошло и пяти минут, как увидел Гордана. Он преспокойно сидел на траве, окружённый тенистыми деревьями, и о чём-то думал.
- Наконец-то ты встал, старина, - сказал он, когда я подошёл поближе и сел рядом. - А мэтр Серж, полагаю, ещё спит?
- Совершенно верно. Вчера вечером я кое-что узнал, Гордан, и думаю, что тебе это будет небезынтересно.

Я пересказал своему другу вчерашний ночной разговор с Сержем. Гордан весьма невозмутимо выслушал и даже шприц, замеченный мной, не произвёл на него большого впечатления.
- Об этом не трудно было догадаться, - сказал он. - Во-первых, все эти призраки и шорохи, и звуки скрипки, и всевозможные видения сразу навели меня на мысль о наркотике. Во-вторых, мэтр, кажется, не очень-то соблюдает меры предосторожности, и сегодня я нашёл пустую упаковку из-под лекарства. В-третьих, мне удалось узнать некоторые незначительные изменения в его распорядке дня, которые начались несколько месяцев тому назад. А именно - он часто спит до полудня. Всё это в совокупности кое-что значит, не так ли?

Я был польщён тем, что Гордан Фокс советуется со мной.
- И что это? - поинтересовался я.
- Сониум, друг мой, обыкновенный сониум.
- Но если это правда, то наш приезд сюда становится безсмысленным?
Гордан хитро улыбнулся.
- Не совсем. - сказал он. - Сониум, как известно, используется и в лечебных целях. Всё зависит от дозировки. - Говоря, мой друг отчего-то всё время довольно пофыркивал. - И кроме того, в этом деле есть ряд деталей, которые... не совсем стыкуются. Надо сказать, Беттер, что пока ты так мирно спал, я не терял времени даром. Уже в семь часов я был в Холинолле. Ведь ты знаешь, в этих маленьких городишках жизнь начинается очень рано.

- Ты пошёл туда, чтобы ещё раз побеседовать с миссис Найф, - не удержался я.
- И с ней тоже. Кроме того, я беседовал с аптекарем, владельцем лавки бижутерии, профессиональным нищим, одним пожарным, пекарем, единорожкой в малиновом чепце, а также с малолетним жеребёнком. Последний показался мне самым сообразительным из всего списка, что я тебе представил.
- Что же ты узнал интересного? - полагая, что сказано будет много, я навострил уши и, расправив крылья, принялся чинно разглаживать пёрышки.
- Очень много. Например, что Лисса Браун очень любит блинчики с вишнёвым джемом, мистер Спрайт поглощён историей своего рода и профессионально занимается геральдикой, мистер Элэвен почти не выходит из своего коттеджа, потому что целые дни и ночи напролёт пишет свою книгу о привидении.

- И это ты называешь интересными сведениями!
- Конечно. Если добавить к ним и некоторые другие. Например, что мисс Лисса Браун заплатила за аренду коттеджа круглую сумму, а готовит уже упомянутые блинчики с джемом сама. Что мистер Спрайт не только отставной гвардеец и знаток истории, но ещё и прямой потомок барона Патимера - того самого, о котором так взволнованно говорил твой друг. И что этот писатель, Элэвен, хоть и поглощён своей книгой, но абсолютно не известен никому, и в библиотечном каталоге нет ни одной его книги.
- Ты и в библиотеке успел побывать?
- Разумеется.

Мне оставалось только восхититься той кипучей деятельностью, которую развил мой друг.
Гордан с удовлетворением воспринял мой восторженный взгляд и продолжил:
- И кроме того, ещё один любопытный факт. Ты ещё не забыл о золотом кулончике? Так вот, он был куплен в ювелирной лавке месяц назад каким-то бородатым жеребцом.
- Ну и что? - удивился я. - Такой кулончик могли купить и три, и пять лет тому назад.
- В том-то и дело, что нет. Торговец уверил меня, что такие кулончики впервые поступили к нему, а делает их один кооператив, находящийся неподалёку. Это была первая партия. И с тех пор не продан ни один. Короче говоря, привидение явно из местных жителей, - сказал Гордан задумчиво. - Если оно вообще существует.

Стало припекать. Фокс достал из кармана своего тёмно-синего пиджака флягу с "Овсянкой" и одним глотком осушил её.
- Самое плохое ты ещё не представляешь, - сказал он, наконец, со вздохом. - Меня узнали.
- Тебя узнали?
- Представь себе. Какой-то репортёр местной газетёнки. Я так мило беседовал с пекарем, он подошёл ко мне сбоку, стоял, стоял, потом обошёл вокруг... Если б я не был поницейским... О, я знаю, что бы я с ним сделал! Он обратился ко мне по имени и елейным голоском попросил об интервью. Я сказал ему всё, что думаю о пони его профессии. И боюсь, завтра всё будет в газете.

Я рассмеялся.
- В конце концов, может, это и к лучшему, - сказал я. - Имя знаменитого Гордана отпугнёт привидение, вот и всё.
- Нет, Беттер, нет. Интуиция мне подсказывает, что главные события ещё впереди. Если нам не удастся их предотвратить.
- Предотвратить?
- Именно так. Я чувствую... какую-то паутину.
Фокс в задумчивости повернул голову, и я кое-что увидел на его ухе.
- Не шевелись, сейчас уберу. - Улыбаясь, я аккуратно смахнул копытом маленького паучка, начавшего так безпардонно плести свою сеть за ухом моего друга. - Всё, ты чист от паутины.
Гордан тряхнул гривой и, покосившись на меня, сказал:
- Я не об этом. Однако мы с тобой заболтались. Нужно нанести визиты обитателям коттеджей.

- Могу ли я идти с тобой? - поинтересовался я.
- Не только можешь, но и должен, Беттер! С тобой меня примут в любом доме. Твоя благообразная внешность, твои безукоризненные манеры - всё, чего мне так не хватает и что так безотказно действует на пони.
Сохраняя полную невозмутимость, надув щёки, Гордан поднялся на копыта и потрусил к коттеджам.
Мы вышли в поле. Скоро показалась маленькая старинная полуразрушенная беседка, а ещё через некоторое время - пять одинаковых двухэтажных коттеджей, контрастно выделявшихся на фоне огромного белого дома, где жил уже упомянутый мистер Уилли Лунс - младший советник принцесс. И очень беглого взгляда было достаточно для того, чтобы определить, что в доме никто не живёт.
Мы остановились у первого коттеджа и постучали в дверь. Никто не открывал. Гордан наклонился к двери и сказал:
- Там кто-то есть. Я слышу разговор.

Он постучал громче, и вскоре дверь отворилась. Мы увидели пегаса средних лет, рыжей масти, его тёмная коротко подстриженная грива была уложена и слегка завивалась сзади. Гласящую о его призвании метку скрывал причудливый, длинный, голубой (в цвет его насыщенно-голубых глаз) халат.
- Послышался крик, - забормотал он, - послышался крик, и Виолетта подбежала к отцу. Что это значит, отец, - спросила она... Да, спросила она, закинув голову.
Пегас, круто развернувшись, поскакал назад, и мы, недоумевая, вошли вслед за ним.
- Простите меня, я сейчас, - подал он нам, наконец, осмысленную фразу и вскочил на огромный стул у не менее огромного письменного стола. - Я должен это всё записать.

Пони быстро дополнил текст на пергаменте несколькими новыми строками, после чего удовлетворённо фыркнул. Немного помедлив, он с явным сожалением отложил перо, спрыгнул со стула и пошёл опять навстречу нам.
- Мне пришла в голову замечательная фраза, - сказал он извиняющимся тоном. - И вы понимаете, что если бы я её потерял, то... то потом никогда бы не нашёл. Однако я её не потерял. Милости прошу. Вы находитесь в гостях у Элэвена, писателя.
Он произнёс это так, будто его имя было Вилли Шефир или по меньшей мере Чаз Иккенс. Пегас явно наблюдал, произведёт ли оно какой-нибудь эффект или нет. Мы тут же изобразили некоторое почтение.
- Мои книги не очень известны среди широкой публики, - продолжал Элэвен. - Но эта публика... никогда не знаешь, что ей нужно! Однако, - спохватился он, - я ещё не знаю ваших имён, джентельпони.

Мы представились, после чего Фокс довольно безцеремонно занял первый попавшийся стул. И я после некоторого колебания последовал его примеру.
- Вы первый, кому мы наносим дружественный визит, - сказал Гордан. - Дело в том, что мы с мистером Беттерфлаем приехали из Кантерлота, чтобы отдохнуть здесь, в этом тихом уголке. Мы собираемся снять коттедж у мистера Лунса, и даже договорились с ним заранее, но... вот беда, мистер Уилли Лунс уехал в Кантерлот.
- Истинная правда, мистер Гордан, - быстро сказал рыжий пони. - Мистер Лунс вообще редко бывает здесь. Такая важная персона как он... - Элэвен рассмеялся и потёр копытца. - Но вы не ошиблись, джентельпони, нисколько не ошибались, выбрав место. Лето в Южном Тэвоне - какая прелесть! Настоящая поэзия, я вас уверяю, просто поэзия. Хотя я, например, предпочитаю прозу. Вообще, мне кажется, - продолжил он, понизив голос и оглянувшись по сторонам, точно боялся, что его могут подслушать, - мне кажется, что прозу писать гораздо сложнее поэзии. В стихах, собственно говоря, кроме рифмы ничего не нужно. А в прозе нужна внутренняя рифма. Вы, надеюсь, меня понимаете?

- Несомненно, - подтвердил Гордан. - Я, например, вас отлично понимаю.
- А где вы остановились? - довольно непоследовательно перескочил на другой предмет Элэвен. - Наверно, у милейшей миссис Найф?
- Нет, у мэтра Сержа, - сказал я. - Он наш хороший приятель, знаете ли.
Писатель вытаращил глаза и замахал ушами. Несколько минут он смотрел на нас в изумлении, точно стал свидетелем какого-то потрясающего открытия.
- У самого Сержа де Марешаль-фэрранта? - переспросил он наконец. - Это просто потрясающе! И вы ещё думаете о том, чтобы снять коттедж? Я в изумлении! У мэтра Сержа такой прекрасный дом, такой особняк! Эти большие залы, эти тёмные коридоры, которые помнят кровавые драмы минувших столетий, эти заколоченные комнаты, в которых навален всякий хлам!

- Вы бывали в поместье Марешаль? - самым невинным тоном спросил Фокс.
- Всего один раз. То есть фактически был там однажды. Я прекрасно знаю особняк, но с помощью фантазии, образов... Нет, и я знаю кровавую тайну, которая переходит из рода в род, от отца к сыну, тайну, от которой грива встаёт дыбом и в жилах леденеет кровь!
- Тайну?
- Это была фраза из моего романа, - с довольным видом сказал пони-писатель и опять потёр копытами. - Я пишу роман, удивительный роман! Это будет лучшее из всех моих произведений, и на его долю выпадет наибольший успех.
Я подумал, что весьма вероятно так и будет, поскольку предыдущие произведения мистера Элэвена как-то прошли незамеченными и по этой причине не имели ни успеха, ни неуспеха.

- Представьте себе, - продолжил он с жаром и принялся ожесточённо жестикулировать копытами, расправив при этом крылья. - Роман исторический и современный, действие переносится из века в век. В старом особняке мэтра Сержа (ну, разумеется, в романе у него будет другое имя) поселяется привидение, которое пугает по ночам всех обитателей дома. Мэтр Серж до этого был женат на старой некрасивой дворянке Флориане. И вот на роскошном празднестве у мэтра... не знаю ещё, как его зовут... он видит прелестную кобылку Виолетту и безумно влюбляется в неё. Она отвечает ему взаимностью, но на их пути стоит Флориана. И вот мэтр Серж решает отравить её. Это ему удаётся. Но на следующий день после похорон... мэтр Серж видит в тёмном коридоре особняка привидение! И тогда...
- И что тогда? - спросил я.
Элэвен внимательно посмотрел на меня.
- Честно говоря, я ещё сам не знаю, - отвечал он после некоторой паузы. - Я сейчас остановился на том самом месте, когда умерла Флориана. Помните: Виолетта подбежала к отцу. "Что это значит, отец?", - спросила она, закинув голову. Да, именно так, спросила, закинув голову.

- Какой оригинальный сюжет, - восхитился Гордан, - правда, я мало смыслю в современной литературе, но подобного не встречал. Вы, наверное, работали в архивах, изучали старинные летописи и манускрипты?
Творческий пони так и расцвёл от этой похвалы.
- Нет, мистер, это всё идёт оттуда, - он выразительно постучал по голове. - Конечно, надо признать, что сама атмосфера этого места... колорит, так сказать, способствовали появлению этого сюжета. Сейчас я раздумываю над тем, стоит ли вводить побочный ход. Вы понимаете, что означает побочный ход?
- Ход, который идёт сбоку, - подсказал я.
- Совершенно справедливо. Так вот, у мэтра Сержа, возможно, есть недоброжелатель. Это молодой пони с огромной чёрной бородой, пышными усами. Флориана была в него влюблена, а он был влюблён в её капитал. Молодой пони приезжает в поместье, чтобы устранить Сержа, но тот успевает сделать своё чёрное дело раньше... вы понимаете, о чём я говорю?

- Безусловно, - кивнул головой Гордан.
- И вот этот молодой пони придумывает месть мэтру Сержу. О, это не какая-нибудь обычная месть, типа удара кинжалом или отравленного напитка! Это месть утончённая. Серж должен постепенно сходить с ума. Молодой пони поступает в слуги к мэтру под чужим именем и методично, день за днём подсыпает в его кружку яд, под воздействием которого Серж постепенно сходит с ума.
- Но, позвольте, это же не логично, - не выдержал я. - Если молодой пони не был влюблён в эту Флориану, зачем ему мстить мэтру?

Элэвен перестал жестикулировать, сложил свои крылья и наморщил лоб.
- Пожалуй, вы правы, - сказал он наконец, - я об этом не подумал. В этом случае ему действительно незачем убивать мэтра. Мне ещё многое неясно в этом романе, вот почему я приехал сюда, - неожиданно закончил он.
Гордан поднялся.
- Благодарим вас за радушный приём, мистер Элэвен, - сказал он. - Чрезвычайно приятно было познакомиться. Надеюсь, ваш роман будет скоро закончен.
- Несомненно, - сказал тот оживлённо. - И я очень боюсь, что мэтр Серж сообразит, что он выведен в этом романе. Что ж, таков удел писателя - вечно вызывать чьё-нибудь недовольство. Впрочем, я выше этого.
- Позвольте ещё один вопрос. Я был сегодня в Холинолле и чрезвычайно удивился, узнав, что о Серже ходят какие-то довольно странные слухи.

Реакция Элэвена поразила меня. Он вскочил со стула и, прижав уши, поднялся на задних ногах, а передние копыта поджал, как-будто приготовился к драке.
- Не верьте никаким слухам, уважаемый мистер, - вскричал он грозно, потрясая копытами. - У меня складывается впечатление, что в этом городке собрались все сплетники Эквестрии! Всё, что говорят о мэтре Серже - грязная ложь!
- Однако же мысль о психическом расстройстве пришла вам в голову!
Рыжая мордочка Элэвена залилась красной краской.
- То, что позволено писателю, не позволено сплетнику, - сказал он грозно.
Фокс поспешно закивал, показывая, что вполне согласен с этим высказыванием.

- Я задал этот вопрос, мистер, только потому, что подумал: возможно, вы рассказывали кому-то сюжет вашего романа, этот кто-то неправильно понял, пересказал другому, и вот так...
- Сущая ерунда, мистер, Гордан, настоящая ерунда. Когда я приехал сюда, все только и делали, что пересказывали друг другу эти сплетни о мэтре Серже. Я тогда нанёс ему визит. Какой умный, тонкий, образованный пони! Жаль, что я не смог пока покороче сблизиться с ним. Но видите ли, я так занят.
Он развёл копытами, и я впервые обратил внимание на убранство комнаты, где мы находились. Она была сплошь завалена пергаментными свитками. Свитки на столе, свитки на шкафу, на этажерке, на диване.
- Рад был с вами познакомиться, мистер Элэвен, - сказал я, вставая.
Писатель не стал нас удерживать. Как только он закрыл за нами дверь, мы услышали мелкие семенящие шажки и радостный голос:
- Какая фраза, какая удачная фраза. Послышался крик и Виолетта стремглав бросилась к отцу. Та-та-та, послышался крик...

- Что ты на это скажешь, Беттер? - проговорил Гордан, направляясь к другому коттеджу.
- Скажу... скажу, что этот пони слишком похож на писателя, чтобы быть им. Он как бы играет, и не очень талантливо.
- Ага, ты тоже ощутил элемент театральности, не так ли? Эти свитки, разбросанные везде, этот азарт... наконец, сюжет, за который я, признаюсь честно, не дал бы ни единой монеты.
- Банальный сюжет, - сказал я. - Будто бы он импровизировал на ходу.
- Импровизировал... да, это точное определение.

Следующий наш визит был предельно краток. У мисс Лиссы Браун болела голова, и нам пришлось провести десять минут в обществе довольно неразговорчивой пожилой леди, отвечавшей преимущественно односложно. Эта пони, единорожка, была розовой масти со светло-зелёной шевелюрой, на её крупе красовалась метка в виде голубого зонтика.
И меня, и моего друга поразила скудная мебелировка коттеджа - точнее, почти полное отсутствие всякой мебели. Это было, безусловно, весьма странное обстоятельство, на которое я не преминул обратить внимание моего друга. Покончив с этим визитом, Гордан сказал, что голоден, и что в таком состоянии он не может не только вести расследование, но даже и разговаривать. Пришлось вернуться в особняк.

Серж, очевидно, недавно встал. Рядом с ним мы увидели Дайко Шиллина, только что прибывшего из Кантерлота. Он, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке. Во всяком случае, за обедом он сказал никак не больше двух слов, да и те были обращены к дворецкому. Гордан, казалось, исподволь приглядывался к Дайко, а тот, в свою очередь, с нескрываемым интересом смотрел на знаменитого сыщика.
После обеда, когда мы перешли в гостиную, он задал Гордану несколько вопросов, тот ответил, и между ними мало-помалу завязалась беседа, а если точнее, тот весьма самовлюблённый монолог сыщика о множестве самых запутанных дел, которые он вёл на своём веку.

- Моя профессия это своеобразная шахматная партия, - сказал Фокс назидательным тоном, когда запас историй несколько уменьшился (я говорю уменьшился потому, что вообще-то он, наверняка, неисчерпаем). - Партия, где твой противник старается максимально усложнить тебе задачу с каждым новым ходом. Впрочем, в отличие от шахмат цена ошибки и одного, и другого гораздо больше. Вот почему я не играю в шахматы, - довольно непоследовательно подытожил он своё глубокомысленное рассуждение.
- Кстати, о шахматах, - тут же откликнулся мэтр Серж, - а не сыграть ли нам, судыри мои любезные, несколько партий. - Он просительно посмотрел на Дайко Шиллина, тот улыбнулся и кивнул головой.

Появился дворецкий с шахматной коробкой в зубах. Странное дело, только сейчас я заметил, какая у этого Фата Ньюпона безшумная, поистине кошачья походка. Он возникал перед тобой и исчезал совершенно внезапно, точно вырастал из-под земли и проваливался. Мне показалось, что он чем-то озабочен. Интересно, знает ли он о наркотике? Скорее всего, знает. И не он ли был вчера у двери библиотеки, когда мы с Сержем сидели поздним вечером? Но ведь он спит в отдельном домике, стало быть, совершенно непонятно, что он делал в такое время в особняке? Я подумал, что мой друг Гордан поступает весьма опрометчиво, не уделяя этому дворецкому должного внимания. Он даже не расспросил его до сих пор как следует!

Дайко Шиллин играл с мэтром Сержем в шахматы. За время партии он несколько разговорился. Видно было, что его первоначальное смущение, вполне естественное для юноши, попавшего в гости к малознакомому пони, постепенно проходило. Хозяин дома безпрестанно расспрашивал Дайко о своём племяннике, и тот вынужден был вспоминать всё новые и новые детали. Наконец, речь зашла о Родео, он и не думал, что займёт первое место, но обстоятельства сложились на редкость благоприятно. Ровно через неделю он собирается отправиться в Контер и отпраздновать там победу с родными и друзьями.
- Значит, дней пять вы вполне можете погостить у меня, - сказал Серж. - И, если позволите, судырь мой любезный, я дам вам письмецо для моего племянника. Почта идёт так долго, что вы в любом случае попадёте домой раньше.
- Разумеется, - сказал Шиллин. - Однако, я не хотел бы злоупотреблять вашим гостеприимством, мистер Серж. Вы обещали мне показать здешнюю природу - что ж, мне весьма приятно будет насладиться красотой этих мест. Но через день день-два...
- Об этом не может быть и речи, - энергично сказал аристократический поняшка, махнув копытом. - Вы мой гость, и поэтому будьте столь любезны предоставить мне решать, когда вас отпустить.

Я увидел, что Гордан очень внимательно прислушивается к этому короткому и не примечательному разговору. Уже тогда я ощутил некую неестественность этого радушия мэтра Сержа. Было что-то в его отношении к молодому спортпони, что наводило на размышления. В конце концов, может быть шахматы - только предлог, чтобы пригласить его в особняк? Похоже на то, что этот Дайко Шиллин был очень значим для Сержа именно в качестве личности, которая близко знает его племянника, и очевидно, может сообщить какую-то информацию о нём.
Гордан встал и, сообщив нам, что желает пройтись и подышать свежим воздухом, вышел из гостиной. Я хотел было последовать за ним, но тотчас же передумал. Право же, интересно сыграть хоть одну партию с этим юношей! К тому же... как знать, может, это расследование, затеянное нами, и вовсе ни к чему? Что в сущности произошло? Преступление? Нет. Есть некоторые подозрительные факты, но согласитесь, любой, самый обыденный факт может стать подозрительным, если смотреть на него под определённым углом зрения.
Конечно, очень жаль, что Серж страдает нервным расстройством, но не в нашей с Горданом власти помочь ему. Главное - мэтру ничего не угрожает, и стоит мне уговорить его обратиться к настоящему лекарю, который разберётся в причинах его болезни, как исчезнет и это привидение, и необоснованные страхи. Чего может опасаться здесь, в глуши, где каждый пони на виду, где медленно и не суетливо течёт жизнь... Так думал я, слушая, как потрескивают дрова в огромном камине, и странное спокойствие мало-помалу овладевало мной.

Серж и Дайко играли в шахматы, потом последний пошёл в свою комнату - ему пришлось обосноваться в той маленькой комнатке, о которой я уже упоминал. Стало быстро смеркаться. Мэтр был в прекрасном расположении духа. Мы говорили о каких-то маловажных вещах, вспоминали прошлое. И казалось, что ничто не может разрушить ту атмосферу спокойствия и благополучия, которая воцарилась так внезапно. Да, в тот момент мне казалось именно так. Но как я был наивен!
Появился Гордан. Его приход сразу вернул меня из мира сладкого полусна в мир грубой реальности. Всем своим видом Фокс показывал, что за это время ему удалось узнать что-то очень важное, интересное, значительное, и что теперь он уже максимально приблизился к разгадке тайны привидения. Разумеется, я ни о чём не стал его спрашивать в присутствии хозяина дома.

Прозвучал гонг, означая, что подошло время ужина. Стол был прекрасно сервирован, кушанья были выше всяческих похвал, и даже теперь, спустя год, меня так и тянет заняться перечислением всего, что можно было увидеть на столе Сержа. Впрочем, я этого не сделаю из уважения к читателю, который не любит лирических отступлений, а требует действия и ещё раз действия. Хочу заметить, что в старые добрые времена искусным повествователем считался тот, кто умел ярко и красочно описывать. Что? - спросите вы. Абсолютно всё. И блюда, подаваемые во время ужина, в том числе.
Тем не менее, придётся продолжать. После ужина Гордан как-то очень настойчиво повёл меня к выходу.
- Вечерняя прогулка просто необходима. - сказал он. - Ещё несколько таких ужинов, и я не смогу протиснуться в дверь.
Выйдя на улицу, я хотел было пойти по дорожке, но Фокс остановил меня.
- Нет, нет, нам не сюда.
Он повёл меня через заросли каких-то кустов по направлению к дому, где жила прислуга. Кстати, прошу прощения за то, что ещё ничего не сказал о прислуге.
Кроме дворецкого, о котором вы уже знаете, была также экономка, миссис Пирт, она в это время по разрешению мэтра Сержа гостила у своей кузины в Тэвоншире, а также кухарка, миссис Грай, о которой можно было доподлинно сказать, что это очень хорошая кухарка. Два раза в неделю из Холинолла приходил садовник.

Обогнув дом, мы несколько углубились в сад, оградив себя таким образом от любопытных глаз и не менее любопытных ушей. Здесь Гордан остановился.
- Прекрасная погода, не правда ли, - сказал он.
Это замечание было бы вполне справедливо, если бы не мелкий и очень противный дождик, сопровождаемый резкими порывами ветра.
- Ты решил кого-то выслеживать? - спросил я.
- Вовсе нет. Просто мне хотелось, чтобы мэтр Серж и этот Дайко Шиллин могли спокойно поговорить друг с другом, если им есть, что сказать. И потом я должен поделиться с тобой результатами моего недавнего похода. - Похоже, Гордан окончательно решил, что я вполне могу стать для него напарником. - Так вот, я снова побывал в гостях у мисс Лиссы Браун. Оказывается, утром я забыл у них в доме свою шляпу. Этой старой мегере, которая разыгрывает роль тётки, ничего не оставалось делать, как впустить меня в дом. Мисс Лисса скоропостижно избавилась от своего недомогания и пила в этот момент кофе. Прескверный кофе, надо признать. Меня тоже заставили выпить чашку этого напитка, причём ни сливок, ни сахара у этих кобылок, снимающих коттедж, не оказалось. Очень характерный штрих, не правда ли?
- Этого недостаточно, чтобы сделать какие-то глобальные выводы, - отметил я.
- Безусловно. Но я выяснил ещё кое-что. Мисс Браун - очаровательное создание. Белокурые локоны, большие голубые глаза, а фигура этой земной кобылки... Бьюсь об заклад, Беттер, такой фигуры ты в жизни не видал.
- Очень может быть, - сказал я, не желая спорить из-за такого пустяка.
- Так вот, она - актриса. Хотя тщательно это скрывает. Конечно, не первоклассная актриса, а так, знаешь ли, роли служанок и подружек героини в каком-нибудь маленьком провинциальном театре. Как я это узнал, спросишь ты. Очень просто. Она долго жила в Оркше, а у меня там есть знакомые, и сам я бывал там несколько раз. Естественно, разговор закрутился вокруг этого городка, знаешь ли, слово за слово... - мой друг закашлялся, видимо от того, что у него пересохло в горле.

Дождик перестал. Ветер уже не налетал, и над землёй тонким белёсым покрывалом стал подниматься туман.
Откашлявшись, Гордан продолжил:
- Мы обсудили всех знаменитостей Оркши, шляпные и галантерейные магазины, уютные кафе, где можно посидеть спокойно за чашечкой кофе и ещё многое другое, не стану перечислять, чтобы не утомить тебя. Я в меру сил следил за её реакцией - нигде она не оживилась, не показала превосходное знание того, о чём мы говорили. Более того, она пребывала в какой-то прострации, и эта тётка, которая, разумеется, всё время сидела рядом, несколько раз смотрела на девушку с вполне очевидной тревогой. Только однажды она оживилась, когда я заговорил о местном театре. Не заметить перемены, происшедшей на какой-то миг в её мордочке, было просто невозможно, хотя она и... актриса.
- Ты знаешь, как восторженно я отношусь к твоим талантам, Гордан, - сказал я после некоторого раздумья, - но мне кажется, что здесь ты вполне мог дать промашку. Мимолётное впечатление - ещё не свидетельство.
- Посмотрим, посмотрим... Да, ещё я побывал у этого Спрайта. Он действительно отставной гвардеец. Ещё вполне молодой пегас, высокий, подтянутый - не то, что я, кстати сказать. Увлечён геральдикой и историей своего рода. По слухам, в последнее время часто бывает в коттедже у Лиссы Браун и пьёт отвратительный напиток в присутствии старой мегеры.

Я поморщился.
- Слушай, неужели тебе нужно обязательно выражаться в таком слоге? Ведь ты же окончил Королевскую Академию...
Фокс расхохотался.
- Я умею выражаться в любом слоге, Беттер, и ты это прекрасно знаешь. По непроверенным сведениям он часто удостаивает своим посещением прекрасный дворец высокочтимой мисс Лиссы Браун и вкушает божественный кофейный нектар в присутствии леди преклонного возраста. Ты доволен? Больше ничего про этого Спрайта узнать не удалось. В последнем коттедже, у доктора Крабса, я не был, не хватило времени. А, признаться, этот доктор меня очень...
Гордан внезапно замолчал и, приложив копыто к губам, кивнул головой в сторону домика прислуги.
Оказывается, он всё-таки не случайно заставил меня выслушивать его рассказ под дождём, он просто-напросто ждал. Какой-то пони, одетый в длинный плащ, выскользнул из домика и, оглянувшись несколько раз по сторонам, быстро двинулся вперёд.
- Не мы одни любим прогулки после ужина, - прошептал мне Фокс. - Он, очевидно, направляется в Холинолл. Мы составим ему компанию. Ещё днём я отыскал такую замечательную тропинку... - он увлёк меня за собой.

Впереди темнела фигура пони в длинном плаще.
- Ты знаешь, кто он? - так же тихо спросил я.
- А ты разве нет? Какой-нибудь час тому назад он подливал тебе сидр в кружку.
- Фат Ньюпон, дворецкий, - полувопросительно сказал я.
- Он самый. И прошу тебя, не шуми и не отставай. Он, кажется, чрезвычайно спешит. - Гордан, осторожно взмахнув крыльями, чуть-чуть приподнялся над землёй и полетел с достаточной скоростью, чтобы не отстать от преследуемого пони.
Я утвердительно тряхнул гривой и полетел следом за своим другом, едва не касаясь копытами земли.

Дворецкий действительно очень спешил. Но отнюдь не в Холинолл, как это полагал Гордан. Свернув с дороги, ведущей в город, он направился к пятому коттеджу, который стоял в некотором удалении от остальных.
- Ага, к доктору Крабсу, - прошептал Фокс. - Жаль, что я не успел его навестить. Впрочем, успеется.
Дворецкий постучал в дверь. Окна были тёмные, казалось, что в коттедже все спят. Однако дверь отворилась довольно быстро и на пороге появился невысокий жеребец. Мордочку его я не разглядел, хотя место для наблюдения, которое выбрали мы, было очень удачно, у самой опушки леса, прямо напротив двери. Жеребцы о чём-то поговорили, потом обменялись то ли свёртками, то ли пакетиками. Затем Ньюпон опять начал говорить. Он уже не шептал, как недавно, в голосе его слышались требовательные интонации. Мне показалось, что он говорит о какой-то покупке. Во всяком случае, слова "высокая цена, мистер, слишком высокая" я расслышал достаточно хорошо. Тот, второй, кажется, стал успокаивать дворецкого. Наконец они пожали друг другу копыта.

- Пора назад, - шепнул мне Гордан. - И как можно быстрее. На сегодня всё интересное, полагаю, кончилось. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он что-то заподозрил.
Мы повернули назад и преодолели какую-то часть пути осторожно паря над самой поверхностью земли, потом полетели уже быстро, шумно рассекая воздух крыльями. Но предосторожность эта была явно напрасна. Фат Ньюпон шёл очень медленно, словно раздумывая, не забыл ли он что-то, и мы оказались у особняка намного быстрее его.
- Ты понимаешь, Беттер, свидетелем какого события мы оказались? - спросил меня Гордан очень важным тоном.
- Признаться, я абсолютно не понимаю, что всё это значит. А ты?
- Могу тебя успокоить: я точно также ничего не понимаю. Хотя одна зацепка есть. Этот доктор Крабс - специалист по нервным болезням.
- Ну и что?
Сыщик сделал вид, что не слышит моего вопроса. Похоже, в данный момент он знал не больше моего.

Мэтр Серж сидел в гостиной в одиночестве и потягивал пунш, запивая им маффин. Увидев нас, он тут же поинтересовался, почему мы в столь поздний час решили совершать прогулки в окрестностях особняка.
- Это было необходимо в интересах следствия, - невозмутимо сказал Гордан.
- Следствия? - аристократ снял свой монокль. - Прошу простить меня великодушно, судыри вы мои любезные, но я всё больше склоняюсь к выводу, что напрасно побезпокоил вас своими страхами и домыслами. В конце концов я, изволите ли видеть, жив и здоров, никакого привиденьица нет и в помине, и мне кажется...
- И вам кажется, что присутствие сыщика больше не нужно? - Гордан посмотрел на Сержа довольно пристально, так что тот был вынужден отвести взгляд.
- Я этого не сказал.
- Разумеется, не сказали, но наверняка подумали. Я же придерживаюсь как раз обратного мнения. Более того, я просто убеждён, что не зря согласился приехать. Конечно, я не собираюсь вас пугать, но... Думаю, скоро всё прояснится.
Серж недоверчиво покачал головой, вернув на мордочку монокль.
- Что ж, судырь любезный, возможно вы и правы, - сказал он со вздохом. - Желаю вам, джентельпони, недурственных снов. Доброй ночи.
Он вышел из комнаты. Я хотел было последовать его примеру, но Гордан остановил меня.

- Мы сегодня хорошо поработали, - сказал он. - Так кто же мешает выпить перед сном одну бутылочку? Я, кстати, немного продрог. Составь мне компанию, дружище.
Мой друг взял бутылку вина, предусмотрительно оставленную мэтром Сержем, и откупорил её.
- Всего по стаканчику, - почти просительно сказал Фокс.
Не желая его раздражать, я взял стакан и лишь пригубил напиток.
- Вино потрясающе ароматное, - проговорил Гордан, снова наполняя свой стакан.
Он расположился в кресле и задумался. Прямо напротив него висел огромный потемневший портрет в золочёной раме и мой друг, казалось, изучал гнедого жеребца в серебряных доспехах, грустно глядевшего куда-то вдаль. Этот портрет, очевидно, был написан очень давно, краски поблёкли, местами холст был подпорчен, но даже в таком состоянии мастерство живописца было несомненно.

- Великолепное произведение искусства, не правда ли, - сказал я.
Гордан не отвечал. Не желая ему мешать, я отправился спать. Заснул я далеко не сразу, и виной тому было моё соседство с Дайко Шиллином. Молодой спортпони так богатырски храпел, что даже толстые стены и небольшой коридор, разделявшие нас, не были достаточно надёжной преградой. Наконец, храп поутих, и я заснул.
Надо сказать, что сплю я достаточно безпокойно. Ровно через два часа меня разбудил какой-то звук. Я открыл глаза. Звук снова повторился, а следом за ним я услышал ужасный, леденящий душу крик! Мне показалось, что это кричал мэтр Серж.
Выскочив из комнаты, я столкнулся с Горданом. Не говоря ни слова, тот увлёк меня за собой. Долетев до лестницы, ведущей на второй этаж, мы услышали тот же крик, только гораздо более слабый, приглушённый, и грохот падающего тела.
Гордан мгновенно перемахнул лестничный пролёт, я последовал за ним, и... На полу, у самой лестницы, лежал Серж, раскинув копыта и как-то неестественно скрючившись. Я нагнулся к нему, а Фокс, кинув лишь взгляд на несчастного аристократа, пролетел по направлению к нежилой части особняка, но тут же остановился. Преследовать было абсолютно некого. С того места, где мы находились, было прекрасно видно всё - вплоть до окна с витражами. Коридор, прямой как стрела, был абсолютно пуст. Дрожащий отблеск свечей, горевших в массивных канделябрах, накладывал на всё происходящее какой-то мрачный, фантастический и неправдоподобный отпечаток.
Гордан всё-таки полетел по коридору в левую часть замка, но очень скоро вернулся, сходил в спальню Сержа, и наконец появился с флягой воды в копытах. За это время мне так и не удалось установить, жив или нет Серж. Боюсь, что я действовал несколько суетливо.

- Он жив? - шёпотом спросил Гордан.
- Не знаю. Пульс не прощупывается. Какое несчастье!
Фокс наклонился над телом. Я отошёл поодаль и отвернулся. Я был потрясён. Значит, нам не удалось уберечь его от опасности!
Я оглянулся и увидел, как Фокс делает огромный глоток из фляги.
- Не отчаивайтесь раньше времени, - сказал он и влил в рот мэтру немного воды.
Прошла минута, Гордан снова повторил эту манипуляцию.
- Что ты делаешь? - не удержался я. - Надо срочно лететь за лекарем. Ведь доктор Крабс живёт...
В этот момент веки Сержа едва заметно дрогнули.
- Лучший доктор, - назидательно сказал Гордан, указывая на флягу с чистой, прохладной водой. - Он ещё никогда меня не подводил. За ним не надо далеко бегать, не надо упрашивать, стоит только протянуть копыто, и он уже здесь.
- И вы ещё можете шутить? После того, что сейчас произошло? - удостоверившись, что мой друг аристократ жив, я тоже прибегнул к помощи живительной силы чистой, воды.
- Шутить можно всегда. - ответил сыщик. - Кроме того, я ещё не знаю, что именно здесь произошло. Надеюсь, мэтр Серж несколько прояснит нам ситуацию.

Аристократический пони открыл глаза и застонал.
- Ну, ну, не волнуйтесь, - сказал Гордан. - Всё плохое уже позади. Вы слышите меня? Может, ещё глоток?
Серж пробормотал что-то и, приподнявшись на одном копыте, огляделся вокруг.
- Вот и прекрасно. Я думаю, нам стоит спуститься вниз. Вы можете идти? - Фокс помог мэтру подняться.
Мы спустились вниз, причём Серж, казалось, уже совсем пришёл в себя. Усадив его в кресло, Гордан сказал мне:
- Пойду посмотреть, заперта ли входная дверь. Впрочем, это наверняка пустое. - С этими словами он удалился.
Серж дрожал как яблоня на ветру.
- Это было ужасно, Беттерфлай, просто ужасно, - пробормотал он. - Это выше моих сил. И за что, судыри мои, скажите мне на милость, послано такое наказание?
В гостиную вошёл Гордан вместе с Дайко Шиллином. Юноша держал в копыте свечу, грива его растрепалась, очки были надеты настолько криво, что пони смотрел только одним правым глазом через окуляр.
- Что здесь произошло? - спросил он с нескрываемым любопытством. - Я слышал крик, потом какой-то шум... Что-то случилось?
Пересиливая себя, Серж улыбнулся и ответил:
- Ничего страшного. Просто, изволишь ли понимать, голубчик, мне стало слегка плоховато, я видел во сне эдакие страшные кошмары...
- Может быть, позвать врача?
- Нет, нет, судырь ты мой любезный, мне уже гораздо лучше. Не изволь безпокоиться о чём-либо и прости меня за то, что я так невзначай разбудил тебя.
Дайко посмотрел на нас недоумённо. Наверняка он почувствовал, что всё не так просто, но...
- В таком случае, раз моя помощь не нужна, я отправляюсь спать, - заявил он, и нехотя вышел из комнаты.
- Хорошо ещё, что он не видел меня там, наверху, - проговорил Серж. - И ничего не знает. Всё-таки чужой пони...
Этим самым он явственно давал понять, как он ценит то, что сегодня для него сделали. Хотя, мы не сделали ничего. Мы просто опоздали.

Гордан сидел в углу и только пофыркивал. Наконец он сказал:
- Что же произошло?
- То же, что и было. Только сегодня мне стало как-то особенно страшно.
- Привидение?
Мэтр кивнул головой.
- Пожелав вам доброй ночи, я сразу изволил подняться к себе. Я прочитал один небольшой рассказец, потом лёг спать. Через некоторое время я услышал какой-то шорох.
- Окно в вашей комнате было открыто?
- Да. Я, знаете ли, часто сплю с открытым оконцем. Мне вспомнилось то, что уже было несколько раз, и мне стало слегка не по себе. Снотворное, которое я принял, чтобы поскорее заснуть не помогло. Дверца моей спальни была эдак немножко приоткрыта. И вдруг опять случилась эта оказия: я увидел полоску света, которая то появлялась, то исчезала в коридоре. И ещё, понимаете ли, эти тонкие, нежные звуки, будто бы скрипка играет... Вы не представляете, судыри любезные, как мне стало страшно! Я решил спуститься вниз и разбудить мистера Гордана. Вышедши из спальни, успел сделать несколько шагов и вдруг прям так весь и оказался в этой мерцающей полосе света. А в конце коридорца, на том же самом месте, что и в прошлый раз, было... было...
Мэтр опять задрожал, лоб его покрылся мелкими капельками пота.

- Успокойтесь же, - мягко сказал Гордан. - В данный момент вам ничего не угрожает. Опасность ушла, вы слышите меня, ушла. Её больше нет. Вы увидели привидение?
- Да.
- Какое оно было?
- Милостивый судырь вы мой, как я могу это описать! - Серж отчаянно всплеснул копытами. Казалось, он полностью утратил всякое самообладание.
- Какое оно было? - повторил свой вопрос сыщик.
- Что-то белое, знаете ли, с серебристыми крыльями, сверкающее... Оно трепетало, словно бы от ветра. И мордочка кобылки, совершенно безумная, оскаленная... Тёмная, длинная грива... Нет, я больше не могу, уж увольте, не могу!
- Хорошо. Вы пошли вперёд, не так ли?
- Да. Я надеялся, что смогу эдак быстренько добраться до лестницы. Кажется, я крикнул несколько разков, но по-моему, очень тихо. Понимаете ли, я пошёл вперёд, потому что в прошлый раз... оно оставалось на месте.
- А сегодня?
- Свет внезапно стал ярче, и оно очень быстро двинулось на меня! А потом ещё этот смех... Больше я ничего не помню.
- Так... - Гордан забарабанил копытами по полу. - Значит, картина примерно та же, что и в прошлый раз. Если не считать того, что оно вело себя несколько более агрессивно. Теперь скажите: вы давно уже принимаете сониум?
Мордочка Сержа подёрнулась мгновенной судорогой.
- Откуда вам, милостивый судырь, известно, что я принимаю? И позвольте узнать, какое это имеет отношеньице к делу?
- Вполне возможно, самое прямое. Прошу прощения, но я вынужден повторить свой вопрос. Вы можете не отвечать. Но в таком случае я уеду сегодня первым же поездом.

Мэтр брезгливо поморщился.
- Вы, изволю надеяться, не считаете меня наркоманом, мистер Гордан? Да, я принимаю сониум по совету доктора невроуса. Уже несколько месяцев.
- Ваш дворецкий знает об этом?
- Разумеется, знает.
Гордан неожиданно улыбнулся.
- Моя задача, уважаемый мэтр, состоит в том, чтобы помочь вам, - сказал он. - И если для того, чтобы помочь вам, мне придётся задать сотню самых неприятных вопросов, я сделаю это не задумываясь. Дело, как вы сами видите, весьма серьёзно. Ответьте мне откровенно: вы никогда не превышали предписанную вам дозировку?
- Никогда, - ответил Серж, не задумавшись ни на мгновение. - даю вам слово джентельпони, что никогда. Врач посчитал, что это лекарство успокоит мою нервную систему. Знаете ли, судырь любезный, у меня раньше сон был нарушен.
- И это лекарство помогло вам?
- Да, помогло. Вернее, помогало, до тех пор, пока не началась вся эта оказия с... привидением.
- То есть, если я вас правильно понял, вы сначала прошли какой-то курс, ваше состояние улучшилось, а потом...
- Существенно улучшилось, судырь!
- А уже потом вы стали слышать по ночам эти шорохи, голоса и тому подобное?
- Да, именно так.

Гордан удовлетворительно фыркнул и кивнул головой.
- Не буду больше вас мучать, мэтр Серж, - сказал он любезно. - И если вы желаете отправиться спать...
- Ни в коем случае!- с жаром выразил протест Серж. Он опять едва заметно задрожал. - Я не хочу идти туда, наверх... Нет, судыри мои любезные, ни в коем случае.
- Хорошо, вы можете остаться здесь. А мы с Беттером пока осмотрим ещё раз левую часть особняка. Вполне возможно, что-нибудь и осталось после этого призрака. Например, отпечатки копыт.
- Призраки не оставляют следов, - мрачно сказал Серж, не желая поддерживать шутливое замечание Гордана. - Призраки приходят и уходят, уводя нас с собой. И я готов. Уже почти готов. В следующий разец, судыри мои любезные, оно уведёт меня за собой.
Я хотел было что-то сказать, но Фокс опередил меня.
- Следующего раза не будет, даю вам слово, - сказал он. - Я прошу вас мне поверить.
И, видно, было в его словах, точнее, в том, как они были сказаны, нечто убеждающее, заставляющее верить наперекор всему. Во всяком случае, мэтр благодарно кивнул ему и даже, потянувшись к бутылке, стоявшей на маленьком столике, подмигнул Гордану.
- Дурной примерец заразителен, - сказал он. - Теперь я могу в полной мере, так сказать, ощутить справедливость этих слов.
- Мы очень скоро присоеденимся к вам.

Вдвоём с Горданом мы поднялись наверх. Как может заметить читатель, я за время этого разговора практически не сказал ни слова. Мне было жаль Сержа, жаль потому, что мысль о психическом расстройстве прочно засела у меня в голове. Мне казалось, что Гордан думает также. Мне живо представилась мордочка миссис Найф, её безсвязная болтовня, её непоколебимая уверенность в том, что мой друг болен... Конечно, если это дурная наследственность, вполне правдоподобно. Ведь, что ни говорите, но дыма без огня не бывает, и навряд ли самые закоренелые сплетницы и сплетники Холинолла брали басни из воздуха - для этого нужно предположить наличие у них богатейшей, поистине писательской фантазии.
Видимо, всё очень просто и очень грустно. Это просто болезнь, которую оказался не в силах предупредить и распознать вовремя доктор невроус. И тогда стоит ли искать следы и улики? Откуда им взяться, если окно с витражами не открывается и его можно только разбить, если дверь была заперта на засов, а в особняке находились только мэтр Серж, я, Гордан и Дайко Шиллин? И ведь этот юноша, как ни абсурдно подозревать его, просто физически не мог попасть в левое крыло дома, потому что обязательно должен был пройти через мою комнату и открыть щеколду, а когда я встал, щеколда была задвинута... Абсурд какой-то думать о Дайко, но такой же абсурд думать о том, что Серж действительно видел привидение. То есть, что оно действительно было...
В нескольких фразах я выпалил всё это Гордану, но он, странное дело, лишь усмехнулся и сказал, что он не любит гадать на кофейной гуще. Я подумал, что его профессиональное самолюбие должно быть несколько уязвлено тем обстоятельством, что он до сих пор не распознал всё до конца. Однако через очень непродолжительное время я был вынужден признать, что это дело поистине необычное и мои поспешные выводы просто-напросто смехотворны.

Вначале мы медленно, шаг за шагом исследовали весь коридор, потом Гордан долго возился с окном, всеми правдами и неправдами пытаясь найти... даже не знаю, что он пытался найти. Окно не открывалось, это было ясно с первого взгляда. Сыщик был недоволен, насвистывал какую-то детскую песенку и не обращал на меня никакого внимания. Что ж, гордость и самомнение - весьма распространённые пороки!
Надо признать, зрение у меня просто превосходное. Кроме того, я первый начал копаться в груде старых предметов, сваленных на полу у самого окна. Я обнаружил там белый смятый комочек, развернул его. Это был дамский носовой платок из тончайшего полотна, с кружевами!
Гордан безцеремонно выхватил его у меня из копыт, взгляд его стал довольно жёстким.
- Где ты его откопал, - рявкнул он. - И зачем ты вытащил его?
Я не скрывал своего удивления.
- Я и сам бы нашёл его, - продолжил возмущаться сыщик, - а теперь не знаю, как он лежал. - Он поднёс платок ближе к свету. - Ага, здесь есть монограмма, - довольно сказал он. - Надо же, какие маленькие буковки. Просто тайнопись какая-то! Посмотри, Беттер, у тебя глаза зорче моих... иногда.
Не обращая внимания на это "иногда", я поднёс платок к глазам.
- Здесь стоят буквы "Д. Ш.".
- Ты уверен?
- Совершенно.

Гордан забрал платок. Больше открытий у этого заколдованного окна нам сделать не удалось. Хочу подчеркнуть: платок был совершенно как новый, то есть, судя по всему, он вполне мог появиться там, где я его нашёл, этой ночью... Нет, нет, никаких больше предположений, никаких. Так спокойнее. Но... О, если бы этот платок был единственным иррациональным доказательством присутствия этого призрака! Как бы не так! Покончив с осмотром коридора, Гордан потащил меня на улицу, хотя я сделал слабую попытку отказаться от чести продолжать совместно это расследование.
- Неужели ты способен бросить меня в ту минуту, когда мне нелегко? - сказал мой друг.
Поистине, у Гордана есть какой-то дар внушения. Вот буквально только что я собирался остаться в гостиной и попросить чая у появившегося дворецкого, но после его слов пошёл с ним. Неужто мы увидим ещё что-то подобное?
Не увидеть это было бы возможно только в том случае, если бы мы шли с закрытыми глазами! Впрочем, всё по порядку. Мы обошли домик, где жила прислуга, долго проторчали у входа в особняк. Сыщик почему-то очень интересовался дверью, потом мы направились в обход особняка, нашли окно с витражами. Непосредственно под окном была огромная, очень красивая круглая клумба с какими-то розовыми цветочками. Но, главное было, конечно, вовсе не в том, что это была красивая клумба. Это была весьма основательно примятая клумба!

Увидев её, Гордан так и застыл в неподвижности, и выражение его мордочки было довольно забавное. И ещё хорошо, что я не имел возможности увидеть в этот момент в зеркале самого себя.
Выйдя, наконец, из состояния оцепенения, Фокс подошёл к этой клумбе, но не прямо, а сделав несколько каких-то замысловатых кругов. Потом он посмотрел на меня и спросил:
- Ты знаешь, Беттер, что это может быть?
- Это примятая клумба, - отвечал я после некоторого раздумья. - Причём на ней я вижу отчётливые следы. Очевидно, что гарцевавший здесь был в обуви с каблуком.
Гордан занялся изучением следов. Некоторое время он стоял неподвижно, потом, крикнув мне что-то нечленораздельное, опрометью бросился в дом.
В недоумении я остался стоять где стоял. Он вскоре вернулся, держа в копытах изящный сапожок. Стараясь не наступать на клумбу, он приложил этот элемент дамского гардероба к одному из следов. Сапожок соответствовал отпечатку по всем статьям.
Проделав всё это, сыщик выпрямился в полный рост и пробормотал:
- Поразительно, просто поразительно. Такое впервые.
- Может всё-таки объяснишь мне, что всё это значит, - сказал я обиженным тоном.
- Чуть позже, дружище, чуть позже. Но если они есть на клумбе, они должны быть и... но ведь это исключено! Явление, так сказать, оттуда! Хорошенькое дельце! Но ведь есть следы, а следы - это факт. Интересно, а что если...
Ещё минут десять он бродил вокруг меня и искал что-то. Уже рассвело. Солнце светило вовсю, красуясь на ясном бледно-голубом небе. Наконец Гордан резко выпрямился и громко произнёс:
- Хватит!

Когда он подошёл ко мне, то был так же спокоен и хладнокровен, как всегда. От его недавнего возбуждения не осталось и следа.
- Я погорячился, - растягивая слова, произнёс мой друг. - Эти два открытия как-то вывели меня из равновесия. Как ты заметил, эти следы от дамской обуви с каблуком. Не знаю, что на меня нашло, может, сказывается безсонная ночь или что-то другое, но я попросил у мэтра Сержа разрешения посмотреть на всю обувь, какая есть в доме. Он, разумеется, был удивлён странной просьбой, но согласился. Дворецкий показал мне шкафы, в одном из которых хранилась старая обувь, которую носили ныне покойные супруги Марешаль. В общем, результат вот такой оказался.
- Я тебя не понимаю.
- Не понимаешь, - вскричал Гордан, - немудренно! Я и сам ничего не понимаю. Этот сапожок - её, то есть матушки мэтра Сержа! Следы совпали!
Некоторое время я стоял и пытался осознать информацию Гордана. Уверяю вас, сделать это было очень непросто!
- Мистика, - наконец сказал я. - Мистика и фантастика. Я думал раньше, что здесь может помочь врач. Теперь понятно: надо звать пастора.
Фокс улыбнулся.
- Это мы всегда успеем сделать. Пока что не мешало бы позавтракать.

Мы вернулись в дом. Стол был уже накрыт, и за ним сидели Серж и Дайко Шиллин. Я обратил внимание, что мэтр старается всеми силами держаться как ни в чём ни бывало. Говорил ли он с юнцом о знаменитых спортпони или о местных традициях Кантерлота, ему прекрасно удавалось главное - держаться естественно. Только один раз голос его предательски дрогнул, когда Дайко осведомился о его самочувствии и изъявил готовность в случае необходимости сходить за врачом.
- Благодарствую, дружище мой, но я замечательно себя чувствую. Всё в порядочке. Это был, так сказать, приступ минутной слабости.
Молодой пони бросил короткий, пристальный взгляд на Сержа и снова принялся за запечённые в слоеном тесте яблоки. Покончив с едой, он снял очки и в несколько глотков осушил кружку знаменитого сидра семейства Эплов. Со стуком поставив пустую кружку на стол, юноша вернул очки на мордочку.

Мне показалось, что он знает о вчерашнем ночном происшествии гораздо больше, чем это хотелось бы аристократу. Если это так, то мэтру недолго осталось принимать у себя этого юного спортпони. Гостить в особняке, где поселилось привидение, не очень-то приятно. Это я могу судить по себе.
Гордан стал распрашивать Дайко о Контере. Оказалось, тот уже в детстве проехал со своими родителями чуть ли не всю Эквестрию, пока они не поселились в приграничном городе. А спортом, как и игрой в шахматы, начал усиленно заниматься всего два года назад.
- Неужели два года назад? Но это просто поразительно. В газетах о вас пишут, как об одном из самых способных и перспективных спортпони. Да вы и в шахматном турнире наверняка могли бы побороться за приз.
Дайко Шиллин был явно польщён. От его сдержанности, как я полагаю, несколько наигранной, не осталось и следа.
- Это и вправду удивительно, мистер Гордан. Однажды утром, после хорошей пробежки, я почувствовал какое-то необъяснимое, очень сильное желание сыграть партию в шахматы. Раньше я почти не играл в них, да и сами правила знал плохо. Ко мне в гости как раз прилетел один мой знакомый грифон, довольно сильный шахматист. Я стал упрашивать его сыграть со мной одну партию. Он сначала очень смеялся над этим моим чудачеством, потом согласился. Представляете, как он поразился, когда я выиграл у него! Я и сам был просто потрясён случившемся. Этот знакомый привёл меня в клуб, где я набил копыто в этой игре. И вот с тех пор я частенько в свободное время играю в шахматы. - Он улыбнулся, весьма довольный впечатлением, которое вызвал своим рассказом.

- Не очень-то солидное занятие с точки зрения обывателя, не так ли?
- Обывателя, живущего в Кантерлоте, - дополнил я.
- Да и живущего в Контере тоже. - сказал Дайко. - Пони везде одинаковы, мистер Беттерфлай. Они не понимают, что игра способна приносить подлинное счастье. Азарт, радость борьбы, торжество победы над поверженным противником... Всё, как в жизни.
- Судырь мой дорогой, ты абсолютно прав, - сказал Серж.
- И в то же время ощущение собственной безопасности...
- Безопасности? - Гордан внимательно посмотрел на Дайко. - Я не очень понимаю, что ты имеешь ввиду.
- Очень просто. - ответил молодой пони. - Боюсь, что говорю вам банальные вещи. Играя, мы как бы испытываем те же чувства, что и в реальной действительности, в каких-то трудных ситуациях, когда нужно рискнуть, всё поставить на карту. И во время партии испытываешь те же чувства, которые обычный пони может испытать всего лишь однажды. Но в отличие от жизни, и, к слову сказать, от соревнований на Родео тоже, здесь поражение ровным счётом ничего не значит. Его как бы вовсе не существует. То есть вы можете рисковать, рисковать по крупному, и тем не менее находиться в полной безопасности. Вот почему, я думаю, шахматы приобретают популярность.

- Браво, мистер Шиллин, я восхищён ходом ваших умозаключений, - сказал Фокс. - Если бы всё это изложить на пергаменте...
Молодой пони весело рассмеялся.
- Вы опасный пони, мистер Гордан, потому что, кажется, умеете читать мысли на расстоянии. Я действительно думал сейчас о статье, которую должен написать для одного специального журнала, выпускаемого в Контере. В этой статье я порассуждаю о специфике шахматной игры.
- Считайте, что статья уже готова, - сказал мэтр Серж с воодушевлением. - И я очень надеюсь, судыри мои любезные, что у нас ещё будет времечко порассуждать об этом наинтереснейшем предмете.
- С удовольствием, - выразил своё согласие даровитый юноша.
Сразу после завтрака Дайко осведомился, не собирается ли кто-нибудь из нас идти в Холинолл.
- Очень хочется посмотреть на этот городок, - сказал он. - Все говорят, что эти маленькие городки в Южном Тэвоне обладают особенной прелестью. Конечно, я полный профан в том, что касается архитектуры, однако упускать такую возможность не хочется. Кстати, от Кантерлота я не в восторге. Может, этот Холинолл произведёт на меня лучшее впечатление.
Я про себя посмеялся от вопиющей наивности Шиллина, который, не задумываясь, поставил рядом великолепную столицу Эквестрии и заштатный городишко, которого нет на многих картах. Впрочем, он ещё очень молод и наверняка односторонне образован. Да и может ли быть по-настоящему образован житель Контера? Я лично в этом очень сильно сомневаюсь.

Поскольку никто из присутствовавших не выразил особенного желания отправиться в Холинолл, Дайко был вынужден идти туда в одиночестве. Он пообещал Сержу вернуться к обеду. Молодой пони держался теперь гораздо более уверенно, чем прежде, и даже почти перестал пришёптывать. Несомненно, это выступление за завтраком придало ему уверенности.
После того, как он ушёл, Серж глубоко вздохнул и сказал мне:
- Знаешь, любезный Беттерфлай, только сейчас я соизволил понять, как мудро поступил, пригласив Дайко Шиллина. Пока мы завтракали, поверите ли, я совершенно не вспоминал о том случае, которому приключилось произойти сегодня ночью.
- И я тоже, - сказал я. - Хотя улики, которые мы нашли...
- Улики?
Гордан предостерегающе взглянул на меня и сказал:
- Мы пока ещё ничего не нашли, мэтр Серж, ровным счётом ничего. Единственно, что у меня появилось, так это новые вопросы, которые я надеюсь задать вам.
- Если позволите, милостивый судырь, то немного позже. - ответил аристократ. - Я изволил принять лекарство и, честно говоря, после безсонной ночи меня так и клонит ко сну. Через каких-нибудь два часа я буду весь к вашим услугам.
- Очень хорошо, - тотчас сказал Гордан. - Тогда мы сейчас никуда не пойдём, а посидим здесь, в гостиной, и поговорим с Беттером.
- Я скажу дворецкому, чтобы он принёс вам несколько бутылочек горячительных и прохладительных напитков, если не возражаете.
- Не возражаю ли я? И вы ещё спрашиваете, уважаемый Серж! Завтрак был великолепен, но после него так и тянет немного промочить горло.

Дворецкий очень быстро принёс напитки и стаканы. Я посмотрел на него. Он выглядел усталым и разбитым, под глазами у него нависли мешки.
- Вы уже разговаривали с ним? - спросил я, когда Фат Ньюпон вышел из комнаты.
- Нет. Я только разбудил его тогда, ночью. Он ничего не слышал. Но это и неудивительно.
- Послушай, старина, что ты думаешь об этом? - вновь задал я вопрос.
- О чём?
- Ты понимаешь, о чём. О привидении.
- Привидение - это миф. Его не существует. А что ты сам об этом думаешь?
- Я думаю, что мы попали в такую ситуацию, которая не может быть объяснена с помощью разума. Да, да, не смейся, Гордан. Ты как сыщик, не можешь и допустить присутствие в нашей жизни каких-то тёмных иррациональных сил. Ты говоришь, что привидение - это миф, хотя у тебя нет, да и наверняка не будет доказательств. Я смотрю на это дело с другой точки зрения. В конце концов, все эти суеверия, над которыми мы привыкли бездумно посмеиваться, проверены веками. Наше время просто извращено успехами цивилизации. Но разум пони не всемогущ. И есть вещи, которые нужно принимать на веру.

Мой друг поморщился.
- Напиши и ты об этом статью, Беттер, - сказал он, - но только не морочь мне голову. Я не верю в существование привидений и не поверю в это, даже если ты будешь рассуждать пять часов подряд. И, следовательно, я должен найти того, кто так или иначе представляет это привидение. Дело не так уж безнадёжно, как это кажется тебе. У нас есть некоторые факты. Нужно всего лишь разобраться с ними.
- Легко сказать разобраться, - воскликнул я с горячностью. - Этой ночью опять появляется в левом крыле особняка то, что мы условно, заметь эту уступку тебе, условно называем привидением. Мы находим платок с непонятными инициалами. Для того, чтобы это привидение могло, к примеру, спуститься по лестнице, не было времени. Значит, оно испарилось через окно. Но окно не открывается, это абсолютно точно, и оно не разбито. Однако на клумбе под окном мы находим какие-то следы. Оказывается, что это следы покойной Марешаль. Кроме клумбы никаких следов нигде нет и в помине. Вот тебе факты, Гордан, интерпретируй их!
Фокс сделал порядочный глоток жгучего пунша прямо из горлышка и сказал:
- Не надо так волноваться, Беттер. Честно говоря, это ещё не все факты. Есть ещё кое-что. Я успел спросить сегодня мэтра Сержа, запирает ли он обычно дверь на замок. Он заверил, что запирает, и вчерашний день не был исключением.
- Ну и что из этого?
- А вот что. Когда я оставил вас ночью с мэтром, а сам спустился вниз, входная дверь была открыта! Может, налить и тебе стаканчик горячительного? - я отказался, предпочтя сидр, и Гордан продолжил: - Да, дружище, она была открыта, и это ещё больше запутывает дело. Между прочим, напитки у мэтра Сержа просто великолепны.

Edgus писал(а):Невроусы? Это вообще кто такие? Если ты имеешь ввиду доктора который лечит нервные болезни, то это - невропатолог или невролог.

Скорее психотерапевт. Специализируется на таких болезненных состояниях как: нерный срыв, навязчивое поведение, истерия, постоянное или периодическое безпричинное безпокойство (не помню, как это называется) и тому подобное.

Edgus писал(а):(автоопределение)Раз уж в английском "Apple" пишется с двумя "П", то в русском желательно написать также. Иначе будет сильно страдать произношение - а мы ведь этого не хотим, верно? ;)

Отнюдь, мой друг. Эпл - вполне адаптировано в русском произношении. И сами носители англ. языка не часто проговоривают эти двойные "рр".
Да и как-то благозвучней, чем эппл, верно? :)

Что касается "без". Прошу простить мне эту в своём роде вольность, но я всегда использую приставку "без". )) *пожал плечами, состроив саркастическую мордочку*
Поскольку этот фанфик не будет тиражироваться в печати и его никто не собирается освещать в интернете особым образом, то позвольте мне и далее использовать привычное написание слов. ) Но, если ситуация с фиком изменится или читатели воспритят мне, то в будущем буду придерживаться орфографических правил.

Edgus писал(а):(автоопределение)Насчёт идеи о рисунке персонажей - поддерживаю. Если освоюсь со своей программой и найду на это время - даже сам решусь попробовать.

О, не смею и просить об этом. Но буду рад принять помощь. :)

Часа через полтора Серж снова появился в гостиной. Застав нас на тех же исходных позициях, он немного удивился.
- Я недурственно поспал, - сказал он, - а вы, судыри любезные, так никуда и не изволили выходить?
- У нас с Беттером был жаркий спор на одну, так сказать, философскую тему, - отвечал Гордан. - Мы сильно увлеклись.
- И что же это, позвольте узнать, за тема эдакая? - поинтересовался аристократ, пытаясь раскурить свою трубку.
- Иррациональное в нашей жизни.
Мэтр нахмурился.
- И вы, мистер Гордан, разумеется отстаивали материалистический взглядец на эти вещи?
- Безусловно. И как вы понимаете, наш спор завершился так, как и должен был завершиться, то есть ничем. Лучше бы и не начинали.

- Вы изъявляли желаньице задать мне какие-то вопросы, судырь, - сказал Серж, усаживаясь в кресло, - и я весь к вашим услугам.
- Вопросы... ах, да, вопросы! Что-то я сегодня не в форме. Просто не знаю, с чего начать. Скажите: у вашего отца был значительный капитал?
- Очень значительный, знаете ли. Порядка полу миллиона золотых.
- По завещанию его деньги перешли вам?
- Вы совершенно правы, судырь мой любезный.
Гордан как-то заёрзал в кресле. Видя, как он сурово сдвинул брови, я догадался, что следующий вопрос будет явно не из приятных.
- Прошу прощения, мэтр Серж, за вопрос... В вашей жизни не появилась ли особая пони?
- Нет, мистер Гордан, не появилась. - аристократ убрал монокль в кармашек сюртука и принялся неспешно покуривать трубку, ничем не выражая смущения.
- Позвольте мне несколько расширить этот весьма деликатный вопрос. Знать об этом чрезвычайно важно для меня. Вы, надеюсь, понимаете, что когда я говорю об особой пони, я вовсе не подразумеваю её равенство в социальном отношении... и, так сказать, серьёзные намерения с вашей стороны.
Серж даже слегка улыбнулся.
- Никогда бы не подумал, судырь вы мой милейший, что вы способны выражать свою мысль этаким туманным образом. Вы желали знать, нет ли у меня любовницы. Нет, судырь, у меня нет любовницы.

Несколько минут прошло в молчании.
- Скажи, Серж, - произнёс я, решив задать свой вопрос. - Тебе ничего не говорят инициалы "Д. Ш." на женском носовом платке?
Мой друг аристократ заметно вздрогнул.
Гордан, который будто-бы уже задремал в мягком, уютном кресле, тотчас открыл глаза и встрепенулся.
- В самом деле, мэтр, - сказал он. - Я сам хотел только что спросить вас об этом. Буквально только что.
- Мне знакомы эти инициалы, - растягивая слова, произнёс Серж. - Безусловно знакомы. Но это, изволите ли понимать, больная тема для меня и я предпочёл бы её не касаться вовсе. Диана Шайни - так звали мою сестру, джентельпони, мою бедную сестру.
- Звали? - подал голос сыщик.
- Я изволил употребить прошедшее время, мистер Гордан, только потому, что моя сестра уже много годков ничего не сообщала о себе. Я и понятьица не имею, что с ней, где она живёт.
- Она ведь актриса, не так ли?
- Да-с, она актриса. - Серж прикрыл глаза, откидывая голову и выпуская в потолок струю белого, удушливого табачного дыма.

Гордан хотел задать ещё какой-то вопрос, но не успел. В гостиной появился Дайко Шиллин. Молодой жеребец был очень возбуждён, глаза его горели.
- Я только что из Холинолла, - сказал он. - Тихий маленький городок. Совсем тихий, как я себе и представлял. И сейчас он гудит, как растревоженный улей.
- Какая-то оказия там приключилась? - спросил Серж.
- Там случилось не что-нибудь, уважаемые господа, а убийство! Да, да, убийство средь бела дня!
Мы были потрясены этим сообщением.
- Убийство в Холинолле? - спросил я.
- Нет, не в самом городе, мистер Беттерфлай. В одном из этих коттеджей. - уточнил Дайко. - Сейчас там уже полным-полно пониции.
- Вы знаете, кто убит?
Это спросил Гордан. Единственный из нас, кто остался абсолютно невозмутимым и принял страшную весть спокойно.
- Убита какая-то кобылка, мистер Гордан. Кажется, её звали Лисса... Броун, или Браун. Да, Лисса Браун. И главное, это совсем не обычное убийство. Это отравление! Представляете, отравление! Совсем как в старинных детективных романах! А в жизни такое встречается, наверное, раз в сто лет! Во всяком случае, у нас в Контере.

Меня несколько покоробил этот восторженный тон, с которым этот юный земной спортпони рассказывал об этом ужасном происшествии. Похоже, он был восхищён, да, именно восхищён тем обстоятельством, что оказался здесь в такой драматичный момент и первый сообщил нам об убийстве. Конечно, молодости вообще свойственна некоторая жестокость, к тому же, что можно ожидать от жителя Контера, то есть пони, который меряет все события категориями выгоды и пользы.
На мэтра Сержа же, напротив, известие об убийстве Лиссы Браун произвело сильное впечатление. Его лоб как-то мгновенно покрылся испариной, ноги его дрожали. Интересно, знает ли он эту кобылку? Ведь они были соседями, ближайшими соседями. Как бы угадав ход моих мыслей, Серж сказал:
- Чудное дело, понимаете ли, мы жили так близко друг от друга, а я совсем ничего о ней не знаю... Бедная кобылка!
Фокс поднялся с кресла.
- Похоже, нам нужно отправиться туда, - сказал он, обращаясь ко мне. - Ты пойдёшь со мной, Беттер?
- Разумеется, - ответил я.



У маленького коттеджа из красного кирпича, где жила Лисса Браун со своей тёткой, мы увидели первым делом понстебля, а также жеребца, тёмно-серой масти и тёмно-синей гривой, слегка подсеребрённой сединой. На крупе виднелся знак судьбы в виде следа лапы какого-то крупного животного, и этот след обрамлён золотым кругом (как выяснилось позже - это след кошачьей лапки под увеличительным стеклом).
- Инспектор Кинг, - сообщил мне Гордан. - Я встречался с ним несколько раз, когда он бывал в Кантерлоте. Весьма толковый малый.
Последнее определение явно не подходило инспектору, который на вид был намного старше самого Фокса.
Оглядевшись вокруг, я заметил взъерошенного белого единорога, стоявшего немного поодаль от нас на лужайке. Завидев Гордана, он сразу оживился и сделал движение, намереваясь подойти к нам.
- Никаких интервью! - грозно крикнул мой друг, и для убедительности даже расправил крылья и погрозил копытом. - Слышите, никаких интервью вашей жалкой газетке!
Белый жеребец покорно тряхнул светло-коричневой гривой, быстро вытащил блокнот и тут же начал что-то записывать.

- Журналист, - объяснил мне Гордан с таким видом, как-будто у него внезапно заболели все зубы одновременно. - Тот самый. Но это не важно.
Инспектор Кинг был доволен, встретив своего коллегу. Он объявил об этом сразу в весьма энергичных и вместе с тем кратких выражениях:
- Очень рад, что вы здесь. Вы уже знаете о том, что произошло убийство?
Фокс кивнул головой и, проявив необычную деликатность, представил меня Кингу в качестве своего лучшего друга. Инспектор бросил на меня внимательный взгляд и будто тут же позабыл о моём существовании.
- Могу я надеяться на вашу помощь в этом деле? - спросил он моего друга.
- Полагаю, что да. Мне надо будет связаться с главным отделом пониции Эквестрии. Ведь я нахожусь в пятидневном отпуске.
- В отпуске? - Кинг был необычайно удивлён. - Хорошо вам живётся в Кантерлоте, мистер Гордан. Я, например, уже десять лет не был в отпуске. И пока что не собираюсь. Вот так. Вас интересуют детали происшествия?
- Конечно.
- Никаких деталей на данный момент нет. Эта пони, Лисса Браун, получила сегодня утром по почте коробку шоколадных конфет. Конфеты оказались отравленными. Экспертиза уже ведётся, но врач утверждает, что скорее всего это сониум.

- Откуда была отправлена посылка?
- Из Холинолла, с местного почтового отделения. Отправитель, разумеется, пока не известен.
- Она была отправлена вчера?
- Да. Кроме коробки конфет, в посылке лежала открытка.
- Естественно, безымянная?
- В том-то и дело, что нет! На открытке было написано: "Поздравляю с днём рождения. Твой Чарли". А сама открытка вложена в роскошный подарочный конверт.
Инспектор Кинг вытащил из кармана своего серого пиджака открытку и продемонстрировал её Гордану, а потом, после некоторого колебания, показал мне.
- Дело может оказаться очень простым, - сказал он. - К Лиссе Браун был явно неравнодушен Чарли Спрайт, этот отставной гвардеец из третьего коттеджа. Во всяком случае, местные кумушки убеждены в этом. Юная леди могла отказать ему, и тогда он...
- Это ваша версия? - перебил его Гордан с лёгкой усмешкой.
- У меня ещё нет версий. Если вы отыщите мне другого, более подходящего Чарли, я буду только рад.

- Честно говоря, конверт заинтересовал меня гораздо более открытки, - сказал Фокс. - Поздравление написано печатными буквами, и это говорит о том, что подпись явно подложная.
- Это тоже пришло мне в голову, - ответил Кинг. - Но пока что я собираюсь как следует допросить Спрайта. Конверт можете забрать ненадолго, если хотите.
- Благодарю. А мы побеседуем с миссис Тостен.
- Пустой номер. Из этой старухи и слова не вытянешь. Конечно, сейчас она потрясена смертью племянницы... И вообще, мистер Гордан, советовал бы вам последовать моему примеру и отложить более основательный разговор хотя бы до вечера. В конце концов, надо уважать чувства...
- Именно из уважения к её чувствам я так тороплюсь. как знать, малейшее промедление может только запутать дело.
- Ну, как хотите. Встретимся после обеда в Холинолле.
Кинг, резво цокая, пошёл по направлению к третьему коттеджу. Единорог, похожий на взъерошенного воробья, устремился вслед за ним, размахивая своим блокнотом.

Миссис Тостен как раз пила кофе. В копытах она комкала маленький платочек, её глаза были заплаканны. После соболезнований, которые она выслушала с отрешённым видом, Гордан попробовал приступить к делу.
- Прекрасно знаю, как вам сейчас тяжело, - сказал он. - Но Лисса умерла не своей смертью, она была отравлена. И мы должны отыскать как можно скорей её убийцу. Вы слышите меня, миссис Тостен?
Пожилая единорожка поджала губы.
- Я, с вашего позволения, не глухая, мистер "Как вас там называть", - сказала она. - Я всё прекрасно слышу, один инспектор ушёл, другой пришёл. А моей девочке уже ничто не поможет. - Она громко высморкалась и, поднеся к себе чашку магией, принялась отхлёбывать кофе маленькими глоточками. - А я ей говорила, говорила тогда, - с неожиданным ожесточением сказала миссис Тостен, - ни к чему тебе ехать в эту деревню, ни к чему. Она не послушалась, и вот, пожалуйста! Всегда была такая упрямая... эх... что теперь говорить!
- Ваша племянница, миссис Тостен, - начал было Гордан, но пожилая леди живо его перебила.
- Племянница! Не повторяйте больше при мне эту ложь! Она такая же племянница мне, как и вам, мистер сыщик! Никогда себе не прощу, что согласилась играть свою роль в этой дурацкой комедии, которая обернулась трагедией! Слышите, никогда себе этого не прощу.
Она неожиданно успокоилась и сказала довольно мирным тоном:
- Ну, спрашивайте, мистер сыщик, чего же вы молчите?
- Я жду. Жду, пока вы прекратите свой великолепный монолог и заговорите обычным языком. По-видимому, вы начинали в театре с довольно неплохих ролей, да и сейчас ещё работаете, ну, скажем, билеты продаёте.

Старая пони вытаращила глаза на Гордана.
- Как вы узнали об этом? Впрочем, не важно. Что я несу! Малышку Лиссу отравили, а я... я была рядом и ничем не могла ей помочь. Как она мучилась, бедняжка... - единорожка расплакалась. - Я должна вам помочь, - сказала она наконец. - И я скажу всё, что знаю. Этот инспектор, который был тут до вас... Такой противный, бесчувственный, как скала! Всё рыскал по дому, и держался официально, как истукан. Вы, мистер...
- Гордан.
- Вы, мистер Гордан, способны понять моё горе. Конечно, Лисса была мне совсем чужая, но я так привязалась к ней, так привязалась!
- Она была артисткой?
- Да, причём неплохой. Конечно, с матерью её не сравнить. У её матери, Дианы, был настоящий талант. Она не играла, а просто жила на сцене, жила жизнью своих героев, мучилась вместе с ними, радовалась, любила... А как к ней относились зрители! Всегда такие роскошные цветы, подарки...
Пожилая единорожка рассказывала о матери Лиссы. Гордан не перебивал её, давая возможность выговориться. Миссис Тостен то светилась счастьем, когда вспоминала самые лучшие моменты, связанные с театром, то взгляд её угасал, когда речь заходила о каких-то пережитых невзгодах.
Изредка окутывая чашку с кофе розовым сиянием магии, единорожка поднимала её и делала несколько глоточков, после чего продолжала свой рассказ. Наконец, речь зашла о самой Лиссе, о её жизни на сцене. Миссис Тостен поделилась некоторыми подробностями, из которых мы узнали, что юная актриса выигрывала своей внешностью, но вот талант у неё был уже не тот, что у её матери.

- Когда была жива её мать, - вздохнув, сказала миссис Тостен, - режиссёр ещё давал Лиссе кое-какие роли, а как она умерла от чахотки... Для Лиссы настали чёрные дни, мистер Гордан, поистине чёрные дни. Но она не унывала, и всё, помню, говорила мне: будем держаться, тётушка Флора, и очень скоро настанет день, когда мы разбогатеем! Так и говорила, бедняжка! Она так верила в это своё будущее богатство, словно у неё уже был на примете какой-нибудь богатый принц или граф, или хотя бы владелец кондитерской фабрики. Одним словом, богатый пони. Ну, так вот, зимой умерла её мать, а в апреле, как-то раз Лисса и говорит мне: "А не снять ли нам на лето какой-нибудь дом в сельской местности? Режиссёр что-то не даёт мне ролей, он, наверняка, отпустит меня месяца на три, да и вас, тётушка Флора тоже. Уверена, что вам уже надоело продавать билеты". "Что ты, - отвечаю я. - Опомнись, деточка, откуда у тебя такие мысли? Чтобы снять где-нибудь домик, даже самый небольшой, нужна куча денег, а ты и так едва сводишь концы с концами, да и я тоже не из богачек". - "Ошибаетесь. - отвечает она. - Мамочка оставила мне кое-что, и этих денег нам вполне хватит на два-три месяца самой роскошной жизни где-нибудь в деревне. Я уже написала в агенство недвижимости, и они предлагают замечательный коттедж, неподалёку от Холинолла, это в Южном Тэвоне". Я попыталась её отговорить от этого безумства, но она, видно, вбила себе в голову, и всё тут, и мои попытки ни к чему не привели. В общем, мы приехали сюда. И вот мы пожили здесь совсем немного и... такое несчастье!
Миссис Тостен поднесла к глазам скомканный платочек.
- Просто не могу придти в себя, - сказала она, плача. - Кому было нужно её отравить? Может это врач ошибся, или это какой-то маньяк, не иначе. Я читала в одном детективном романе о маньяке, который убивал молодых кобылок. Да, это, наверняка, маньяк! Представляю, как трудно будет его поймать! Эти маньяки могут производить впечатление вполне нормальных пони, сидят себе, вроде нас с вами, разговаривают спокойно. А потом раз - и посылают отравленные конфеты.

- Скажите, миссис Тостен, а вы не знали отца Лиссы? - спросил я.
- Нет. Миссис Браун приехала в Оркшу уже с малюткой. И никогда ничего не говорила о её отце.
- А о прошлом самой миссис Браун вам что-нибудь известно.
Пожилая единорожка несколько оживилась.
- В том-то и дело, что почти ничего не известно, - сказала она. - Хотя мы были так дружны. Я не могу сказать о себе, что я очень любопытна, но, конечно, спрашивала Диану, и довольно часто, но она в таких случаях делалась необычайно скрытной. У меня сложилось впечатление, что у неё была тяжёлая жизнь, и она стремится забыть о прошлом. В театре, естественно, ходили какие-то нелепые слухи. Говорили, что она вроде бы из хорошей семьи, даже знатной, но кто может поверить, мистер Гордан, что пони из знатной семьи окажется в провинциальном театре! Конечно, мир очень изменился, и устои уже не те, что раньше, но всё же не до такой степени!
- Да, безусловно, - утвердительно замахал гривой Гордан. - Скажите, миссис Тостен, а приехав сюда, вы быстро познакомились с соседями?
- Познакомились? Да я до сих пор о них почти ничего не знаю. Какая-то странная публика здесь подобралась, честное слово! Сидят в своих коттеджах целыми днями, и всё, даже не подумают, чтобы сделать визит, как это положено в порядочном обществе! Однажды заглянул этот писатель. Элэвен, так он себя назвал. Я очень люблю читать, и в молодости много читала, но о таком, с позволения сказать, писателе, впервые слышу. Пришёл, посидел немного, никакого светского разговора не ведёт, а только бубнит что-то про свой новый роман, и такую ерунду, что слушать просто невозможно. Какое-то привидение, убийство... - Она осеклась на мгновение и с некоторым страхом посмотрела на Гордана, потом на меня.

- Убийство кобылки? - спросил я.
- Да, мистер. Впрочем, я уж не помню всё так точно. Я ведь сидела за шитьём и мало вслушивалась в его болтовню. А вот Лисса - она слушала, затаив дыхание. Потом он вдруг сказал, что должен срочно вернуться к себе в коттедж, потому что ему нужно записать одну мысль. Чудак, форменный чудак. Больше он к нам не приходил. А вот мистер Чарли - это настоящий джентельпони! И такой ещё моложавый, подтянутый, никогда не скажешь, что он уже в отставке.
- Инспектор Кинг убеждён, что он не мог послать эту коробку с конфетами, - сказал Гордан. - Да и я сам придерживаюсь точно такого же мнения.
Единорожка всплеснула копытцами.
- Ну точно, мистер Гордан. Этот маньяк подписал открытку именем мистера Спрайта, я в этом уверена, абсолютно уверена! Честно говоря, с некоторых пор мистер Спрайт явно неравнодушен к Лиссе. Нет, разумеется он вёл себя вполне безупречно, но мне много не надо, чтобы определить сердечную склонность. Он был такой застенчивый поначалу, сразу видно, что мало общался с кобылками.
На секунду пожилая пони о чём-то призадумалась, потом, поправив свалившийся на глаза локон своей светло-зелёной гривы, она продолжила:
- Всякий раз, когда он приходил к нам, а это бывало вовсе не так уж часто, нет, он всегда приносил что-нибудь, или печенье, или кексы... Лисса держалась с ним очень мило, но боюсь, что она мало ценила его. Однажды, не так давно, он пригласил её на прогулку в Холинолл, они должны были вернуться вместе к обеду, но Лисса пришла одна, очень расстроенная. Я всё спрашивала её, что случилось, она не отвечала. Мне кажется, мистер Спрайт заговорил с ней о своих чувствах, и она отказала ему. Конечно, я не уверена, но мне немного надо, чтобы разобраться, что к чему. - единорожка вздохнула. - После того случая он стал заходить гораздо реже, да и Лисса повела себя как-то странно. А я же, глупая, понадеялась, что у них всё идёт хорошо, и скоро она бросит этот театр насовсем. И вот, что вышло...

- Скажите, миссис Тостен, а Лисса никогда не говорила вам, почему всё-таки ей пришло в голову приехать сюда? - спросил Фокс. - Ведь вы прекрасно понимаете, что такая идея несколько необычна для молодой пони. Общества здесь никакого, развлечений нет. Насколько я знаю, она не часто выходила в город и большую часть времени проводила вместе с вами, в коттедже.
Пожилая пони закивала головой.
- Очень странная идея, - согласилась она, - необычайно странная. Сколько раз я просила её сказать, она всё отделывалась шуточками и переводила разговор на другую тему. Лисса была немножко упрямая, ну, как и её мать. Что засело в голове, никак не выбьешь. Я говорила ей, что ни к чему молодой пони сидеть всё время дома, тем более, что город так близко, а она отвечала, что очень скоро всё у нас изменится, только надо немного подождать, и всё так изменится, что я даже не смогу в это поверить. Это у неё как присказка такая была, что ли. Я раз её спросила, когда же наконец это будет, в шутку спросила, а она посмотрела на меня очень серьёзно и сказала: "Как только я стану совершеннолетней, тётушка Флора, так и изменится". Она очень ждала этот свой день рождения, так ждала, как чего-то необыкновенного. Я ей уж и подарок приготовила, а рано утром принесли эту посылку...

- А кому было известно, что у Лиссы сегодня день рождения? - мягко спросил Гордан.
- Да никому! Кроме меня, никому. Я ей предлагала позвать мистера Спрайта, ещё кого-нибудь из Холинолла... Ни в какую!
- Следовательно, мистер Спрайт не мог знать об этом?
- Совершенно верно, мистер. Как только я сама не додумалась, это доказывает лишний раз, что мистер Спрайт ни при чём.
- Но ведь Лисса могла сказать ему об этом давно, а вы не знали, - попробовал возразить я, но старушка живо возразила.
- Это почти исключено, мистер. Лисса вообще не хотела, чтобы кто-нибудь это узнал. Вообще, бедной девочке казалось, что, приехав сюда, она сразу стала предметом разговоров и пересудов. Точно её кто-то тут узнал!
Мой друг поднялся со своего места и сказал мягко:
- Благодарю вас, миссис Тостен. Вы рассказали нам много и думаю, что дело не останется нераскрытым. Кстати, после всех этих печальных формальностей вы поедете обратно в Оркшу?
Розовой масти единорожка привстала и произнесла торжественно:
- Нет, мистер. Я никуда не уеду отсюда до тех пор, пока не отыщется убийца Лиссы. Это мой долг, если хотите. Да, мой долг и я выполню его!

Я посмотрел на пожилую пони с жалостью и поклонился ей. Уже у самой двери Гордан остановился и сказал:
- Да, совсем забыл. Скажите, миссис Тостен, Лисса не писала вчера никаких писем?
Старушка глянула на него с нескрываемым удивлением.
- Вы правы. Не понимаю, как это вам удаётся попадать в точку с первого раза. Лисса, действительно, вчера весь вечер провела у себя наверху и что-то писала. Я не стала спрашивать её ни о чём, и только когда увидела запечатанное письмо, поинтересовалась. Видите ли, зрение у меня просто отменное, и я увидела на конверте имя...
- Чьё имя, - спросил я, хотя в этот момент уже знал почти наверняка, кому писала Лисса за день до своей смерти.
- Имя Сержа де Марешаля-фэрранта.. - ответила миссис Тостен. - Я очень удивилась, что она пишет ему, и даже подумала, что это ошибка. - Так ты, деточка, знаешь мэтра Сержа? - спросила я. - Совсем немного, - сказала она и рассмеялась.
- Где это письмо? Лисса отправила его? - нарочито спокойно спросил Гордан.
- Она сожгла его! Представляете? Сожгла на моих глазах, опять рассмеялась и сообщила мне, что передумала, что никакого письма не нужно, и оно только всё усложняет. Я посоветовала ей взять аспирину и лечь пораньше спать. Вот и всё.
- Ещё раз благодарю вас, миссис Тостен. Если позволите, я как-нибудь ещё раз загляну к вам вместе с моим другом. - сказал Фокс.
- Ну, разумеется, мистер Гордан. Или один, или с другом, но только не с тем противным инспектором. Он разговаривал со мной так, будто я уже совсем выжила из ума. Настоящий боров!

Когда мы вышли из дома, я заметил, что в кустах, совсем неподалёку от нас, что-то шевелится. Гордан, похоже, не придал этому значения. Но через несколько шагов мы увидели, как из-за кустов медленно вырастает уже знакомая нам взъерошенная голова, а рядом с ней, в белом сиянии магии парит блокнот.
- Журналист. - мрачно сказал Фокс. - Мало того, что в Кантерлоте от них отбоя нет, так ещё и здесь. Нет, это положительно сведёт меня с ума!
- Всего два слова, мистер Гордан, - умоляюще проговорил белый единорог, уже окончательно выйдя из-за кустов. - Ведь вы ведёте своё, независимое от пониции расследование. Кто убил Лиссу Браун? Правда ли, что отставной гвардеец Чарли Спрайт и мэтр Серж были влюблены в эту кобылку и трагедия разыгралась на почве ревности? Правда ли, что...
- Нет, неправда. - коротко и мрачно отвечал мой друг. - Всё, что вы говорите и пишите, всё неправда. И если через одну минуту я ещё увижу вас здесь...
Журналист весьма тревожно посмотрел на Гордана, потом на меня, провёл копытом по своей светло-коричневой гриве и провозгласил:
- Последний, самый последний вопрос нашего интервью! Правда ли, что вы находитесь здесь по приглашению мэтра Сержа и живёте в его особняке?
- Правда, - сказал я, тронутый настырностью этого пони.
Тот поспешно зачеркнул что-то в своём блокноте, поблагодарил Гордана за интервью и поспешно ретировался.

- Почему ты так не любишь журналистов? - спросил я своего друга.
- Я плевать на них хотел, старина. - ответил сыщик, и тотчас поправился, встретив мой укоряющий взгляд: - Мне они абсолютно безразличны. Но я не могу, не имею права выносить на суд публики свои суждения о деле, в котором... ничего не понимаю. Чем больше занимаюсь, тем меньше понимаю.
- О двух делах, ты хочешь сказать?
- Конечно, об одном. Дело о привидении в поместье Марешаль.
- Послушай, Гордан, давай не будем играть в прятки. Когда я услышал рассказ миссис Тостен, я сразу вспомнил, что у Сержа была сестра, актриса. Не кажется ли тебе, что эта миссис Диана, актриса из Оркши...
- Ну, разумеется, Беттер, разумеется. Продолжай.
- Значит, Лисса - её дочь и племянница мэтра Сержа. Естественно предположить в таком случае, что она снимает этот коттедж не просто так, а с определённой целью.
- Согласен.
- И эта цель - завладеть наследством Сержа. Она актриса, и значит, вполне может, используя разные драматические эффекты, сыграть роль привидения. С планировкой комнат в доме она может быть знакома по рассказам матери. Несомненное вещественное доказательство её присутствия в доме - платок с инициалами "Д.Ш.", что означают - Диана Шайни. То, что на клумбе остались следы от сапожек матушки Сержа, объяснить не трудно. К примеру, она выкрала их, или ещё что-то.
- Продолжай, Беттер, продолжай. Я начинаю думать, что не я, а именно ты старший инспектор главного отдела пониции Эквестрии.
- И всё встаёт на свои места. Естественно, пока не ясен способ, при помощи которого пони проникла в дом. Остальное понятно. Она узнаёт от своей матери, что является племянницей мэтра Сержа. Мать умирает, денег у неё очень мало, положение в театре незавидное. Через бюро по недвижимости она подыскивает дом неподалёку от особняка Сержа, а это очень легко проверить, обратившись в подобное агентство в Холинолле. Зачем ей понадобилась миссис Тостен, да ещё в роли тётушки, тоже не вызывает сомнений. Молодая пони, снимающая коттедж со своей тёткой - это звучит вполне респектабельно и ничуть не подозрительно. А ей, разумеется, ни в коем случае нельзя привлекать внимание к своей персоне. Она создаёт это ужасное привидение, которое так пугает Сержа, надеясь на то, что тот не выдержит подобного потрясения. Вот, пожалуй и всё.

- Что ж, неплохо, - отозвался Гордан, поправляя пиджак. - Но я как-то не привык рассуждать на ходу. Давай остановимся, что ли.
- Кстати, это объясняет и ещё один любопытный факт. Заметь, привидение только появлялось, очевидно, чтобы испугать Сержа, но оно не предпринимало никаких насильственных действий. Ведь если предположить, что тот, кто изображал привидение, нашёл какой-то способ незамеченным ускользать из особняка, ему проще было воспользоваться каким-либо оружием. Когда речь идёт о кобылке, это обстоятельство снимается... частично снимается.
- В том-то и дело, что частично. Однако, ты прав, Беттер, прав в том, что пресловутое привидение имело прекрасную возможность покончить с мэтром, однако не сделало этого. И когда мы поймём, почему уважаемый Серж до сих пор жив и здоров... ну, не здоров, положим, но жив-то он безусловно, вот тогда мы найдём настоящего преступника. Если он вообще существует.
- То есть как?
- Дружище, задумайся вот над каким фактом. Привидения ещё никто кроме самого мэтра не видел. Вот что интересно! Все эти в высшей степени странные находки, эти следы, открытая настежь дверь... Поневоле приходит мысль, что только сам Серж мог оставить эти следы.

- Как это сам Серж? - я с недоверием покосился на Гордана, он улыбнулся. - Зачем ему это нужно - ехать в Кантерлот, рассказывать мне о привидении, просить о помощи?
- Боюсь, что я пока не в состоянии ответить на твой вопрос. Однако не забывай, что произошло убийство! Единственное преступление, которое случилось - это убийство, и если наши с тобой догадки верны, то убитой оказалась племянница Сержа, а значит, его наследница.
- Помилуй, Гордан... Но ты же не можешь подозревать Сержа в убийстве собственной племянницы?
- Ты так думаешь? - сухо и строго сказал сыщик. - Я веду расследование, Беттер, и хотя я приглашён сюда мэтром Сержем, я ещё и инспектор пониции Эквестрии. Это тебе известно, полагаю?
- Но какие у тебя основания подозревать Сержа в том, что именно он отправил эту посылку с отравленными конфетами?
- В этом ты прав. Доказательств очень мало, и все они косвенные. Но мы уже знаем, что в конфетах был сониум, а мэтр принимает сониум. Мы знаем, что открытка была вложена в конверт, который... - Гордан остановился на полуслове, потирая копытом подбородок.
- Что?
- Это необходимо проверить. - заявил он, ничего не поясняя. - И наконец, этот день рождения. Лисса получила открытку с поздравлением. Но, как уверяет миссис Тостен, никто из обитателей коттеджей, да и в городке не знал об этом. Вот третий, очень любопытный факт.
Я попытался взглянуть на это дело с подобной точки зрения и, скажу честно, ужаснулся.
Гордан положил копыто на моё плечо:
- Но не стоит волноваться, старина. Мой девиз - никаких поспешных выводов! Расследование только начинается. И совершенно очевидно, что оно сдвинулось с мёртвой точки.
- Что же дальше? - поинтересовался я.
- Дальше? Мы с тобой немедленно отправляемся в Холинолл.
- Но Серж ждёт нас к обеду.
- Боюсь, придётся отобедать в Холинолле. Впрочем, если хочешь, я тебя не держу, можешь идти.
Я возмутился:
- Как ты можешь говорить это, Гордан? Неужели я тебе только мешаю?
Сыщик опять улыбнулся, и в глазах его пробежали озорные огоньки.
- Нет-нет, старина, напротив. Мне повезло с помощником. - важно сказал он, пожимая моё копыто.
После этого мы вышли на дорогу, ведущую в Холинолл.

Ты ни разу не был резок. И замечания твои меня нисколько не обидели. :) Более того, я очень рад получать отзывы и, особенно - критику.
Над замечаниями поработаю ) И буду в дальнейшем ожидать как указаний на ошибки, так и любых подсказок.

Любопытно. Всё это не раз говорилось (к месту и не к месту :) ) разными обитателями форума во многих темах: эти слова "просветлённой личности", бросающей вызов этому жалкому, противному миру. О безразличии окружающих. О сорванных безумным поступком овациях... И если "героя" не признают даже после его блестательного последнего выступления, то только из-за тотального непонимания глупыми животными его наивысших благих стремлений (и всего такого прочего бла-бла). Эти пони/кони/ит.д. снуют там, внизу, в этой серой дымке, озабоченные только своими собственными мелкими проблемками и делишками... в общем, что это? Пародия? Или в некотором кругу считается модным? А может человек и вправду так считает, так думает? В таком случае какое совпадение! Целая группка аккаунтов весьма схожа во взглядах, в пору создавать клуб по интересам. Ладно, шутки в стороны. ) Да и не волнует меня что всё это значит.
Как произведение этот текст не крут. Уж извиняйте. Просто финал каких-то размышлений, без начала.
Создаётся впечатление, что гг под "кайфом" или слегка ля чокнутый, прошу прощения, я без обид. Взгляните:

krelkin писал(а):(автоопределение)Но я закрываю глаза и прогоняю эти пляшущие, словно адское пламя, картинки, как назойливых мух. Моя боль, моя неистовая боль, которая испепелила мою душу и сломала жизнь до сих пор там. Среди бессвязной череды воспоминаний. И я не хочу вновь встретиться с ней. Я хочу раствориться и забыть все.

И дальше

krelkin писал(а):(автоопределение)А пегасы каменными изваяниями стоят, раскрыв рот, и смотрят, как безжизненное тело летит вниз, кувыркаясь в воздухе. И ни одна сволочь не попыталась меня спасти.

Конечно, они не хорошие, раз не хотят спасти гг, чтобы тот смог спокойно встретиться с ней, с болью, которая испепелила его душу и сломала жизнь.
И разве он падает уже мёртвым? Как он тогда ощутил боль от падения? Видно, всё-таки чего-то ядрёного принял гг ))

И вот мои копыта встретили землю... Я не умер... Я не сдох!.. -_- для полноты можно было ещё добавить "Я жив, ура!" Но я чувствую, что конец мой близок. Тело сковала боль физическая и боль духовная. Как говорится, кричит - значит живой. гг следует чувствовать либо боль, либо приближение конца. Обычно, перед смертью боль отступает Но мне уже все равно. Мне плевать. опять, два раза. мм... на третий могу предложить: "Мне до копыт" или "Меня это не волнует". Я жду своего последнего часа.

И наконец

krelkin писал(а):(автоопределение)И вот он, мой конец. Апофеоз моей жизни. Мой финальный аккорд, от которого вздрогнула сама вселенная. Он служил лишь одной цели...

Честно говоря, нисколько не заинтересовался, для чего он служил. Но полагаю, что весь текст был прилюдией для одной единственной фразы - "Мой финальный аккорд, от которого вздрогнула сама вселенная." Хм, даже не знаю, что здесь уместней: злобный смех "Му-ха-ха-ха-ха" или же "Преклонитесь, жалкие создания, перед моим величием".

Не пойму, зачем это надо было выкладывать сюда, ведь пони и не пахнет, честно признаться. Здесь речь идёт о ком-то великом, "просветлённом", от поступков которого содрагается вселенная.

Молодая пегасочка, работница почты, смотрела на Гордана своими оранжевыми глазами с нескрываемым интересом.
- Да, мистер, я прекрасно всё это помню. И я запечатывала эту посылку ровно две недели тому назад. Уверена ли я? Абсолютно уверена. Понимаете, меня немного удивило, что из Холинолла отправляют посылку в этот коттедж.
- Кто принёс посылку?
- Какой-то жеребёнок. Он сказал, что один господин, уезжая из города, попросил отправить посылку, но только никак не раньше, чем через две недели. Он даже вручил мне бумажку, на которой было проставлено число, и сказал, что это очень важно, потому что речь идёт о пони, которой он хочет преподнести сюрприз к её дню рождения.
- Бумажку вы, разумеется, выбросили?
- А вот и нет! - она посмотрела прямо в глаза сыщику, явно надеясь заслужить одобрение. Оно не замедлило себя ждать.
- Это просто превосходно! Что бы мы без вас делали!

Рыжегривая кобылка покраснела.
- Поверьте, мистер Гордан, я так рада, что смогла вам немножечко помочь. О, я знаю, какой вы знаменитый, мистер, вы лучший сыщик пониции Эквестрии! Я обычно читаю обо всём, что касается преступлений, и о ваших расследованиях тоже, но никогда не думала, что увижу вас.
- Я тоже рад встретить здесь свою поклонницу, - с улыбкой сказал Фокс. - Но у нас ещё будет время побеседовать о раскрытых мною преступлениях. А пока что скажите: этот жеребёнок случайно не говорил о том, кто его послал?
- Нет, мистер Гордан, ничего не говорил. Да и с чего я вдруг стала бы его выспрашивать? Он сказал только, что господин торопится на поезд и поэтому послал его на почту. Вот и всё. Я запечатала посылку и отложила её.
- А могли бы вы узнать этого жеребёнка? - спросил я.
- Наверно, могла бы... Хотя, трудно сказать, мистер. Совершенно обыкновенный жеребёнок... светлого окраса такой, тёмногривый...

Пегасочка, наконец, достала из ящика лист бумаги и протянула его Гордану.
- Просто удивительно, что вы сохранили его, - сказал Фокс с любезной улыбкой.
- Я никогда не держала в копытах подобной бумаги, мистер Гордан. Посмотрите повнимательней, она такая плотная, блестящая, и даже вроде с каким-то тиснением. Наверно, очень дорогая.
- Вы безусловно правы, - сказал сыщик, повертев бумагу в копытах. - И я восхищён вашей наблюдательностью. Скажите мне, пожалуйста, а нет ли у вас сейчас таких вот конвертов? - он показал кобылке конверт, взятый у инспектора Кинга.
- К сожалению нет, мистер Гордан. Они поступили к нам примерно год назад и в очень небольшом количестве. Понимаете, немногие могут позволить себе подобную роскошь, конверт весьма дорогой. Вернее, позволить себе могут, но... у нас в Холинолле пони в основном бережливые. К чему покупать такой конверт, если можно приобрести попроще, и он будет стоить в три раза дешевле? Совершенно ни к чему.

- А вы, случайно, не знаете, кто покупал эти конверты?
Работница почты огорчилась.
- Мне очень жаль, мистер Гордан, но я не в курсе, правда, не знаю. - Она вдруг встрепенулась и протараторила: - Хотя подождите немного!
Она вспорхнула со своего места и улетела в соседнюю комнату. Через несколько минут она вернулась, сияя от счастья.
- Я думала, что Эми Чибис уже ушла, - радостно сказала она. - Но, представляете, Эми ещё никуда не уходила!
Гордан тоже был счастлив узнать, что Эми Чибис никуда не уходила.
- Неужели она ещё не ушла? - радостно переспросил он.
- Нет, мистер. Эми - моя сменщица и очень хорошая подружка. Мы живём близко друг от друга и вообще... Но вам это, конечно, не интересно. Так вот, Эми говорит, что примерно полгода назад эти конверты купил мистер Ньюпон. Вы знаете, это дворецкий мистера Сержа де Марешаль-фэрранта.
- А она уверена в этом?
- Вполне, мистер Гордан. Эми хотела купить себе один конверт, когда у её кузины была свадьба, но пришёл мистер Ньюпон и купил все, что только были.
- Благодарю вас, вы очень мне помогли. - сыщик вежливо поклонился.
- Я так рада, мистер Гордан! Если я ещё чем-то смогу быть вам полезной...
- Пожалуй, я ещё загляну к вам. Непременно загляну.

Мы попрощались с тёмно-жёлтой, рыжегривой пегасочкой и вышли на улицу. Прямо напротив почты располагался писчебумажный магазинчик. Да, огромное преимущество этих маленьких городков состоит в том, что здесь не надо далеко ходить. Гордан отправился прямо в этот магазин. Я не стал заходить вместе с ним, а остался у входа и, подставив мордочку яркому солнцу, попытался осмыслить, что нового внёс рассказ почтальоншы в наше расследование.
Не прошло и пяти минут, как Фокс появился.
- Действительно, очень дорогая и редкая бумага. Сейчас такой в магазине нет. Да и никогда не было. Хозяин уверяет, что заказывал её лишь однажды для...
- Для Сержа? - опередил его я.
- Дружище, ты напрашиваешься на очередные комплименты. В конце концов, кто из нас сыщик, ты или я? По-моему, всё-таки ты.
- Гордан, ты всё шутишь, - сказал я с некоторой горечью. - Неужели ты не понимаешь, что чем дальше продвигается это расследование, тем больше я раскаиваюсь в том, что...
- Ну же, договаривай! В том, что рассказал мне об этом деле и привёз сюда? Это ничего не изменило. Лисса всё равно была бы убита, а вот для мэтра Сержа мой приезд, возможно, последняя соломинка.
- Хорошая соломинка! Разве я не вижу, что ты плетёшь вокруг него настоящую сеть.
- Ладно, не будем спорить. Споры на голодный желудок ни к чему хорошему обычно не приводят. У нас ещё куча дел. Вот что: пойдём к мистеру Дугласу.
- А кто он такой?
- Старший компаньон фирмы "Дуглас и Маффисон", который ведёт дела Сержа де Марешаль-фэрранта.
- А ты знаешь, куда идти?
- Не задавай лишних вопросов, Беттер, и следуй за мной.

Я повиновался. Мы прошли несколько маленьких улочек, причём шагал мой друг так уверенно, будто он находился не в Холинолле, ранее совершенно незнакомом ему, а в самом центре Кантерлота. Наконец, мы остановились у большого дома из красного кирпича и открыли массивную дубовую дверь. Та скрипом своих петель пригласила нас внутрь здания. Мы вошли и увидели клерка, который степенно расхаживал из угла в угол, очевидно, не зная, чем заняться. Это был маленького роста земной пони бежевой масти с малинового цвета гривой. Увидев нас, он оживился, сделал попытку пригладить несуществующие усы, отчего-то вздохнул и спросил басом:
- Что вам угодно, джентельпони?
- Нам угодно видеть мистера Дугласа, - ответил Гордан.
Маленький клерк задумался. Он внимательно посмотрел на стену, точно надеялся прочесть там что-то очень любопытное, потом на сыщика, а затем направил свой взор на меня.
- А по какому вопросу? - спросил он, не отводя от нас взгляда своих огненно-рыжих глаз.
- По важному. - невозмутимо проговорил Фокс.
Клерк вновь задумался.
- Сейчас пойду спрошу, - сказал он, но уже не басом, а самым что ни на есть обычным голосом. После чего постучал в дверь, которая находилась от него на расстоянии протянутой ноги. Он скрылся за дверью и, появившись почти сразу, торжественно объявил:
- Мистер Дуглас сейчас занят. Он сможет вас принять ровно через пять минут. - После этого сообщения клерк сразу же потерял к нам всяческий интерес и принялся снова обозревать стену.

Выждав некоторое время, мы вошли в кабинет. За огромным столом, заваленным бумагами, сидел немолодой уже единорог с довольно приятной внешностью и спал. Шёрстка у него была белая, но не белоснежная, а с каким-то кремовым оттенком. Грива имела желтовато-золотистый цвет и была довольно коротко подстрижена.
- Мистер Дуглас! - громко сказал Гордан.
Дремавший пони открыл сначала один глаз, потом второй, и с недоумением уставился на нас.
- Мы не помешали вам, мистер? - любезно осведомился мой друг.
- Нисколько, - так же любезно пробормотал кареглазый единорог. - С кем имею честь, джентельпони?
- Старший инспектор главного отдела пониции Эквестрии Гордан Фокс.
- И Беттерфлай, с вашего позволения. - отрекомендовались мы.
На мистера Дугласа имя моего знаменитого друга не произвело никакого впечатления. Единственным оправданием могло служить то обстоятельство, что он никак не мог окончательно проснуться.
- Чем могу быть полезен? - спросил единорог, прикрыв один глаз.
Гордан очень коротко рассказал ему, что он находится в Холинолле по приглашению мэтра Сержа, чтобы расследовать некоторые весьма щекотливые факты, которые не имеют прямого отношения к нашему приходу.
- Ведь вы, мистер Дуглас, поверенный мэтра Сержа?
- Совершенно верно. Более того, уже более двухсот лет фирма "Дуглас и Маффисон" ведёт дела семьи Марешаль, - уточнил светлогривый единорог. - Более двухсот лет, заметьте, а это немалый срок! Так мой отец вёл дела отца мэтра Сержа, а я, его сын, веду дела самого Сержа.
Сообщив эту в высшей степени полезную информацию, он поудобнее устроился в кресле и, казалось, решил закрыть и второй глаз, но Гордан опередил его:
- Не скажите ли вы, как обстоят дела с завещанием мэтра Сержа?
- Очень плохо. - отозвался мистер Дуглас после некоторой паузы. - Несмотря на мои увещевания, он так и не составил завещания.
- Считаете ли вы, что при составлении завещания могли бы возникнуть некоторые сложности? Ведь у мэтра нет прямых наследников.

Единорог в первый раз позволил себе улыбнуться.
- С таким состоянием, как у Сержа де Марешаль-фэрранта, никаких проблем возникнуть не должно. Хотя, возможно, кое в чём вы правы. О судьбе его брата и его сестры, насколько я знаю, нет никаких сведений.
- Не совсем так, мистер. Несколько месяцев назад Серж получил письмо из Контера от своего племянника. Что же касается его сестры, а также её дочери... Ведь у сестры мэтра Сержа есть дочь, не так ли?
- Понятия не имею, мистер Гордан, - сказал Дуглас, снова погружаясь в сонное состояние. - Мэтр Серж никогда не предпринимал попыток обсуждать со мной эту тему. И я со своей стороны не видел к этому причин.
- Скажите, а как было составлено завещание отцом Сержа?
- Э... Боюсь, что не сумею так сразу вам ответить. Здесь, знаете ли, нужна особая точность, даже скурпулёзность, а я плохо запоминаю цифры.
- Хотя бы в общих чертах. - попросил мой друг.
- Ну, в общих чертах... Поместье, особняк вместе с некоторой весьма значительной суммой были отписаны мэтру Сержу. Небольшая ферма и менее значительная сумма - мэтру Томасу, его брату. Кроме того, несколько пожертвований в благотворительные учреждения, мелкие суммы слугам - дворецкому, экономке, кухарке... право не помню, нужно было бы уточнить.
- А сестре Сержа?
- В завещании был особый пункт, касающийся дочери старого Марешаля. Согласно этому пункту, если бы мисс Диана Шайни пожелала вернуться в родной особняк и постоянно проживать там, мэтр Серж должен был бы взять на себя все расходы, и кроме того выделить ей двадцать пять тысяч золотых. Подчёркиваю, если бы мисс Диана пожелала вернуться в поместье Марешаль. За точность сказанного я ручаюсь. - Пожилой юрист сладко зевнул. - Вы, надеюсь, понимаете, мистер Гордан, почему этот пункт завещания, касающейся сестры мэтра Сержа, принял такой... несколько странный вид?
- Безусловно. К моменту составления завещания она уже не жила в особняке.
- Вот именно. Старый хозяин поместья долго советовался с моим отцом и в конце концов решил, что такая форма завещания может способствовать её возвращению.

Гордан кивнул головой.
- Наконец-то мы подошли к тому вопросу, ради которого пришлось оторвать вас от дел, - сказал он. - Я хотел бы предложить вам порассуждать на такую тему. Если бы у мисс Дианы Шайни появился ребёнок, скажем, девочка, то после смерти матери, приехав в особняк, она могла бы претендовать на свою часть наследства?
Золотогривый пони оживился.
- Этот вопрос вне моей компетенции, мистер, - внушительно сказал он, - я не гадалка, а юрист. Причём, довольно опытный. Я имею право говорить так о себе. Фирме "Дуглас и Маффисон" уже более двухсот лет. Немалый срок! Мой отец вёл дела семейства Марешаль, а я веду дела мэтра Сержа. Юриспруденция вообще имеет дело исключительно с прошлым и настоящим, но никак не с будущим. То, что могло бы произойти - вне моего разумения, мистер Гордан. И рассуждать об этом я бы никогда не рискнул.
Я думал, что Гордан начнёт спорить с мистером Дугласом, но вместо этого он сказал очень дружелюбно:
- Какая правда в ваших словах, сущая правда! Действительно, глубинная сущность любого законотворчества состоит прежде всего в том, что...
К сожалению, я никак не смогу передать, что сказал дальше Гордан и что ему ответил на это юрист. Хотя я взялся зафиксировать в свитках всё, что произошло, но передать этот разговор не в моих скромных способностях. Скажу лишь, что единорог очень разгорячился в конце концов и что мой друг время от времени повторял, что такой высококлассный юрист, как мистер Дуглас, мог бы зарабатывать огромные деньги, живи он в Кантерлоте, потому как любой бы почёл за великое счастье быть его клиентом.

Наконец их профессиональная беседа закончилась и златогривый единорог откинулся на спинку кресла в изнеможении.
- Так вот, что касается этой гипотетической дочери исчезнувшей миссис Дианы. - тихо проговорил он, закрыв один глаз. - Меня самого интересовал этот вопрос. Завещание было составлено несколько нечётко, скажем так. И если бы эта наследница появилась и желала бы начать процесс, и нашла себе хорошего адвоката... - Он вздохнул, как бы сожалея. - Боюсь, что мэтру Сержу пришлось бы примириться с неизбежным. Понимаете, здесь есть следующие тонкости: во-первых...
Я дальше не слушал мистера Дугласа. Мне было довольно того, что Гордан отыскал мотив, объясняющий отравление бедной кобылки. Разумеется, если она действительно была племянницей Сержа. Но неужели возможно, чтобы Серж... Нет, это совершенно исключено! И как я мог усомниться в своём друге из-за... каких-то фактов!
- Благодарю вас, мистер Дуглас, - наконец, сказал Гордан, - разговор с вами навсегда отпечатается в моей памяти. Такого блестящего юриста, как вы, я ещё не встречал, поверьте! - он с воодушевлением потряс копыто единорогу, после чего тот удовлетворённо откинулся в кресле и тут же закрыл глаза. Видно было, что после столь продолжительной беседы он очень нуждается в отдыхе.

Маленький клерк стоял всё в той же задумчивой позе и обозревал стену, то и дело поглаживая несуществующие усы. На нас он не обратил никакого внимания.
Гордан и впрямь был очень доволен. Когда мы вышли из конторы, я попытался спросить его, что он теперь думает об этом деле, но он перебил меня довольно невежливо:
- Только не сейчас, старина, только не сейчас. Не знаю, как ты, но после общения с мистером Дугласом я изрядно проголодался. Мы должны немедленно пообедать. - заявил Фокс, и направился прямиком в "Яблочный Цветок". - Всему своё время! Когда я голоден, то не способен ни о чём рассуждать. Уверен, миссис Найф предложит нам что-нибудь вкусное!
- Удивляюсь тебе, Гордан, - грустно сказал я. - Ты только что узнал от мистера Дугласа, что...
- Учёные пони говорят, что мозг прекрасно работает на голодный желудок, но мой является исключением!
Этот пегас-сыщик очень упрям. Поэтому я оставил все попытки серьёзно поговорить с ним до тех пор, пока он не получит обед. Мне, например, после всего происшедшего в этот день, решительно не хотелось есть.

Мы шли по узким, залитым солнцем улочкам, по-прежнему совершенно пустым. Гордан цокал впереди, и если бы не знать, куда именно он сейчас направляется, то по его энергичной, напружиненной походке можно было бы сказать, что знаменитый сыщик напал на след преступника и спешит предать его правосудию. Наконец мы оказались у гостиницы. Хозяйка стояла за стойкой бара и с некоторой меланхолией в своих фиолетовых глазах обозревала помещение, в котором не было ни души. Когда она увидела нас с Горданом, от её меланхолии не осталось и следа. Белокурая пегасочка энергично всплеснула копытцами и тут же заговорила, очень быстро, точно опасаясь, чтобы её не перебили:
- Мистер Гордан, я так счастлива, что вы опять заглянули ко мне, вы даже не представляете, как я счастлива! - она на мгновение зажмурила глаза. - Я никак не могу прийти в себя после этого ужасного известия! Отравление в Холинолле! Я просто сама не своя от ужаса! - Серая кобылка подалась вперёд через стойку и уже тише продолжила: - Вчера я сама съела несколько шоколадных конфет, необычайно вкусных, да, необычайно. Понимаете, сегодня утром мой муж читал газету и я сказала ему, что у меня как-то неспокойно на душе, очень неспокойно. Он, как сейчас помню, ничего ответил и продолжал читать газету. Это был "Спортивный экспресс". Ужасно, что все жеребцы просто помешаны на футболе, крокете и прочих спортивных играх, форменном образом помешаны. Конечно, бывают исключения, мистер, но они так редки... Одним словом, он ничего не ответил, а буквально через несколько минут пришла повариха и рассказала мне... О, какое ужасное известие. Но я так счастлива, мистер Гордан, что снова вижу вас, так счастлива! Я просто сама не своя. Но как вам нравится это совпадение? Буквально за несколько минут до того я сказала Клауду, что у меня неспокойно на душе. Очень неспокойно! Более того, всю ночь меня преследовали какие-то кошмары. Ну, как вам этот факт, мистер Гордан?
- Поразительно, - ответил мой друг. - Я всегда полагал, что у кобылок интуиция развита гораздо сильнее, чем у жеребцов. Однако в данный момент нам хотелось бы съесть какой-нибудь обед.

- Обед? - пегасочка удивилась. - Вы, стало быть, уже знаете имя этого отравителя?
- Пока ещё нет, миссис Найф. Боюсь, что на это понадобится ещё немного времени. И мне кажется, что я неточно выразился. Нам хотелось бы сейчас просто пообедать. Вы меня понимаете?
- Конечно, мистер Гордан, я прекрасно вас понимаю. Конечно.
Я отметил про себя, что миссис Найф наконец-то вспомнила своё излюбленное словечко.
- А что именно вы желаете? - спросила она уже несколько разочарованным тоном.
- Всё, что угодно, и кроме того, три бутылки пунша с лимоном.
Пунш был выдан немедленно, мы уселись за столик. Выпив два стакана, Гордан снизошёл до разговора со мной, точнее, до одного слова "мотив".
- Мотив? Ты хочешь сказать, что найден мотив?
Он утвердительно тряхнул гривой и наполнил до краёв мой стакан.
- Пейте, дорогой друг, после бодрящего лимонного пунша жизнь воспринимаешь немного проще и рациональнее. И наше странное дело, возможно, очень скоро разъяснится окончательно. Боюсь, что ты не вполне уловил, о чём мы толковали с мистером Дугласом по поводу завещаний.
Я возразил:
- Конечно, у меня нет столь блестящего образования, как у тебя, но понять, что к чему не сложно. Племянница Сержа вполне могла бы потребовать в судебном порядке свою долю наследства, когда её мать умерла, а она сама...
- Достигла бы совершеннолетия, - досказал Фокс. - Что и произошло вчера. К тому же, если бы мэтр, скажем, внезапно умер, её доля вырастала бы просто-таки до фантастических сумм. Фантастических, естественно, для второразрядной актрисы, имевшей весьма ограниченные средства к существованию. Кроме того, все конверты выкупил дворецкий, а роскошная бумага, оказывается, принадлежала мэтру Сержу. Всё очень просто, не так ли?
- Довольно просто. - мрачно сказал я.
- Именно эта неизвестно откуда взявшаяся простота и наводит меня на мысль, что дело усложняется с каждым днём. Возможно, оно станет одним из самых трудных дел, которые мне приходилось вести. Возможно, я потерплю поражение.

Миссис Найф стояла у нашего столика, и держала на копытце поднос с двумя тарелками. Глаза её были широко раскрыты. Подозреваю, что она могла бы ещё долго пребывать в подобной позе, если бы Гордан не воскликнул:
- Жаренные фрукты - это то, о чём я мечтал всё это время. Благодарю вас, миссис Найф, это просто великолепно!
Белокурая пегасочка поставила тарелки на стол и удалилась с явным сожалением. Не успели мы по достоинству оценить принесённые блюда, как дверь с треском отворилась, и на пороге появился тёмно-серый земной пони, одетый в светло-серый пиджак, а его тёмно-синюю седоватую гриву покрывала широкополая шляпа коричневого цвета. Инспектор Кинг (а это был он) увидел нас и немедленно безо всякого приглашения уселся за наш столик, и сказал недовольно:
- А я, мистер Гордан, ждал вас у себя.
- Мы не могли больше бороться с голодом, - ответил мой друг. - Кстати, инспектор, очень рекомендую вам отведать этих фруктов. Они просто превосходны! Налить вам стаканчик пунша?
- Спасибо, но я уже пообедал. Неприятные новости, мистер Гордан. Чарли Спрайт, похоже, не виновен. Я допрашивал его в течении трёх часов и склонен считать, что его именем просто воспользовались, вот и всё.
- Допрашивали?
- Ну, беседовал, если вам так больше нравится. Он уверяет, что его отношения с мисс Браун носили чисто платонический характер, что он понятия не имеет о её прошлом, и не подозревал даже, когда у неё день рождения.

Фокс задал довольно туманный вопрос:
- А что он вообще из себя представляет?
- Типичный вояка, из тех, что лишних звёзд с неба не хватают. - отрезал Кинг. - И потом, мне кажется, в глубине души он порядком сдрейфил.
Я поморщился, выказав этим своё неодобрение к подобным словам, но инспектор Кинг не заметил этого.
Гордан рассказал ему о результатах нашего расследования.
- Похоже, - сказал тот, понизив голос, - что мне придётся обратиться за помощью к начальнику пониции округа. Как вы понимаете, Серж де Марешаль-фэррант - слишком крупная персона, и в случае чего...
Мой друг усмехнулся.
- Не будем торопиться с выводами, дорогой мистер Кинг. - сказал он. - Из того, что у мэтра был мотив...
- Вот именно, мотив! - воскликнул серый жеребец. - Самый настоящий! В отличие от Спрайта, а также всех остальных обитателей коттеджей. Конечно, не исключена вероятность, что эта пони - вовсе не та, за кого мы её принимаем, а та, за кого она себя и выдавала.
- Что вы намерены предпринять теперь? - спросил мой друг, и залпом опустошил очередной стакан.
- Конечно же, отправиться к мэтру Сержу. - ответил тот. - Если вы не против.
- О, дорогой мой Кинг, как я могу быть против. Я вообще пока что представляю здесь только самого себя. Первая партия, несомненно, ваша и только ваша.
Земной пони кивнул головой в знак согласия.
- Однако я очень бы просил вас не ходить к мэтру Сержу, пока я не вернусь из Оркши.

Я чуть не поперхнулся от услышанного и выпалил:
- Ты собираешься в Оркшу? Сегодня?
- Нет, завтра, Беттер, с первым же поездом.
- Неплохая идея, - сказал Кинг. - Очень неплохая.
- Да, я хотел бы разузнать об мисс Браун поподробнее. Полагаю, что миссис Тостен не всё знает, или не говорит...
- Старая маразматическая пони! - энергично сказал Кинг. - Строит из себя настоящую леди, а у самой сахарница полупустая.
Гордан пропустил это замечание и продолжал:
- Вполне вероятно, что наше предположение о родственной связи этой Браун с мэтром Сержем всего лишь неудачная, хотя и не лишённая известного остроумия, догадка.
- Очень хорошо, - сказал серый жеребец, поправляя шляпу. - Завтра вы всё это проверите. А я пока займусь... - инспектор слегка призадумался.
- Ну, хотя бы доктором Крабсом, - вдруг вставил Гордан и невозмутимо посмотрел на своего собеседника. - Всё до мелочей: его прошлое, в каком состоянии у него находится врачебная практика, словом, всё. Да что мне вам подсказывать, вы и сами первоклассный мастер! В Кантерлоте о вас так говорили.
Инспектор Кинг расплылся в улыбке и даже полузакрыл глаза.
- Совершенно верно, мистер Гордан, - сказал он. - И доктором Крабсом, и остальными обитателями коттеджей. Но доктором в первую очередь.

К столику подошла миссис Найф. Она была разочарована, поскольку осталась в стороне от такого важного разговора и, несмотря на некоторые попытки, не смогла приблизиться на нужное расстояние.
Мы распрощались с Кингом и направились обратно в особняк. По дороге я спросил Фокса, почему он до сих пор ничего не сказал инспектору о привидении, из-за которого мы и оказались здесь.
- Я просто не верю местным детективам, - ответил Гордан. - Подобная история нуждается в бережном подходе, а эти пони привыкли действовать с оружием в копытах. В переносном смысле, разумеется. Кроме того, пока что нет достаточных оснований, чтобы твёрдо сказать о связи убийства и этого привидения.
- Значит оно может опять появиться, даже сегодня ночью? - спросил я.
- Понятия не имею. Хотя... это маловероятно.
- Очень логично. - не удержался я.
Сыщик возмущённо посмотрел на меня.
- Ты иронизируешь надо мной, дорогой Беттер! Знаешь что: давай пари. Если оно появится, я плачу тебе сто золотых. А если нет, то ты мне десять.
- Помилуй, Гордан, на что же пари, - пробовал я протестовать, но мой друг был неумолим, и в конце концов пришлось-таки согласиться. В глубине души я очень хотел тогда проиграть пари.

Проходя мимо коттеджа, где жила Лисса Браун, мы услышали какой-то стук. Миссис Тостен стояла у окна и выбивала копытцем тонкую дробь. Она увидела, что её сигнал заметили и замахала копытами, приглашая войти в дом. Однако, дверь оказалась заперта, и нам пришлось прождать несколько минут, пока старушка не открыла её. Розовая единорожка выглядела немного бодрее, чем утром, но веки были по-прежнему красны.
- Послушайте меня, мистер... Гордан, и вы, мистер.. - она сделала паузу и высморкалась в платок, левитируя его магией. - Я так боялась, что пропущу вас, вот стояла у окна и смотрела, буквально несколько часов подряд. Прошу вас, садитесь, мне надо с вами поговорить.
Мы немедленно расположились в креслах, обитых старой выцветшей материей.
- Утром я просто ничего не могла соображать, меня так потрясло всё это, вы не представляете.
- Ну, почему же, миссис Тостен, - мягко сказал Фокс. - Мы разделяем ваши чувства, поверьте. Вам была дорога Лисса...
- О, вы правы, мистер Гордан, я была так привязана к ней. Видите ли, своих детей у меня нет, а бедная девочка совсем недавно лишилась матери. И её положение в театре было такое незавидное! И тогда я сказала себе: Флора, ты должна опекать эту пони, как бы это делала родная мать. Как сейчас помню, я так и сказала... Но вы найдёте этого отравителя?
- Несомненно, миссис Тостен, - ответил мой друг.
- Я вам верю, - сказала пожилая пони, - почему-то верю. Но ведь я хотела вам кое-что показать, - спохватилась она, - а вместо этого сижу тут и болтаю!

Семенящими шажками она взобралась по лестнице и через некоторое время вернулась, держа магией связку ключей.
- Вот, - торжествующе провозгласила старая единорожка. - Таинственная связка ключей!
Очевидно, миссис Тостен знала толк в детективных романах, иначе она бы не представила вполне обыкновенные, старые ключи подобным высокопарным образом.
Гордан спросил:
- А что, позвольте узнать, в них таинственного?
Старушка села напротив него, откинула непослушный локон светло-зелёной гривы от глаз и зашептала, время от времени поднося ключи поближе, видимо опасаясь, что сыщик страдает близорукостью:
- Я стала перебирать её вещи и вот нашла. Понимаете, это совсем необычные ключи! Во-первых, раньше я их никогда не видела. Конечно, она и могла держать их при себе, я не спорю. Но, во-вторых, это ключи не от коттеджа, и даже не от дома, где она жила в Оркше.
- Очень интересно, миссис Тостен, - проговорил Гордан, наблюдая за ключами, которые парили в воздухе, окутанные розовым сиянием магии. - Но вы уверены, что это не от её дома в Оркше?
- Абсолютно, мистер Гордан, абсолютно! Тот был один, маленький, потёртый, а эти какие-то блестящие. И потом, их целая связка. Вам может это как-нибудь помочь?
- Разумеется. Прошу вас, миссис Тостен, разрешите мне забрать их с собой.
- Конечно, забирайте, они ваши. Может, эти ключи станут первой и самой важной уликой в деле.

Я вознамерился подняться, но пожилая единорожка с живостью остановила меня:
- Не торопитесь молодой пегас, не торопитесь. Вечно эта молодёжь торопится, и сама не знает куда!
Я вежливо кивнул, весьма польщённый, что отнесён к молодёжи.
- Ещё хочу сказать, мистер Гордан, - зашептала миссис Тостен, расставаясь наконец со связкой ключей. - Я забыла вам сказать в первый раз. Лисса, как мне кажется, переписывалась с каким-то молодым жеребцом, который жил в Контере. Однажды, когда я зашла к ней... её покойная матушка была тогда ещё жива... так вот, Лисса читала письмо, и по конверту я разобрала, что оно из Контера. Не подумайте, что я подсматривала, мистер Гордан! Просто конверт лежал отдельно, на маленьком столике, и я как уселась, сразу увидела адрес. - Старушка вздохнула и продолжила. - Я тогда спросила её: уж не с молодым ли жеребцом, милочка, ты переписываешься? Она покраснела и говорит: это деловое письмо, тётушка Флора, деловое. Но по её смущению нетрудно было догадаться, что это за деловое письмо. Странно, что когда я обмолвилась об этом её матери, Диане, она была страшно расстроена, и даже накричала на Лиссу, прямо в моём присутствии, хотя обычно она не позволяла себе так разговаривать с дочерью. И Лисса очень долго потом сердилась на меня за то, что я выдала её тайну. А я ведь ничего не выдавала, просто упомянула, что девочка переписывается с кем-то из Контера, вот и всё. Я не напрасно всё это рассказываю, мистер Гордан?
Мой друг покачал головой.
- Нет, нет, миссис Тостен, это как раз то, что нам нужно. Кстати сказать, завтра я еду в Оркшу. Не подскажете ли, куда мне лучше всего обратиться?
- О, конечно, мистер Гордан!

Пожилая единорожка пером нацарапала в маленьком свитке несколько адресов.
- Первый адрес, - объяснила она, - тот, где жила Лисса. Она сняла две комнатки, очень маленькие и уютные. Второй адрес тот, где живёт мистер Говальт Беллоу, режиссёр театра, такой интеллигентный, симпатичный, респектабельный жеребец.
- А в Оркше у Лиссы были подруги? - успел вставить Гордан, пока характеристика Говальта Беллоу прервалась на самом интересном месте.
- Подруги? Были, хотя... - старушка поджала губы. - Я не очень-то одобряла Лиссу, все они были какие-то вертихвостки. Только вот Сара Линд, о, очень серьёзная, воспитанная пони! Её отец владеет ткацкой фабрикой. Тоже весьма серьёзный жеребец, хотя, надо прямо сказать, у него очень нездоровая комплекция...
- Прошу вас, миссис Тостен, напишите мне адрес Сары Линд, - сказал Фокс. - Я буду счастлив познакомиться с ней.
Единорожка тотчас исполнила его просьбу.
- Желаю вам успеха, мистер, - сказала она очень серьёзно, и в голосе её внезапно зазвучали слёзы. - Вы, мистер Гордан, простите, что я вам это говорю... вы производите впечатление очень дельного и серьёзного пегаса. И вы обещали мне найти убийцу.
Я посмотрел на моего друга и заметил в его глазах столь несвойственное ему выражение грусти.
- Безусловно, миссис Тостен. - Он учтиво поклонился ей. - И когда я найду его, то приду к вам, чтобы сообщить об этом.
Старая пони ничего не ответила. Она поднялась и проводила нас к выходу.

- Всё это ужасно, - проговорил я когда мы удалились от коттеджей. - И заметь, Гордан, уже двоим ты дал обещания. Сержу, что распутаешь дело о привидении, теперь вот миссис Тостен, что найдёшь отравителя.
- Хорошо, если этим дело и ограничится, - задумчиво сказал Фокс. - И не придётся давать третьего обещания.
Нет, я никакой не предсказатель, и даже рассуждая о завтрашней погоде в Южном Тэвоне, к примеру, ошибаюсь ничуть не меньше, чем все газеты, дающие подобную информацию. Но в этот момент я почувствовал в словах Гордана нечто роковое, пугающее, некое указание на то, что приходит внезапно и не может не прийти, словно гроза или смерч в Вечно Диком лесу.
- Вот мы и пришли, - сказал мой друг и фыркнул: - Фуф, как хочется чего-нибудь выпить!
Мы стояли у самых дверей особняка. Я протянул копыто, чтобы позвонить в колокольчик, но Фокс остановил меня.
- Позвонить мы всегда успеем. Попробуем лучше вот это. - Он извлёк из кармана пиджака связку ключей, полученных от миссис Тостен.
Сначала Гордан осмотрел замок, потом изучил ключи. Наконец, выбрав один, вставил его в замочную скважину, повернул... и дверь отворилась.

Нарисован карандашом, раскрашен фломастерами и мелками. Цвет получился не рыжим, а скорее оранжевым.
Есть карандашные наброски других персонажей (целиком, не раскрашенные). Будет хорошо, если кто-нибудь поможет с рисунками на ПК или на бумаге. :)

Серж всем своим видом выражал крайнее недоумение.
- Нет, судырь вы мой любезный, не имею ни малейшего сомненьица. Это действительно мои ключи. У нас было три таких связки.
- А почему было? - поинтересовался Гордан.
- Вплоть до отъезда моего братца Топаса в Контер. Уезжая, он али нечаянно, али желая сохранить как эдакий талисманец, изволил взять их с собой. Поэтому я и сказал, что было три связки, а теперь только две: у меня и одна запасная, у Фата Ньюпона.
- Ваша связка ключей находится при вас?
- Я могу попросить дворецкого, чтобы он принёс её.
- Отлично. И пусть он заодно принесёт и вторую.
Внешность Ньюпона несколько удивила меня. Он был весь потрёпан, движения были ещё более суетливыми, чем обычно. Выслушав приказание Сержа, он поклонился и вышел из комнаты. На ходу дворецкий бросил на Гордана короткий взгляд, в котором легко угадывался страх. Но пегас как-будто ничего не заметил, поскольку с увлечением рассматривал золотистый сидр в собственном стакане.
Очень скоро Ньюпон вернулся и положил перед нами две связки ключей, а Фокс присоеденил к ним третью. Надо сказать, что различия между ними были весьма заметны. Одна связка, очевидно, постоянно находилась в употреблении, на металле виднелись многочисленные царапины и потёртости. Вторая, хотя и казалась новее, но также не оставляла сомнений в том, что её использовали по назначению. А вот третья, которую нам вручила миссис Тостен... Ключи были как новенькие, и были так тщательно начищены, что горели огнём.
- Благодарю вас, Ньюпон, - сказал сыщик, и дворецкий, забрав две связки ключей с собой, удалился.
- Очень любопытно, - проговорил Гордан и откинулся в кресле. - Очень любопытно!
Мы с мэтром Сержем переглянулись.
- Что именно, Гордан? - наконец спросил я, поскольку пауза становилась слишком томительной.
Он встрепенулся, точно я внезапно разбудил его.
- Ничего, Беттер. Пока ничего.
- Простите меня, милостивый судырь... - аристократ замялся. - Но я смею надеяться, что вы скажите мне, откуда у вас эти ключи? Ведь это ключи от моего собственного дома!
- Да, конечно, - пробормотал сыщик очень вяло.
- Тогда извольте ответить, прошу вас, мистер Гордан, кто вам их передал?
- Эти ключи были у той пони, которая сегодня утром была отравлена.
Мэтр, позабыв о хороших манерах, так и подскочил.
- Поразительно! У этой Лиссы Браун... или как её звали?
- Именно так её и звали, - нарочито медленно проговорил Фокс. - А что вас, в сущности, так удивляет?
Серж уже справился со своим волнением. Обыкновенным тоном он сказал:
- Помилуйте, судырь, что за вопросец! Меня удивляет всё. И то, что ключи оказались у этой пони, совершенно мне незнакомой. И то, что она была убита в тот самый момент, когда я пригласил вас. - Серж развёл копытами.
- Вы её действительно не знали?
- Совершеннейшим образом не знал. Видел издали разец-другой, вот и всё.
Я верил, что мой друг аристократ говорит это вполне искренне.
- Ну хорошо. - закончил свой допрос Гордан.
Прозвучал гонг, подошло время ужина. В столовой мы столкнулись с Дайко Шиллином. Он был несколько утомлён, что не ускользнуло от Фокса.
- Очевидно, вы тренировались, - сказал он молодому спортпони. И добавил сочувственно: - Приходиться много упражняться, чтобы быть в форме.
- Совершенно верно, - согласился Дайко, поправляя очки. - Я действительно сегодня что-то перезанимался. Но, знаете... у меня всё никак из головы не выходит это убийство. Потрясающее, старомодное и даже чуточку нереальное! Подумать только - отравленные конфеты! Вспоминается что-то старинное, что было лет шестьсот назад, знаете ли, какой-нибудь грифон Бордо с его перстнями и кубками, в которых были тайнички для яда. Мне почему-то кажется, что и мотив должен быть таким же странным - родовая месть, например, или ревнивый богач, которого эта пони отвергла... В конце концов, не из-за денег же её отравили! Ведь даже по тем отрывочным репликам, которые я слышал от зевак, было ясно, что она бедна.
Серж довольно натянуто улыбнулся:
- Помилуйте, судырь вы мой любезный, у вас разыгралось воображеньице! Родовая месть, ревнивый богач... И это в нашем маленьком, уютном, тихом уголке, где ни о чём подобном отроду не слыхивали!
- Однако ж посылка с коробкой конфет была отправлена именно из Холинолла, - сказал я, но встретив неодобрительный взгляд Гордана, прикусил язык.
- Из Холинолла? - Дайко заметно оживился. - Это потрясающе! Значит, именно здесь и следует искать убийцу!
- Вы ошибаетесь, милостивый судырь, - меланхолично сказал мэтр Серж. - Ведь загадочный отправитель мог специально приехать сюда, чтобы отправить посылку и тем самым всё запутать. А теперь он спокойно сидит себе в Кантерлоте и потирает копыта.
- Ты прав, такая возможность весьма и весьма вероятна, - поспешил заметить я. - Пока ничто не указывает, что это совершил кто-то из местных жителей. Не так ли, Гордан?
- Не знаю, как у вас, джентельпони, но я не могу оценить по достоинству божественный букет этого яблочно-вишнёвого напитка, и всё потому, что разговор идёт об этом преступлении, - неожиданно заявил он. - Что толку гадать? Так или иначе, всё равно преступление будет раскрыто. Вообще, совершив его, преступник крупно ошибся. Он и не подозревал, что ему придётся иметь дело со мной.
Дайко Шиллин усмехнулся.
- Даже имея выигранную позицию на шахматной доске, всё равно приходиться быть внимательным, чтобы не ошибиться. А у вас, насколько я могу судить, позиция неважная, очень неважная. Послав эту коробку конфет, отравитель мог уехать и затаиться. Быть может, он даже не пони.
- Но мотив! - подсказал я. - Ведь был же какой-то мотив, не правда ли? И выяснив его, мы сможем выйти на след преступника.
Сыщик одобрительно кивнул головой и поспешно перевёл разговор на другую тему.Однако сразу после ужина, когда мы с Горданом вышли на улицу, чтобы совершить небольшой моцион, к нам присоединился Дайко. С некоторой экспансивностью он произнёс:
- Простите, джентельпони, что надоедаю вам, но я хочу сказать...
Он замялся и Фокс потрепал его по плечу.
- Говорите же, не стесняйтесь. Может у вас есть какие-то проблемы, связанные с моей профессией?
- Нет, что вы, мистер Гордан, дело вовсе не в этом, - заверил земной пони светло-зелёной масти. - Просто я никогда ещё не видел настоящего расследования, понимаете, у меня была такая пресная, скучная жизнь, и я подумал... может я чем-то могу быть полезен? Правда, через три дня я уезжаю. - Выговорив всё это, светлогривый жеребец заметно покраснел и стал похож на провинившегося школьника.
Я удивился, потому что Гордан сразу же согласился:
- Конечно, дорогой Дайко, отчего бы нам не воспользоваться вашими услугами, раз вы так любезно предлагаете! Вы же превосходный шахматист, и ваши способности к абстрактному мышлению могут нам очень пригодиться впоследствии. А пока... завтра я уезжаю на день-два, вынужден это сделать по некоторым причинам. Вы можете присоединиться к Беттеру и нанести несколько визитов в коттеджи. Например, к мистеру Элэвену или мистеру Спрайту.
- Это просто превосходно, я так вам благодарен!
- Пустяки. Возможно, вы в разговоре узнаете что-нибудь интересное.
- Про Лиссу Браун?
- О ней в первую очередь. И не только о ней. Если инспектор Кинг будет выказывать недовольство, сошлитесь на меня.
Погода стояла великолепная. жара уже окончательно спала, на высоком, бледно-голубом небе не было ни облачка. Живописная красота этого места уже в который раз очаровала меня. Она навевала такое спокойствие, такую умиротворённость и довольство всем миром...
Мы зашли в беседку, очень красивую и судя по всему старинной постройки.
- Просто не вериться, что здесь может произойти такое, - обратился я к своим спутникам. - Какая тишина, какое благоухание разлито в воздухе. Настоящая старая Эквестрия: и особняк, и коттеджи, и городок, живущий размеренно и неторопливо, как когда-то, пятьсот лет назад.
Гордан с сарказмом посмотрел на меня.
- Предпочитаешь смотреть на мир сквозь розовые очки, Беттер, - проговорил он, - даже после того, как всё это случилось. Боюсь, что очень многие разделяют твоё прискорбное заблуждение. Прошлое ушло, безвозвратно ушло, и с этим нужно уметь примириться. Старые здания остаются, но пони, живущие в них, уже не те - в них слишком много озлобленности, и расчётливой жестокости, и ненасытной алчности. И это тем более страшно, что они научились умело маскироваться под тип старых добрых жителей Эквестрии. Но этого типа больше нет.
Я слегка подивился, не в силах припомнить, чтобы мой друг пускался в такие рассуждения и выдавал к тому же подобные сентенции.
- А когда ты едешь в... - тут я осёкся, вспомнив, что Гордан не сказал, куда он направляется, ни Дайко Шиллину, ни мэтру Сержу.
- Утром, первым же поездом. Кстати, можешь меня разбудить в шесть.
Мы направились обратно в особняк, выпили по кружке сидра и разошлись по своим комнатам. У меня создалось впечатление, что Серж хочет со мной поговорить наедине, но не решается. Я сам не очень-то желал этого разговора. Очевидно, мой друг аристократ стал бы спрашивать меня о том, что думает Гордан, куда собирается поехать и тому подобное, а я твёрдо решил не выдавать полученных от сыщика сведений. Но, забегая вперёд, скажу, что моя твёрдость, увы, была мыльным пузырём.
Рано утром, ровно в шесть часов, я постучал в комнату Гордана. Оказалось, что он уже почти готов к выходу.
- Я провожу тебя. - предложил я и сыщик согласился.
Как только мы вышли из замка, Гордан принялся насвистывать какую-то мелодию. Поскольку я знал, что это является самым верным признаком его дурного расположения духа, то предпочёл не начинать разговор, а просто слушать эти немузыкальные звуки, нарушавшие тишину прекрасного летнего утра. Изредка я бросал взгляды на своего друга. Но он, насупив мордочку, продолжал идти вперёд. Базальтово-серая шёрстка пегаса искрилась в лучах солнца, а его абрикосового цвета грива приобретала в ярком свете нежно-розовый оттенок.
Фокс перестал насвистывать и сказал:
- Не нравиться мне это, Беттер. Очень не нравится.
- Что именно? - тут же спросил я.
- Я до сих пор много не понимаю. Почти ничего не понимаю. Например, почему с третьих ключей не изготовили слепок? Почему так называемое привидение не появляется больше? Почему... да у меня сто тысяч этих- "почему". Может, я просто постарел, как ты думаешь, дружище? Но я просто не вижу никого, кому могло бы быть выгодно это преступление. Никого, кроме одного пони. Но он не может быть одновременно столь безрассуден, чтобы отправлять открытку из тех, которыми и сам пользуется, и столь изобретателен, чтобы выдумывать весь этот фарс с привидением. Да и потом, что бы ни говорили косвенные улики, этот пони не преступник. Он в некотором роде эгоист, но не преступник.
Меня несколько покоробила характеристика, которой Гордан наградил мэтра Сержа. Но по большому счёту, дело ведь не в словах.
- Ты глубоко прав! - горячо откликнулся я. - Прав в том, что Серж не способен на убийство. Я знаю его очень много лет. Он очень мягкий и неспособен убить даже муху. Смешно даже и подозревать его.
- Однако эту историю с привидением он всё-таки придумал, - пробурчал пегас. - Спрашивается, зачем?
- Но почему придумал?
- Потому что привидений не существует, - отрезал он. - А пегасы не могут проникать сквозь окна, если... им не помогает единорог, или аликорн!
Мы миновали насыпь и вышли на станцию Хувсторк. Перрон был абсолютно пуст. Гордан крепко пожал мне копыто и сказал:
- Я надеюсь на тебя, старина. Постарайся раскопать что-нибудь любопытное. Задавай вопросы, которые задал бы я. Результаты обсудим вместе. Я очень надеюсь вернуться завтра, и не с пустыми копытами.
Вскоре я уже шагал по направлению к Холиноллу. По пути свернул на живописный луг и уделил примерно час-полтора упражнениям. Прибыв в городок, я первым делом зашёл к миссис Найф, которая, кстати сказать, меня не узнала. Ароматный сидр и яблочные оладьи приподняли настроение не хуже винного градуса.
Как только я вышел на улицу, то сразу же столкнулся с журналистом, тем самым, которого ругал Гордан. Когда он увидел меня, выражение его мордочки мгновенно переменилось, белый единорог весь напрягся и преградил мне дорогу. Его непомерно широкий рот растянулся ещё больше, изображая светскую улыбку. Мне ничего не оставалось делать, как остановиться, покорившись судьбе.
- Послушайте, мистер Беттерфлай, - затараторил он, решив сэкономить время на приветствии, но потом всё же добавил: - Добрый день, мистер Беттерфлай, приятная нынче погода, видите ли, я хотел бы...
- А откуда вам известно моё имя? - поинтересовался я.
Журналист хитро прищурился.
- Профессиональный секрет. Мы, газетчики, почти всё знаем.
- Так может вам известно кто убил Лиссу Браун? - попробовал пошутить я.
- Пока ещё нет, к сожалению. - серьёзным тонои ответил он. - Однако, ваш друг, знаменитый сыщик главного отдела пониции Эквестрии Гордан Фокс приехал сюда, чтобы расследовать дело о таинственном привидении, не так ли, приехал по приглашению Сержа де Марешаль-фэрранта?
- Откуда вам...- начал было я, но белый пони торжествующе воскликнул.
- Ага, значить, это правда! Превосходно, просто превосходно! - он быстро внёс какие-то пометки в свой блокнот. - Вы, надеюсь, читали мою статью во вчерашнем выпуске уголовной хроники? Неужели не читали? Вот это напрасно! К вашему сведению, мистер Беттерфлай, я веду собственное журналистское расследование. И, скажу без ложной скромности, не боюсь конкуренции!
Я попытался развернуться, но единорог, презрев все нормы приличия, цепко схватил меня за крыло.
- Прошу вас, зашептал он. - Всего несколько строк для нашей газеты. Что думает Гордан? Правда ли, что он работает самостоятельно, а не с мистером Кингом? Какие улики...
Я возмутился:
- Послушайте, мистер, - веско сказал в тон ему. - Журналисты делятся на две основные группы: наглые и очень наглые. Вы, без сомнения, относитесь ко второй из них.
От неожиданности он выпустил из своих копыт моё крыло, чем я не преминул воспользоваться. Удалившись на безопасное расстояние, я оглянулся. Белый единорог стоял прямо посреди улицы, и что-то писал в своём огромном блокноте.
Какое-то время я погулял в Ходинолле совершенно без всякой цели. Потом отправился обратно в особняк, держа путь мимо коттеджей. Заметив, что немного опаздываю к завтраку, хотел было полететь, но едва расправил крылья, как услышал громкий, почти истерический женский голос. Я осторожно подобрался поближе к коттеджу доктора Крабса. Именно из него доносились крики и причитания.
- Я так больше не могу. Я не вынесу этого убийства, не вынесу! Нужно что-то предпринять! Я с ума сойду от страха!
- Потерпи, Марта. Мы не можем сейчас так взять и уехать...
Жеребец говорил очень тихо, и даже открытое настежь окно не помогло бы мне, если бы я решил слушать дальше. Но я предпочёл поскорее улететь, пока никто не заметил моё излишнее любопытство. Конечно, случайно подслушанный обрывок разговора - сущая мелочь. И всё же. Недаром Гордан перед отъездом так советовал Кингу заняться доктором Крабсом. Почему их так испугало это убийство, если он не имеет к нему никакого отношения.
Я успел к завтраку, Серж и Дайко только что сели за стол.
- Похоже, одним детективом стало больше, - сказал аристократ, приветливо кивнув мне. - Ты, судырь любезный, уже с самого утреца где-то изволишь ходить в поисках следов, улик, мотивов. Смею надеяться, больше никто не убит?
Меня удивила та беззаботность, с которой мэтр произнёс всё это. Может, он так держится из-за гостя?
- К счастью нет, - ответил я, принимаясь за ромашковый бутерброд. - Но ты прав, я действительно увлёкся и хочу разоблачить убийцу, разумеется, не один. - Я украдкой подмигнул Дайко Шиллину, тот подмигнул мне в ответ.
Как только мы покончили с завтраком, я предложил молодому жеребцу совершить небольшой моцион. Серж усмехнулся.
- Ты думаешь, дружище, что я не понимаю, почему ты так торопишься? - Оранжевой масти аристократ нацепил на мордочку монокль. Я не отвечал и тогда мэтр продолжил: - Ты не однажды гостевал у меня, и всегда после завтрака предпочитал провести часок за утренней газетой. Твой моционец есть не что иное, как продолженьице игры в расследование, и мало того, что ты, судырь любезный, сам поддался соблазну, ты ещё и гостя моего вознамерился увести. Что ж, я готов подчиниться. Но после обеда мы будем играть в шахматы! - Сказав это, голубоглазый земной пони победоносно посмотрел на меня и удалился в библиотеку.
Мы с Дайко поспешили выйти на улицу.
- Ну, куда мы первым делом отправимся? - спросил юный спортпони, потирая копыта. - К писателю, который пишет роман о привидении, к отставному гвардейцу, чьим именем была подписана злосчастная открытка, или быть может, к таинственному доктору Крабсу, о котором ничего не известно.
- Откуда ты столько знаешь? - подивился я.
- Вижу, мистер Беттерфлай, вы не читаете местную газету. - расхохотавшись ответил Дайко. - За всё время пребывания в особняке я выходил всего несколько раз, а знаю наверняка ненамного меньше вашего. И всё потому, что я привык читать разделы уголовной хроники. Вчера этот раздел занял никак не меньше половины газеты.
- Это не так уж весело, - ответил я, покачав головой, - если преступник - кто-то из местных жителей, такое обилие информации играет в его пользу.
- Наверно вы правы. Но всё равно читать об этом такое удовольствие! Так к кому же мы направимся?
- Начнём с таинственного доктора Крабса. - Сказал я, и мы пошли в пятый коттедж.
Однако нас ждала неудача. Старый слуга провёл нас без лишних расспросов в гостиную, где мы увидели одетую в розовую кофточку тёмногривую пегасочку бежевой масти, очевидно, жену доктора. Она выглядела встревоженной и одновременно уставшей.
- Доктора Крабса нет дома, он ушёл к пациенту, - проговорила она. - А вы из пониции?
- Нет, мы не из пониции, - поспешил я успокоить её. - Мы просто гостим у мэтра Сержа и вот решили заглянуть.
Синеглазая кобылка вздохнула с явным облегчением.
- Вчера вечером тут был уже поницейский и сегодня утром заходил, почти что перед вами. Он задавал свои дурацкие вопросы и так меня напугал... - она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла очень жалкой и ненатуральной. Положительно, эта пони не находила себе места от страха, и даже не могла его сдерживать. Но как это связано с убийством Лиссы Браун?
- С вашего позволения, миссис...
- Даки.
- Миссис Даки, мы зайдём позже, - сказал я предупредительно. - Похоже, эти треволнения выбили вас из колеи. Я бы очень хотел посоветоваться с доктором по одному вопросу, который касается его профессии.
Пегасочка устало кивнула головой и продолжала стоять так же неподвижно. Мы с Дайко откланялись и вышли из коттеджа.
- Так вы даже подготовили какой-то вопрос, - с явным одобрением сказал Шиллин. - Это очень разумно.
- Ну конечно. Ведь мы с вами, в отличие от поницейских, не можем просто прийти в дом и спрашивать. Нам нужен хоть какой-нибудь предлог, а там уже в беседе может всплыть что-нибудь любопытное.
Я рассказал юному жеребцу о подслушанном мною разговоре.
- Потрясающе, мистер Беттерфлай! - Дайко пришёл в отличнейшее расположение духа и был очень радостным, словно он внёс важную лепту в расследование. - Это ведь уже кое-что, верно? Доктор Крабс должен разбираться в ядах. И ему гораздо легче, чем кому бы то ни было достать сониум.
- Но зачем убивать молодую кобылку?
Шиллин сказал с воодушевлением:
- Это мы выясним, не волнуйтесь. Пока ясно одно: доктор и его жена как-то причастны к убийству, иначе вы не услышали бы эти слова сегодня утром, и миссис Даки не стала бы так нервничать. Она перепугана, это же сразу бросается в глаза!
- Нужно выяснить, были они знакомы до того, или же нет.
- Непременно, мистер Беттерфлай!
За разговорами мы и не заметили, как оказались прямо у дверей коттеджа, который занимал Элэвен.
- Вот ещё один весьма любопытный тип, - негромко сказал я. - Писатель, а о его книгах никто никогда не слышал.
Я постучал и минут через десять, не меньше, рыжий жеребец, соизволил отворить дверь. Всё это время он кричал нам:
- Простите, только несколько секунд! Сейчас открою!
Он был в том же лазурно-голубом одеянии, весьма напоминавшем халат.
- Простите, что я в бесформенном виде, джентельпони, - проговорил он. - Но я пишу, а когда пишешь, все эти условности вроде того, что есть, что носить и тому подобное, никакого значения не имеют, поверьте, не имеют! Прошу вас, проходите, проходите же!
Мы воспользовались его приглашением и вошли в уже знакомую мне комнату. Правда, на этот раз в ней царил ещё больший беспорядок, зато очень ароматно пахло цветочным чаем. На столе, среди груды бумаг, высился огромный заварочный чайник.
- Я угощу вас чашечкой чая, но только я завариваю крепкий чай. Обычно я пью натощак одну-две чашки, а завтракаю примерно в шесть часов вечера, - словоохотливо добавил он, наполняя чашки золотистой, удивительно ароматной жидкостью. - И я уже всё знаю про вас, мистер Беттерфлай. В прошлый раз, когда вы пришли со своим другом, инспектором Горданом Фоксом, я сразу понял, что к чему. У вас были подозрения, не так ли? Вы хотели предотвратить убийство кобылки, но сделать это не удалось.
- Не совсем так, мистер Элэвен, - сказал я. - Мы приехали по другому делу.
В глазах писателя мелькнул хитрый огонёк.
- По делу о привидении! Этот городишко так и набит сплетнями, словно террариум змеями. - Рыжий пегас произвёл неопределённый жест копытом и продолжил: - Так вот, я совершенно уверен, что кто-то намеренно распускает сплетни. Сначала о самом мэтре Серже, потом о привидении. Я так и сказал об этом инспектору Кингу. Он только что меня покинул, буквально только что.
Я усмехнулся.
- Похоже Кинг опережает нас. И пусть, мы не собираемся конкурировать с ним.
- Ну, разумеется, не собираемся, - тотчас откликнулся Дайко, но я понял, что думает он совсем иначе. Что ж, молодости свойственна некоторая самонадеянность. И потом, он спортпони и шахматист, а значит азартен. Тут и рассуждать не надо - азарт написан на его мордочке.
- Инспектор очень интересовался моей персоной - проговорил Элэвен. - И боюсь, он остался не очень-то доволен полученными сведениями.
- Вот вы говорили о слухах, уважаемый мистер, - осторожно начал я. - Однако, не думаете ли вы, что именно то, что многие знали некоторые сюжетные линии вашего романа... все эти детали, типа убийства пожилой пони, яд, психическое расстройство мэтра... словом, это обстоятельство могло в какой-то мере спровоцировать преступление.
Творческий пегас рассмеялся от души, громко, весело.
- Вы уже намекали на это в прошлом разговоре, дорогой мой друг... э, ничего, что я так вас назвал?.. Поверьте, это совершеннейший абсурд! - Элэвен принялся в своей манере прохаживаться по комнате и жестикулировать. - Во-первых, - пегас для счёта загнул правое копыто, - признаюсь, приехав сюда, я использовал некоторые из этих слухов в своих целях. Вы, надеюсь, улавливаете причинно-следственные связи? Не меня использовали, а я использовал. - Голубоглазый пони продолжил счёт, загнув левое копыто: - А во-вторых, то, что я пишу, не имеет к реальности никакого отношения.
- То есть как? - не выдержал Дайко. - Вы сами это признаёте, но это большой недостаток!
Элэвен посмотрел на него с сожалением.
- Юный пони, - сказал он, и величаво выпрямился. - Запомните, что чем дальше книга от реальности, тем ценнее она. Потому что удаляясь от жизни, она тем самым приближается к ней, и это говорит вам писатель, который...
- Что, который?.. - спросил я.
- Ничего. Ничего, мистер Беттерфлай. Кажется, мы увлеклись, - продолжал он уже другим, бесстрастным тоном. - Ваш друг Гордан, очевидно, уехал, а вы пришли ко мне в надежде разузнать об убийстве Лиссы Браун.
- Совершенно верно, мистер Элэвен.
- Начнём с того, что я не убивал. - тёмногривый пегас уселся в кресло. - У меня не было ни одного мало-мальски подходящего мотива. Я это тоже сказал инспектору, и он согласился со мной. Мы с ней были незнакомы. С ней, собственно говоря, никто не был знаком, она приехала сюда, несмотря на нищету с определённой целью. Но кто-то знал её, и этот кто-то послал... Ах, какой же я тупица! - он ударил себя по голове.
- В чём дело, мистер Элэвен? - встревожился светлогривый жеребец, и приподнялся, захлопав своими жёлтыми глазами. - Вы что-нибудь вспомнили?
- Вспомнил ли я? Ну, конечно, вспомнил. Эта литература отнимает всё: память, друзей. Всё подчиняешь этому придуманному миру, поселяешься в нём, и он кажется для тебя более реальным, чем тот, что на самом деле...
- Что же вы вспомнили? - я был тоже заинтригован.
- Одну деталь. Я встречался с Лиссой Браун всего несколько раз. Однажды я сделал визит в их коттедж, просто из вежливости. Знаете, всё-таки нехорошо, когда соседи не стремятся наладить добрые отношения. Так вот, вскоре после этого она заглянула ко мне на минутку: у её тётушки, миссис Тостен, разболелась голова, а в доме не было нужного лекарства. Я стал искать, но... - пегас беспомощно развёл копытами, - здесь невозможно найти не только таблетки, но даже мои собственные свитки.
Элэвен тряхнул своей коричневой гривой, улыбнулся и продолжил, пользуясь тем благоговейным вниманием, с которым мы слушали его.
- Я извинился перед ней и посоветовал обратиться к доктору Крабсу. У кого, как не у доктора можно попросить таблетки! Она поблагодарила меня, вышла и мне почему-то пришло в голову подойти к окну. Так вот, кобылка отправилась в противоположном направлении! - Он шумно фыркнул и замолчал, ожидая, какой эффект произведёт на нас его сообщение.
- И это всё, мистер Элэвен? - несколько разочарованно спросил Дайко. - Но что вы видите в этом факте примечательного?
Писатель с недоумением возрел на зелёного жеребца, после чего возмутился.
- Как же вы не понимаете? - синеглазый пегас вскочил со стула. - совершенно очевидно, что она не хотела обратиться к доктору Крабсу. Более того, в её глазах промелькнул такой огонёк, знаете, бывает, когда упомянешь о ком-то, с кем связаны не очень приятные воспоминания... Это не передать словами, но вы понимаете о чём я говорю?? - Элэвен не стал дожидаться ответа. - Тогда я не придал этому никакого значения, и тут же забыл, но сейчас... интуиция говорит, что она знала доктора Крабса!
- То, что вы говорите, очень любопытно, - сказал я. - Но, согласитесь, это не факты, не улики, не вещественные доказательства. Это нечто эфемерное, промелькнувшее и исчезнувшее навсегда.
- Согласен, - закивал головой Элэвен. - И тем не менее, она знала его, хотя не хотела этого показывать.
Несколько минут прошло в молчании. Мы вспомнили о чае, который к тому времени уже успел остыть. Творческий пегас начал нетерпеливо поглядывать на свой письменный стол, и я понял, что разговор наш придётся незамедлительно завершить.
- Благодарим вас за чудесный чай, - сказал я, поднимаясь с места. - Мы учтём ваши замечания, касающиеся этого дела. И сообщу всё это при первой возможности инспектору Кингу, а также Гордану.
Элэвен не сделал даже слабой попытки нас удержать.
- Не принимайте близко к сердцу мои слова, - неожиданно сказал он. - Я говорил ерунду и безусловно ошибся в своих предположениях. Буду рад снова увидеть вас, джентельпони.
Возможно, странная перемена в его поведении была вызвана тем, что ему в голову пришла очередная мысль, которая требовала быть немедленно оформленной на бумаге, и наше присутствие стало ему в тягость. Хотя, с другой стороны...
- Похоже, что доктор Крабс и в самом деле попадает в поле наших подозрений, - сказал Дайко. - Пока всё довольно туманно и расплывчато, но если мы будем и дальше идти такими темпами...
- Не увлекайтесь, мой друг. Против доктора Крабса нет ни одной улики, и даже подозревать его можно пока только наравне с остальными.
Я не стал добавлять, что единственный пони, на которого есть косвенные улики, это мэтр Серж. Эти улики растают сами собой, как только все мы более внимательно вникнем в дело.
- Куда теперь? - поинтересовался светлогривый юноша, поправляя очки.
- К мистеру Чарли Спрайту. Жеребцу, который питал к Лиссе Браун определённые чувства. Ах, да, - спохватился я. - Вы же читали газету!
Мы подошли к коттеджу Спрайта - самому красивому и большому коттеджу из всех. Видно было по всему, что здесь живут постоянные жильцы, а не временные съёмщики. Узкая дорожка изящным образом разделяла великолепные клумбы. Цветы были искусно подобраны.
- Добрый день, джентельпони, - раздался чей-то громкий голос. - Вижу, вы решили заменить меня на моём посту?
Перед нами, как из-под земли, вырос инспектор Кинг.
- Но мой друг Гордан... - начал было я оправдываться.
Серый жеребец тряхнул синей с проседью гривой и хлопнул меня по плечу.
- Не оправдывайтесь, мистер Беттерфлай. Гордан для меня слишком большой авторитет, чтобы я мог невежливо обходиться с его друзьями. Кроме того, первым всё равно всегда и везде оказываюсь я. - Инспектор был настроен весьма благодушно. - Я собираюсь кончать с этим делом как можно быстрее, - заявил он весело. - Пока ваш друг не вернулся и не схватил заслуженные мной лавры. Однако этого не произойдёт.
- Вы уже знаете, кто убил Лиссу Браун? - спросил я.
- Нет. Но у меня есть версия. Оригинальная версия. А пока что мы все идём к Чарли Спрайту.
Отставной гвардеец оказался зеленоглазым белым пегасом, с голубой в синюю полоску гривой. Выглядел он гораздо моложе своих лет. На крупе красовался красный щит с изображением золотого копья, направленного вверх. После приветствий он пригласил нас в большую, залитую солнцем комнату. Когда мы уселись в кресла, Чарли Спрайт обратился к инспектору Кингу:
- У меня есть для вас очень важные новости, инспектор.
- Надеюсь, неплохие?
- Относительно. Дело в том, что сегодня утром я получил письмо.
- Так, любопытно. И от кого же?
Статный пегас несколько раз кашлянул в копыто, посмотрел на нас внимательно и негромко сказал:
- Я получил сегодня утром письмо от Лиссы Браун.

Это неожиданное сообщение буквально ошарашило всех нас, включая самого инспектора.
- Письмо от Лиссы Браун? - переспросил он.
- Да. - Чарли Спрайт протянул Кингу небольшой конверт. - Но, кажется, я неудачно выразился. Тут нет никакой мистики. Просто письмо было написано за день до убийства.
Серой масти поницейский торопливо извлёк из конверта листок бумаги и углубился в чтение. Несколько раз он качал головой, с таким видом, будто содержание письма было известно ему заранее и подтверждало пока неизвестную нам "оригинальную версию".
Изучив текст, он довольно фыркнул и сказал мне:
- Ваш друг Гордан тоже совершает ошибки. Во всяком случае я, сидя на месте, узнал то, за чем он поехал в такую даль.
После некоторого колебания Кинг вручил мне письмо, и я прочёл:

"Мистер Спрайт!
Вы не должны сердиться на меня. То, что я сказала вам тогда в беседке - чистая правда. У меня сейчас только одна цель и я добьюсь её во что бы то ни стало. Мне предстоит тяжёлая борьба, но я буду бороться в одиночку. Открою Вам тайну, которую не знает никто.
Браун - это не настоящая моя фамилия. Меня зовут Лисса де Марешаль-фэррант, и я племянница мэтра Сержа. Моя матушка могла получить свою долю наследства, только вернувшись в поместье. Теперь вернулась я, её дочь. Но мэтр Серж оказался очень упрям. Сначала он ответил мне, что не желает иметь со мной ничего общего. Теперь обстоятельства резко изменились, и я даже надеюсь, что всё решится, завтра я становлюсь совершеннолетней, а Серж должен дать окончательный ответ. Он знает, что если ответ будет отрицательный, скандала ему не избежать, не избежать разоблачений. Надеюсь, до этого дело не дойдёт.
Зачем я всё это пишу? - спросите Вы. Наверное потому, что я должна была выговориться перед решающим днём, должна была рассказать это Вам, пони, который так хорошо ко мне относился. Простите, что не могу ничем, кроме дружеских чувств, ответить на Вашу любовь.
Лисса."


Инспектор Кинг заметил, что я окончил чтение и внушительно сказал:
- Мистер Спрайт, вы, надеюсь, понимаете всю важность этого письма для следствия.
- Понимаю. - спокойно ответил отставной гвардеец.
- Тогда отвечайте на мои вопросы предельно чётко, и вместе с тем не пропуская никаких деталей. Каким образом попало к вам это письмо?
- Я нашёл его сегодня утром. Оно лежало вместе с газетами. - Белошёрстный пегас на секунду призадумался, но жестом копыта не дал поницейскому прервать себя. - Дело в том, что вчера я не заглядывал в почтовый ящик. Не до этого было.
Синегривый инспектор повертел конверт в копытах.
- Письмо попало к вам, минуя почтовое отделение. Полагаю, вы не видели, кто бросил его в ящик?
- Нет. Было бы даже странно, если бы я заметил. Окна выходят на другую сторону, а направляясь в Холинолл, очень просто бросить письмо в ящик. Хотя я лично думаю, что Лисса проделала это поздним вечером, когда стемнело. Наверное, она не хотела, чтобы кто-то видел.
- Но почему она тогда не воспользовалась почтой?
Чарли Спрайт развёл копытами.
- Вы знаете её почерк? - продолжал Кинг.
- Нет. Но я абсолютно уверен, что это она написала. Во-первых, я узнаю её интонации. Во-вторых, тут такие подробности...
- Да, подробности есть, и довольно интересные. Простите за личный вопрос, вы были влюблены в неё? Может быть, делали ей предложение?
После некоторой паузы зелёноглазый жеребец ответил:
- Да, мистер Кинг, я был влюблён в эту пони. Формально предложения я не делал, однако тогда, в беседке, у нас состоялся разговор, очень личный.
Инспектор бросил на него сердитый взгляд.
- Вчера вы мне ничего такого не говорили.
Гвардеец оставался невозмутим.
- Не говорил потому, что посчитал это не имеющим отношения к убийству. Но сегодня, когда прочитал это письмо, изменил своё мнение.
- В дальнейшем предоставьте мне право решать, что имеет отношение к убийству, а что нет. - вознегодовал поницейский. - Содержание письма являлось для вас полной неожиданностью, не так ли?
- Пожалуй, нет, - растягивая слова, ответил мистер Чарли. - Разумеется, я не мог подумать, что кобылка окажется племянницей мэтра Сержа, но, понимаете, она вела себя как настоящая леди, и это не казалось каким-то наигрышем, напротив, выглядело естественно. Мне было очень интересно говорить с ней. Вы, наверное, знаете, я занимаюсь геральдикой, изучаю историю своего рода. Она слушала мои рассказы очень внимательно, делала некоторые замечания, из которых следовало, что она прекрасно знает историю. В этом уж можете мне доверять, если я ещё не профессионал, то уже и не дилетант.
- Хорошо. Скажите, мистер Спрайт, в последнее время она вела себя так же, как обычно?
- Она изменилась, быть может, этого бы не заметил посторонний. Не раз я спрашивал Лиссу, она же переводила разговор на другую тему, а если я настаивал, то даже сердилась. Она стала какой-то напряжённой, точно ждала чего-то... Теперь я понимаю, чего она ждала. Бедная девочка! - пегас помрачнел.
- А какой она была прежде? - спросил я, после чего мне пришлось выдержать раздражённый взгляд инспектора. Но в конце концов, у него ведь нет монопольного права задавать вопросы.
- Какой? - Чарли обвёл взглядом комнату. - Она была, по-моему, очень доверчивой и мягкой. Мне кажется, несмотря на бедность, сердце её не успело ожесточиться, она любила жизнь, и живых существ, и природу. Хотя, наверно, я всё-таки мало её знаю. Но сомневаюсь, чтобы она смогла пойти на скандал, о котором сказано в письме. Лисса не сделала бы этого.
- Возможно, - проговорил Кинг. - Я уважаю ваши чувства, мистер Спрайт, и всё же мне хотелось бы вернуться к тому разговору в беседке, о котором говорится в письме. Вы припомните, что это был за разговор?
Чарли Спрайт слегка смутился. Он провёл копытом по гриве.
- Я уже не очень хорошо помню...
- Постарайтесь припомнить, - внушительным голосом сказал Кинг. - Это для вашей же пользы. Не забывайте, на поздравительной открытке было именно ваше имя.
- Ну, хорошо. Я рассказывал Лиссе о своей службе. Потом она спросила, был ли я женат, я сказал, что нет. Мы поговорили об одиночестве, как это скверно действует на пони, иногда бывает совершенно невыносимо жить. И вот тут я сказал, что если бы рядом со мной была такая пони, как она...
- Продолжайте, мистер Спрайт!
- Нет, инспектор, увольте, я действительно не помню!
Кинг досадливо поморщился.
- И как она отреагировала на ваши слова? На ваше предложение, сделанное в скрытой форме?
- Совершенно справедливо, именно в скрытой форме. Она ответила, что сейчас не может ни о чём думать, что в её жизни должно вот-вот произойти некое важное, радостное событие, которое решительно всё изменит. Я подумал тогда, что это обыкновенная отговорка, и мы заговорили о чём-то другом.
- Когда состоялся этот разговор?
- Примерно две недели назад. Я не помню точно даты.
- С тех пор ваши отношения как-то изменились?
- Скорее нет, инспектор. Видите ли, я не питал особых надежд. В один момент мне показалось, что она относится ко мне просто как ко временному соседу, однако очень скоро понял, что ошибся.
- Но ведь письмо, сам факт его написания говорит совсем о другом - вы были единственным пони, которому она доверяла.
- Пожалуй так, мистер Кинг.
Инспектор поднялся, мы с Дайко последовали его примеру
- Я забираю письмо с собой, - заявил серошёрстный поницейский.
- Но мне очень хотелось бы, мистер Кинг, чтобы оно оставалось у меня. Это единственное письмо, которое я получил от Лиссы.
- Оно вернётся к вам, не беспокойтесь. Скорее всего, вернётся, - уточнил инспектор. И, помолчав, добавил: - В ближайшее время не уезжайте отсюда. Даже на день.
Чарли Спрайт впервые за всё время разговора потерял невозмутимость.
- Это приказ, инспектор!? - В голосе белого пегаса звучало неприкрытое раздражение.
- Нет. Это всего лишь совет. - ответил Кинг. Дойдя до двери, он ещё раз обернулся. - Но такой совет, которому лучше последовать, прежде всего для вас самого. Вы меня понимаете? - Не дожидаясь ответа, он вышел, и мы поспешили вслед за ним.

На улице стояла ужасная жара. На небе не было ни единой тучи, и огромное стоящее в зените солнце пекло так, словно намеревалось расплавить всё вокруг. Я вспомнил о том, что Гордан терпеть не может жары и мысленно пожелал, чтобы в Оркше сейчас был дождь. Выходит, действительно напрасно мой друг направился туда. С другой стороны, разве можно было предугадать, что Лисса Браун раскроет своё настоящее имя в этом письме!
- Итак, я отправляюсь к мэтру Сержу!
Инспектор Кинг так и излучал энергию. Его необычайно радовал предстоящий визит к аристократу.
- Мы тоже пойдём с вами. - сказал я и взглянул на Дайко, тот в знак согласия бодро тряхнул гривой.
Проходя мимо коттеджа, где жила жила Лисса, а теперь оставалась лишь миссис Тостен, Кинг остановился и, попросив нас немного подождать, постучал в дверь. Увидев его, пожилая единорожка приняла самый неприступный и безучастный вид, однако на синегривого сыщика это не произвело ни малейшего впечатления. Он вошёл в дом и через несколько минут появился, причём мордочка его так и сияла.
- Вы знаете, что такое графологическая экспертиза, джентельпони? - спросил поницейский, благодушно улыбаясь и щурясь от яркого солнца. - Графологическая экспертиза позволяет идентифицировать почерк. Только зачем она нужна, если и так всё ясно? Это будет громкое дело, уверяю вас, очень громкое! Вполне возможно, если всё кончится благополучно, я стану старшим инспектором!
- Я уверен, что всё кончится благополучно, мистер Кинг, - сказал я. - Однако, простите, что я напоминаю вам... Гордан просил вас не обращаться к мэтру до того, как мой друг не вернётся сюда.
- Ерунда! - заявил серый жеребец, махнув копытом. - Обстоятельства очень круто изменились.
Я не стал с ним спорить, понимая, что, во-первых, это небезопасно, он может запросто отлучить нас от расследования, а во-вторых, обстоятельства действительно изменились, и вовсе не в пользу аристократа.

Серж принял нас в библиотеке. На маленьком столике стояла шахматная доска, фигуры расставлены. Видимо, он ждал нас, чтобы начать игру, о которой мы договорились утром.
- Простите за беспокойство, уважаемый Серж. - сказал Кинг сухим, официальным тоном. - Я здесь по долгу службы. Пониция ведёт расследование по делу об убийстве некой Лиссы Браун. Я пришёл, чтобы задать вам несколько вопросов. Может, вы желаете связаться с вашим поверенным, мистером Дугласом? Тогда я зайду позднее.
Я думал, что Серж поступит именно так, но он просто сказал:
- Спрашивайте, мистер Кинг, прошу вас. Мне кажется, судырь любезный, ни к чему беспокоить моего адвоката.
- Прекрасно. - поницейский уселся в кресло и потёр копытами. - Не будем тратить время на формальности, а сразу перейдём к делу. Скажите, вы знали раньше Лиссу Браун?
- Нет, не знал.
Мой друг оставался совершенно спокоен.
- Не торопитесь с ответами, мэтр. - посоветовал страж закона. - Быть может, вы встречали эту пони когда-то очень давно. Может у неё было другое имя.
- Я никогда раньше не встречал эту пони. - Оранжевый жеребец столь энергично отрицательно покачал головой, что его монокль чуть не слетел с мордочки. - В этом не имею ни малейшего сомненьица, изволите ли понимать.
- Так... - земной пони серой масти негромко барабанил копытами по ручкам кресла. - И вы не общались с ней, не так ли?
- Может статься, один или два раза обменялся несколькими фразами о погоде. Видите ли, любезный мистер Кинг, я не имел удовольствия близко общаться с обитателями коттеджей.
У меня похолодели ноги, и мороз пробежал по телу. Это было всё равно как спектакль, который уже смотрел, и знаешь, что данная сцена скоро завершится трагически. Дайко Шиллин, напротив, был увлечён и очень доволен действом, происходившим на его глазах. Хотел бы я тогда оказаться на его месте, смотреть на всё посторонним, придирчивым, жёстким взглядом! Конечно, назревает сенсация, ужасный скандал, и быть может, я сам был бы при других обстоятельствах доволен, что оказался в гуще событий. Но Серж был моим другом, и я отчаянно переживал за него в ту минуту, ожидая, что инспектор вот-вот ринется в атаку.
- Конечно, у вас нет никаких предположений, кто послал коробку с отравленными конфетами? - Кинг перестал выстукивать рваный ритм.
- Нет, предположеньиц у меня нет.
Поницейский кашлянул в копыто, неспешно достал из бокового кармана своего чёрного пиджака письмо, выдержал паузу - весьма наигранную, точно провинциальный актёр, и произнёс:
- Позвольте, уважаемый мэтр, я прочитаю вам это. - После чего медленно прочитал письмо, пропустив только обращение и несколько фраз, относящихся непосредственно к адресату.
Мне было больно смотреть на моего друга. Сначала Серж как-то осёкся, затем его мордочка покрылась капельками пота. Он судорожно сцепил копыта, но и это не помогло унять дрожь.
Я с ненавистью посмотрел на Кинга. Тот сидел неподвижно, как истукан, крепко сжав губы.
- Что вы на это скажете? - задал он вопрос аристократу.
Серж буркнул что-то нечленораздельное.
- Послушайте, мистер Кинг, - не выдержал я, - разве вы не видите, что Сержу плохо и в таком состоянии не может продолжать беседу?
- Не вмешивайтесь не в своё дело, мистер Беттерфлай! Я сам знаю, как мне поступить! Я нахожусь при исполнении своих служебных обязанностей!
Аристократ машинально убрал монокль, поднялся с кресла, закрыв глаза лёг на пол и стал захватывать ртом воздух.
Я тотчас бросился за водой, брызнул ему в глаза. Но это не помогло.
- Позовите дворецкого, пусть сходит за врачом, - сказал инспектор Кинг и отвернулся.
- Я сам слетаю. - сказал я и стремглав вылетел из дома.
По счастью, доктор Крабс оказался дома, и мы с ним появились в особняке буквально через десять минут. Крабс оказался не высокого роста, кругленьким единорогом светло-красной масти. У него полные губы и маленькие глаза, которые смотрели насторожено.
Серж по-прежнему лежал на полу, ноги безжизненно раскинуты в стороны. Доктор Крабс без лишних слов приступил к осмотру. Я был уверен, что он прикажет перенести аристократа в спальню, однако врач ничего подобного не говорил.
- Ну, как ваш пациент? - наконец спросил Кинг.
- Абсолютно ничего страшного. - ответил жёлтоглазый единорог. - Некоторое нервное потрясение, не следует его сейчас волновать. У него полуобморочное состояние. Глоток вина - вот какое лекарство я могу прописать немедленно.
Страж закона иронически посмотрел на меня, как бы говоря: ну вот, я же знал, что ничего страшного, стоило такой переполох устраивать?
Фат Ньюпон, который стоял в дверях библиотеки как тень, занялся своим делом и сходил за вином. Приняв это нехитрое лекарство, Серж открыл глаза, дыхание его постепенно перестало быть таким шумным и порывистым.
- Прошу простить меня, джентельпони... Мне сталося очень худо. И доктор здесь? Сколько хлопот из-за пустяка. Право же, судыри вы мои, мне очень неловко.
Крабс поправил перед зеркалом свою сиреневую гриву и обратился к нам:
- Думаю, я могу вернуться к своему обеду. Если что, найдёте меня в моём коттедже. - Подойдя к инспектору Кингу, он добавил многозначительным шёпотом: - Я бы и впрямь не рекомендовал вам продолжать сейчас ваши беседы на эти убийственные темы. Его нервная система была расшатана уже до этого припадка, ему нужен отдых. Отложите на завтра, мистер Кинг.
Я поразился проницательности этого маленького жеребца, который не только сообразил, что здесь шла речь об убийстве (а это было не трудно), но и понял, что инспектор горит желанием снова ринуться в атаку.
Когда единорог вышел, мэтр Серж сказал:
- Ну так что, инспектор милейший вы мой, на чём мы с вами остановились? На письме? - аристократ выглядел осунувшимся, но его тело и ноги уже не дрожали, и во взгляде появилась какая-то жёсткость. Мне стало понятно, что мой друг будет бороться...
Кинг подошёл к оранжевому жеребцу.
- Верно, мэтр, на письме. Но я склонен отложить дальнейший разговор на завтра. Вы наверняка захотите говорить в присутствии адвоката.
- Возможно. Но скажите, мистер Кинг... вы абсолютно уверены в том, что это не есть этакая подделка, или чей-то нелепейший розыгрыш?
- А вы отрицаете все приведённые в письме факты?
- Отрицаю? Разумеется! Изволите ли верить, судырь, здесь какое-то окаянное недоразуменьице!
- Стало быть, вы считаете неправдоподобным и то, что убитая пони могла оказаться не Лиссой Браун, а Лиссой де Марешаль-фэррант, вашей племянницей? Что она до того, как снять коттедж у мистера Лунса, жила в Оркше и была актрисой в театре, как и её покойная мать, Диана Шайни...
- Диана? - Серж закрыл мордочку копытами. - Неужели это так?
- Я вам об этом уже битый час толкую, уважаемый. - сказал серый жеребец почти радостно. - Итак, вы уже допускаете такую возможность.
- Но, зачем... эта пони, Лисса, если она действительно была моей племянницей, приехав сюда, не изволила открыть своё имя, не обратилась ко мне?
- Простите мэтр, но из письма следует как раз обратное, она обратилась к вам. А зачем - это очевидно. Её мать, Диана Шайни, была обделена в завещании вашего отца.
- Она могла получить треть, если бы вернулась в поместье. - мрачно сказал мой друг. - Но она желала быть актрисой. Вы понимаете, судырь, есть таковые вещи, с которыми просто таки невозможно примириться. Я не считаю, что мой отец был неправ.
- Очевидно, кобылка считала себя обделённой и решила получить то, что не имела её мать. - Инспектор резко поднялся. - Я зайду завтра. А сейчас с вашего позволения я хочу допросить дворецкого и немного побродить по особняку и вокруг него. Вы не будете возражать?
Серж ударил по звонку, и через пару минут Кинг покинул библиотеку, уводя с собой перепуганного дворецкого.

Вторая половина дня прошла ужасно. Блюда, поданные на обед и ужин, казались мне невкусными, плохо приготовленными. В комнатах было душно. На улице - жарко. И вдобавок ко всему, совершенно неизвестно, когда приедет Гордан. Он должен, просто обязан во всём разобраться! Не верю я, что у Сержа проигрышная позиция!
Серж был мрачен. Несколько раз ему опять становилось не по себе, но он сдерживался и даже сказал что-то Дайко Шиллину насчёт партии в шахматы. Тот сослался на головную боль, скрылся в своей комнате и уже не выказывал никакого желания ни продолжать расследование, ни даже говорить со мной. Очевидно, ему тоже было не по себе после всего услышанного за этот день.
Скорей бы вернулся Гордан!
Я лёг спать непривычно рано для себя. Заснуть никак не удавалось, и тогда я снял с полки наугад какой-то роман. Это оказался супермодный детектив, из тех, где убийства сыплются, как перезрелые яблоки на землю, уже начиная с первой страницы, а главный герой без устали покоряет кобылок, успевая ещё каким-то непостижимым образом раскрыть кровавое преступление. Если бы в жизни всё было так просто!
Наконец, книга оказала желаемое действие, и я уснул.

Проснулся я рано, солнца ещё не было, на горизонте загорелась полоска света. Я вышел на улицу. Выполнив ряд упражнений на полянке неподалёку от дома, стал медленно прохаживаться вокруг особняка, снова и снова любуясь его красотой, пока не заметил Дайко Шиллина. Молодой светло-зелёный жеребец сидел в высокой траве. Увидев меня, он приветливо помахал мне.
- Прекрасное утро, - проговорил я, усаживаясь рядом с ним. - И единственное, что его омрачает, так это вчерашние события.
Он согласился.
- Знаете, - промолвил светлогривый юноша, смотря куда-то вдаль, - мне ведь тоже очень неприятно. Мэтр Серж пригласил меня в поместье, он относится ко мне превосходно и я благодарен ему. Но я ужасно рад, что через два дня уезжаю. Конечно, преступление - штука занятная, но только когда оно происходит на страницах книги. А в жизни... Не хотел бы оказаться сейчас на месте мэтра Сержа.
- Вы думаете, что...
- Я прежде всего, спортпони и шахматист, мистер Беттерфлай. Когда я играю, то вижу позицию противника, а здесь слишком многое мне неизвестно. Но даже из этой скудной информации выстраивается некая логическая цепочка.
- Да, понимаю. - На самом деле мне совсем не хотелось, чтобы он её сейчас выстраивал.
- Ведь самое главное, что есть мотив, который всё объясняет. Но вас, кажется, всё это не устраивает.
- Разумеется. - согласился я. - Серж - мой старый друг. И ничто, никакие цепочки не в силах меня убедить в его виновности. Вы просто его мало знаете, Дайко.
Жёлтоглазый юноша замялся.
- Вы правы, я почти совсем не знаю мэтра. И тем не менее, мне тоже кажется, что это на него не похоже. - Он проговорил эти слова так по-детски непосредственно, точно речь шла о каком-то милом, смешном и ничего не значащем пустяке. - Я хотел сказать, что мэтр Серж благородный пони.
- Да, наверно, вы правы.
Я предложил Шиллину погулять, и он согласился. Мы прошли мимо коттеджей, свернули на тропинку и вышли на насыпь, ведущую к станции. Я не случайно выбрал этот маршрут - в глубине души теплилась надежда, что Гордан вот-вот появится, и мне не терпелось рассказать ему обо всём, что произошло за это время. И к своей радости я услышал низкий голос, причём владелец этого голоса почти без остановки ругался, и ругался отменно, со знанием дела.
- Это Гордан! - воскликнул я. - Никто, кроме него, не умеет использовать эти выражения с таким разнообразием и изяществом!
Однако из-за деревьев вынырнула странная фигура. Это был коричневый единорог с вьющейся седой гривой. С помощью магии он нёс рядом с собой четыре чемодана, на спине он тащил ещё пару тяжёлых тюков. Стало ясно, что крепкие выражения были направлены в адрес его поклажи, так как регулярно один из чемоданов, а то и по два сразу, лишались магической поддержки и то и дело падали на землю. Ему приходилось постоянно останавливаться и, с явным усилием, поднимать поклажу магией.
- Извините, позвольте вам помочь, мистер. - вежливо обратился я к пожилому единорогу, когда мы поравнялись с ним.
Теперь я рассмотрел его более внимательно. Мордочка единорога вся в морщинах, но в его карих глазах блестел задорный юношеский огонёк.
Услышав мои слова, он очень оживился, тут же поставил чемоданы, сбросил авоськи на землю и произнёс:
- Конечно, джентельпони! Очень любезно с вашей стороны предложить мне помощь! Меня никто не встречает. И я не знаю, что бы я делал, если бы не вы.
- А разве носильщиков... - начал было Дайко, но старик с живостью перебил его:
- О чём вы говорите, молодой, жеребец! Послушайтесь моего совета: никогда не пользуйтесь услугами носильщиков. Они же дерут три шкуры без всякого зазрения совести!
Делать было нечего - пришлось нам взять его поклажу.
Оказавшись налегке, старик тут же развеселился, чего никак нельзя было сказать о нас с Шиллином.
- Вы остановитесь в гостинице? - спросил я, мысленно представляя, какую дорогу ещё надо проделать до заведения миссис Найф.
- Нет, джентельпони, я снял коттедж у мистера Лунса. Вас это удивляет? - Он хитро улыбнулся. - Ну, конечно, приехать в такой момент... Представляю, что творится в городе! Настоящая сенсация!
- Это вы об убийстве? - осведомился светлогривый земной пони.
- О нём, о нём. Сколько я жил в Холинолле, никогда не было никаких убийств или чего-нибудь подобного. Ужасное наступило время, джентельпони, просто ужасное! Однако, как я замечаю, внешне тут ничего не изменилось, - сказал седой единорог, окидывая взглядом особняк и видневшиеся неподалёку коттеджи.
- А давно вы здесь были? - спросил я.
- Я уехал отсюда около тридцати лет назад. А вы, позвольте полюбопытствовать, туристы или местные жители?
- Мы гостим у мэтра Сержа. - ответил я.
- Вот как? - фыркнул старик. - Чудесно! В таком случае передайте от меня поклон мэтру Сержу.
- От меня, это от кого? - переспросил я, крылом поправляя чемодан, натиравший плечо.
- Моё имя Али Вишес, - сказал он.
Мы также представились, после чего коричневый единорог рассказал, как было прекрасно жить в Холинолле раньше, какие замечательные пони здесь жили, словом, обрушил на наши головы целый поток болтовни, пока мы тащили его поклажу.
- Благодарю вас, джентельпони, за неоценимую помощь, - задушевно сказал он когда мы добрались до коттеджа. - И непременно расскажите мэтру Сержу об этом. Думаю, это его немало позабавит.
- Позабавит? - удивился Дайко.
- Ну, конечно. - Али Вишес горделиво выпятил грудь. - Я долгие годы служил дворецким у мэтра Сержа.

- Вы не находите, что в этом есть нечто подозрительное? - сказал я Дайко Шиллину, когда мы распрощались с пожилым единорогом и направились в особняк.
- Подозрительным? А что именно? - светло-зелёный земной пони остановился и поправил очки.
- То, что внезапно, в такой момент появляется старый дворецкий мэтра Сержа.
Жёлтоглазый жеребец призадумался.
- Похоже, вы правы. - Мы не спеша пошли дальше. По пути Дайко стал рассуждать: - В этом действительно есть нечто странное. Если он не был в этих краях столько лет, то почему поспешил появиться сейчас? С другой стороны, это может иметь очень простое объяснение. Пожилые пони, как правило, очень любопытны. Возможно, услышав об этом экстраординарном происшествии, Али Вишес захотел побывать в гуще событий, послушать свежие сплетни, получив их, так сказать, из первых копыт. А может быть он давным-давно решил снять коттедж на месяц-другой.
- Послушайте, Дайко, - прервал я речь молодого пони, осенённый прекрасной идеей. - А давайте ради интереса проверим это? Ведь бюро по недвижимости находится в Холинолле, и мы сразу можем узнать, случаен ли приезд дворецкого или нет. Если он снял его задолго до убийства, значит, всему виной только моя подозрительность.
- Хорошо, - согласился Шиллин. - Итак, мы с вами продолжаем расследование.

Бюро по недвижимости располагалось на самом краю Холинолла, поэтому прошло не менее получаса, пока мы попали туда. Нас встретил клерк - весёлый, молодой земной пони серо-дымчатой масти, и главное, на наше счастье, словоохотливый.
- Добрый день, джентельпони, очень рад, что вы заглянули к нам, - заговорил он, улыбаясь открытой белозубой улыбкой и сверкая изумрудно-зелёными глазами. - Не хочу показаться нескромным, но наше заведение пользуется заслуженной славой по всей округе, у нас очень много постоянных клиентов. И какое нынче лето, вы посмотрите, так и хочется бежать из этих мрачных городов... - это была явно фраза из какого-то стихотворения, и он повторил её несколько раз: - Бежать из мрачных городов... Да, туда, где свежий ветер веет, травки, пичужки, одним словом на природу. Вы, джентельпони, наверняка из Кантерлота. И конечно, решили снять здесь небольшой домик, чтобы на природе позабыть о суетливой столице...
- Вы правы, мы действительно из Кантерлота, - поспешно сказал я, боясь, что белогривый клерк ещё битый час будет рассуждать на эти темы. - И нам хотелось бы снять коттедж у мистера Лунса.
Земной жеребец огорчился.
- К сожалению, мистер, они все сданы.
- Как? - притворно удивился я. - По нашим сведениям сданы только четыре из пяти.
- Так оно и было, - ответил клерк. - Что бы вам обратиться на два-три дня раньше! Дело в том, что на днях к нам пришёл запрос: некий господин захотел снять этот коттедж. И мы согласились сдать его. Но, надо честно признать, на невыгодных условиях. Всего на неделю!
- Неужели? - на этот раз моё удивление не было притворным.
- Понимаете, - сказал дымчатый жеребец после небольшой паузы. - Вообще-то мы сдаём коттеджи на месяц и более. Но пятый оказался как заколдованный, нам никак не удавалось его сдать. Мы решили, что чем коттедж будет простаивать, пусть лучше кто-нибудь поживёт в нём неделю. И вот приходите вы... Но, может, вы согласитесь на что-нибудь другое? Я мигом подберу вам несколько прекрасных вариантов, и за вполне умеренную плату. А коттедж мистера Лунса, он ведь дорогой, и мы вынуждены брать за него всю арендную плату сразу, а не только некоторую часть, как обычно. Вот смотрите... - Он стал лихорадочно рыться в своих бумагах, и я сказал поспешно:
- Нет-нет, мы хотели снять именно этот коттедж. Но ведь, как я понимаю, тот мистер через неделю съедет, и тогда мы...
- А, понимаю! Вы пока остановитесь в гостинице, а через неделю... Это прекрасно, джентельпони! Я оставлю этот коттедж за вами. И, если говорить откровенно, то плата за него не так уж велика, если учесть все достоинства коттеджа. Я бы даже сказал, что это низкая плата.
- А скажите, милейший, у вас бывали случаи, когда снимали коттеджи на столь малый срок?
- Клерк покачал головой.
- Нет, мистер, это впервые такая любопытная ситуация. Понимаете, экономически это очень не выгодно, в силу принятых у нас правил.
- Что ж, - сказал я, сдерживая улыбку. - не забудьте, коттедж за нами.

Когда мы вышли на улицу, Дайко шутливо поднялся на задних ногах и вскинул вверх передние.
- Признаю своё поражение, - сказал он. - Всё оказалось именно так, как вы и предполагали, мистер Беттерфлай.
Я мог бы отказаться от комплимента, поскольку ничего с уверенностью не предполагал, однако предпочёл этого не делать. В конце концов, я заменяю Гордана во всём и значит, могу получить небольшую порцию лести.
- Теперь мы кое-что действительно знаем, - сказал я спокойно. - Али Вишес служил дворецким у Сержа, а теперь живёт в Кантерлоте и долгое время не был в Холинолле. И что он скоропалительным образом решил снять коттедж, причём всего на неделю.
- И о чём это вам говорит? - спросил Дайко.
- Наверное, о том, что его приезд как-то связан с убийством. Сами посудите. Происходит убийство. Назавтра он читает в газетах о нём, обращается в бюро по недвижимости, приезжает сюда. Во всём этом чувствуется поспешность жеребца, который имеет отношение к убийству.
Мой светло-зелёный спутник покачал головой, молвя:
- Косвенное отношение, разумеется.
- А вот тут не стоит торопиться с выводами. Как знать...
Светлогривый пони ответил с некоторой иронией:
- По-моему, мистер Беттерфлай, вы стремитесь дополнительно драматизировать обстановку. Думаю, нам просто повезло, что мы встретили дворецкого. Но, вполне возможно, что завтра или послезавтра в город приедет ещё кто-то. Он тоже появится не вовремя и, стало быть, тоже окажется для вас в числе подозрительных личностей?
- Дело не в этом, - отмахнулся я. - Главное, что приехал не кто-нибудь, а старый дворецкий Сержа. А ведь понятно, что мэтр имеет какое-то отношение ко всему происходящему. Убита его родная племянница! Нет, что ни говорите, а Али Вишес не идёт у меня из головы.
- У меня тоже. - согласился Дайко, и фыркнул: - Какой скряга! Тащит чемоданы сам, когда на станции можно за гроши договориться с носильщиком.

Мы направились к особняку, оживлённо обсуждая всё это, благо, материал для рассуждений был обширнейший и интересный, хоть и невесёлый. Всё-таки убита кобылка, а Серж под подозрением у инспектора Кинга.
Я внутренне содрогнулся, явственно представив, в какое ужасное положение попал мой друг. Аристократ стоял буквально на краю бездны!
Я понял, что должен поговорить с мэтром Сержем с глазу на глаз, и как можно скорее. Он, очевидно, не был до конца откровенен со мной, но не время сердиться на друга.
Жёлтоглазый земной жеребец шёл рядом со мной. Мы прекратили рассуждения, и какое-то время нарушали тишину только негромким цоканьем копыт. Дайко поглядывал на меня, ожидая, что я изреку ещё что-нибудь выдающееся. Однако я не имел никакого желания посвящать его в свои мысли. Мне хотелось только одного - откровенно поговорить с Сержем и твёрдо решил сделать это сразу после завтрака.
Сделать это оказалось не так-то просто. Мой друг к завтраку не появился и Фат Ньюпон объяснил, что мэтр очень плохо себя чувствует, посему пока остался в постели и просит у нас за это прощения.
После завтрака, который как обычно оказался отменно приготовленным, Дайко предложил мне сыграть в шахматы. Во время игры я всё ожидал появления Сержа. Молодой спортпони играл очень сильно, и поэтому я умолчу о результатах. Скажу только, что в скором времени он, мило улыбаясь, предложил мне фору - сначала коня, потом ладью, и вот тут я уже показал всё, на что способен. Наконец, когда Шиллин провёл красивую комбинацию, которая закончилась к моему стыду матом, я сказал:
- Благодарю вас за игру, мистер Дайко. Мне кажется, я не способен бороться с вами, даже если вы дадите мне целого ферзя. Вы просто неподражаемы.
Юноша только хитро улыбнулся.
- Может сидра? - предложил я, разливая золотистую жидкость в заранее принесённые Фатом Ньюпоном кружки.
Дайко неторопливо снял свой зрительный прибор, опустошил кружку, и также неторопливо протёр стёкла очков. Водрузив очки обратно на мордочку, он расставил фигуры на доске. В это время к нам в комнату зашёл доктор Крабс.
- Я только что осматривал мэтра Сержа, - сказал он, щуря свои жёлтые маленькие глаза, как-будто от яркого света солнца. - Мистер Беттерфлай, не могли бы вы подняться к нему? Мэтр хочет с вами поговорить.
- Конечно, немедленно зайду к нему. - сказал я. - Доктор, а вы могли бы сказать, каково состояние здоровья Сержа? Ведь вчера вы говорили, что ничего серьёзного нет.
Светло-красный врач недовольно фыркнул.
- Я и сегодня повторю то же самое. У его порядком расшатана нервная система. Я назначил лекарственный курс и дал все необходимые рекомендации. Наше время настолько ужасное, что каждый третий страдает заболеванием нервной системы. У меня у самого с этим не всё обстоит должным образом.
Доктор Крабс был несколько раздосадован, что его с самого утра вызвали к пациенту, который не особо-то в нём нуждается.
- Ему нужен не столько врач, сколько спокойствие, - продолжил единорог. - Но какое может быть спокойствие, когда идёт это расследование? Инспектор Кинг - совершеннейший грубиян, повсюду суётся и всех подозревает.
- Он должен выяснить истину, - коротко заметил я.
- Истину? Может вы и правы, мистер. Но это ещё не повод, чтобы задавать моей жене глупейшие вопросы и терроризировать её в течении двух часов! Если хотите знать моё мнение, джентельпони, то эти конфеты, начинённые сониумом, вполне мог послать тот писатель, который живёт рядом со мной. Да-да, представьте себе, я знаю, что говорю.
- Откуда такая уверенность, мистер? Вы близко с ним общались? - вкрадчиво спросил Дайко.
Светло-красный единорог пригладил копытом свою сиреневую гриву.
- Немного. - уже спокойнее сказал он. - Я кое-что смыслю в этом деле, и скажу так: этот писатель вполне мог вообразить, что для того, чтобы с блеском описать некое преступление, он должен прочувствовать его психологически, совершив такое же преступление. Если вы прочтёте его произведение и там окажется, что некую кобылку отравили конфетами, считайте, что моя догадка подтвердилась на все сто процентов! Кроме того, его зовут Элэвен. И это тоже кое о чём говорит мне.
- О чём же? - пришлось мне задать вопрос, так как доктор Крабс замолчал и погрузился в свои мысли.
- Он представляется писателем, - пояснил невысокий единорог, встрепенувшись, - ведёт затворнический образ жизни, сообщает кому попало о своём романе. Но такого писателя не существует! Я хорошо знаком с современной литературой, слежу за новинками... нет такого писателя, не-ту! - При этих словах единорог дважды ударил копытом по столику от чего расставленные на шахматной доске фигуры попадали, некоторые даже скатились на пол. Доктор Крабс не смутился этим. Он так разгорячился, что его светло-красная мордочка побагровела. - Он стремится стать писателем и представляется таковым для того, чтобы обрести почву под ногами, понимаете, чтобы как-то утвердить себя. И надеется сделать это именно в мире фантазий, потому что в реальном мире это не удаётся. Он, полагаю, боится пони, а возможно и всех разумных существ. Послав отравленные конфеты, он как бы мстит за все обиды, за все свои неудачи и поражения. Ему неважно, что будет убита кобылка, острые ощущения - вот что нужно ему, острые ощущения и чувство уверенности в себе, в том, что он тоже может как-то влиять на окружающий его мир! Что он значимая персона, а не какая-нибудь пешка. И это должно подвигнуть его на создание романа, о котором он столько всем рассказывал.
Крабс внезапно с шумом выдохнул воздух, как-то обмяк и успокоился.
- А вообще-то я не понимаю, кто бы мог совершить столь нелепое преступление, - устало сказал он. - Молоденькая, симпатичная кобылка вместе со своей старой тётушкой снимает на лето коттедж, хочет отдохнуть и на тебе. Просто возмутительное дело! - С этими словами единорог раскланялся и ушёл.
Дайко улыбнулся мне.
- Как вам последняя версия? - спросил он. - По-моему, доктор Крабс отчаянный выдумщик. Быть может, он тоже тайком от окружающих пописывает какие-нибудь детективные истории и мнит себя непризнанным гением. Во всяком случае то, что он рассказал, конечно же, подходит для детектива, но для реальности никоим образом. Странно, что он так напустился на мистера Элэвена. Они и незнакомы как следует, но доктор так и пылал ненавистью.
- Вы думаете, что это ерунда? Мне так показалось, что он в чём-то был убедителен. Ведь нельзя принимать во внимание только примитивные улики, которые на виду. И ещё меня тоже весьма интересует, почему мистер Элэвен представляется писателем, а его книг никто в глаза не видел. Это, по меньшей мере, странно.
- А вот и не странно, мистер Беттерфлай! - возразил светлогривый собеседник, поднявшись с кресла. - Просто, поскольку он что-то пишет, он считает себя писателем и хочет, чтобы другие тоже считали его таким, вот и всё. Э... что-то случилось?
Молодому жеребцу пришлось повторить эту фразу, так как я не отвечал, напряжённо думая.
- Всё в порядке, Дайко. Я кое-что вспомнил. Когда мы с вами были у Элэвена, и он упомянул о миссис Тостен... Помните, как он сказал о ней?
- Подождите, дайте-ка припомнить... - светло-зелёный пони нахмурился. - Но он вроде ничего о ней не говорил. Сказал только, что Лисса и эта старушка, миссис Тостен, почти не выходили из своего коттеджа.
- Вот! - победоносно взмахнул я копытом. - Лисса и эта старушка, миссис Тостен! Ещё никто не знает о том, что миссис Тостен вовсе не тётушка Лиссы.
- Так и есть. И я этого не знал.
- Правильно, и доктор Крабс тоже не знал. Поэтому и сказал, что молоденькая, симпатичная кобылка вместе со своей старой тётушкой приехали отдохнуть. И в газете об этом не было ни звука - они ещё не докопались. А Элэвен знал. Спрашивается, откуда? Он-же уверял, что никогда до этого случая не встречался с ними.
- Но быть может, это была случайная оговорка? - Дайко видимо решил охладить мой пыл.
- Вы думаете? Мне кажется это маловероятным. Вернее, это оговорка, но вовсе не случайная.
В комнату вошёл Фат Ньюпон, по своему обыкновению, совершенно бесшумно.
- Мистер Беттерфлай, Серж очень просит вас подняться к нему, - сказал он, после чего тут же удалился, бросив на меня короткий, неприязненный взгляд. Мне стало совестно из-за того, что сразу не поспешил к моему другу.
- Пойду на улицу, потренируюсь немного, пока погода не испортилась. - сказал Дайко.
Я выглянул в окно - и впрямь, солнце вот-вот собиралось скрыться за серыми тучами.
- И передайте мэтру Сержу, - добавил светлогривый пони, - как только он вновь окажется в форме, я с удовольствием сыграю с ним в шахматы. Обязательно передайте, мистер Беттерфлай, упоминание о шахматах подбодрит его!

Серж принял меня, лёжа на диване. Он был укутан огромным клетчатым пледом, несмотря на то, что в комнате был зажжён камин. Выглядел он осунувшимся, грива взъерошена, длинные чёрные усы безжизненно обвисли.
- Прости меня, друг мой любезный, что стану разговаривать с тобой лёжа, - сказал он. - Да и вообще, за все хлопоты, которые я безо всякого на то права свалил на твои крылья. После вчерашней оказии я совершенно разбит и опустошён.
Подойдя поближе, я сочувственно сказал:
- Тебе сейчас не по себе. Может, отложим наш разговор. Как я понимаю, ты хочешь говорить со мной об убийстве.
- Ты прав, любезный судырь, конечно об этом окаянном убийстве, будь оно неладно. - расстроенно ответил аристократ. - Понимаешь, я не спал, всю ночь изволил думать... боюсь, что мы совершили ужасную несправедливость по отношению к Диане. И гибель её дочери возможно на моей совести. - Оранжевый пони горестно зафыркал.
- На твоей?
- Именно так, друг мой, в том смысле, что я должон был давно потрудиться разузнать, где находится моя сестра, как-то помочь ей. Когда она вознамерилась уйти, это стало страшным потрясением для моего отца, да и для нас с Топасом. Правда, мой братец реагировал на это гораздо легче, чем я. Мне это казалось окаянным предательством. Если бы я знал...
- Не надо себя казнить, - мягко сказал я, кладя копыто на плечо друга. - Это всё прошло, и этого уже не изменишь. Сейчас нужно, чтобы как можно скорей отыскали убийцу. Я не хочу тебя пугать, Серж, но положение очень серьёзно. Похоже, инспектор Кинг считает тебя причастным к этому делу, и только твой титул и страшный скандал, который разразится в случае его ошибки, пока что удерживают его от решительных действий. Бьюсь об заклад, что он в эту минуту находится у начальника пониции округа и обсуждает дальнейшую стратегию. Тебе надо срочно призвать своего поверенного.
Голубоглазый жеребец внимательно посмотрел на меня.
- Уж не допускаешь ли ты мысли, дорогой Бетти, что именно я совершил это? - сказал он и нервно рассмеялся.
Мне стало не по себе. Как ни были мы дружны, но прежде Серж никогда не позволял себе так назвать меня. Я постарался не придать этому значения и сказал:
- Помилуй, Серж, откуда такие мысли!? Я заговорил об этом только затем, чтобы убедить тебя как можно скорее обратиться за помощью к адвокату.
- Скажи мне на милость, судырь, на что мне адвокатец, если я , извольте понимать, не виновен?
Меня позабавил этот наивный вопрос, так что даже пришлось сдержать улыбку.
- Это ты должен понимать, что факты складываются явно не в твою пользу. - Я принялся расхаживать перед Сержем. - Твоя племянница Лисса была отравлена в тот самый день, когда она стала совершеннолетней, а следовательно, могла претендовать на ту часть наследства, которая предназначалась её матери. - Подойдя к камину, я подкинул дров в огонь и продолжил: - Ни у кого больше не было достаточно серьёзного повода, чтобы желать её смерти. Кроме того, есть ещё письмо, которое она написала мистеру Спрайту.
- Грязная фальшивка! - выпалил аристократ. - Кто-то разузнал истинное имя Лиссы и решил воспользоваться этим, чтобы эдаким коварным образом очернить меня и поставить под удар.
- Ты подозреваешь кого-нибудь конкретно? - спросил я напрямую.
- Нет. Я ума не приложу, судырь ты мой любезный, кому понадобилось так поступать со мной.
- Послушай, Серж, мы с тобой знакомы уже много лет, и, надеюсь, за эти годы тебе не в чем было меня упрекнуть или подозревать в неискреннем отношении. Естественно, я не допускаю даже мысли, что ты причастен к этому преступлению. Но факты - упрямая вещь. Позволь мне говорить откровенно.
Оранжевый земной пони пожал плечами и, взяв зубами трубку, принялся раскуривать её.
- Что бы ты ни изволил сказать, любезный Беттерфлай, наша дружба от этого не пострадает.
- Прекрасно. - сказал я, располагаясь на полу поближе к другу. - У инспектора Кинга есть образец почерка Лиссы. Сейчас, очевидно, он отдан на экспертизу, но инспектор заявил, что подлинность письма не вызывает сомнений, и я также склонен думать, что письмо написано ею.
- Склонен этому верить? Но, позволь, это прям-таки нелепейший вздор! - Трубка аристократа едва не улетела в сторону, когда он, производя размашистый жест, задел по ней копытом.
- Вот что мне кажется... - продолжил я, стараясь, чтобы голос мой звучал мягко и тем не менее убеждающе.
Опускаю свою длинную тираду, произнесённую мной. В ней я, основываясь на известных мне фактах, высказал своё предположение, что Серж знал, что Лисса его племянница. Что он получил от неё письмо, но отказался вести с ней переговоры. И что Серж не сказал об этом сразу мне и Гордану из-за чрезмерной щепетильности, боясь огласки, грозившей скандалом.
Когда я прервал свою речь, Серж не отвечал мне, а смотрел, как играет огонь в камине. Потом он сказал с печальной улыбкой:
- Я очень благодарен тебе, друг мой любезный, за твою заботу обо мне, и за твоё волненьице, и за искренность. Ты мой настоящий друг.
- Но это не ответ.
- Я понимаю. - аристократ вылез из пледа и накинул сюртук. - Видишь ли, не могу тебе сказать то, что ты ждёшь от меня. Я ни коим образом не подозревал, что эта кобылка взаправду моя племянница. Не имел удовольствия получать от неё писем и сам никогда не удосуживался написать ей. Клянусь своим моноклем, это истинная правда.
- Что ж, я тебе верю, - вздохнул я разочарованно. - Не будем больше говорить об этом. Но... ты последуешь моему совету насчёт адвоката?
- Конечно, через некоторое время. Но я возлагаю надежду на твоего друга Гордана. Может статься, он всё расчудесным образом распутает. Кстати, куда он изволил уехать?
После некоторого колебания я сказал:
- В Оркшу.
- Понятненько. А когда вернётся? - Серж взял таблетку и запил её водой.
- Честно говоря, я и сам не знаю. Но уверен, что приедет он не с пустыми копытами.
- Он не высказывал тебе своих сужденьиц об этом окаянном дельце?
- Нет... разве что некоторые детали. Он, например, не очень верит в реальность истории с привидением.
Оранжевый жеребец изучающе взглянул на меня и спросил:
- То есть он счёл это выдумкой?
- По-видимому... - замялся я, - он может так полагать, хотя он вообще очень скрытный пони во всём, что касается профессии.
- А я совершеннейше уверен, что между треклятым привидением и убийством есть какая-то связь, - задумчиво проговорил аристократ. - Дорого бы я дал, чтобы узнать, какая именно. Впрочем, я верю в Гордана. - Серж вновь раскурил трубку. - Знаешь, друг мой, поначалу у меня сложилось о нём весьма недоброе мненьице, вызванное его эдакими экстравагантными манерами. Но, в конце концов, страсть к выпивке - это ещё не всё. У него незаурядный ум. Во всяком случае никто, кроме него, не вытянет меня из этого омута, в котором мне приключилось оказался.
Мордочку аристократа исказила судорога, и только теперь я сообразил, каких усилий стоил ему этот спокойный, почти непринуждённый тон, в котором он беседовал со мной. Когда Серж потянулся к стакану с водой, копыта его заметно подрагивали.
- Вот что, друг мой любезный, - сказал он. - Я сейчас приму снадобье, после которого должон буду немного вздремнуть. Нервы порядком развинтились, а милейший судырь доктор Крабс не много смыслит в своём деле. Прошу, извинись перед моим гостем, он совсем заскучал. Как только станется мне чуть лучше, я предстану перед вами. А ежели заявится инспектор Кинг, он уж точно заставит меня сделать это. - голубоглазый, оранжевый земной пони улыбнулся слабой улыбкой.
Я пожелал ему скорейшего выздоровления и вышел из комнаты. Разговор этот произвёл на меня довольно тягостное впечатление. Мне показалось, что мой друг всё же не до конца откровенен со мной. Моя речь, явившаяся чистым экспромтом и даже неожиданностью для меня самого, не произвела на него никакого впечатления, иначе бы он по-другому отреагировал на неё. Одним словом, разговор никак не продвинул меня в постижении истины этого дела, а напротив, ещё более всё запутал.
Несколько часов я просидел в библиотеке, листая журналы, потом решил немного размяться до обеда. Погода испортилась. К этому времени небо полностью заволокло тучами, и возникло впечатление, точно сейчас уже вечер и наступили сумерки. Кроме того, было душно - собиралась гроза.
Я вспомнил Понивилль, где, в отличии от Южного Тэвона, за погодой всё время следили пегасы из погодной службы и заранее предупреждали, если они намечали изрядную дождевую поливку.
"Как там Скуталу? Надеюсь, всё в порядке у неё." - промелькнула мысль в голове.
Я ощутил на теле первые капли дождя и уже хотел было повернуть обратно, как увидел в беседке какую-то фигуру, показавшуюся мне знакомой. Я двинулся туда, уже не обращая внимания на хлынувший ливень. Базальтово-серый пони в беседке стоял задумавшись, подпирая подбородок левым копытом.
- Гордан! - обрадовался я. - Ты вернулся!
Он промолчал, не решившись опровергать последнее предположение.
Я заскочил в беседку, стряхнул с себя воду.
- Ты давно приехал?
- Пять минут назад. Я решил переждать дождь здесь, а заодно и подумать. Судя по тому, как ты меня встретил, дорогой Беттер, здесь произошли какие-то изменения.
- Да, и очень существенные.
Я рассказал Фоксу всё, что знал, и о письме Лиссы, адресованное Чарли Спрайту, и о странном приезде Али Вишеса, и о предположении писателя о том, что доктор Крабс знал Лиссу раньше.
Я ожидал похвалы за проделанную работу и тут же получил её.
- Ты, Беттер, просто неподражаем, - сказал Гордан, довольно тряхнув абрикосового цвета гривой. - Никто, кроме тебя, не справился бы так хорошо с этой работой. Теперь я вижу, что на тебя можно полагаться больше, чем на инспектора Кинга. Он, по-видимому, считает отравителем мэтра Сержа?
- Агась. - кивнул я головой.
- Вот и прекрасно. Однако, Элэвен меня всё больше и больше удивляет.
Я тут же передал сыщику всё, что говорил доктор Крабс, когда пытался бросить тень на мистера Элэвена.
- Это очень важно, не правда ли? - спросил я. - Похоже, они стремятся очернить друг друга. Быть может, они всё же были знакомы раньше?
- Возможно.
К моему огорчению, Гордан не хотел говорить на эту тему. Тщетно пытался я узнать, что он раскопал в Оркше. Он отделывался туманными фразами, пообещав рассказать всё подробно немного позже. Однако, сразу после обеда, на который, кстати, Серж не вышел, Фокс внезапно исчез и вернулся поздним вечером, сообщив мне, что предупредил очередной визит инспектора Кинга в особняк мэтра, визит, который обещал быть ещё более неприятным, нежели предыдущий. А также, пытался поговорить с Али Вишесом, из чего ровным счётом ничего не вышло, потому как старый дворецкий принял его неприветливо и отвечал исключительно односложно, в тех немногих случаях, когда вообще отвечал.
Я намеревался попенять Гордану за то, что он не взял меня с собой, но, видя его мрачность, решил отложить свои упрёки до более подходящего случая.

Ночью началась гроза. Бушевал ветер, косыми струями лил дождь, барабаня в окно, то и дело черное небо озарялось яркими снопами света, прорезавшими тьму и сопровождавшимися яростными раскатами грома. Честно говоря, с детских лет я не люблю грозу. В каждой грозе, по-моему, есть нечто, несущее угрозу всему живому.
Почему-то мне представилось вдруг, как в левом крыле особняка, у огромного разукрашенного витражом окна внезапно появляется привидение. Оно медленно идёт по коридору, останавливается у комнаты мэтра... Раздаются странные, тоскливые звуки скрипки... Потом шорох, и раздирающий душу крик...
Я прислушался - настолько сильным оказалось это мгновенное представление. Ничего похожего, только звук дождя, шум листвы. Я встал, откупорил бутылку сидра, залпом выпил кружку, потом ещё одну. Тревога не проходила. Она только немного затаилась, запряталась, точно зверь в нору. Предчувствие какой-то беды, близкой и неизбежной, не оставляло меня. Напротив, оно становилось всё сильнее.
Но внезапно гроза стала стихать. И всё реже и отдалённее звучали громовые раскаты, и деревья под моим окном уже не раскачивались так под напором ветра, и уже не слышно вовсе дождя, а только одинокие капли медленно катились по стеклу. Я открыл окошко: воздух, пьянящий и свежий, успокоил меня, подействовав лучше всякого снотворного.
Я заснул, не подозревая, что моя нелепая тревога, вызванная ещё детским страхом перед грозой, не была напрасной, потому что в эту ночь произошло ещё одно преступление.

Мы были уже готовы приступить к завтраку, когда в столовой появился Серж. Выглядел он в целом неплохо, хоть и не столь элегантно, как всегда. Нацепив монокль на мордочку, оранжевый жеребец сказал:
- Рад, что все в сборе. - Аристократ уселся за стол. - Гордан, судырь вы мой любезный, ваша поездка оказалась удачной?
- О, несомненно, - подняв стакан сидра, ответил базальтово-серый пегас. - Благодаря поездке многое прояснилось, если не всё.
- Даже так? - подивился Серж, и решил удостоверится: - Полагаю, вы имели ввиду, что находитесь на пути к разгадке всей этой дискордщины, что приключилась со мной и тайны убийства моей племянницы?
- Агась. - тряхнул гривой сыщик и одним махом опустошил огромный хрустальный стакан. - Надеюсь, я скоро познакомлю вас с результатами моих изысканий. Мне ещё не ясны некоторые детали, но это, пожалуй, не в счёт.
Голубоглазый земной пони недоумённо похлопал веками и недоверчиво взглянул на Гордана.
- А я сегодня вечером, наверно, покину вас, - сказал Дайко Шиллин. - Благодарю вас от души, мэтр Серж, за то гостеприимство, которое вы мне оказали. Поверьте, мне было очень приятно провести время в этом месте. Я передам вашему племяннику письмо и прибавлю от себя, что его дядя - один из самых гостеприимных и радушных пони, которых мне когда-либо приходилось встречать.
- Как, вы изволите уехать сегодня? - с ноткой обиды спросил Серж. - Но, дорогой Дайко, ведь вы, помнится мне, хотели остаться ещё на пару дней.
- Да, но... Мне предстоит участвовать в спортивных состязаниях на турнире, а перед ним хотелось бы как следует подготовиться.
- Что ж, дело ваше, судырь вы мой. - смирившись, сказал аристократ. - В таком случае, сразу после завтрака я отправлюсь писать письмо.
Когда Серж ушёл, я сказал молодому земному жеребцу с упрёком:
- Ну вот, вы оставляете нас в самый интересный момент. А говорили, что хотите принять участие в расследовании.
Светло-зелёный юноша улыбнулся.
- Мистер Беттерфлай, если я уеду вечером, то это вовсе не будет означать, что я покинул вас в самый интересный момент. Возможно, к этому времени всё прояснится.
- Верно, - самоуверенно сказал Гордан. - Всё, или почти всё.
- А во-вторых, - продолжил Шиллин, - знаете, всё это немного действует на нервы, вы не находите? - Это прозвучало чистосердечно и вместе с тем по-детски.
- Конечно, нахожу. - ответил я. - Вчера, например, во время грозы, меня не покидало ощущение, что очень скоро должно произойти что-то непоправимое... вроде ещё одного убийства.
- Представьте себе, я тоже ощущал во время грозы нечто подобное, - заверил светлогривый юноша. - Я не спал практически целую ночь. - Жёлтоглазый жеребец поднялся из-за стола. - Пойду собирать вещи.
- А мы куда отправимся? - спросил я Фокса.
- Мне хотелось бы задать пару вопросов Фату Ньюпону, - ответил тот. - Теперь для этого самое подходящее время.
Было в его голосе что-то, заставившее меня насторожиться.

Мы прошли в небольшой домик, где дворецкий занимал весь первый этаж, и, постучав в полуоткрытую дверь, после некоторой паузы вошли. Фиолетовый земной пони сидел на полу, обхватив голову копытами. Мордочка его выражала отчаяние.
- Вы понимаете, зачем мы пришли? - вопросил властным голосом Гордан, подойдя к съёженному седоватому жеребцу и буквально нависнув над ним. - Мистер Ньюпон, в ваших интересах говорить только чистую правду. С какого времени вы принимаете сониум?
Дворецкий покрылся капельками пота.
- Уже несколько лет. - дрожащим голосом ответил он.
- Где вы его брали? - начал допрос сыщик, сев напротив фиолетового жеребца.
- У одного пони из Холинолла. Но три месяца назад он уехал из наших мест насовсем, и посоветовал мне обратиться к доктору Крабсу.
- До этого вы знали доктора Крабса?
- Нет, мистер, не знал.
- А кого-нибудь из нынешних обитателей коттеджей?
- Никого, клянусь вам.
- И Лиссу Браун - тоже? Вы не догадывались, что она племянница мэтра Сержа?
- Конечно, нет. Я заступил на место дворецкого, когда миссис Диана Шайни уже уехала из поместья.
- Хорошо. В последнее время у вас были серьёзные денежные затруднения. Вы сняли со счёта в банке почти все свои сбережения. Это связано с наркотиками?
- Да, - еле слышно промолвил седой жеребец. - Понимете, я мало-помалу должен был увеличивать дозу, к тому же доктор Крабс назначил очень высокую цену.
Мысленно передо мной мгновенно пронеслась сцена, которую мы наблюдали с Горданом сразу по приезде сюда: дворецкий поздним вечером направляется к доктору Крабсу, получает пакет...
- И чтобы заработать немного денег, вы продали несколько конвертов и листов бумаги, которыми пользуется мэтр Серж. Только вот кому?
- Что вы, мистер, я никогда ничего подобного не делал! - живо возразил допрашиваемый.
- Гордан досадливо поморщился.
- Послушайте, мистер Ньюпон, вы попали в довольно неприятную историю. Если вы станете упорствовать, она станет для вас не просто неприятной, а чрезвычайно скверной. Я не верю, чтобы этот пони был так дорог вам. Отвечайте же, кому вы продали или передали, если хотите, указанные предметы?
Фат Ньюпон с неожиданной твёрдостью ответил на последнее обвинение, глядя прямо в глаза сыщику:
- Послушайте меня, мистер Гордан. Вы конечно, считаете меня конченным пони, и вполне возможно, вы недалеки от истины. Я попал в зависимость от этого зелья и в последнее время у меня возникла масса трудностей, связанных и с сохранением этого в тайне, и с добыванием денег на следующие порции. Но я не делал того, о чём вы говорите. Я никогда бы не совершил ничего, что могло как-то повредить мэтру Сержу. Я абсолютно не причастен к убийству кобылки и не представляю, кто бы это мог сделать.
- Ну, хорошо, - вкрадчиво сказал Фокс, будучи озадаченным твёрдостью дворецкого. - Однако же факт остаётся фактом: конверт и несколько листов бумаги были использованы другим, или другой, пони. Мэтр Серж хранит письменные принадлежности в секретере, не так ли?
- Да, вы правы.
- Сколько ключей от секретера?
- Два ключа. Один хранится у мэтра Сержа, другой у меня.
- Скажите, мистер Ньюпон. - промолвил Гордан о чём-то поразмыслив, - а за последние месяцы в доме не происходило ничего странного? Я имею ввиду какие-нибудь мелочи, например, вещи, которые оказываются не на том месте, где вы их оставили или что-нибудь подобное.
- Пожалуй... пожалуй, да. Именно так, как вы сказали. - замахал седой гривой дворецкий. - Например, мэтр Серж дал мне письмо для отправки, которое он написал какому-то своему приятелю, я по забывчивости оставил его в кабинете Сержа, поскольку прибирался там. На следующий день спохватился, а письма уже не было. То же произошло однажды и с ключами от секретера, я, правда, обнаружил их, но вовсе не на том месте, где оставил. Но я связываю это с тем, что моя память ослабла, особенно за последнее время.
- А мэтр Серж до сих пор не знает, что вы принимаете сониум?
- Не знает. Хотя, возможно, догадывается. Скажите, мистер Гордан... а что теперь будет со мной? - фиолетовый пони с мольбой посмотрел на моего друга, будто тот в самом деле мог помочь несчастному. - Вы немедленно сообщите обо всём мэтру Сержу?
- Нет. - Сыщик сказал это как нечто, само собой разумеющееся.
- Нет?- Фат Ньюпон поразился таким ответом.
- Пока я не вижу в этом никакого смысла. - Гордан поднялся и принялся прохаживаться по комнате. - Более того, есть вероятность, хоть весьма и малая, что мэтр Серж вообще не узнает об этом. Знаете, мистер Ньюпон, вы совсем не производите впечатления конченного пони. Вы могли бы ещё выкарабкаться, я уверен, если б очень захотели. Мне немало довелось видеть наркоманов на своём веку, поэтому знаю, что говорю. Как только кончится расследование, я советовал бы вам взять отпуск под благовидным предлогом и обратиться в клинику. Могу дать адрес хорошей клиники, и думаю, что мог бы составить вам протекцию. Если вы, разумеется, этого захотите.
Фиолетовый жеребец сложил копыта и с благодарностью сказал:
- О, мистер, если вы сделаете это для меня... Я не могу выразить, как буду вам признателен. Я так измучен этим... - Он закрыл мордочку копытами.
Гордан подошёл и похлопал его по плечу.
- Ничего, не переживайте так. Всё будет хорошо. Только постарайтесь припомнить все случаи, когда вас удивляла собственная забывчивость, вроде тех, что вы сейчас рассказали. Это очень важно. Вы меня понимаете?
Дворецкий кивнул головой, и мы с Горданом вышли из комнаты.

- Я не удивлюсь, если узнаю, что ты, поймав преступников, читаешь им превосходные проповеди, - сказал я Фоксу. - Этот пони сам виновен в своих несчастьях. Кроме того, ты посеял в его душу надежду, которой не суждено сбыться. Серж всё равно узнает обо всём и тотчас лишит его места.
Мой друг усмехнулся.
- Ты ошибаешься, Беттер, и по первому, и по второму пункту. Просто ты, как и любой добропорядочный пони, не любите наркоманию. Вот видел бы ты себя, когда в самом начале этого дела нам показалось, что мэтр Серж сам пристрастился с сониуму! Это было выражение морды пони, впервые познакомившегося с пятиглавой гидрой, не иначе! Поверь, если я допускаю, что Серж может ничего не узнать, значит, это вполне возможно и даже скорее всего так и будет. Что же касается вины Фата Ньюпона... Как по-моему, то гораздо больше виновен не он, а тот, кто снабжал его зельем.
- Доктор Крабс?
- Именно он. И мы займёмся им в самое ближайшее время.
Я не стал спорить с Горданом, потому что в глубине души понимал, что он прав. Однако, выходит так, что наше расследование обрастает, как снежный ком, совершенно побочными, не имеющими отношения к основной, линиями.
- А сейчас мне необходимо поговорить с мэтром Сержем, - заявил сыщик. - И после этого разговора, наверняка, очень многое встанет на свои места.
Но действительность тут же опрокинула все наши планы и намерения. Мы зашли в библиотеку и обнаружили там не только хозяина поместья, но и Дайко Шиллина, и инспектора Кинга. Все трое были очень взволнованы.
- Это невообразимо, что творится, Гордан, сущее наваждение, - проговорил Кинг, нервно стуча в копыта. - За столько лет я не припомню такого. Произошло ещё одно убийство!
- Убийство!? - поразился Фокс. - Кто же убит?
- Али Вишес. Я оставил у коттеджа дежурного, а сам пришёл за вами. - Серый жеребец откинул от глаз взлохмаченную тёмно-синюю гриву и, раскрыв маленький блокнот, прочитал вслух: - Единорог был убит ударом острым орудием в шею, предположительно ножом с двусторонней заточкой. Врач установил, что смерть наступила вчера, с половины двенадцатого вечера до полуночи.
- Кто обнаружил труп? - осведомился Гордан.
- Пекарь. - Он разносил заказы и решил предложить свою продукцию новому приезжему. Дверь была открыта настежь. Увидев труп, он тут же побежал в поницию. Это было несколько часов назад.
- Вы уже осмотрели помещение?
- Довольно тщательно. Никаких улик. Снаружи коттеджа то же самое. Да и смешно надеяться их найти, такой ливень, как вчера, уничтожил все следы.
- У убитого что-то было украдено?
- Видимо, да. Кошелёк, который мы нашли, был совершенно пуст, если не считать мелких монет.
- Хорошо. Отправимся туда? - Фокс уже повернулся к выходу, но его остановил Кинг.
- Чуть позже, если вы не возражаете. - сказал он, знаком копыта предлагая нам сесть в кресла. - Мне хотелось бы сперва задать несколько вопросов мэтру Сержу.
- Я к вашим услугам, судырь, - просто сказал аристократ.
- Вы знали убитого?
- Да, мне довелось знать Али Вишеса. Он давеча служил дворецким у моего отца, а потом несколько лет служил у меня.
- Какова причина его ухода?
- Это было столь давно... - задумчиво протянул голубоглазый аристократ. - Мне и не вспомнить... Только вот, судырь, припоминаю, что ему посчастливилось получить небольшое наследство. Да, точно, и он решил заняться коммерцией.
- Вы уверены в этом?
- Да. Теперь я вспомнил. Вскоре после того, как Топас, мой братец, уехал в Контер, Али Вишес вознамерился, поселиться, кажется, в Кантерлоте. Но вот с этим могу ошибиться, извольте извинить, судырь вы мой.
- С тех пор вы не встречались с ним?
- Нет.
Только сейчас я вспомнил, что старый дворецкий просил нас передать привет Сержу. Ни я, ни Дайко не удосужились сделать это.
- Вы исключаете возможность, что он приехал для того, чтобы встретиться с вами? - Кинг выдавал свои вопросы как пулемёт, не давая никому вставить ни слова. Да и Гордан сидел молча, погружённый в себя, и не выказывал никаких попыток вступить в разговор.
- Конечно исключаю, это звучит просто нелепо.
- И вы не представляете, зачем он приехал и снял коттедж у мистера Лунса?
- Совершенно не представляю, - устало повёл копытами Серж. - Он ведь был уже в довольно преклонном возрасте. Возможно, ему захотелось вновь побывать в тех местах, где он родился и вырос. Другого объясненьица я не нахожу.
Поницейский мрачно усмехнулся.
- Да, это вполне правдоподобно. Пожилой жеребец решает посетить места своего детства и юности, приезжает, а вечером его убивают.
- Составлять версии - это ваше дело, инспектор, - заметил аристократ довольно кротко. - Вы изволили спросить моё мненьице, и я его высказал.
- Ну, хорошо. - Кинг сделал в блокноте какие-то пометки. - Скажите, вы выходили вчера из особняка?
- Нет.
- А что вы делали вечером?
- Я провёл вечор в своей комнате, потому как чувствовал себя неважно. Лёг спать часов в десять и сразу уснул.
- А вы? - обратился страж закона к Дайко Шиллину.
- Я тоже был у себя в комнате и на улицу не выходил. В такую погоду на прогулку не пойдёшь. - Молодой светло-зелёный пони заметно встревожился. - Послушайте, инспектор... - он замялся. - Дело в том, что я сегодня вечером собрался уезжать. Что вы на это скажете?
Кинг задумался.
- Знаете, мистер Дайко, - сказал он, наконец, - я не стану вас удерживать насильно. Но настоятельно бы просил вас задержаться немного, хотя бы на один день. В противном случае...
- Хорошо, - торопливо сказал светлогривый спортпони. - Я останусь.
- Теперь мы можем идти, - сказал серый жеребец, вставая и направляясь к выходу.
- Не возражаете, мистер Кинг, если мой друг Беттер составит нам компанию?
- Раз вы так хотите, мистер Гордан, - Кинг с неодобрением посмотрел на меня. - я не буду возражать.
Мы отправились на место происшествия. Вообще-то меня не очень-то прельщала перспектива оказаться сейчас в этом коттедже. Но если Фокс счёл, что я должен идти, значит, так нужно.

У дверей коттеджа стоял дежурный поницейский - широкоплечий, красношёрстный пегас, взиравший с поистине мертвецким спокойствием на десяток зевак, прибывших из Холинолла. Среди них я сразу увидел знакомого журналиста, и немало удивился, поскольку он не только не сделал никаких попыток вступить с нами в контакт, но даже как-то втянул голову в плечи и стал походить на испуганного нахохлившегося воробья.
Мы вошли в коттедж. К моему облегчению, тело убитого уже увезли, и только на полу были очерчены мелом его контуры. Очевидно, инспектор Кинг решил хоть в чём-то проявить инициативу, прежде чем известить о случившемся своего знаменитого коллегу. Гордан недовольно фыркнул, но ничего не сказал. В комнате, просторной и светлой, стояли на видном месте распакованные чемоданы и сумки - те самые, что мы с Дайко волокли от станции.
- Полагаю, здесь ничего не трогали? - спросил Фокс, Кинг кивнул гооловой. - Прекрасно.
Гордан кружил по комнате, будто хищная птица, высматривающая свою жертву.
- Вы, конечно, обратили внимание, инспектор, что постель не расстелена, а поскольку время убийства предположительно полночь, напрашивается вывод, что...
- Что он кого-то ждал, - продолжил Кинг. - И этот кто-то был ему хорошо знаком, а встреча носила срочный характер. Иначе зачем договариваться на столь поздний час? Следовательно, если нам станет известно, что вчера никто из приезжих не прибыл в Холинолл, можно уверенно утверждать, что убийство совершенно кем-то из местных жителей или обитателей коттеджей.
- Хотя он столько лет и не был в Холинолле, у него должны остаться какие-то старые связи, знакомства. - сказал Фокс. - Нужно немедленно этим заняться. Мне вот кажется, что оба преступления тесно связаны друг с другом. Чувствуется один почерк - кого-то безжалостного, остроумного, любящего некую театральность. А это что такое? - он указал копытом на зонт, обыкновенный зонт защитного окраса, неприметно стоявший у стены и почти заслонённый огромным чемоданом.
- Скорее всего, это зонт, - высказал предположение Кинг. - А, собственно говоря, при чём тут он?
По тому, как загорелись глаза моего друга, я понял, что он напал на какую-то важную улику.
- Вы думаете, что это зонт Али Вишеса?
- Думаю, да. - ответил инспектор, задумчиво поглаживая тёмно-синюю гриву.
Базальтово-серый пегас рывком распахнул платяной шкаф, тщательно осмотрел обувь и сказал с удовлетворением:
- Этот зонт вовсе не Али Вишеса. Конечно, прошло уже много времени, но невозможно не заметить это мокрое место - с него явно стекала вода. Однако, подошвы обуви абсолютно сухие и не заляпаны грязью, что не удивительно. И копыта не были испачканы, верно? Вишес приехал утром, когда дождя ещё не было. То есть, во время дождя он никуда не выходил из коттеджа. Значит мокрый зонт принадлежит его ночному гостю.
Осмотр продолжался ещё довольно долго, но больше ничего интересного Гордану обнаружить не удалось, во всяком случае, он ничего не говорил и только насвистывал какую-то мелодию. Наконец, он обратился к Кингу:
- Пора переходить к другим делам. Вы не возражаете, инспектор, если мы с Беттером возьмём на себя обитателей коттеджей, а вы пока поищите в городе старых знакомых Вишеса?
Несмотря на то, что мой друг был старшим по званию, он обращался с Кингом неизменно почтительно и даже вроде бы советовался с ним, что импонировало инспектору.
- Согласен, мистер Гордан. Позвольте только дать вам один маленький совет.
- Разумеется, коллега.
- Будьте очень внимательны по отношению к доктору Крабсу. Боюсь, если он улизнёт...
- Пришлите своего пони, который будет наблюдать за коттеджем. Он должен выглядеть как штатский работник, лучше всего, как журналист.
- Это неплохая мысль. Так я и поступлю. Встретимся у миссис Найф в три часа.
- Договорились, инспектор.
Мы с Фоксом остались одни, и я с жаром стал атаковать его, надеясь всё-таки узнать, при чём тут доктор Крабс, и почему нужен агент, чтобы следить за ним. Мой друг загадочно улыбнулся.
- Не торопи события, старина, скоро ты всё узнаешь, - сказал он. - Надеюсь, мне удастся отвести подозрения от мэтра Сержа потому, что станет известен истинный преступник. Этот писатель, Элэвен, очень наблюдателен, - неожиданно перескочил Гордан на другую тему. - Но я и сам узнал, что доктор Крабс и Лисса были знакомы задолго до того, как приехали в эти места. А пока что мы пойдём к Чарли Спрайту.
- Но, доктор Крабс...
- Никаких "но", друг мой! Молчите и только смотрите внимательно, как ведёт расследование старший инспектор главного отдела пониции Эквестрии Гордан Фокс!

Мистер Спрайт, одетый в поношенную тужурку и коричневые гвардейские сапоги, поливал цветы. Увидев нас, он сказал равнодушно:
- Приветствую вас, джентельпони. Вы из пониции? Прошу вас, проходите в дом, я сейчас.
Его спокойствие резко контрастировало с той нервной обстановкой, которая царила у входа в коттедж, где жил Али Вишес. Конечно, отставной гвардеец был хладнокровным жеребцом, но не до такой же степени, чтобы не придать значения убийству! Да ещё такому, которое произошло в соседнем доме. Словом, мне это показалось подозрительным.
Мы прошли в комнату, расположились в креслах. Через пару минут появился голубогривый, белый пегас. Мы на сякий случай представились мистеру Спрайту, поскольку рассудили, что прошлое наше появление у него осталось для него незамеченным.
- Чем могу служить, джентельпони? - спросил зелёноглазый гвардеец.
- Вы знаете, что произошло убийство? - приступил к допросу мой друг.
- Да, мистер Гордан. Какой-то пожилой единорог.
- Он был вам знаком раньше?
- Нет. Я увидел его вчера, первый и последний раз.
- Вы разговаривали с ним?
- Нет. - Чарли Спрайт закурил сигару, обладавшую очень резким и неприятным запахом.
- Но вы его видели, не так ли?
- Да, я работал в садике, когда обратил на него внимание. Это было днём, примерно часа в два или три. Этот единорог прошествовал с важным видом, кивнул мне и сказал что-то о грозе, которая надвигается с каждой минутой. Я согласился с ним и занялся своим делом.
Гордан не скрывал своего разочарования.
- То есть вы, мистер Спрайт, не видели, куда именно отправился единорог? Ведь, возможно, он зашёл в соседний коттедж к мистеру Элэвену, например, или к доктору Крабсу.
Не трудно было догадаться, почему Гордана так взволновал этот вопрос. Ведь если бы Али Вишес пожелал пойти в Холинолл, он бы пошёл прямо в город и Чарли Спрайт, скорей всего, не заметил бы его вовсе. Но старый двоорецкий отправился к одному из обитателей коттеджей. Только вот к кому?
- У меня не было никаких причин наблюдать за ним, - так же спокойно сказал белый пегас, покуривая свою мерзкую сигару. - Кроме того, когда я работаю, то всегда очень сосредоточен.
- Ну, если б он направился к вам, вы бы это заметили, - отпустил Фокс довольно неудачную остроту.
- Думаю, что да, сухо ответил отставной гвардеец и неожиданно спросил: - Скажите, мистер Гордан, а как продвигается ваше расследование об отравлении Лиссы? Есть какие-нибудь новости?
Я понял, что несколько подавленное состояние Спрайта вызвано переживаниями об утрате своей особенной пони.
- Новости? - переспросил Фокс. - Это дело очень скоро будет закончено, поверьте мне.
Белый пегас в первый раз за время нашего разговора несколько оживился, и на его мордочке, доселе абсолютно бесстрастной и холодной, промелькнуло подобие улыбки.
- Это очень хорошо, мистер Гордан. Желаю вам всяческого успеха.
- Благодарю вас, мистер Спрайт. Но у меня ещё есть к вам несколько вопросов. Скажите, как вы провели вчерашний вечер?
Отставной гвардеец задумался.
- Вчерашний вечер? Пожалуй, так же, как обычно. Поужинал часов в шесть, а потом сидел за одним исследованием, посвящённым некоторым аспектам частной жизни Черринга - первого старшего советника принцесс. Делал по своему обыкновению многочисленные выписки. хотите, я вам их покажу?
- Как-нибудь в другой раз. А дальше?
- А дальше, примерно в одиннадцатом часу, лёг спать.
- Разве перед сном вы не делаете небольшой моцион?
- Верно, мистер Гордан, обычно я так и поступаю. Но, согласитесь, в такую грозу, какая была вчера, это было бы смешно.
- У вас разве нет зонта?
- Есть, но он навряд ли бы мне помог. - Чарли Спрайт затушил сигару.
- Вас не затруднит показать его мне?
- Пожалуйста. - пожал плечами белый пегас.
Он вышел из комнаты, а когда вернулся, заявил:
- Знаете, мистер Гордан, я что-то не могу его найти. Наверно, он лежит в чулане вместе с другими вещами, которыми я очень редко пользуюсь. Если вас так это волнует, я поищу на досуге, а вы можете зайти... скажем, вечером.
- Хорошо, мистер Спрайт. И последний вопрос: вы ничего не слышали примерно около двенадцати ночи? Я понимаю, была такая гроза, и всё же. Ведь вы самый ближайший сосед убитого.
- Я уже говорил вам, что лёг спать в одиннадцатом часу и сразу уснул. Следовательно, я ничего не мог слышать. Не мог и не слышал.
Мы распрощались с Чарли Спрайтом. Сведения, почерпнутые от него, кажется, не представляли никакого особенного интереса. Когда я высказал это Гордану, тот поспешил со мной согласиться.
- Быть может, у писателя нам повезёт гораздо больше, - ответил мне он.

Как только мы подошли к двери, она тут же отворилась, и Элэвен предстал перед нами.
- Я ждал вас, джентельпони, с самого утра, - сказал он. - И очень рад, что вы пришли.
К моему удивлению, в комнате оказалось довольно чисто, свитки прибраны и сложены в одну большую кипу, на маленьком столике, накрытом белой скатертью, стояли уже знакомый мне кофейник и три чашки, а чуть поодаль - бутылка сидра.
- Налить вам стаканчик? - предложил писатель.
- Премного благодарен, мистер Элэвен, - сказал Фокс, опустошив стакан. - Но я предпочёл бы вино. Впрочем, у нас с вами ещё будет возможность расслабиться за бутылкой вина или жгучего пунша. А сейчас каждая минута на счету. Вы знаете, вчера вечером здесь произошло ещё одно убийство. Вы хотели что-то сообщить нам по этому поводу?
Рыжий пегас слегка улыбнулся, в его лазурных глазах заиграли искорки.
- Похоже мы понимаем друг друга с полуслова, мистер Гордан, - сказал он. - Действительно, я хочу сообщить вам нечто важное. Я видел жеребца, вышедшего без пятнадцати двенадцать из коттеджа, в котором сегодня обнаружили труп.
Я не верил своим ушам, такая невероятная оказалась удача.
- Полагаю, что вы узнали этого жеребца, мистер Элэвен. - полувопросительно сказал мой друг.
- Безусловно. - Тёмногривый пегас многозначительно взмахнул копытом, задев им край стола. - Это был... - Внезапно, грохот прервал писателя.

Чашка, стоявшая на краю стола, качнулась и упала на пол, разлетевшись мелкими осколками.
- Право, извините... - стал причитать писатель, копытом собирая осколки в кучу.
- Не стоит извиняться, мистер Элэвен. Лучше скорее скажите кого вы видели около полуночи? - поторопил рыжего пегаса Гордан.
- Да-да. - ответил тёмногривый жеребец, выпрямившись во весь рост. - Это был доктор Крабс.
- Так я и думал, - буркнул мой друг, потерев копытом лоб. - Расскажите всё подробно, мистер Элэвен.
- С удовольствием. - Писатель оставил попытки собрать из осколков кучу и произнёс: - Прежде всего должен сообщить, что я обожаю грозу и дождь. Когда такая погода, у меня всё получается удивительно легко и просто. Только успевай записывать! Вечером я сел за письменный стол и работал часа четыре без отдыха. Началась гроза. Я не задёргивал занавески. Гроза была просто превосходная, давно такой не было! - Рыжий пони произнёс эти слова с явным воодушевлением. - Я решил немного проветриться, вышел на крыльцо. И вот тут-то я и увидел доктора Крабса. Он выскочил из крайнего коттеджа и поспешил к себе домой. Таким образом он приближался, и я сумел рассмотреть его.
- В кромешной тьме? - не удержался я.
- Я бы так не сказал, мистер Беттерфлай, - сдержанно произнёс Элэвен. - Вспышки молнии следовали одна за другой. Увидев доктора Крабса, я тут же вернулся в комнату и посмотрел на часы. Стрелки показывали без пятнадцати минут двенадцать. Я работал ещё около часа, а потом лёг спать.
- Ваши часы не отстают?
- Они идут минута в минуту.
- А скажите, мистер Элэвен, что именно Крабс нёс с собой?
- Ничего. - тряхнул гривой тот. - На нём был только пиджак, по-моему, светлого оттенка. А разве я говорил...
- Нет-нет, конечно же, нет, просто я перепутал. - с любезной улыбкой сказал Гордан. - Вы нам очень помогли.
- В следующий раз, когда вы придёте, - сказал Элэвен, провожая нас к выходу, - я приготовлю для вас прекраснейший напиток из груш.
- Значит, вы не сомневаетесь, что я ещё приду?
- Нисколько. Знаете, это второе преступление за столь короткий срок так поразило меня, что я решил на время отложить свой роман. Мне кажется, я сумею вам помочь, заявил рыжий пегас. - У меня даже крутятся какие-то идеи, правда, ещё весьма смутные.
- Мы ещё вернёмся к этому разговору, - сказал на прощание Гордан, и трудно было понять, иронизирует он или говорит серьёзно.
- По-моему, его слова следует воспринимать критически, - сказал я, как только мы вышли из коттеджа. - Ведь ты помнишь, как он и раньше пытался бросить тень на доктора Крабса, а тот, в свою очередь, на него. В этом что-то есть.
- То, что сообщил нам мистер Элэвен проверить нетрудно, - ответил мой друг. - Разумеется, я не собираюсь просто так верить ему, но, сдаётся мне, что он прав, и кроме Крабса... ему некого было увидеть.
Пока я размышлял над этой странной фразой, мы подошли к коттеджу, где жил Крабс. Нас встретила жена доктора, она пригласила в гостиную.
- Миссис Даки, мы хотим видеть вашего мужа, - сказал Гордан, когда мы уселись на мягкий диван.
Бежевая пегасочка страдальчески посмотрела на нас.
- Его нет. - упавшим голосом ответила она. - И я не знаю, когда он будет.
- Он ушёл утром? - осведомился сыщик.
- Да, когда я ещё спала.
- Что-о ж, - протянул мой друг, - позвольте задать вам ещё несколько вопросов, миссис Даки.
Та судорожно сжала передние копыта и тихо произнесла:
- Пожалуйста.
- Вы знаете о том, что произошло вчера?
- Да, мистер Гордан.
- А вы знали раньше Али Вишеса? - базальтово-серый пегас не сводил взгляда с тёмногривой пони.
- Впервые слышу его имя. - глядя куда-то в сторону отвечала она.
- Я не хочу вас торопить. Постарайтесь вспомнить.
- Боюсь, что это невозможно. - Ответ её прозвучал весьма двусмысленно, но она даже не сделала попытки поправиться.
- Что вы делали вчера вечером?
- Была такая погода, что мы с мужем предпочли не выходить из дома. Долго сидели в столовой, говорили о чём-то... рано легли спать... больше ничего.
Гордан внимательно посмотрел на тёмногривую кобылку, и что-то похожее на жалость промелькнуло в этом взгляде.
- Миссис Даки, а как зовут вашего слугу?
- Кэмбэл.
- Я могу поговорить с ним тет-а-тет?
Бежевая пегасочка устало кивнула головой и позвала слугу. Земной жеребец голубой масти тотчас появился.
- Вот эти джентельпони из пониции хотят с вами говорить, - сказала миссис Даки равнодушным тоном и медленно вышла из гостиной.
- Мистер Кэмбэл, пониция ведёт дело об убийстве, которое случилось вчера, - едва представившись сказал Гордан. - Сразу хочу предупредить вас, что если вы в чём-то обманите нас, впоследствии вам придётся горько пожалеть об этом. - Подобное угрожающее начало было не в стиле Гордана, он предпочитал иное, плавное, извилистое. - Вы поняли меня?
- Да, - слега испуганно ответил синегривый жеребец.
- Сколько лет вы работаете у доктора Крабса?
- Четыре года.
- Вам о чём-нибудь говорит имя Али Вишес?
- Нет, мистер.
- Вы видели вчера единорога, который был убит? Он приходил к доктору Крабсу?
- Да, мистер Гордан, - пробормотал Кэмбэл; серебристые глаза земного пони панически забегали из стороны в сторону, но жеребец смог взять себя в копыта и рассказать о вчерашнем визите. - Он действительно приходил. И они с мистером Крабсом заперлись в его кабинете, примерно на полчаса. Потом пожилой единорог ушёл. Мне кажется, он был очень рассержен, и доктор тоже. Они почти всё время говорили на повышенных тонах. Я тогда убирал соседнюю комнату, и ещё очень удивился, потому что доктор обычно никогда не повышает голоса.
- Вам удалось понять хоть что-нибудь из их разговора?
- Очень мало чего, мистер, ведь я специально не слушал, как вы понимаете. Доктор что-то говорил о решении проблем за чужой счёт, пожилой джентельпони уверял, что это, якобы, не повредит доктору. Тогда мистер Крабс стал ему угрожать. - Жеребец замолчал.
- Говорите!
- Это всё, мистер. Я постарался думать о другом и не слушать.
- Хорошо. Ваша излишняя щепетильность делает вам честь, хотя и несколько затрудняет нашу задачу. Скажите, Кэмбэл, у доктора Крабса есть зонтик защитного окраса?
- Да, есть такой.
- Где он обычно лежит?
- В тумбочке, у вешалки. - махнул земной пони копытом в сторону прихожей.
- Пойдёмте посмотрим, на месте ли он сейчас.
Они вышли из комнаты, а когда вернулись, Гордан оказался очень доволен.
- Зонтика нет, - объяснил он мне. - Мистер Кэмбэл, а вчера он был?
- Безусловно. Я специально вытащил его и положил на тумбочку, потому что собирался дождь.
- И ещё вопрос: в каком часу вы легли вчера спать?
Отчего-то синегривый жеребец покрылся потом и заметно задрожал.
- Послушайте, мистер Гордан, хоть я и получаю от доктора Крабса деньги за свою работу, но это не значит, что я должен молчать, если кое-что знаю, не правда ли?
- Разумеется. И не волнуйтесь так, мистер Кэмбэл, прошу вас. Ведь вы не совершили никакого преступления. Вам совершенно нечего опасаться. Только расскажите всё, что знаете.
- Я лёг как обычно, в десять часов. Но из-за грозы не мог уснуть. Где-то через полтора часа я встал, чтобы напиться воды, и тут услышал шаги. Я удивился, и приоткрыл дверь. В прихожей я увидел доктора. Он натягивал на себя плащ. Конечно, я тут же затворил дверь и лёг. Было тридцать минут двенадцатого.
- Что-то не пойму, как вы могли с такой точностью заметить время, - проговорил Фокс, испытующе глядя на Кэмбэла. - Можно подумать, вы уже предполагали, что вам придётся объясняться с поницией.
- Вы не правы, мистер, - быстро сказал тот. - Просто меня очень удивил тот факт, что доктор в такую погоду, да ещё поздним вечером куда-то уходит из дому. Вполне естественно, что я посмотрел на часы.
- Вы слышали, когда он вернулся?
- Если я не ошибаюсь, минут через пятнадцать-двадцать. И ещё одна деталь, мистер Гордан. Когда доктор Крабс вернулся, он принялся растапливать камин в своей комнате.
- Камин!? - встрепенулся мой друг. - Вы готовы поклясться, что он действительно делал это?
Кэмбэл смутился.
- Но, мистер... - неуверенно сказал он. - Конечно, я не видел это собственными глазами, я не выходил из своей комнаты. Но запах, и характерные звуки... Во-всяком случае, я уверен в этом.
- Угу. - буркнул под нос Гордан. - Скажите, доктор Крабс ушёл рано утром?
- Очень рано. Я его не видел, и миссис Даки тоже, она встала около десяти.
- Довольно, мистер Кэмбэл, вы можете идти. Признаюсь, вы нам очень помогли.
- Весьма рад, - ответил тот, слабо улыбнувшись.
- Возможно, мы ещё обратимся к вам. И, пожалуйста, пригласите сюда миссис Даки.
Голубой масти жеребец облегчённо вздохнул и торопливо вышел из гостиной.

- Миссис Даки, - медленно проговорил Гордан, когда кобылка села на кушетку. - Скажите мне: за что ваш муж так не любил своего отца?
Она чуть было не вскрикнула, но сдержалась в последний момент и молча смотрела на сыщика.
- Вы не хотите отвечать? Поверьте, я всё знаю... - мягко сказал мой друг. - Вы думаете, что своим молчанием помогаете мужу, на самом деле это не совсем так.
- Что же вы знаете? - В глазах бежевой пегасочки промелькнуло отчаяние.
- Знаю, что пять лет назад доктор Тони был вынужден уехать вместе со своей женой из Оркши, потому что долгое время находился под следствием в связи с распространением наркотиков, которое ему приписывали. Знаю, что на суде удалось доказать всего один или два факта, судьи были снисходительны, и доктор Тони смог уехать в скором времени в Кантерлот. Там он сменил имя на новое - Крабс.
Тёмногривая кобылка ничего не отвечала, только иступлённо смотрела вниз.
- Я сочувствую вам, миссис Даки, - неожиданно быстро сказал Гордан. - Но я должен всё узнать, и как можно скорей. Убитый Али Вишес - старый дворецкий мэтра Сержа - отец вашего мужа. Вы должны знать: зачем он приехал сюда? Над вашим мужем нависло страшное обвинение - обвинение в убийстве. Отвечайте же!
Миссис Даки внезапно встала и выпрямилась на копытах.
- Обвинение в убийстве... Я знала, что всё так и кончится. - Тёмногривая пегасочка расплакалась. - Но это не возможно! Тони не обидит и мухи. Он такой слабовольный...
- Вы знали о том, что отец вашего мужа приедет сюда?
- Нет. Ни я, ни Тони этого не знали, - стараясь успокоиться, ответила она. - Для нас это было полнейшей неожиданностью. Тони был удивлён не меньше моего и очень рассержен.
- Почему?
- Ну, понимаете, после того, как была отравлена эта пони, Лисса... Для нас наступили кошмарные времена. Мы всё время ожидали, что пониция начнёт копаться в прошлом всех тех, кто живёт поблизости, и тогда все узнают, что доктор Крабс и есть тот Тони... Это было бы равносильно катастрофе, а мы только начали новую, нормальную жизнь. Но то, что произошло, ещё хуже. - Бежевая кобылка словно мешок яблок упала на кушетку. - Я сразу сказала мужу, что мы должны уехать, а он не согласился. Говорил, что это только привлечёт к нам подозрение пониции: и тогда уж точно всё рухнет.
- Доктор Крабс, а вернее Тони, не ладил с отцом?
- Нет, почему же. Просто у того была своя жизнь. Он был коммерсантом, бизнес у него находился на первом плане, и с нами он особых контактов не поддерживал. Так, знаете ли, обменивались открытками на праздники. Правда, когда начался тот процесс, Али Вишес предложил помочь деньгами, но мы отказались.
- То есть он приехал сюда вовсе не для того, чтобы повидаться с сыном?
- Разумеется, мистер Гордан. Когда он пришёл к нам вчера, Тони очень возмутился, он говорил отцу, что тот ставит на карту его судьбу, ведь каждый новый пони, приехавший в такой момент, сразу попадёт на глаза пониции. Тони пытался выяснить, что привело его отца сюда, но старый джентельпони отвечал туманными фразами. Сказал только, что хочет сделать небольшой бизнес, что для этого необычайно удобный момент, и что это никак не отразится на докторе. Они сильно поспорили и даже поругались. Вот, пожалуй, и всё, что знаю.
- А поздним вечером доктор Тони отлучался куда-нибудь?
- Я... не могу сказать. Не знаю. - Миссис Даки едва опять не заплакала.
- Бросьте эту комедию, - довольно резко сказал Гордан. - Хуже, чем сейчас, быть уже не может. Впрочем, я и сам уже знаю. Примерно в половине двенадцатого доктор Тони встал и куда-то ушёл. Вы старались его удержать, но он не послушал вас. Через пятнадцать-двадцать минут он вернулся, после чего долго топил камин у себя в кабинете. Всё было так?
- Именно так, мистер, - выдохнула пегасочка.
- Тогда вы встали и зашли в кабинет. - Кобылка кивнула головой в знак согласия. - Что он пытался сжечь?
- Пиджак. На нём были пятна крови. Я бросилась к нему, стала расспрашивать, что произошло. Он как-то странно улыбнулся, посмотрел на меня... До самой смерти буду помнить этот взгляд! После чего вытолкнул меня из кабинета и закрылся на ключ. А когда я встала утром, его уже не было.
- Вы понимаете, миссис Даки, что ваш муж будет немедленно арестован?
- Да, я понимаю. Но это невозможно, поверьте мне, это абсурд! Тони не убийца! Я готова поклясться в этом, он не убийца, это какое-то страшное совпадение!
- Вот именно, совпадение, - грустно сказал мой друг. - Али Вишес был убит примерно в половине двенадцатого - то есть в то время, когда ваш муж отсутствовал. Он даже свой зонтик защитного окраса оставил в коттедже Вишеса.
- Мой подарок ко дню его рождения, - прошептала бежевая кобылка.
- У вас в последнее время были денежные затруднения?
- Не такие уж серьёзные. - Она нервически рассмеялась.
- После смерти Али Вишеса все его сбережения должны перейти вам?
- Полагаю, что да. Других наследников у него нет.
- А сумма весьма не плохая, не так ли?
- Трудно сказать. Отец Тони был скупым пони. Он был заурядным коммерсантом, но благодаря своей скупости, наверное, смог что-то накопить. Впрочем, мы с Тони никогда не надеялись на это наследство.
- Где сейчас может находиться ваш муж? - властно спросил Гордан.
- Не знаю, честно, не знаю. Вы думаете, что он мог бежать?
- Я хотел бы, чтобы вы посмотрели внимательно, какие из его вещей отсутствуют. - вместо ответа заявил сыщик.
Осмотрев комнаты, бежевая пегасочка вернулась и сообщила нам:
- Практически всё на месте. Я уверена, он скоро вернётся.
Эти слова, будь они произнесены кем-то другим, могли лишь вызвать иронию - пони, совершивший преступление, навряд ли поспешит добровольно сдаться пониции.
Фокс поднялся, сделав мне знак копытом, что пора идти.
- Всего доброго, миссис Даки. К сожалению, я не прощаюсь. Вероятно сюда прибудут поницейские, чтобы произвести обыск. Готовьтесь к худшему и будьте мужественны.
Кобылка проворно преградила нам путь.
- Но, послушайте, мистер Гордан, я знаю, что говорю! Тони не мог пойти на это, понимаете, не мог! Ведь я его знаю столько лет!
- Я сделаю всё, что в моих силах, - сказал мой друг, и обойдя её, направился к выходу.

На улице стало заметно прохладней, в сравнении с прошедшими днями, и солнце поминутно пряталось за неспешными караванами серых облаков. Я взглянул на Гордана.
- Ты чем-то недоволен? - спросил я осторожно, заметив разочарование в глазах моего друга.
- Нет. - лаконично ответил он. - Дело практически закончено. Осталось поймать преступника, это уже техника, причём мало интересная. Думаю, что вечером он будет уже пойман.
- Но какой у него мотив?
- Ты о каком убийстве говоришь, о первом или о втором?
Я фыркнул в замешательстве.
- Мы поговорим с тобой после того, как найдём инспектора Кинга, - бросил Фокс, убыстряя шаг. - В конце концов, теперь нужно действовать решительно, чтобы успеть накинуть сеть.
Мы столкнулись с Кингом у входа в заведение миссис Найф. Гордан кратко рассказал ему обо всём, что мы узнали. По мере того, как мой друг рассказывал, инспектор становился всё более мрачным.
- Мистер Гордан, вы так спокойно обо всём говорите, а преступник, быть может уже в недосягаемости, - раздражённо сказал он. - Вы здесь находитесь как частное лицо, а я на службе, и уверяю вас, меня не погладят по гриве, если я упущу его!
Фокс невозмутимо выслушал эту тираду.
- Он не мог скрыться, - сказал я. - И ему, насколько могу судить, особо некуда бежать.
Инспектор Кинг недоверчиво фыркнул.
- Я даже думаю, что он сам вернётся, осознав полнейшую бесплодность затеянного бегства. - Слова Гордана прозвучали весьма неубедительно. - Да, сам вернётся, - повторил он задумчиво.
Этого Кинг уже не вынес.
- Вы, мистер Гордан, ждите его здесь, а я пойду, чтобы организовать его поимку, - сказал тёмно-серый жеребец. - Я вижу, вы не желаете помочь мне на этом заключительном этапе.
- Почему же... Просто я считаю, что вы сами справитесь с этим наилучшим образом.
Инспектор круто развернулся и затрусил прочь.
- Этот тупица до сих пор считает, что отравление кобылки - дело копыт мэтра Сержа. - вздохнул мой друг. - Ты представляешь, Беттер!
- А ты уже так не считаешь? - спросил я, сдерживая радость. - Даже не смотря на письмо.
- Письмо! - фыркнул Гордан. - Вот и Кинг носится с результатом своей графологической экспертизы. Между тем подделать почерк опытному писцу - дело нехитрое. Другое остаётся необъяснимым для меня... В общем, давай посетим миссис Найф и выпьем чего-нибудь.

Хозяйка гостиницы приняла нас очень приветливо, осыпав для начала целым потоком слов, льющимся с ошеломляющей быстротой.
- Как я рада, мистер Гордан, что вижу вас снова, ведь с тех пор, как вы приехали, уже второе убийство происходит, конечно, я понимаю, вы не могли его предотвратить, но всё-таки очень интересно знать, кто же истинный преступник, неужели тот самый писатель, который в своём романе выдумал такие ужасы, как привидение, молодого любовника старой кобылы и ужасно романтичную любовь между кем-то... не помню точно, мне рассказывала миссис Пунпон. Конечно, все писатели немного не в себе, а этот в особенности, ни с кем не разговаривает, только пьёт кофе как лошадь, простите, конечно, да ещё строчит свой роман. Хотя, конечно, всё возможно, мистеру Гордану виднее, знаменитый сыщик, может, это и не писатель вовсе, а какой-нибудь приезжий, или бедная кобылка сама отравилась с горя конфетами, а старый джентельпони, который её любил, приехал и застрелился - тоже, конечно, с горя...
Она всё говорила и говорила, Фокс то и дело кивал ей головой в такт, и наконец, когда достопочтенная миссис Найф сделала маленькую паузу, чтобы набрать воздуха, он любезно сказал:
- Прошу вас, принесите мне жгучего пунша и бутылку сидра. У нас с моим другом очень важный и абсолютно секретный разговор. Принесите заодно и что-нибудь поесть.
- А-а... поноимаю. Конечно, разработка версии, не так ли, мистер Гордан?
Говорливая серая пегасочка принесла нам пунш, сидр и превосходный обед, после чего вернулась за стойку и уже оттуда то и дело бросала на нас многозначительные взгляды, безустанно поправляя свою белокурую гриву.
- Так вот, дорогой друг, - сказал Фокс. - Хочу вкратце сообщить тебе, кто такой доктор Крабс. Моя поездка в Оркшу многое дала. Главное из того, что я там выяснил, что доктор Крабс на самом деле Тони. Это тебе уже известно. Пять лет назад был громкий процесс о наркотиках. В театре, где работала сестра мэтра Сержа, миссис Диана Шайни, четверо ведущих актёров труппы пристрастились к наркотикам - в их числе и миссис Диана.
Я слегка удивился, но решил не прерывать сыщика, предпочтя молча слушать и наслаждаться вишнёвым чизкейком.
- Доктор Тони был частым гостем у них в квартире, - продолжал Гордан. - И Лисса прекрасно запомнила его. Потом, на процессе, ему удалось открутиться, в силу многих тонкостей, о которых я не буду говорить, чтобы не утруждать тебя. Диана Шайни вскоре после этого стала болеть, хотя ей удалось отказаться от убийственного пристрастия. Словом, пони, который втянул её в это, мог бы считаться моральным виновником её болезни. И так, разумеется, считала её дочь.
Сыщик откашлялся, копытом пригладил свою абрикосового цвета гриву и, с видом великого первооткрывателя, выступающего перед собранием с докладом, продолжил монолог:
- Уехав и сменив имя, доктор Тони надеялся, что его прошлое останется при нём. Представь себе его ужас, когда он, сняв коттедж, видит, что его соседкой является та самая пони! Пони, которая считает его косвенным виновником смерти матери! Разоблачение для него равносильно смерти - это он прекрасно понимает.
- Не случайно Элэвен говорил, будто ему показалось, что кобылка знала доктора Крабса раньше! - воскликнул я. - Когда она не пошла за таблетками...
- Этот мистер Элэвен - очень любопытный, наблюдательный тип, - сказал Гордан, покачивая головой и хлопая при этом ушами. - Возможно, мы ещё поговорим о нём. Так вот: Крабс, он же Тони, в отчаянии посылает коробку конфет, делает всё, чтобы подозрение пало на мэтра Сержа. Также он знает, что к кобылке неравнодушен мистер Спрайт, поэтому, как-то добыв образец почерка Сержа, пишет подложное письмо. Правда, для этого он должен знать, кто на самом деле мнимая Лисса Браун. Но вероятность этого существует, если принять во внимание то, что доктор Тони и Диана Шайни пять лет назад были в близких отношениях.
- Честно говоря, звучит немного натянуто, - сказал я. - Кто же тогда играл роль привидения?
- Если принять эту версию, роль привидения играла Лисса Браун - другого объяснения я просто не нахожу. Но есть и другая возможность, более вероятная. - Фокс поднял правое копыто, выдержав при этом паузу. - Согласно второй версии, письмо всё-таки не подложное, а настоящее. В таком случае действие могло развиваться так. Лисса действительно писала мэтру Сержу, действительно угрожала скандалом в случае, если тот откажется выделить ей какую-то сумму. И тут аристократу повезло, поскольку в дело вмешался доктор Крабс.
- А привидение?
- Первоначальное предположение остаётся в силе. Или же мэтр сознательно, с самого начала ввёл нас в заблуждение, придумав сказку о привидении и разбросав некоторые улики, вернее то, что мы должны были принять за улики.
- Но зачем?
- Видишь ли, как это ни кощунственно звучит для твоего нежного слуха, Беттер, но он, вполне вероятно, планировал в отношении наследницы какую-то акцию, которая не успела свершиться из-за неожиданного вмешательства мистера Тони. - Базальтово-серый пегас подался вперёд, ближе ко мне, и тихо добавил: - Есть и ещё один вариант, совсем уже маловероятный, и тем не менее: это сговор между двумя заинтересованными в гибели Лиссы...
- Чепуха. - убеждённо сказал я, позабыв, что мой друг очень обидчив. - Очень неправдоподобно звучит, Гордан, честное слово.
- А я и не говорю, что всё было именно так. Я просто размышляю вслух. Двум жеребцам смерть кобылки оказалась очень выгодна - это факт. Один из заинтересованных сделал своё дело раньше, чем второй. Бедный доктор Тони! Но он ещё вернётся! Уверяю тебя, Беттер, он скоро вернётся! И он нам покажет!
Я встревожился за своего друга.
- Помилуй, Гордан, что с тобой? Ты переутомился, тебе не нужно было пить...
- Не нужно пить? Ерунда! - Фокс так и вскочил из за стола. - Что ты на меня так смотришь, Беттер? Только что я старательно изложил тебе версии, которые могли прийти в голову, скажем, инспектору Кингу, запомни это! И я утверждаю, что для доктора Тони не было большей глупости и бессмыслицы, чем совершать второе преступление, если только он надеялся, чтобы подозрение пало на мэтра Сержа. Просто меня хотели одурачить, но я не поддамся!
И пегас угрожающе потряс левым копытом, вызвав немалое удивление миссис Найф, которая наблюдала за сыщиком.

Мы с Горданом некоторое время сидели за столиком молча. Миссис Найф всё также, почти не спуская глаз, следила за нами из за стойки, лишь временами поглядывала в маленькое зеркало и поправляла белую гриву, волнами устилавшую её голову и шею.

Несмотря на обеденное время, посетителей было мало: чета пожилых единорогов, восседавших за дальним столиком, да какой-то светлогривый мистер в малиновом пиджаке, и судя по всему принадлежащий к земным пони, во всяком случае, ни рога, ни крыльев я у него не наблюдал.

Как-будто из ниоткуда появился ещё один жеребец, я даже и не заметил, как он оказался у нашего столика. Это был журналист - тот самый белый единорог, что вёл в местной газете раздел уголовной хроники. Однако выглядел он как-то странно, от былой напористости не осталось и следа, жеребец остановился рядом с нами в нерешительности, переминаясь на копытах.

- Садитесь, мистер, - неожиданно предложил мой друг. - Садитесь и, прежде всего, выпейте вот это. - Он придвинул к нему бутылку жгучего пунша.

- Меня зовут Хэлл Смит, джентельпони, - сообщил журналист, взяв чистый стакан и налив в него зелёную прозрачную жидкость. - Мистер Гордан, я, кажется, попал в неприятную историю, которая связана с этим убийством.

Он залпом опорожнил стакан, после чего долго кашлял, прижав левое копыто к груди и беспрестанно наклоняясь вперёд. Наконец единорог откашлялся и, пользуясь тем, что никто из нас не проронил ни звука, сказал:

- Извините, мистер Гордан, я хотел бы поговорить лично с вами, с глазу на глаз. - Журналист вперил в сыщика умоляющий взгляд.

- Ладно, - согласился мой друг, шумно фыркнув. - Вон тот крайний столик подойдёт для нашего разговора?

- Да, вполне, - тряхнул светло-коричневой гривой Хэлл Смит и немного натянуто улыбнулся.

Они с моим другом не очень долго о чём-то беседовали, то и дело прикладываясь к стаканам, щедро пополняемым пуншем из гранёного графина. Мне только и оставалось, что наблюдать за ними со стороны , как и миссис Найф. Вот только чего мне не хотелось, так это строить догадки, что же такого секретного сообщил журналист сыщику.

Через каких-то десять минут белый единорог громко рассыпался в благодарностях, пожал копыто Фоксу и, с некоторым напряжением преодолев расстояние до выхода, исчез за дверью.

Гордан вернулся за наш столик. Не дожидаясь моих расспросов, он обо всём поведал мне:

- Вчера вечером, когда мистер Хэлл дежурил в редакции и оставался совершенно один, туда заглянул не кто иной, как Али Вишес, - с ходу сказал сыщик, нетерпеливо хлопая ушами. - Представляешь, Беттер, этот журналист представился главным редактором, а старый дворецкий мэтра Сержа предложил ему сенсационные сведения, касающиеся убийства Лиссы Браун и мэтра Сержа. Уф-ф... - Мой друг зафыркал, пытаясь перевести дыхание. - Но той суммы, которую хотел заполучить за ценную информацию старый скряга не оказалось, и журналист договорился с ним встретиться на следующий день, то есть сегодня. А что случилось дальше мы уже знаем. Вот вкратце то, что я сейчас узнал. Что ты на это скажешь, Беттер? Весьма любопытно, не так ли?

- По-моему, ничего любопытного, если учесть, что убитый Али Вишес - отец доктора Крабса. Жена доктора ведь сказала нам, что у них с отцом были натянутые отношения. Возможно, тот решил заработать деньги на тайне, которой он владел, и эта тайна - подлинное имя доктора Крабса.

Фокс нахмурился.

- Ты, Беттер, просто непостижим, - сказал он. - Конечно, наш век безнадёжно испортил нравы, но не до такой же степени... Пять лет прошло с того судебного процесса, и вдруг Али Вишес решается на такое! Звучит очень неправдоподобно! Да, убитый был порядочным скрягой. Это подтверждается не только тем, что рассказала нам миссис Даки, но и тем, что он не взял носильщика на станции, предпочитая тащить пожитки самостоятельно - весьма колоритная деталь! - Сыщик решил пропустить стаканчик сидра, прежде чем продолжить свои рассуждения. - Когда старый дворецкий прочитал в газетах об отравлении кобылки, и понял, что убитая вполне может оказаться родственницей мэтра Сержа, он сообразил, что обладает ценной информацией, и решил заработать на ней. О чём могла быть эта информация - вот главный вопрос! О чём же мог знать Али Вишес? Ужасно запутанное дело!

Окончив монолог, сыщик главного отдела пониции Эквестрии вновь нахмурился.

- Уж не стал ли ты опять подозревать Сержа? - осторожно спросил я.

Гордан поспешил развеять мои опасения.

- Знаешь, похоже мне ещё рано кого-то подозревать, - с иронией сказал он. - У меня есть два трупа, есть преступник, который бежал, есть свидетели, которые видели его, есть улики и даже кое-какие мотивы.

- Что же тебе нужно ещё?

- И сам не знаю. - со вздохом ответил базальтово-серый пегас. - Всё выглядит так просто, что не может оказаться истиной. Меня очень интересует Элэвен, интересует и беспокоит одновременно.

- Беспокоит? - переспросил я.

Фокс досадливо поморщился.

- Друг мой, не обращай на меня внимания. Мне надо просто отвлечься немного и перестать думать об этом деле, и тогда всё встанет на свои места. Пойдём в поместье. - Сыщик грузно поднялся, отпустил какой-то изящный комплимент миссис Найф, от которого белокурая пегасочка пришла в восторг, и расплатился.

Всю дорогу до особняка Гордан хранил молчание, и я не хотел его донимать. Зато Дайко Шиллин и сам мэтр Серж, которые ждали нас со вполне понятным нетерпением, принялись атаковать моего друга вопросами. Боюсь, что их любопытство осталось неудовлетворённым.



После ужина, когда мы все сидели за столом, появился Фат Ньюпон и сообщил заговорщицким тоном:

- Джентельпони, пришёл один жеребец, и он хочет поговорить с мистером Горданом.

- Кто же этот жеребец?

- Это доктор Крабс, мистер Гордан.

- Пригласите его сюда, разлюбезнейший судырь, - попросил мэтр дворецкого и посмотрел на сыщика.

Тот кивнул головой.

- Очевидно, нам с доктором надо будет серьёзно поговорить, - заметил он спокойно, точно речь шла о каком-то пустяке. - Удобнее всего это сделать в библиотеке. Если вы, Серж, ничего не имеете против.

- Не смею воспротивиться, судырь. Располагайтесь, где вам будет угодно.

Вошёл доктор. Я в первый момент едва смог узнать его - таким мрачным и удручённым он выглядел. После традиционных приветствий, они с Фоксом направились в библиотеку, и я, немного подумав, пошёл вслед за ними.

- Вы, конечно, удивлены моим появлением, - сказал доктор Крабс, сев в кресло и нервно затянувшись сигаретой. - Вы думали, что придётся меня ловить, не так ли?

- Напротив, мистер Крабс, я нисколько не сомневался в том, что вы очень скоро вернётесь, и даже сказал об этом моему другу Беттеру. - Фокс слегка ухмыльнулся, довольный собой, и спросил: - Собственно говоря, где вы были?

- Я сел на поезд, идущий в Кантерлот, - признался светло-красный единорог, - проехал примерно треть пути, вышел и... поехал обратно. Я был совершенно не в себе, так потрясло меня вчерашнее...

- Расскажите всё по порядку.

- Начнём с того, что я не убивал своего отца, не убивал его, - произнёс единорог, тщетно пытаясь унять дрожь. - Приезд отца стал для меня полнейшей неожиданностью. Мне и в голову не могло прийти, что он захочет снять коттедж по соседству с нами, да ещё на столь короткий срок.

- Но, как я понимаю, он приехал вовсе не для того, чтобы отдыхать на лоне природы?

- Верно, мистер Гордан. Он сказал, что надеется быстро заработать круглую сумму, предоставив местной газете какие-то сведения.

- Он сказал вам хотя бы приблизительно, о чём они?

- Почти ничего. Я только знаю, что речь шла о чём-то старом, связанном с теми временами, когда ещё был жив старый Марешаль-фэррант. Однако, ничего конкретного отец мне не сообщил

- Вы пытались его отговорить от этой затеи и вернуться в Кантерлот?

- Разумеется. Я и так был напуган, что меня могут преследовать в связи с отравлением Лиссы Браун. Ведь она знала меня ещё в Оркше...

- Значит, вы признаёте, что сами узнали её?

- Признаю, - понуро тряхнул сиреневой гривой доктор.

- Вы признаёте также, что в течение нескольких месяцев снабжали сониумом Фата Ньюпона?

- Да. Но, мистер Гордан, вы должны учесть... После того процесса, который проходил пять лет тому назад, я сменил имя и ни в чём не преступал закон, - светло-красный единорог выпячил жёлтые глаза, как-будто в них сыщик должен был увидеть подтверждение его слов. - Этот Ньюпон, явился ко мне сразу, как только мы приехали сюда и сказал, что какой-то мой старый друг посоветовал обратиться ко мне, и вдобавок ко всему назвал моё настоящее имя. Я сначала отказывался, но он был упорен, и даже пригрозил мне... Словом, я сдался и опять принялся за старое, но не по своей воле, мистер, это уже смахивало на чистый шантаж! Кроме того...

- Довольно, - перебил его Гордан. - Меня это, признаться, не слишком интересует. Меня интересует, как вы можете опровергнуть тот факт, что были вчера поздним вечером в коттедже вашего отца?

- Я действительно был там, но я не убивал! - запротестовал доктор. - На меня сильно подействовал утренний разговор с отцом, и я не находил себе места и всё думал, как я могу заставить его поскорее уехать. Я решил пойти к нему и ещё раз попытаться убедить его в том, что его жадность к деньгам может погубить меня. Я постучался в коттедж, мне никто не ответил, я открыл дверь... Это было ужасно! Он лежал на полу, раскинув копыта, в луже крови! Несколько минут я стоял, не зная, что предпринять. Сообразив, что ему уже ничем не поможешь, я выбежал вон. Придя домой, я обнаружил, что оставил в том коттедже свой зонт, и запачкался в крови. Я сжёг пиджак и целую ночь бессмысленно ходил по комнате. Рассудок мой помрачился, я понимал, что попал в ужасную переделку, но совершенно не мог придумать, как из неё выбраться. Я понимал, что рано или поздно меня арестуют и обвинят в обоих убийствах.

Единорог говорил чуть не плача. Переведя дыхание, он продолжил:

- Ранним утром я сел на поезд до Кантерлота, не имея никаких определённых целей. Мне просто хотелось уехать куда-нибудь, бежать куда глаза глядят, пока меня не арестовали. Потом я немного пришёл в себя и решил, что самое разумное в моём положении это вернуться и честно рассказать обо всём, хотя у меня мало надежд на то, что вы мне поверите.

- А зачем вы брали бумажник вашего отца? - вдруг спросил Фокс.

- Ни к какому бумажнику я не притрагивался, - удивлённо ответил доктор.

- Возможно, вы решили, что если бумажник окажется пуст, то пониция может решить, что убийство совершенно с целью ограбления.

- Поверьте мне, мистер, я ничего такого не делал. Но подождите... Вы сказали, что бумажник был пуст?

- Да, и что же?

- Когда мой отец говорил об этой информации, которую он собирался предоставить газете, он выразительно похлопал себя по левому карману пиджака... может, именно в бумажнике хранилась та информация, из-за которой его убили?

- У вас несомненно есть способности к дедукции, но всё это крайне сомнительно. - Гордан сокрушённо покачал головой. - Вы только послушайте: вы ночью, при довольно подозрительных обстоятельствах оказываетесь в коттедже убитого, причём как раз в то время, когда, по заключению экспертов, и наступила смерть. И со смертью отца к вам переходила значительная сумма его денег. Так?

- Вы правы, но я не убивал! - выкрикнул светло-красный единорог, вскочив с кресла, но тут же сел обратно и призадумался. - Я хочу ещё сказать... может, это наведёт вас на след... Когда я шёл в коттедж, надеясь поговорить с отцом, я заметил какую-то фигуру в беседке... ну, той беседке, что неподалёку от дороги в особняк мэтра Сержа. В этот момент я поскользнулся и чуть было не упал, а когда снова посмотрел в ту сторону, то никого уже не было.

Сыщик оживился.

- Где, говорите, находилась фигура?

- В беседке, мистер Гордан.

Про себя я с сарказмом подумал, что нам с Фоксом крупно повезло, поскольку доктор Крабс ограничился некоей "фигурой", хотя мог бы с таким же успехом упомянуть о привидении.

- В такую погоду, на таком расстоянии увидеть какую-то фигуру... - Сыщик поморщился, как от зубной боли.

- Но я клянусь вам! Я много делал плохого в жизни, но у меня копыто не поднялось бы, чтобы убить родного отца, да и ту кобылку!

- Хм, - продолжал рассуждать базальтово-серый пегас, - старый единорог отвернулся, и это доказывает, что пришедший к нему, был хорошо ему знаком. Хорошо знаком... - Он повторил эту фразу трижды, безо всякого выражения. - Только вот знакомство бывает разное.

В этот момент в библиотеку ворвался, иначе не скажешь, инспектор Кинг. Увидев Гордана, вальяжно разлёгшегося на софе, он фыркнул с негодованием:

- Мистер Гордан, это уже слишком! Я поднял на ноги поницию по всей округе, чтобы поймать бежавшего преступника, а вы сидите с ним и спокойно беседуете, даже не удосужившись сообщить мне об этом. - И с резкостью обратился к доктору: - Мистер Крабс, вы арестованы по обвинению в убийстве вашего отца, Али Вишеса. Прошу вас следовать за мной.

Невысокий единорог сжался и от этого казался ещё меньше. Он отчаянным взглядом посмотрел на нас.

- Благодарю вас, джентельпони, за то, что выслушали меня, - тихо сказал он. - Я ни в чём не обманул вас. Я невиновен.

- Я верю в вашу невиновность, мистер Крабс, - сказал Гордан просто. - Но потребуется много усилий, чтобы её доказать. Не падайте духом.

Инспектор Кинг так и застыл на месте.

- Гордан, вы понимаете, что говорите! - Светло-серый пегас негодующе махнул копытом. - Впрочем, неважно.

Мы остались наедине с Фоксом. Я попытался что-то сказать, но он жестом копыта заставил меня прикусить язык.

- Он вернулся, я же знал, что он вернётся, - забормотал мой друг через некоторое время. - А Элэвен может... Как я мог не придать значения этой детали?.. Но как доказать?

Я сделал движение, намереваясь уйти, но Гордан остановил меня:

- Прошу тебя, не уходи. Если ты, Беттер, можешь сидеть молча, это будет лучшим вариантом. - Пегас говорил слегка рассеянно. - Я должен всё продумать и решить для себя окончательно.

Он поудобней лёг на софе и закрыл глаза, и лишь изредка покачивал головой, словно в такт собственным мыслям. Я взял наугад какой-то иллюстрированный журнал и углубился в чтение... Прошло часа два, не меньше, пока я вдруг не ощутил, что кто-то хлопает меня по крылу, и открыл глаза.

- Как тебе спалось, дружище? - Гордан задорно улыбался. - Уж никогда бы не подумал, что ты принадлежишь к тем пони, на которых печатный шрифт действует в качестве сильнодействующего снотворного.

Я заметил пустую бутылку из под креплёного напитка и пустой стакан, и тихонько присвистнул.

- Да-да, не удивляйся и не вздумай читать мне лекции в своём обычном менторском стиле! Это время не прошло для меня даром, Беттер. Я наконец-то всё понял! Хотя, признаюсь, прозрение должно было наступить гораздо раньше!

- Что же ты понял? - спросил я, вконец заинтригованный.

- Об этом, с твоего позволения, чуточку позже. Тебе осталось пребывать в неведении совсем недолго. А пока я должен покинуть особняк, чтоб успеть нанести до ужина один светский визит.

- К мистеру Элэвену? - не удержался я от вопроса.

- Возможно, что и к нему. - Мой друг улыбнулся и поспешил уйти, оставляя меня в состоянии недоуменя, в состоянии, с которым я почти уже свыкся за последнее время.



Гордан всё-таки опоздал к ужину. Когда же он появился, его прежнее довольное выражение мордочки сменилось на глубокую озабоченность. Я почему-то представил себе чудака-писателя, который приехал в эту местность, чтобы писать роман о таинственном привидении. Тщетно я пытался придать своим мыслям хоть какое-нибудь жалкое подобие логической завершённости - все они рассыпались, наподобие игрушечных замков, которые так любят строить малыши. Так и не придя ни к какому выводу, я решил, что поразмышляю обо всём ещё перед сном и быть может, пойму то, что уже ясно Фоксу. А когда он начнёт мне рассказывать, я с гордым видом изложу ему его же собственную версию.

Мы вели оживлённый разговор. И на мэтра Сержа, и на Дайко Шиллина произвёл определённое впечатление тот факт, что они явились свидетелями задержания преступника. Правда, Серж выглядел неважно, сейчас я обратил внимание, как он похудел и осунулся за последнее время, какой след оставили переживания, выпавшие на его долю. Мы говорили о разных пустяках, словно соблюдая негласную договорённость не затрагивать главной и единственной темы предыдущих бесед.

В конце ужина Дайко сказал:

- Никогда бы не подумал, что этот доктор может совершить столь ужасные преступления. Но как вам удалось всё так быстро раскрыть?

- То, что его арестовали, - ответил Гордан с важным видом, - ещё не означает, что он виновен. Его всего лишь подозревают.

- Не означает, что он виновен? - переспросил молодой спортпони. - То есть вы намекаете на то, что он не виновен?

- Видите ли, Дайко... - безмятежно улыбаясь сказал Гордан. - Это как в шахматной партии, когда внезапно вместо мата получается пат. Например, у белых огромный материальный перевес, они зажали неприятельского короля в тиски, готовятся нанести решающий удар, но в этот момент выясняется, что королю ходить некуда, партия окончилась вничью, и значит, нужно начинать всё заново. Доктор Крабс сейчас находится в положении одинокого короля, и я не исключаю пата.

- Но, позвольте, - смеясь, запротестовал светло-зелёный земной жеребец. - Ваш пример совершенно некорректен. Если белые будут играть осмотрительно, никакого пата не получится. Просто не надо ошибаться, и всего-то. Однако объективно на доске всё равно будет стоять проигрыш чёрных.

Фокс, подумав, шутливо поднял передние копыта вверх.

- Сдаюсь, уважаемые шахматисты, и немедленно беру назад свой неудачный пример.

- Позвольте особливо заметить, - сказал Серж, - слова о докторе Крабсе ты, судырь мой разлюбезный, не изволил взять назад.

- Низко же вы меня цените! Не могу ведь я, в самом деле, ошибиться и в том, и в другом!

Аристократ посмотрел на сыщика через моноколь и ничего не ответил.

После ужина мы с Фоксом вышли во внутренний дворик подышать воздухом. К нам присоединился Дайко.

- Мистер Гордан, я хотел бы уехать завтра утром, сказал светлогривый юноша. - Инспектор Кинг просил меня задержаться, но может быть я могу уехать? Иначе, в конечном итоге, я опоздаю на соревнования.

- Конечно, Дайко. В принципе дело завершено, так что вполне можно покинуть поместье.

- Завершено?

- Да. Это вас удивляет?

- Нисколько. Вернее... удивляет. То есть преступник - не доктор Крабс?

- Нет. - лаконично ответил сыщик, похлопывая себя по бокам крыльями.

- Так кто же? - спросил я.

- Дорогой Дайко, вы не могли бы оказать мне небольшую любезность, от которой, быть может, зависит, будет ли преступник разоблачён? - решив не отвечать мне, вопросил мой друг у юноши.

- Ух, разумеется! - тут же согласился светло-зелёный жеребец. Его жёлтые глаза ярко заблестели за толстыми стёклами очков.

- Хорошо. - удовлетворённо сказал Фокс. - Завтра утром вы должны пойти к мистеру Элэвену. Поговорить с ним о погоде, о его новом романе, словом, о чём угодно. И между делом спросить, знает ли он некоего Бакстера из Контера. Вы можете сказать, Дайко, что это ваш знакомый, и он упоминал о мистере Элэвене. Да, именно так и скажите!

Мне сразу вспомнился тот тип, который довольно странно исчез из гостиницы миссис Найф. Может, это и был Бакстер? Но какое отношение он имеет к делу?

Шиллин улыбнулся. Подобное задание развеселило его.

- Я сделаю это, мистер Гордан, но... зачем?

- Мне нужно знать, какова будет реакция писателя. Он пони весьма неугомонного темперамента. И если я не ошибся, то он должен как-то прореагировать, непременно должен! И если это так, дело будет закрыто почти что немедленно! По некоторым причинам, о которых я не хотел бы распространяться, для меня этот вопрос практически невозможен. Нужен пони со стороны - такой, как вы, Дайко. Ну что, договорились?

Они пожали друг другу копыта.

Я сказал несколько обиженно:

- А мне ты не доверяешь?

- Откуда у тебя такие мысли, Беттер! Если хочешь, можешь завтра присоединиться к Дайко. Так даже будет ещё лучше.

Как всегда, в самый ответственный момент у Гордана просыпалось чувство юмора, но, к сожалению, только наполовину.

Я лёг спать, ожидая, что завтрашний день должен всё разъяснить, окончательно всё расставить по своим местам. Честно говоря, я и ждал этого момента, и боялся его одновременно. Ждал потому, что в подобном напряжении нельзя пребывать вечно, а боялся... что Гордан не ошибся. Я надеялся, что доктор Крабс арестован не зря. Ведь в противном случае подозрение опять падёт на Сержа. А Гордан, скорее всего, делает вид, что подозревает писателя, для отвода глаз.

Я уснул, и снились мне в эту ночь сны беспокойные, странные, томительные.



Утром, сразу после завтрака, мы с Дайко направились к Элэвену.

- Ваш друг всегда такой скрытный? - спросил меня юноша. Он находился в прекрасном настроении, видно, ему поднадоело торчать в особняке, азарт спортпони взял верх, и он уже предвкушал выступление на соревнованиях.

- Только когда речь идёт о расследовании.

- Надеюсь, мэтр Серж напишет мне, кого в конце концов поймал знаменитый инспектор Гордан, - сказал светлогривый жеребец.

- Уверен, что он непременно сделает это, - ответил я.

Рассуждая подобным образом о событиях последних дней, мы оказались перед коттеджем писателя.

- Вы не забыли имя? - спросил жёлтоглазый юноша. - Бакстер из Контера.

- Да-да, конечно. Впрочем, это ваш знакомый, а не мой, - пошутил я.

Мистер Элэвен принял нас приветливо. Он, казалось, ничуть не удивился нашему приходу и тут же принялся хлопотать, разливая в чашки уже ставший традиционным кофе. От моего внимания не ускользнуло, что рыжий пегас немного нервничает.

- Позвольте полюбопытствовать, мистер Элэвен, как движется ваш роман? - спросил я, справедливо рассудив, что следует осведомиться об этом хотя бы из вежливости.

Он горестно всплеснул копытами.

- И не спрашивайте! Я остановился на самом интересном месте, и уже два дня как не могу сочинить ни строчки. Как-будто мой талант деградирует под влиянием печальных происшествий, которые случились в последнее время. Я просто не нахожу себе места, всё думаю, думаю и самое странное, ничего не могу придумать! Вы представляете? Я не верю, что доктор Крабс виновен в этих преступлениях! - изрёк писатель безо всякой связи с предыдущим. - Моя интуиция говорит, что тут что-то нечисто!

- Инспектор Кинг, да и мистер Гордан... - начал было Дайко Шиллин, но рыжий пегас перебил его:

- Инспектор Кинг - растяпа! Будь у меня под копытом такой мощный аппарат, которым является пониция, я бы занялся тем, чтобы предупреждать преступления, а не расследовать годами уже свершившееся! Что же касается мистера Гордана... Наверно, он тоже вполне может ошибаться. Я случайно вышел из коттеджа, когда Кинг вёл бедного доктора под конвоем. Посмотрели бы вы на доктора! Это несчастный пони, затравленный обстоятельствами, а не преступник! - Элэвен распалился, он махал перед нами копытами, сжимая их как для драки, и поминутно расправлял крылья. Казалось, ещё немного, и он сам отправится в поницию вызволять бедного доктора Крабса.

Мы тем временем спокойно пили кофе, ожидая, пока его запас энергии не иссякнет. Тёмногривый пегас вдруг замолчал, внимательно посмотрел своими лазурными глазами на меня, потом на Дайко, который как раз подносил чашку, наполненную горячей ароматной жидкостью, ко рту. Взгляд этот так подействовал на земного жеребца, что юноша не выдержал и спросил:

- Что вы на меня так смотрите, мистер Элэвен?

Тот не ответил, а только бормотал:

- Это невероятно... но видно же невооружённым глазом... такая привычка... Вы что-то спросили, мистер Дайко?

- И мистер Дайко, и я несколько удивлены вашим... отрешённым взглядом, мистер Элэвен. - ответил я за спортпони. - Вам пришла в голову идея?

- Нет, просто я всё понял! Вы слышите - всё понял! - Рыжий пегас взмахнул крыльями и вихрем пронёсся в соседнюю комнату, но почти сразу вернулся.

- А знаете, почему я всё понял? Потому что, сразу по приезду сюда, меня пригласили к мэтру Сержу на чашку чая! Я провёл в поместье буквально час, не больше, однако же сейчас я всё понял!

- Стало быть, вы знаете, кто преступник? - полюбопытствовал Дайко.

- Конечно знаю!

Я подумал, что писатель просто помешался. Или же он с великой искусностью издевается над нами. Но зачем?

- Не стоит волноваться, мистер Элэвен, - сказал я. - Помнится, не так давно вы считали, что настоящий преступник - это доктор Крабс.

- Да, я так считал, - стукнув копытом по столу, согласился пегас. - Но я ошибался. Теперь я всё знаю наверняка.

- Так кто же он? - пытался выпытать правду мой спутник.

- О, это я вам не скажу. Ни вам, ни мистеру Беттерфлаю, ни инспектору Кингу.

- А Гордану? - спросил я.

- Тоже. Я буду хранить это при себе - это гораздо интереснее. Вот так!

Элэвен на секунду отвернулся, и мы с Дайко перемигнулись.

- Послушайте, мистер Элэвен, - вкрадчиво сказал молодой жеребец. - У меня к вам есть один маленький вопрос.

- Спрашивайте, прошу вас, - милостиво разрешил тот, так и сияя.

- У меня есть один приятель, из Контера. Он мне рассказывал о вас.

Рыжий пегас внезапно встал на задние ноги, опёрся о спинку стула передними. Лазурные глаза писателя беспокойно забегали.

- Что вы хотите этим сказать? - спросил он.

- Ровным счётом ничего, - замахал светлой гривой Дайко. - Мне просто интересно, знаете ли вы, в свою очередь, этого пони. Его имя... - Элэвен весь напрягся. - Его имя Бакстер!

Я застыл в кресле, ожидая, что же произойдёт дальше.