У каждого из нас бывают в сериале эпизоды, которые заранее, уже на стадии ожидания, (после оглашения синопсиса), в силу тех или иных причин, резко выделяются из общего ряда, становятся особенными. Которые ждёшь с особым нетерпением, где-то даже немножко мандражируешь, думая о том, как оно в итоге будет и понимая, что ожидания априори завышены и это если и не сыграет злую шутку, то свой отпечаток на впечатления всё равно непременно наложит…
И даже в этом ряду «самых ожидаемых», красных дней понно-сезонного календаря, прошедший эпизод занимал у меня особое место. Его я ждал, ни много, ни мало, четыре с половиной года, с самого момента окончания «Griffon the Brush Off». Ждал возвращения Гильды.
Вернее, «ждал» тут будет немножко некорректным словом. Скорее, верил и надеялся, несмотря на то, что в глубине души понимал, что, скорее всего, вернуться ей уже не суждено – судьбина минорного антагониста-пугала, призванного своими показными, кричаще вычерченными недостатками подчеркнуть достоинства и выигрышность главгероев, она такая, незавидная… А потом было интервью, если не ошибаюсь, МакКарти, которая на вопрос о том, стоит ли фанатам ожидать возвращения грифонихи, ответила нечто вроде «Не все герои одинаково полезны, есть те, которые сделали свой выбор и которым не надо возвращаться». После чего «вера», выдав в эфир последний «мэйдэй», огненной кометой ушла куда-то вниз. Но Надежда, которая, как известно, «мой компас земной»(с), оставалась. Во многом вопреки надежде. И…
…И снова здравствуй, Гильда. Сколько лет, сколько зим. В прямом смысле этого слова. Где-то у чёрта на куличиках, в когда-то величественном и процветающем, а ныне Б-гом забытом горном Мухосранске, разваливающемся, в прямом смысле этого слова, по кусочкам. Внешне и на словах - всё такая же неприветливая бука, гордая, не простившая и не желающая быть прощённой. На деле же – уставшая, отвыкшая от всего хорошего, потерявшая всякие ценностные ориентиры и, совершенно очевидно, надломленная личность. Влачащая жалкое существование, еле-еле (как, впрочем, и все остальные в Гриффонстоуне) сводящая концы с концами и в ничтожной попытке сделать хорошую мину при плохой игре и сохранить единственное, что у неё осталось(и что, во многом, и довело и её, и её соплеменников до цугундера) – остатки гордости, перерастающей в гордыню, утверждающую, что ей во всём этом дерьме хорошо живётся. А ещё очень-очень одинокую. С самого начала ведь совершенно очевидно было, что покерфейс и прощальное «Как избавишься от всех своих лузеров, обращайся» в концовке S1E05, было насквозь фальшивым. Одно непонятно – заревела ли она тогда сразу после того, как захлопнула за собой дверь «Сахарного Уголка», или смогла на какое-то время убедить саму себя, что все эти стрёмные пони ей действительно не нужны и осознание всего ужаса ситуации единовременно рухнуло на неё позже, спустя какое-то время. Они ведь с Дэш, на самом деле, действительно очень схожи по характерам – обе гордые (зачастую – вне здравых пределов), упрямые, привыкшие стоять на своём любой ценой, терпеть ненавидящие (а, зачастую, банально не умеющие) признавать собственную неправоту. Но на РД постоянное благоприятное воздействие оказывала среда и окружение, в отличие от бывшей подруги. И, видно, что Рэйнбоу, на самом деле, в глубине души тоже скучала по грифонихе, как и та тосковала по ней, и ни одна из них не желала сделать первый шаг навстречу. Но у Дэшки, помимо Гильды, были друзья. Хорошие, настоящие друзья. Много друзей. Она не оставалась одна.
…И тогда в сложившейся патовой ситуации дела в свои копыта берёт Пинки. Пинки (как и случается в хороших, годных Пинки-эпизодах, где её роль не сводится к роли паяца на бэкграунде) думающая, чувствующая, понимающая. Способная пробивать не только шестые стены, но и стены непонимания и глухого отторжения, не пасующая перед неудачами. И, пока буквально всё понявшая Дэш летит на поиски артефакта с традиционным попаданием в беду, находит нужные слова, ломающие, наконец, «кокон» Гильды, заставляющие ту в ходе просмотра нами замечательного в своей ламповости флэшбека понять, что
действительно важно, что является, пусть и в форме воспоминания, лучиком света в её беспросветной жизни. И Гильда принимает решение, хоть и пытается, по привычке, на словах оставить себе путь к отступлению. Но этот путь заходит в тупик, когда, наконец, находится артефакт и во весь рост встаёт выбор – или он (и, соответственно, предполагаемое возрождение «золотого века» своей страны), или вновь обретённые друзья. И после предшествующей сценки он был очевиден.
Концовка получилась достаточно глубокой и символичной, и лично у меня почему-то прошла ассоциация с «Дорогой» МакКарти (не нашей, а того, который Кормак). И всё, вроде бы, объективно нездорово – и королевство в миг из гадкого утёнка в лебедя не превратилось, и развалины по-прежнему разваленные, и жители угрюмые и недружелюбные. Но тут снова срабатывает помощь от Пинки, и удивлённая Гильда повествует о том, что
что-то вдруг изменилось. Что есть первая ласточка. Своего рода, пресловутый библейский голубь с оливковой ветвью, являющийся символом того, что, хотя дорожка пока очень тоненькая и зыбкая, но герои, тем не менее, на правильном пути. И работы впереди ещё непочатый край, и огромная ноша ложится на Гильду, осознающую это, выглядящую в этот момент растерянной и неуверенной в себе. Но она справится, потому что куда она денется с подводной лодки-то ) А если не справится сама, найдутся те, кто ей помогут и протянут руку (копыто/крыло) помощи. Ведь теперь она не одна…
Одновременно с этим достаточно чётко вырисовывается и картина произошедшего с грифоньим королевством. Нам неизвестно доподлинно, играл ли потерянный артефакт в своё время некую ключевую роль в обустройстве государства или нет. Рискну предположить, что, скорее всего, нет, но был ценен исключительно как предмет, добытый их величайшим королём и ставший для грифонов Символом в мистическом, практически религиозном смысле – символом процветания, благополучия, залогом того, что королевство будет стоять и процветать, пока он находится на своём месте. Важно, что после его утраты (сопряжённой, очевидно, с неупоянутыми непосредственно катаклизмами и разрушениями, прокатившимися по стране) крылатые сломались, утратили веру в себя и друг в друга, утратили ту самую искру, тот самый маккартиевский «огонь» в душе. И покатились… Теперь будут пытаться зажечь его вновь. Не единовременно, долго, мучительно… И уже без артефакта.
Помимо достаточно глубокой и неоднозначной в своей многомерности истории, эпизод вносит хорошую такую, увесистую лепту в ворлдбилдинг вселенной. Впервые мы оказываемся в другой стране, населённой не-пони, получаем убойную дозу для дальнейших теорий с СПГС-ом о судьбах планетки и сущности явлений и причинно-следственных связей, на ней имеющих место быть.
Хотел напоследок в очередной раз проехаться по б-гомерзкой карте, скоро, наверное, станущей определять, помимо состава участников экспедиции, ещё и то, что им взять с собой в дорогу на перекус, но да пёс с ней.
Девять из десяти. Спасибо за Гильду, ребята. От души.
