Антагонизм и протагонизм для чайников:
Мне всякий раз лестно, когда молодые авторы пытаются представить мне свои идеи, и я часто слышу от них, что их протагонист — это также и антагонист. Давайте обдумаем эту возможность. Может ли в сценарии герой быть своим собственным худшим врагом? Мы все понимаем, что роковой изъян может стать сутью характера героя, но превратится ли в этом случае герой в злодея?
В четырех случаях протагонист может обладать мощнейшей антагонистической силой:
1) что-то или кто-то внутри протагониста создает конфликт в фильме
2) когда внутренние изменения доминируют над внешними — фокус перемещается на личный изъян героя
3) когда протагониста некому противопоставить
4) протагонист поступает очевидно неправильно или является воплощением зла
<...>
Антагонист открыто противостоит внешним целям главного героя. Требуется физическая сила, чтобы организовать внешнюю схватку с волей главного героя. Во всех этих фильмах есть антагонист, который выполняет эту функцию. Например, цель Руди — сыграть за команду Notre Dame. Он тратит все свои силы, чтобы убедить тренеров позволить ему участвовать в игре. Как и в любом сценарии, у него есть внешняя цель, против которой работают антагонистические силы (даже если фильм, по большей части, концентрируется на внутренних изменениях).
В-третьих, на ум могут прийти фильмы, в которых нет никого, кроме протагониста. Такие картины, как «Гравитация», «Изгой» или «Погребенный заживо». Отбросьте сомнения. Оказавшись на необитаемом острове, в открытом космосе или в деревянном ящике под землей, они сражаются с антагонистом — самими обстоятельствами. Обстоятельства — мощная сила, которая ставит под угрозу их выживание или воссоединение с близкими, также как и битва с природой или болезнью.
Наконец, давайте обсудим фильмы, в которых главный персонаж — отрицательный герой. Подобные персонажи могут быть ужасными людьми, но у них есть свои антагонисты, которые часто олицетворены силами правопорядка. Алекс в «Заводном апельсине» должен пройти реабилитацию и противостоит своему надзирателю и Министерству внутренних дел. Уильяму Фостеру и его желанию воссоединиться с семьей в фильме «С меня хватит» противостоит сержант Мартин Пендергаст. Детектив Дональд Кимбал никак не может остановить Патрика Бэйтмена в «Американском психопате». Так что даже в таких случаях протагонист — это не антагонист. Здесь применимы законы Ньютона. На каждое действие есть противодействие. Про подобного персонажа интереснее всего узнать, выживет он или нет, ведь, как у большинства антагонистов, у них нет особой арки. Если у центрального персонажа нет арки, значит он не совсем протагонист. Это переводит его в разряд ложного протагониста. В этом нет ничего нового. Например, шекспировские Ричард III и Макбет попадают в эту категорию. Так что даже в редких ситуациях, когда нам кажется, что история не подчиняется правилам и главный герой ведет себя как антагонист, все равно есть внешняя сила, с которой они должны бороться.
Мы живем в смелом мире, и, в отличие от старых времен, ключевые персонажи не всегда умирают в конце трагичной истории. Шекспир измерял трагедию глазами главного героя, так что его или ее смерть была высшей степенью трагедии в его время. Сегодня трагедия часто измеряется по реакции на нее аудитории.
Писака вроде меня посчитает, что тот факт, что подобные персонажи живут безнаказанно — гораздо большая трагедия, чем если бы они умерли. Выйти сухим из воды после страшных преступлений — в некоторых случаях гораздо трагичнее. Однако это статья о другом. Позвольте мне завершить разбор этого случая. Неважно, кто главный герой сценария — симпатичный ложный протагонист, который умирает (как Винсент Вега, погибший из-за того, что он не последовал совету своего партнера Джулса в «Криминальном чтиве») или же буквально отвратительный ложный протагонист, который остается жив, чтобы вновь убивать (как Луи Блум в «Стрингере» или Том Рипли в «Талантливом мистере Рипли») — все они встречают внешнего противника. Антагонисты хотят остановить этих персонажей и служат своеобразными контраргументами замысла, внешней базой понимания аудитории.
Во всех великих киноисториях, которые мне приходят в голову, протагонист объявляет войну чему-то, олицетворяющему точку зрения, противоположную основному посылу. Фильм — это не книга, где мы можем все время провести в чьих-то мыслях, слушая бесконечный текст внутреннего монолога. Это было бы скучно. Нам нужно увидеть противостояние, чтобы понять его. Нам нужно увидеть, как под сомнения ставятся идеалы. Таким образом зритель погружается в повествование и понимает, о чем рассказывает история на конкретных примерах. Это запускает катарсис, который, в случае хорошего исполнения, затрагивает душу зрителя.
Подумайте об этом с точки зрения логики. Если протагонист будет антагонистом, как это будет выглядеть? В визуальном искусстве очень важно представлять картинку. В центре истории всегда конфликт. Если персонажу не противостоит отдельная внешняя сила, значит в истории нет внешнего конфликта, следовательно смотреть там не на что. Протагонисты борются с чем-то, что находится вне их самих, как Иаков, который, согласно Библии, сражается с другим неясным существом, прежде встретиться со своим братом. Да, эта битва может быть метафорой внутреннего конфликта, но антагонист должен быть отдельной сущностью. Почему? Кино — визуальное искусство, и персонификация врага — это единственный способ показать противостояние.
Шекспир старался дать противнику главного героя лицо за сотни лет до появления кино. Яго побеждает Отелло, манипулируя его ревностью. Вы можете назвать этого персонажа провокатором, если вам так хочется, но именно он здесь антагонист.
Я прекрасно понимаю, почему многие так хотят продвинуть сценарии, в котором протагонист является антагонистом. Это звучит драматично, эмоционально и круто. Но подобные истории не работают технически и кинематографически. Так что после завершающего анализа, по крайней мере, на мой взгляд, ответом на вопрос, можно ли сделать протагониста антагонистом будет решительное «нет».
- Майкл Табб, член Гильдии сценаристов США , сотрудничавший с Universal Studios и Disney Feature Animation
Переводя на русский-матерный: протагонсит еще с греческого переводится как "первый состязаюсь". Т.е. - главный герой. Антагоист же есть тот, кто противодействует замыслу главного героя.
Что до Фредди Крюггера, то в нем он играет роль постоянного антагониста спящим. И в каждом фильме есть конкретный главный герой - протагонист, который по меньшей мере, выживает, а то и даже побеждает его. Аналаогичная ситуация и в "Пунктах Назначения", где в каждом фильме постаянными антагонистическими силами выступает судьба, так называемая, "сама смерть", препятствующая выжившим в катастрофах дальше оставаться живыми. То есть совершенно очевидно, что постоянное давление обстоятельств из фильма в фильм, не может сделать это давление главным героем - протагонистом, как и в случае постоянно охотящегося Крюггера.