Navk писал(а):NTFS писал(а):
Спойлер
48 - "Граната", Владислав Крапивин, вторая книга трилогии "Острова и Капитаны", очень рекомендую к чтению, несмотря на официальный статус "детской литературы" - я её потреблял в 12, 20 и 30 лет - всякий раз, воспринималось по-разному, но неизменно прекрасно.
Блин! Позор мне! И как я не распознал?! Позор на мои седины! Ведь ВСЕГО Крапивина читал! И не раз читал! И не только читал, а ещё и длиннейшую статью о его творчестве писАл!
888-( Всё, уползаю в прохладную пещерку плакать!..
А пока я плачу и стенаю - предлагаю вам
Текст 51Часы ударили последний раз, и навалилась тишина.
Рэйнбоу Дэш и Скуталу были рядом, но я не радовалась. Им было очень грустно, и я чувствовала себя виноватой. Надо было всё же вертеть стрелки до конца. Всегда надо вертеть до конца.
– Тогда пусть возьмёт Рог, – вполголоса, но настойчиво сказала Свити.
– Какой рог? – спросила я.
– Он не тяжёлый, – торопливо сказала Скут. – Только им надо убить Большого Древолка. Это он держит нас в плену.
– Сможешь? – нерешительно и с надеждой спросила Рэйнбоу Дэш.
Начиналась совсем уже сказка. А у сказки свои правила. Я знала, что смогу. Убью Большого Древолка, и всё будет хорошо. Для Рэйнбоу Дэш и для Скуталу. А для меня?
– Только этот Рог на старом кладбище, – виновато сказала младшая пегаска.
– Подумаешь…
– Тогда пойдём?
– Пойдём.
Мне очень не хотелось идти. Я ни капельки не боялась ночного кладбища, но опять стало тоскливо. Сказка разворачивалась по своим законам, и я знала: скоро надо расставаться с Рэйнбоу Дэш.
Можно было бы не ходить, придумать что-нибудь, отказаться. Я чувствовала, что она даже не обидится. Но я шла, потому что ни во сне, ни наяву дружбу не завоюешь предательством.
Лунные улицы были совсем не похожи на дневной Понивилль. Афишные тумбы напоминали маленькие терема. От них падали очень чёрные тени. На углу, где раньше стоял лоток Эплджек, возвышалась старая будка, очень странная: на громадном разлапистом пне – бревенчатая кособокая избушка. От неё тянулись провода. С пня спрыгнул на асфальт крошечный бризи с горящей свечкой и юркнул в подворотню. Я не удивилась.
Мы вышли на освещённое луной место. Кругом были травянистые холмики и серые продолговатые камни, похожие на руины Замка Принцесс. На камнях темнели буквы. Среди холмиков и камней торчал воткнутый в землю кол – очень узенький, но длинный – и странно блестел.
И вдруг я поняла: это воткнутый в холмик почти чёрный витой рог аликорна.
Рэйнбоу Дэш со Скуталу остановились. Я шагнула к Рогу. Витое основание его было на уровне моей головы. Я ухватила его зубами и потянула. Рог легко-легко вышел из земли.
На нём не осталось ни крошки чернозёма. Лунный свет буквально стекал по сверкающей витой поверхности. Казалось, он начнёт падать с острия тяжёлыми каплями.
Держать Рог было удобно – основание увесистое, а сам он лёгкий. Крути, как хочешь. Я взмахнула им и…
Земля ушла из-под ног, словно пол рванувшегося омнибуса. Пространство сдвинулось, перекосилось… и мы опять оказались в старом доме.
Шкаф из-под часов стоял на прежнем месте, но циферблата и маятника не было. Вместо них блестел за стеклом дверцы всё тот же Рог.
– Теперь бери смело, – сказала Рэйнбоу Дэш.
– Бери, – сказала Скуталу. И я взяла, хотя сердце бухало, как колокол.
– Ну, где ваш древолк?
– Пойдём, – как-то скованно отозвалась Дэш. Я её понимала: ей было неловко, что не она идёт на поединок. Но ведь она была не виновата, что у этой сказки такие законы.
Снова мы пошли по ночному городу. По краям улицы стояли тёмные деревья. Идти было грустно.
– Знаешь, что… – сказала Рэйнбоу.
Я знала. Она хотел сказать, что осталась бы, но не может. Обязательно ей надо туда, где не закончена битва, где идёт сражение с легионом грифонов.
– Понимаю… – сказала я и посмотрела на Скуталу. Вот оранжевая пегасочка, пожалуй, осталась бы. Если с Рэйнбоу Дэш. Потому что ей важно одно: чтобы рядом была старшая подруга.
Улица становилась всё темнее, превращалась в глухую аллею и как-то плавно и незаметно переходя в ВечноДикий Лес. Стволы и ветки смыкались, заслоняя лунный свет. А мы шли и шли.
А потом за поворотом ударили по глазам лучи, и мы увидели, что уже утро, почти день.
Мы стояли на большой поляне, поросшей чахлой полынью. В полыни валялся белый конский череп. Костлявый старичок с кьютимаркой в виде курительной трубки таскал за собой на верёвке костлявую козу: искал, где трава получше. На нас он посмотрел со злобой и опаской.
За поляной ветви деревьев вновь смыкались, переплетаясь плотно и превращаясь в длинную зелёно-чёрную нору, похожую на подземный ход.
– Смотрите, – звонко сказала Скуталу.
Из чёрной тени лесного тоннеля выбиралось на свет странное деревянное чудовище. Этакая громыхающая деревянная марионетка ростом с нескольких пони, и шевелящаяся без ниточек и кукловода. Туловище было похоже на огромный ствол вековечного дуба с наростами древесных грибов и лишайника. Сзади волочился хвост из цельной осины, выдранной с корнем. Лапы, составленные из веток и веточек, завершались острыми деревянными кольями-когтями. Всё это скрипело и щёлкало. Голова клацала челюстями, как медвежьим капканом. Из глаз струилось зеленоватое сияние, расползающееся дымкой, отчего сами глаза казались треснувшими алхимическими колбами...
Я с любопытством следила за этой живой грудой заготовок для костра. Она же вдруг перестала грохотать, бесшумно поднялась в воздух одним прыжком и понеслась на меня с нарастающим реактивным свистом.
Без страха, даже без всякой тревоги я подняла навстречу засиявший Рог Найтмер Мун. Он прошёл сквозь деревянную рухлядь, как сквозь бумагу. И тут же вокруг меня стали падать друг на друга гремящие и стучащие обломки. Последним упал к моей ноге круглый срез дуба-туловища.
– Вот и всё, – сказала я.
Сухо пахло пылью и полынью.
– Вот и всё, – повторила Дэш.
Рэйнбоу и Скуталу стояли рядом. Они были рядом со мной, но уже как бы за стеклянной стенкой. Они думали не обо мне. Смотрели мимо, за горизонт.
"Может быть, останутся всё-таки?" – подумала я, но вслух не спросила. Знала, что не останутся, и было горько.
Что-то пушистое задело мою ногу. На круглом деревянном срезе сидела и зевала белоснежная Опалсенс. А я забыла о ней! Я подняла кошку, и она, конечно, опять заурчала. Дэш и Скут смотрели на меня молча.
– Как же вы попадёте домой? – спросила я.
– А, теперь это всё равно как. Пустяки, – с какой-то преувеличенной бодростью откликнулась радужная пегаска.