Fallout : New Canterlot

Глава 11

Путь до больницы оказался недалёкий и скупой на события, поэтому всю дорогу пони просто разговаривали. У Фреш накопились некоторые вопросы, которыми она сейчас терроризировала Панацею.
- Как думаешь, зачем он послал тебя в больницу?
-А разве не ясно? Залечить раны. Боюсь только, на это уйдут почти все мои крышки.
- Нет, я имею в виду, почему именно в двадцать четвёртую палату?
- Точно сказать не могу, но Тано редко что-то делает без причины, так что лучше заранее подготовиться к сюрпризу, каким бы он ни был.
- Кстати, почему ты мне не рассказываешь, чем занималась до того, как стала работать на пустоши?
- Это унылая история, к тому же я совсем не в настроении.
- Ну пожааааалуйста – запела единорожка.
- Нет, значит, нет. И хватит об этом.
- Ну и ладно, я у Тано потом спрошу, уж он-то мне расскажет.
- Вот на этом и сойдёмся.
Поняв, что синюю пони бесполезно расспрашивать дальше, Фреш-Де-Лайт закрыла ротик на замочек и молча провела весь остаток пути, пытаясь обижаться на свою спутницу, что было совсем не просто.
Больница находилась около края садов. В этом секторе выращивали зимние сорта фруктов, поэтому сейчас деревья были пустыми. Всего сады были поделены на четыре сектора, сориентированных под каждый сезон года, чтоб город никогда не оставался без пропитания, а пони без работы. Так, к примеру, весенние фрукты всегда отличались повышенной сочностью, летние были самые сладкие, осенние самые большие и питательные, а зимние брали своей способностью к долгому хранению. В связи с тем, что работа в садах не обходилась как без мелких бытовых, так и крупных травм, больница была возведена максимально близко к ним, чтоб садоводы смогли получить врачебную помощь как можно быстрее, ведь именно эта профессия считалась одной из самых престижных в районе. Можно даже сказать, что ради неё и был основан Свободный Район. Сама больница представляла собой белоснежное продолговатое здание, имеющее сглаженные углы и большое изображение розового креста со стрелочкой. Это двухэтажное строение вмещало в себя всё, что только можно пожелать от лечебного учреждения - от кабинета педиатрии до комнаты экстренной хирургии. Охрана больницы обеспечивалась одним рошером, поставленным в пару с единорогом, достаточного грозного вида и некоторым количеством робо-стражей. Плюс ко всему, больница была оборудована турелями, с установленными на них камерами видео наблюдения, намертво приваренных к основаниям стволов их крупнокалиберных орудий управляемыми из комнаты охраны, которая находилась где то внутри строения. Именно по этой причине, турели всегда были направлены на постояльцев, что рождало на входе некоторые неуютные чувства.
Обе поняши без излишних проблем прошли мимо охранников и направились внутрь. Там их встретил робот-регистратор, который, проведя поверхностное сканирование обеих пони, назначил Панацее пройти в любую палату хирургической направленности, а Фреш-Де-Лайт выдал пачку аскарбинок. Пройдя по назначенному маршруту, они зашли в одно из многочисленных ответвлений коридора. В этом крыле было мало народа, лишь пожилая земнопони, ждущая у двери в 28 палату и молодая пегасиха в форме лесничих, дремавшая у двери под номером 24, куда Панацея и собиралась попасть. Делать нечего, пришлось сесть рядом, чтоб дождаться своей очереди. Как только круп синей пони коснулся стула – пегасиха встрепенулась и оглянулась на подсевшую компанию, затем оглядела весь коридор, затем снова обернулась на компанию.
- Не пойму, неужели нельзя пройти в другой кабинет – проворчала лесничий.
- Это уже не ваше дело – огрызнулась в ответ Панацея, которую всегда нервировали очереди.
- Совсем гражданские обнаглели, никакого уважения к тем, кто их защищает – парировала розовая пегасиха.
- Ах защищаааают. Передай всей своей шайке, что у вас это хреново получается.
- Я тебе сейчас эти слова затолкаю обратно в пасть, и не посмотрю, что ты инвалид!
Незнамо почему, но последнее слово ударило по самолюбию Панацеи огненным бичом, похоже, инвалидом она пока себя признавать отказывалась, предпочитая термин – раненая.
- А давай, попробуй, мне не нужны передние ноги, чтоб налягать тебе по первое число! – поднялась пони и упёрлась с пегасихой лоб ко лбу.
- Чщщщ!!! – раздалось из одного из кабинетов. Это было самое совершенно «чщщщ», которое можно было только представить, оно было глухим, но одновременно таким громким, что его услышали бы даже во время бомбардировки. Обладательницей этого «чщщщ» года была одна из докторов, выглянувшая на шум из кабинета, которая удостоверившись, что обе вороны прекратили своё карканье и сели обратно на свои места, вновь удалилась за дверь своей палаты. Фреш, наблюдавшая за всем со стороны, решила, что у её спутницы накопилось слишком много пара в чайничке, и чтоб не попасть под горячее копыто – надо вести себя осторожней.
Спустя десять минут демонстративного незамечания друг друга, из 24 палаты вышла вторая пегасиха, тоже одетая в униформу лесничих, и ушла вместе со своей сослуживицей. Теперь, когда путь был свободен, обе пони прошли внутрь и закрыли дверь на засовчек. Это была палата роботизированного типа, то есть, ей заправлял автодок вместо живого врача. Автодок этой конкретной палаты был шкафообразной конструкции и передвигался на гусеничном ходу. По бокам его корпуса были две гибких механических клешни, а прямо посредине был монитор с изображением понячей мордашки. Чем ближе Панацея подходила к этому автодоку, тем сильнее чесалось у неё в мозгу, на языке появлялся кисловатый привкус, а по коже забегали мелкие мурашки узнавания. Когда картинка на дисплее автодока стала видна достаточно чётко, чтоб не расплываться, даже единорожка сосредоточилась, вглядываясь в знакомые черты. Действительно, Тано знал толк в качественных сюрпризах. Прямо сейчас на Панацею глядело её собственное изображение, выполненное в цифровом виде. Да, у её компьютерной версии была другая причёска, не скрывающая правый глаз, да, оно выглядело очень приветливым, даже кое-где наивным, но ошибиться было невозможно – это точь-в-точь её фотография с пропуска в «Пурпурный Крест».
- Добро пожаловать – заговорил автодок электронным женским голосом, имеющим мало сходств с оригиналом – пожалуйста, назовите услугу и сколько крышек вы готовы на это потратить, в связи с вашими пожеланиями и платёжными способностями – мы выберем оптимальный способ лечения.
- Это… это я, на дисплее, но изображение как минимум годовалой давности.
- Знаешь, а раньше ты была симпатичной – вставила единорожка, чтоб немного разрядить атмосферу. Странно было слышать нерешительность в голосе синей пони снова, ведь в прошлый раз это произошло после того, как она очнулась без ног и глаза.
- Откуда тут моё изображение – спросила она у автодока, особо не надеясь на ответ от бездушной машины.
- Так, девушка, у меня плотный график, после вас у меня по плану смазка и флирт с холодильником из противоположного крыла, так что пожалуйста, думайте быстрее и не задерживайте нас обеих.
- Ого – удивилась единорожка – по моему, этот ящик только что прочитал тебе нотацию.
- Ты кого ящиком назвала, малявка? Я не ящик, а автодок №24! Запомни это!
- Хм, давно я уже не встречала мозговых процессоров – обратилась Панацея, уже оправившись от первого потрясения – примерно с того момента, как мой центр разобрали по кирпичикам.
-Эм….
-Колись, жестянка, кто тебя собрал, иначе я залью в твой гелевой раствор всю мэджик-колу, которую только достану!
- Нет, не надо! У меня от этого монитор раскалывается на следующий день! Это… это доктор 3.14, он создал всех нас и посадил в эти стальные корпусы!
- Доктор Пи, значит… кто он и где находится?
- Я не знаю, никто из наших не знает, эта информация стёрта и не подлежит восстановлению. Известно лишь, что он где то за пределами Кантерлота. Это всё. Пип.
- Пип!? Да ты издеваешся! Хватит косить под двухъядерный терминал.
- Спасите! На помощь! Клиент меня домогается! – вот что я закричу, если вы от меня не отстанете.
- Хорошо-хорошо, как нас учили – компьютеры тоже пони – успокоилась Панацея.
- Вернусь к вопросу – что вам надо?
- Вылечить ноги.
Панацея подняла свои культи на уровень дисплея автодока под номером 24, и тот осторожно разбинтовал их. Фреш-Де-Лайт было одновременно и любопытно и страшновато глядеть на то, как выглядят теперь эти обрубки, когда их больше не заливает кровь. Да, она делала редкие перевязки, но тогда вся подбинтовая поверхность была залита кровью, сейчас же бинты только чуть-чуть пожелтели и покрылись налётом от пыли. Всё же не сумев перебороть своё любопытство, которое съедало её без чая и масла – она решилась и глянула на них. Зрелище было немного отталкивающим, но ничего страшного в нём не было. Просто обычные понячьи ноги, заканчивающиеся розоватыми ожогами на месте отсечения, слегка переходя на кожу, как крышка от стеклянной бутылки находит на её горлышко. Автодок, стоит отдать ему должное, осторожно, без лишних прикосновений, осмотрел раны и вынес вердикт, основываясь на доступной Панацее сумме.
- Ваши средства позволяют вам провести частичное заживление раневой поверхности, этого будет достаточно, чтоб вас больше не мучили боли, любые, кроме фантомных, но не достаточно, чтоб свободно опираться на них. Вы согласны? Пип.
- Да, приступай. Пип.
- Ха – ха – ха. Очень смешно. Приступаю к операции.


Пони шли обратно в казино. После операции, которая высосала почти все имеющиеся в запасе крышки, Панацея чувствовала онемение в передних ногах, переходящее на грудь и ударяющее в мозг, поэтому назад она возвращалась лёжа на Фреш.
- Странный был этот автодок, что ты о нём думаешь? – спросила её единорожка, приближаясь к дверям «Золотой Лихородки».
- Для меня, в былые времена, это было вполне привычным зрелищем. Вот только чтоб подобная система работала – нужен мозг недавно скончавшегося пони, а учитывая, что мой до сих пор при мне – я теряюсь в догадках, как он функционировал.
- Где же ты работала – удивилась Фреш, почувствовав, что если сейчас правильно разложит карты - узнает много интересной информации.
- Слышала когда нибудь про центр «Пурпурный Крест»?
- Впервые слышу.
- Так я и думала.
На этом разговор окончился, но пони уже подошли к дверям казино и прошли внутрь.

- Как я посмотрю, ты уже успела понаблюдать это занятное зрелище – поприветствовал их Тано.
- Слушай, о таких вещах обычно предупреждают заранее – проворчала синяя пони, которую единорожка осторожно опустила в одно из кресел, чтоб она дооклемалась от наркоза там.
- И испортить такой сюрприз? Я такое не пропустил бы даже за банановое виски!
- Кстати, лапочка – обратилась Фенита к Фреш – каково это, таскать такую тушку на себе? Мммм, я уже представляю это чувство, как она своим животиком поглаживает твою спинку при каждом шаге, и сжимает тебя своими бёдрами. Крепко, чтоб не упасть.
- Так, Фенита, отстань от девочки, не видишь, она вся покраснела.
- Ну как я могу от неё отстать? Посмотри на неё, она такая миленькая, прям съела бы с мёдом.
- Всё равно, хватит развращать жеребят, у них хотя бы в теории должно быть безоблачное детство.
- Ну, хорошо, большой папочка, я пойду спать. Завтра, как ни как, мы отправляемся в центр.
После того, как Фенита ушла в одну из комнат номера, в котором сидела вся компания - Тано повернулся к Панацее, но та уже спала, как убитая, пустив из-за рта тонкую струйку слюны.
- Так, с этой всё ясно, а что на счёт тебя? И да, не подумай чего на счёт моей наводчицы, на самом деле она не такая пошлая, какой хочет показаться.
- Всё нормально. Она мне даже более симпатична, чем… - тут она оглянулась на Панацею - … чем некоторые чрезмерно занудные персоны, находящиеся в этой комнате.
- Мм. Ты о Панацее, как я понимаю?
- Именно. То есть, я не хочу сказать, что она плохая, просто наверное я слишком много времени провела с ней вместе, что аж устала от неё, ну то есть…
- Знаешь – перебил её зебр - когда я её впервые увидел, она была похожа на тебя. Она практически не ориентировалась в этом мире и постоянно находила проблем себе на круп. Она верила, что всё в мире будет хорошо и когда нибудь пони снова начнут любить друг друга, но когда я увидел её в следующий раз, то узрел лишь разочарование в её глазах. Там, где раньше была надежда и вера в добро – появилась холодная расчётливость, а любовь ко всем окружающим заменила жестокость. Конечно, именно эти качества и помогли ей выжить в этом мире, но глядя на тебя, мне действительно не хочется, чтоб ты повторила её судьбу. Что-то я заговорился. Но запомни главное – у тебя есть то, чего не было у неё в начале этого пути, у тебя есть она и ты благотворно на неё влияешь, уж мне то виднее.
После этих слов зебр удалился в ту же комнату, в которую ушагала Фенита, оставив Фреш наедине с собой. Если задуматься, то она никогда не пыталась поставить себя на место Панацеи, редко когда пыталась её понять, и совсем никогда не задумывалась, что эта пони тоже была когда то наивной кобылкой, мечтающей о лучшей жизни.
Она подошла к спящей Панацеи и коснулась её груди. Да, эта пони такая же тёплая, как и она.
Сон был коротким. Буквально через пару часов весь город разбудил громкий звук сирены, рвущийся из передающих устройств радио-ботов, летающих над городом. Вся компания, которую разбудил этот звук, сейчас смотрела в окно, дожидаясь продолжения. Весь город последовал их примеру, некоторые так же, как и они смотрели в окно, другие вышли на улицу для лучшего восприятия, а третьи и того – залезли на крыши зданий.
- Внимание! – прозвучал властный голос из динамика – Мы, единороги, истинные владельцы Нового Кантерлота, живущие в Элитном Районе, объявляем вам, что с этого момента вся власть переходит в наши копыта! Весь сброд, не имеющий рога во лбу обязан в течение двадцати минут покинуть НАШ город, иначе мы колдуем без предупреждения! Хувса больше не существует, все роботы, обеспечивающие охрану этого места – отключены! Любая попытка противиться нашей воле – обречена на провал и будет караться с особой жестокостью. Повторяем! Все, кто не наделён магической силой, обязаны немедленно покинуть стены этого места! Это всё. Можете паниковать.

Не стоит и говорить, что паника началась мгновенно, как по заказу. Все жители города начали ломиться к выходу, чтоб быстрее выбраться наружу. Пока что обходилось без большого числа жертв, благодаря усилиям Объединённой Гвардии, которая поддерживала какое-то подобие порядка. Пони выходили ровной очередью в руины третьего района, откуда тут же устремлялись в пустошь, сбиваясь небольшими группами. Всё было хорошо до определённого момента, но чем дольше длилась эвакуация, тем больше народ нервничал, и вот, спустя ровно отведённое время, прогремел первый залп заклинай. Магические заряды осыпались огненным дождём на центральный район, разрывая и сжигая десятки замешкавшихся пони своей смертоносной энергией. Одно из заклинаний попало в шест, на котором крепилось искусственное солнце, ещё пока накрытое специальной тканью, и оно упало. Солнце светящимся шаром прокатилось вдоль стены, оставляя за собой кровавый след из раздавленных тел и, пробив один из участков заграждения, покатилось с горы, дробя на своём пути руины Гадюшника, направляясь, куда-то в недра пустоши, отмечая свой путь ореолом света. Началась настоящая паника. Пони обезумили и рванулись к выходу всей своей массой. Объединённая Гвардия больше не могла сдержать их и отступила, стараясь свести потери к минимуму. Пони, давя друг друга пробивались к выходу, множество народа было насмерть затоптано копытами, жеребята, отбившиеся от своих родителей погибали в этом хаосе безумия от ног своих бывших соседей, которые, не обращая внимание ни на что вокруг проталкивались вперёд, обдирая бока о других жителей. Дорога моментально окрасилась кровью, смешанной с землёй, а тем временем с небес посыпалась новая порция смертельных заклинаний. На этот раз они ударяли в самые большие скопления пони, разрывая плоть и вызывая фонтаны крови из каждого места, куда попадали. Те несчастные, что не погибли от магического взрыва, но были им покалечены, обрекались на смерть от новой толпы, готовой идти по трупам к спасительному горизонту пустоши. Наконец последний, третий залп был произведён одиночным заклинанием, единственной целью которого было уничтожение всех оставшихся недостойных. Это была огромная яркая зелёная вспышка, медленно опустившаяся в середину свободного района. Когда произошёл выброс энергии, все пони, попавшие под его воздействие, вначале не поняли, что произошло, но буквально через десять секунд их плоть начала кусками отваливаться с костей, вызывая мучительные судороги, сопровождаемые сильнейшей рвотой. Это был нетоксичный вариант той самой силы, что погубила их мир двести лет назад. Через минуту все районы, кроме центрального, были полностью зачищены. В живых от последнего заклинания остались лишь немногочисленные единороги, сумевшие пережить первые два магических обстрела. Таким образом, Новый Кантерлот пал, а на его месте возник новый город, именуемый Юнисант.

Вся четвёрка наблюдала последние минуты жизни этого замечательного города, стоя на дороге, ведущей в никуда. Им повезло вовремя выйти из восточных ворот, чтоб на собственной шкуре не ощутить все те ужасы магической бомбардировки, которым подверглись остальные несчастные. Однако даже расстояние не укрыло их от предсмертных криков тысячи пони, агонизирующих от зелёной вспышки, накрывшей помимо свободного района и половину Гадюшника. Те, кто выжил после облучения этой силой, позже превратились в монстров. Их плоть местами сползла, обнажив белоснежные кости и части органов, сердца перестали биться, душа оказалась заточена в этой гниющей оболочке. Многие потеряли рассудок, осознав весь ужас своего существования, и превратились в неуправляемых чудовищ, другие же постарались принять своё новоё обличие и, объединившись в группу, растворились в пустоши, создавая достойную конкуренцию гулям, которые по сравнению с ними теперь выглядели, как писаные красавцы.
Это было печальное зрелище, и каждый переживал его по-своему. Тано тяжело вздохнул и отвернулся, чтоб больше ничего не видеть. Фенита закусила до крови нижнюю губу, но продолжала наблюдать за концом города. Лицо Панацеи скрывала ото всех её длинная чёлка, так что было невозможно понять, что она чувствует, а Фреш-Де-Лайт тихонечко плакала, вытирая слёзы правой передней ногой с надетым на неё ПИП ПОН-И, на дисплее которого происходило что-то непонятное, но никто этого не замечал. Все скорбели по умирающему городу с магическим барьером, окружившим теперь уже точно Закрытый Район. Так была потеряна одна из жемчужин пустоши.

Глава 12

С момента тех ужасных событий прошло два дня. Не смотря на то, что у путников теперь не осталось какой-либо определённой цели – они решили держаться вместе, двигаясь от стоянки к стоянке. Тано, как мастер выживания, прокладывал наиболее безопасные маршруты, собирал съедобные растения и готовил всевозможные зелья. Фенита занималась организацией лагеря, контролировала, чтоб он был разбит по всем правилам и просто, следила за припасами. Фреш-Де-Лайт выпала роль повара и сиделки, если можно так выразиться по отношению к Панацее, раны которой всё лучше заживали, благодаря примочкам Тано. Сама же, синяя пони, выполняла по большей части роль балласта, разбаляемую только ночными дежурствами и взломом электроники, встречавшейся на пути. Именно такой компанией им и пришлось продвигаться по пустоши в неизвестном направлении, пока ПИП-ПОН-И на ноге Фреш снова не ожил.

- Народ, быстрее бегите сюда! – взволнованно воскликнула единорожка, глядя в своё усройство. В нём происходило что то непонятное. Все разделы, папки и файлы были начисто стёрты с дисплея, будто по ним прошёлся страшный вирус, но вместо них, посреди экрана, сейчас находилось изображение, состоявшее из двух глаз и рта, явно живущих своей жизнью и понимающих, что происходит.
- Мой ПИП ПОН-И превратился в тамагочу! – воскликнула она, демонстрируя подбежавшей компании светящийся белым светом дисплей.
- Очень похоже на какой то вирус – проговорила Фенита и задела изображение копытом.
- Дамочка, на вашем месте я бы вёл себя тактичнее! – возмутилось изображение.
- Ого, оно даже разговаривает – удивилась единорожка – давай ещё раз.
- Стоять! – вновь подало голос изображение, или я прокручу всем на показ сценку двухлетней давности, где ты кое-что делаешь в туалете.
Фреш, которая уже поднесла копыто, резко его отдёрнула и залилась краской – не смей этого делать!
- При условии, что меня перестанут тыкать.
- А мне интересно, что это за сценка – хихикнула пегасиха и картинно потянулась к экрану, на что в ответ единорожка резко отвела устройство в сторону.
- Хорошо – хорошо, я же дурачусь – рассмеялась Фенита, глядя на лицо Фреш, которая готова была всеми силами защищать свои личные тайны.
- Это очень похоже на умный компьютер, который мы создавали, подключая к нему мозг пони, но на много более продвинутой версии – включилась в разговор Панацея.
- И всё-таки, кто ты? – спросил Тано, обращаясь к программе.
- Я очень долго ждал, пока вы меня спросите! Давайте знакомиться, я Хувс!
- Хувс!? – хором спросили пони.
- Именно, Хувс. А если точнее, то ХУВС – Хозяйская Умная Внутренняя Система.
- Звучит как то не очень – честно призналась Панацея.
- Соглашусь, но это лучше, чем первичное название – Система Управления Центрального Процессора, аббревиатура звучала из ног вон плохо.
- Подожди, так значит, что мистера Хувса никогда не существовало? – спросила Фенита.
- Если под мистером Хувсом ты подразумеваешь пони из плоти и крови, то да, его никогда не существовало.
- Подожди, тогда как возник Новый Кантерлот, просто программе не под силу его создать – совсем запуталась Панацея.
- И это приводит нас к истории создания Нового Кантерлота, которая имеет прямое отношения к тем ужасам событиям, которые имели место быть буквально пару дней назад.
- Ты про захват власти единорогами?
- Именно, а теперь помолчите и послушайте то, что я хочу вам поведать.

Новый Кнтерлот, вначале это была просто идея, родившаяся в голове одного из единорогов, жителя убежища 144. В нём проживали лишь чистокровные единороги, у которых не могло родиться ни пегасов, ни земнопони. Когда убежище больше не могло поддерживать своё существование – все они вышли наружу. Ровно 108 единорогов оказалось в этом голом и пустом мире. Их убежище находилось прямо над руинами какого-то городка, в котором они и обосновались на первое время. Шло время, а идея воссоздать Кантерлот только приобретала всё более чёткие очертания. И наконец, когда все единороги зажглись ей – было решено, создать на месте пустующих руин то, что ныне зовётся Новый Кантерлот…
- Теперь это место зовётся Юнисант – встряла Фреш.
… Но чтоб осуществить задуманное – продолжал, как ни в чём небывало Хувс – нужно было заклинание невиданной силы, гораздо сильнее, чем любое из разрушающих заклятий. Вскоре Оно было найдено. Это заклинание невозможно было сделать в одиночку, для его осуществления требовалась сила как минимум – сотни одарённых единорогов, но даже у них шанс успеха был невелик. Подготовка заняла несколько дней. Все единороги концентрировались на едином образе города, его улиц и зданий. Всё должно было быть идеальным, каждый листочек на дереве, каждая песчинка заранее очищенной от заразы почвы. И вот, всё началось. Это была огромная вспышка магической энергии, переплетение сотни индивидуальных потоков, соединяющиеся в одно целое. Свет создания. В первые несколько секунд был создан центр города, со всеми улочками, домами и центральным компьютерным центром. Следующим создавались сады, больницы и прочие строения свободного района, и вот с этого момента началось непредвидимое. Тела сотни единорогов один за другим растворялись в этом свете, смешиваясь с ним. Каждую секунду свет слабел, и единороги растворялись в нём, продлевая на миг его существование. Магию нельзя было остановить и она продолжала забирать жизни, пока на месте круга из ста магов никого не осталось. Именно в этот момент я и получил сознание. Это был незабываемый момент. Я, бывший просто набором знаков в ПИП ПОН-И у одного из единорогов, исчезнувших в этом сиянии, будто проснулся от долгого сна. Я знал всё. Все их замыслы, надежды, мечтания. Каждого из сотни. Я получил способности и знания, чтоб развивать этот недовоссозданный город. Оставшиеся восемь единорогов, потрясённые увиденным, без колебаний доверились мне и согласились передать бразды правления. Так я стал главным управителем, или хозяином города. Все понимали, что жертву сотни единорогов нельзя забывать, но и распространяться тоже, иначе произойдёт то, что и случилось…
Тут Хувс сделал короткую паузу и продолжил дальше.
- Я помню каждого из них поимённо, я вижу, как они выглядели, я знаю их вкусы, особые таланты и прочее. Шаршар, Иден, Мико, Мино, Скрачдор, Трикси, Персифона, Жож… И все прочие, они не были забыты. Все эти долгие годы я помнил о них, и продолжаю помнить сейчас. Это всё. Вся история города, возродившегося около двух сот лет назад.
- Подожди, это не объясняет то, как ты вообще смог появиться – заметила Панацея.
- Я сам не уверен, но должно быть магия очень хорошо сочетается с технологиями, иначе, кроме как магическим явлением, это не назвать.
- Ладно, а как объяснишь тот факт, что ты сейчас находишься в ПИП ПОН-И у лимонного единорога?
- Очень просто. Когда единороги уничтожали центральный процессор – я отыскал автономный компьютер с самой продвинутой технологией, находящийся в городе и вуаля, я тут. Правда пришлось потратить время, чтоб обойти всю защиту и обустроить всё под себя, но зато теперь я могу продолжать жить. Хотя всех этих жертв удалось бы избежать, если б я более пристально наблюдал за жителями закрытого центра.
- Ну, теперь мне всё понятно.
- Точно, теперь вы понимаете, почему должны помочь мне вернуть город обратно! Чтоб сохранить светлую память о сотне единорогов, возводивших его для всех и каждого!
- Конечно мы тебе поможем! – хлюпнула носом Фреш-Де-Лайт, на которую эта история повлияла больше остальных.
- Ни за что! Это же самоубийство! – тут же ответила Панацея, пытаясь притушить пыл единорожки, готовый разгореться не хуже разлитого бензина.
- Ну Панацея… - жалобно протянула Фреш.
- НЕТ!
- Минуточку, мисс три четверти – сказала Фенита, приобнимая Фреш – думаю, в таком состоянии ты особо не имеешь права голоса и не можешь решать за всех, верно, наша любимая обуза?
Панацея даже задохнулась от такой наглости, но не могла подобрать слова, ведь по сути – это было верно. Она посмотрела на Тано, но тому похоже было всё равно. Стало ясно, что она в меньшинстве.
Фреш – с ней всё ясно, она просто дурочка, не до конца понимающая всю опасность этой затеи, даже учитывая, что она видела, на что способны эти сумасшедшие единороги.
Панацея – Её мнение сейчас значит даже меньше, чем ничего. Пока они были вдвоём, можно было влиять на решения Фреш-Де-Лайт, но такой возможности больше нет. Придётся смириться со всем, что ей скажут.
Фенита – Стрева, скорее всего принявшая сторону единорожки просто, чтоб позлить синюю пони, но тем не менее в это не признается, найдя множество аргументов в защиту своего решения. Чтоб она подохла!
Тано – Казалось бы, должен принять правильное решение, но он слишком любит приключения, чтоб не принять такое заманчивое предложение, за которое точно полагается отличная награда. Скорее всего, сохраняет нейтралитет, чтоб не уязвить чувства Панацеи, да и то лишь по тому, что находится в большинстве.
- Всё с вами понятно – сказала двуногая пони, стараясь скрыть горечь в голосе, которая выплывала на поверхность, как готовые пельмени всплывают на поверхность кастрюли.
- Вот и отлично, я знала, что ты хорошая девочка – улыбнулась двухцветная пегасиха.
- Если вы закончили – напомнил о себе зебр – то я хотел бы узнать, как ты вообще представляешь себе это мероприятие? – спросил он у Хувса.
-Честно? Понятия не имею – призналась программа – но как только придумаю – дам вам знать.
- Прекрасно, вы подписали меня на самоубийственное дело, которое даже как следует не продуманно – возмутилась Панацея – Просто отлично.
- Так, култышка на ножках, если тебя что-то не устраивает, то тебя тут никто не держит, можешь катиться на все четыре стороны! – произнесла раздражённая пегасиха.
- Фенита! – ужаснулась Фреш – что ты такое говоришь!?
- По-твоему я не права? – удивилась однокрылая.
- Конечно, не права! Панацея имеет такое же право выразить свои сомнения, как и любой из нас, и никто не желает её ухода, верно? - Спросила она у Тано, который кивнул ей в ответ.
- Ну, хорошо, никто не хочет, чтоб этот кусочек плоти, путающийся под ногами, уходил из нашего скромного отрядика – согласилась Фенита, искоса глядя на Панацею, которая уже молча готовилась ко сну, чтоб продежурить очередную ночь. Ей всё было предельно ясно.

Через пару часов её как обычно разбудил зебр. Это значило, что ей пора на дежурство. За то время, что синяя пони спала – оставшаяся троица ещё пообщалась с Хувсом, который пообещал, что как только найдёт какой нибудь реальный способ остановить единорогов – обязательно скажет остальным. Так же удалось выяснить, что Хувс, поселившейся в ПИП ПОН-И Фреш-Де-Лайт, может спокойно взломать большинство программ без прямого контакта, что делало Панацею ещё более бесполезной в группе, но о чём все договорились молчать до поры, до времени. Синяя пони перекусила скудным ужином и запила всё это чаем из растений, которые удалось собрать полосатому снайперу. Ей предстояла очередная бессонная ночь.

Ночь выдалась прохладной, поэтому Панацея закуталась в дырявую маскировочную сетку, от которой практически не было толка. В лагере даже не горел костёр, чтоб не привлечь опасных тварей, а трое оставшихся спутников спали в углублении, вырытом в песке, положив в середину единорожку, чтоб той поступало больше тепла. В этой прохладе был хотя бы один плюс – она напрочь сдувала всю сонливость с пони, наблюдавшей за тёмным горизонтом и надеявшейся когда нибудь вновь стать на все четыре ноги.

Утро приветствовало компанию слабым предчувствием надвигающейся бури. Это ощущалось во всём, в неподвижности воздуха, в движении облаков и даже метеосводке, пойманной Хувсом по радио. Всё достаточно тонко намекало на то, что желательно бы найти укрытие.
- Есть идеи, где мы можно переждать? – спросила Фреш, тем самым произнеся первое слово за этот день.
- До населённых пунктов слишком далеко, возможно, нам придётся зарываться под песок – ответил ей Тано, которому судя по лицу, эта идея ничуть не доставляла удовольствия.
- Зачем же так радикально? – заговорил ПИП ПОН-И голосом Хувса – примерно в часе ходьбы отсюда есть жилое убежище. Даже если нас не пустят внутрь – можно переждать у дверей в пещере.
- Ах ты скотина программная, ты знал это и молчал, вынуждая нас мёрзнуть на улице!? – возмутилась Панацея.
- Говори за себя, нам троим было достаточно тепло – съязвила Фенита, поправляя своё пенсне на переносице.
- Милочка, я бы сказал вам это, будь у меня возможность. К тому моменту, как вы меня обнаружили – я подумал, что трогаться с места на новую стоянку будет неразумно.
- Нам пора – объявил Тано и стал сворачивать лагерь.

По затихшей пустоши отряд шёл своим обычным порядком. Впереди всех шагал Тано с закреплённой на левой передней ноге снайперской винтовкой, сложенной пополам таким образом, что дуло сильно напоминало антенну портативного радиоприёмника, торчавшую выше спины. Это было адское оружие на дальней дистанции и средняя дубинка на ближней. Стреляло это оружие патронами 50-ого калибра, способного пробить даже стальную пластину или лоб минотавра, или лоб минотавра в стальной пластине. Следом за ним, находясь в середине строя, брела Фреш-Де-Лайт, до сих пор вооружённая 10-мм пистолетиком, и нёсшая на себе Панацею, которая по обыкновению отсыпалась на её спине после ночного дежурства. Её оружием до сих пор служил нож, который за последнее время использовался только, чтоб нарезать овощи дольками и фрукты кубиками. Замыкала процессию пегасиха, с экзотической винтовкой, оснащённой прибором для пометки целей. Эта винтовка была уникальна тем, что нажимать на её курок приходилось не копытом, а крылом. Это оружие при использовании заворачивалось в единственное крыло Фениты, как жеребёнок в одеялко, и выстреливало пули при нажатии маховых перьев на спусковой механизм. Оружие как раз, для такого ущербного пегаса, как она.
Дойти до места отряду не составило проблем, так как каждый обитатель пустоши знал, что попадание под бурю равносильно в лучшем случае смерти, в худшем же… ну, у мутантов никогда не было дефицита кадров. Входом к порогу этого убежища служил широкий колодец, дно которого было засыпано песком. Внутрь него шла старая бетонная лестница, имеющая всего два пролёта и уходившая после них дальше, в песок. На первом пролёте была заваренная стальная дверь, ведущая скорее всего в никуда, на втором же, расположенном ниже пролёте, дверь была деревянная с круглой ржавой ручкой, за которую совсем не хотелось браться. Именно за ней и находилось преддверие убежища номер 100, к которому пони и начали спускаться, не предполагая, чем оно встретит эту разношёрстную публику.

Глава 13
Первые подозрения, какой-то неправильности, начали просачиваться в мысли путников дождевыми червячками в чёрнозёме, с того момента, как они открыли скрытый проход, ведущий к тяжёлой двери убежища номер сто. Это сказывалось в лёгком сквознячке, запахе воздуха, в открытой настежь огромной шестерёнкообразной двери, в конце концов. Пони потоптались на месте, после чего решили - народ просто проветривает помещение, так как другого мирного объяснения подобного явления они придумать были не в силах. Из прохода бил тусклый жёлтый свет, будто приглашающий всех войти внутрь и оказаться в стерильной чистоте после такого долгого похода по пескам. Противиться такой возможности, как провести ночь на чистой постели и принять душ после всей осевшей на них пыли и грязи никто не мог, даже Хувс не подавал признаков протеста, что можно было расценивать, как одобрение с его стороны. Вся компания вошла внутрь, после чего, как в любом хорошем фильме, затёртом до дыр в кинотеатре каждого убежища, стальная дверь, бывшая так приветливо открытая, не сдвинулась с места не на сантиметр, продолжая демонстрировать свою стойкость и непоколебимость, в принятом ей решении впускать каждого встречного. Честно говоря, Фреш готова была поставить свой комбинезон на то, что она захлопнется, как только пони зайдут внутрь, но этого не случилось, отчего ей стало ещё больше жутко. Единорожка на всякий случай старалась идти как можно ближе к группе, ведь в её голове так и прокручивалась картинка, будто их внезапно разделяет стальная стена, упавшая сверху. В эти моменты она ненавидела своё богатое воображение. Панацея в этот момент осматривала коридор, в поисках хоть какой нибудь подсказки или намёка на причину подобного запустения, но ничего не было. Стены, пол были чистые и опрятные, все компьютеры функционировали исправно, а вещи, что самое странное, лежали нетронутыми, будто их хозяева отлучились на пять минут, налить чаёк. Всему убежищу. Обойдя весь этаж группа убедилась, что на нём никого нет. Было решено оставить Фреш-Де-Лайт и Панацею в одной из свободных комнат, в то время, как Фенита и Тано исследуют все остальные уровни этого места. Фенита хотела настоять на том, чтоб взять ПИП-ПОН-И у единорожки, но та наотрез отказалась его снимать, аргументируя это слишком большим количеством информации личного характера, содержавшейся внутри. Так пони разделились на два отряда. Панацея и Фреш должны были подготовить комнату и разложить все вещи, необходимые для удобного времяпровождения, как ни как, буря обещает идти не меньше суток, возможно даже больше. Первостепенной задачей же второй группы стояло отыскать холодильник, или просто запасы еды и воды, а обследовать остальные территории они могли и попутно.
- Как считаешь, куда все делись? – спросила Фенита у Тано, когда они отошли на некоторое расстояние.
- Если честно, то я даже думать об этом не хочу, ибо знаю более десятка ужасных ответов.
- Эх, вечно ты со своими премудростями, так и состариться не далеко.
- А ты вечно со своими подколками, между прочим, могла бы поменьше пинать Панацею, особенно когда она в таком состоянии.
- Это уже мне решать.
- Ладно, я никогда этого у тебя не спрашивал, но может ответишь наконец, зачем ты так старательно пытаешься её ненавидеть?
- О, смотри, вот и холодильник!
- Эй, хватит менять тему.
- А в нём полно еды!
- Фенита…
- Даже есть засахаренная тыква!
- Я сдаюсь…

Когда пегасиха и зебр наконец вернулись в нужную комнату с полными ногами еды, воды и прочего, Панацея и Ферш уже закончили её подготавливать. Это была комната, поделённая на два помещения стальной ширмой, на которую сейчас было накинуто толстое одеяло. В каждой части было по два лежачих места, созданных из матрасов, постеленных на пол. Они лежали таким образом, что пони могли видеть только головы тех, кто был по другую сторону ширмы, не известно, зачем было так делать, но синяя пони настояла именно на таком обустройстве комнаты.
- Приветствуйте нас, нахлебнички, мы вернулись с целой горой всего! – заявила Фенита, как только переступила порог комнаты с отсутствующей дверью.
- Так, кто-то рискует остаться без обеда и есть сырые овощи – заявила в ответ единорожка, которая за всё то время, проведённая с новыми сопартийцами, успела к ним привыкнуть.
- Хорошо – хорошо, нахлебница, одна.
- Хватит понисянить, нашли что нибудь интересное?
- Целую кучу ничего – ответил Тано, опережая острую на язык пегасиху.
- То есть, ничего, или НИЧЕГО?
- НИЧЕГО.
- Ясно, значит, после перекуса поищем ЧТО НИБУДЬ ещё.

После этого содержательного диалога, из за которого Фреш-Де-Лайт чуть не сломала мозг, пытаясь вслушаться, она приступила к готовке на портативной плитке, которую нарыли их бравые искатели. В этот раз единорожка захотела немного побаловать себя и приготовила рис с овощами, мешок которого так же был прихвачен с кухни. Она добавила в него кусочки моркови, лука и щепотку перца, после чего немного подумал и приготовила ещё одну порцию риса, но на этот раз поместив туда остатки мяса давно убитого животного, которые срочно надо было приготовить, пока они не испортились окончательно. Чудо, что это мясо до сих пор не начало портиться, но на это видно сказалось действие радиации, а отнюдь не правильного ранения в сумке между баночкой с бобами и бутылочкой маисового масла.
Когда стол был накрыт, Фреш с удивлением наблюдала, что пони гораздо охотней тянутся к мясному рису, чем вегетарианскому. Именно в этот момент она и подумала, что если так пойдёт и дальше, то в ходе эволюции у пони может появиться во рту гораздо больше клыков, чем резцов и премоляров.
После хорошего обеда вся компания отправилась дальше изучать это убежище, в котором до сих пор не было ни слуху, ни духу. Смысл изучать верхний этаж отсутствовал, как правила этикета у рйдеров, поэтому пони отправились ниже, на второй уровень, где Фенита с Тано так успешно разграбили холодильник. На этом этаже было так же пусто, как и на предыдущем, за тем лишь исключением, что многие двери были заперты на ключ, но даже через стёкла наблюдалась полнейшее отсутствие всего живого. Следующий этаж был плохо освещён, большинство лампочек в нём постепенно умирали, агонизируя резким миганием, создавая лёгкий дискомфорт в организме после верхних двух уровней. Так же, на данном этаже было чуть более прохладно, чем на остальных, а тихий гул реактора снизу наполнял его звуками, прорезающих звенящую тишину пустых коридоров и комнат. На этом уровне был найден медпункт, в который было решено вернуться, как только всё остальное убежище будет проверено. Странность этого медпункта заключалась в том, что в помещениях, отведённых под него, находилось большое количество неизвестного оборудования, назначение которого не знала даже Панацея, а обилие склянок и колб окончательно сбивало с толку, особенно в купе с большим перегонным кубом, стоявшем на столе, за которым должен сидеть врач. И наконец, четвёртый уровень встретил компанию практически непроглядной темнотой, морозом, на котором, как из утюга, шёл пар при дыхании, и гулом под ногами. Фенита и Тано тут же достали свои фонарики, пока Фреш подсвечивала им обстановку рассеянным светом от ПИП ПОН-И. Панацея, которая хорошо видела обстановку, благодаря своему искусственному глазу, успела отметить, что на этом этаже вся проводка пришла в негодность, единственный терминал, находящийся в комнате смотрителя, по другую сторону прямого, как стрела, коридора, работает на аварийном питании, а двери, ведущие в остальные помещения, навсегда замерли в своей тщетной попытке раскрыться. Наконец, снайпер и его наводчица сумели разобраться с фонариками и теперь водили лучами света, излучаемым мощными лампочками, по стенам, оглядывая то, что уже успела осмотреть синяя пони. Фреш-Де-Лайт в этот момент с тоской смотрела на своё устройство, которое по сравнению с фонариками, бившими аж до противоположной стены уровня, могло с трудом освещать даже то небольшое расстояние, которое требовалось, чтоб смотреть под ноги и не сломать шею, споткнувшись о незамеченную железяку.
Двигаясь вперёд, к комнате главы убежища, партия осматривала комнаты, насколько позволяли недозакрытые двери. Если бы не полное отсутствие освещения, то этот этаж сошёл бы за очередной чистый, покинутый участок с пониженной температурой воздуха. У Панацеи было чувство дежавю, как год назад. Ей снова вспоминались те ужасные события, повлёкшие за собой уничтожение целого комплекса. Она почувствовала, как её колотит мелкая дрожь, а ноги несознательно крепче обхватывают бока единорожки, которая с удивлением чувствовала, что пони, находящаяся у неё на спине переживает не самые радужные эмоции.
Как бы то ни было, группа прошла по коридору в комнату смотрителя. Было странно, что она находится на самом нижнем уровне, ведь обычно смотрители стараются находиться как можно ближе к выходу из убежища. Эта комната была такая же тёмная, чистая и холодная, как и остальные на этом уровне, выделяло её лишь наличие одинокого терминала на столе смотрителя и застывшая лужа у дальней стены. При осмотре компьютера оказалось, что он запоролен с высокой степенью защиты. Гораздо сильнее, чем терминал доктора Персеваля.
- Взломать будет проблематично, легче поискать в столе его ключ-карту – произнесла синяя пони, внимательно оглядев монитор.
Никто спорить не стал, всем и так невтерпёж было обшмонать стол самого главного пони в убежище.
Обыск оказался удачным. На концентрированный свет фонариков были выняты такие вещи, как ключ от оружейной, что было написано на его бирке, револьвер 44. Калибра, предназначенный для использования единорогам, неполная коробочка патронов к нему и, к большой радости единорожки, фонарик. В одно мгновение Фреш вооружилась и обзавелась хорошим источником света, в общем – уже не зря сходили. Фреш-Де-Лайт убрала свой старый пистолет подальше в сумку и стала оглядывать обновку. Этот пистолет был уже поношенный, о чём свидетельствовали многочисленные царапинки на столе, он был тяжёлым и не исключено, что его на ближней дистанции его использовали, как хорошую дубину. Фонарик же с виду был самым обыкновенным, стальным, с рычажковым переключателем, а вот работает ли он – на этот вопрос можно было ответить только одним способом. «Чик», и фонарик включился, осветив пространство перед единорожкой бледно - зелёным светом.
- Мать моя пегасиха! – вскликнула единорожка и тут же вырубила свет.
- Что такое? – выразил общее мнение Тано.
- Я… я кажется видела что то страшное…
- Где?
- У той стены – показала Фрешь копытом на тот участок, куда пришёлся луч света.
- Там ничего нет – заявила Панацея, ещё до того, как Фенита осветила этот участок пространства.
- Может быть показалось – позволила себе успокоиться Фреш-Де-Лайт – и снова включила свой фонарик.
На этот раз увидели все. В зеленоватом свете, излучаемого фонариком, пред ними пристал полупрозрачный силуэт пони с размытыми контурами. Казалось, что он сделан из того же света, какой излучает фонарик, но жёлтого оттенка. У всей группы вмиг случился коллективный приступ мороженного, растекающегося по внутренней стороне грудной клетки.
- Вырубай свой фонарик – прошептала Панацея, наблюдая, как в луче света собралось уже около трёх призраков разнообразных оттенков.
Единорожка осторожно кивнула и, уже было достала до рычажка, как один из фантомов вдруг произнёс – СТОЙТЕ.
- Фреш остановилась, почти выключив дрожащий в зубах фонарик.
- Мы не в состоянии причинить вам вред – ответил фантом монотонным голосом, звучащим отовсюду, и в подтверждение своих слов провёл ногой насквозь через голову единорожки. Фреш-Де-Лайт ожидала, что сейчас последует холодная волна от соприкосновения с духом, но этого не произошло, она ровным счётом ничего не почувствовала, из чего следовало, что нельзя верить описанию контактов с привидениями, написанных в сказках.
- Что встала? Вырубай! – вскрикнула побледневшая Фенита.
- Нет, сначала я их послушаю – впервые позволила себе не согласиться единорожка.
- Благодарю – произнёс призрачный пони оранжевого цвета – думаю, вам не терпится узнать кто мы такие и почему мы так выглядим?
Фреш-Де-Лайт ничего больше не оставалось, кроме как кивнуть.
- В таком случае позвольте мне поведать нашу историю – произнёс серый фантом, пред которым расступились все остальные, уйдя за луч фонаря, лишь изредка попадая в его ракурс кусочком ноги или гривы.
- Позвольте для начала представиться – Риот Брейн, некогда глава этого убежища, а ныне просто отражение себя самого, видимое только в духовном свете, сие излучающее устройством, находящимся в зубах у молодо…
В этот момент фонарик, оказавшийся каким-то там устройством, дрогнул, из за чего голова Брейна на миг выпала из его луча, что прервало его на полуслове.
- Извините – смутилась Фреш-Де-Лайт и положила фонарик на стол, чтоб подобного не повторилось. Лицо у Брейна было невозможно разглядеть, но и так было понятно, что сам он смущён ничуть не меньше единорожки. Как только он снова занял место в середине луча, то возобновил свой рассказ.
- И так, я продолжу. Наше убежище формировалось с единственной целью – найти секрет бессмертия. Поколения наших учёных бились над этой проблемой, ставили всевозможные эксперименты, но всё равно, когда приходило их время – умирали. Всё, что нам удалось выяснить, так это лишь то, что смертно лишь тело, душа же, находящаяся в нём – неувядаема. Мы сконцентрировали все свои силы на этой проблеме, стараясь найти способ, при котором душа не только сможет существовать в этом мире без оболочки, но и воздействовать с ним на физическом уровне. На этом этапе мы и застревали долгую сотню лет. Но мы не сдавались, в нашем распоряжении было всё лучшее оборудование, которое можно было представить, а после того, как десять лет назад мы заключили договор с доктором 3.14, наши исследования стали продвигаться с неимоверной скоростью. Мы смогли отслеживать нематериальный мир при помощи духовного света, созданного с использованием как древней магии, так и новейших технологий, соединённых в одном устройстве. Это был прорыв в нашем деле! Очень скоро мы научились разлагать тела на духовные частицы и полностью смешивать его с душой. Это состояние было названо густым телом. В этой форме мы не могли погибнуть от старости, болезней и прочих факторов. Мы наконец добились своего! Эйфория от восторга затмила наши умы, буквально в одну ночь, каждый житель убежища сбросил с себя оковы смерти и стал чуть больше, чем призраком, но меньше, чем живым существом. Это нас и погубило. Мы слишком поздно осознали, что видимы окружающему миру лишь с помощью духовного света, к которому мы настолько привыкли, что перестали его замечать. Только когда короткое замыкание нарушило его работу, мы осознали, как одиноки в своём бессмертии. Мы даже друг друга не могли увидеть, не то, что остальных. Наш мир был темнота. До этого момента.
- Подождите, вы говорили, что ваше, так называемое, густое тело способно физически воздействовать на этот мир.
- Да, так и есть.
- Тогда почему вы прошли голову Фреш насквозь, когда прикоснулись к ней? – спросила Фенита.
- Это потому, что в зубах у неё был лишь первоначальный прототип духовного света. Да, он может сделать невидимое видимым, но это всё, на что он способен.
- Вы упоминали о неком докторе 3.14, мне бы хотелось подробней о нём узнать, особенно его место положения – спросила синяя пони после некоторой паузы.
- О, доктор Пи. Год назад, когда по условию договора мы отправили ему все последние данные о наших исследованиях, он находился в неком странном месте, под названием Понивиль.
- Понивиль?
- Именно.
- Насколько мне известно – это изолированная магическим лесом, давно заброшенная деревушка, в которой до войны проживало некоторое население. Сейчас же туда лучше не соваться, место окружено опасной магией и поговаривают, что там водятся призраки – выдал справку Хувс.
- Брррр… не перевариваю призраков – призналась Фенита.
- Извините – напомнил о себе Брейн Риот – могу я попросить вас о небольшом одолжении?
- Смотря каком и за какую награду – откликнулся зебр.
- Не могли бы вы спуститься к реактору и перезагрузить главный терминал. Это должно включить в убежище духовный свет, что даст нам возможность полноценно существовать хоть в этом маленьком мирке. Взамен вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете и взять любое оружие из нашей оружейной. Как только вы закончите – я покажу, где она находится.
- И всё это лишь за то, что мы передёрнем рубильник? – уточнил Тано.
- Именно. Этим вы окажете нам неоценимую услугу.
- Что ж, идёт.
- Заранее вас благодарю, открыть проход к реактору вы сможете через мой терминал, слава солнцу, он ещё работает. Пароль – Underworld123.

Пони шли по тёмному и длинному коридору, освещая его светом двух фонариков впередиидущих снайперов. Их лучи выхватывали из темноты лишь стальной пол с приваренной к нему сеткой, голые стены, раскрашенные под стандартные жёлтые полоски любого убежища, и узлы больших труб. Гул впереди говорил, что они на верном пути, с каждым шагом он становился всё отчётливей, пока повернув за угол группа не вышла на площадку, освещаемую одной единственной полумёртвой лампочкой. Её оранжевый свет выхватывал из темноты небольшой кусочек этой площадки, прямо над массивной стальной дверью, за которой и доносилось мерное рокотание реактора. Эти двери открывались с подсвеченной красным консоли, примостившейся чуть левее тяжёлой двери. Открыть с неё дверь не составило труда, достаточно лишь было нажать копытом по нужной строчке на дисплее, чтоб ставни с низким гулом разъехались в стороны, открывая вход к главному реактору.
Никто из отряда ещё никогда в жизни не видел, как именно выглядят реакторы убежищ, ведь именно эта комната всегда охраняется, как зеница ока, но увиденное внутри всех сильно расстроило, если не сказать предало их ожидания. За такой внушительной дверью оказалась лишь узкая комнатка с тремя большими рубильниками и маленьким устройством, похожим на микроволновку, начинённую всевозможными кнопками и датчиками, из которой тянулись провода и труды, уходя куда то в недра. Глядя на всё это, слабо верилось, что такая маленькая машинка способна обеспечивать энергией целый подземный бункер, отвечая за всё, что только можно было представить. Тем не менее, гул, который сопровождал их с нижних уровней убежища продолжал идти, но шёл он не от этой комнаты, а откуда-то ещё ниже, создавая впечатление, что этот маленький блок лишь верхушка огромной машины, скрытой ещё глубже, в секретных уровнях убежища.
Пони прошли в эту длинную комнату и приблизились к трём рубильникам. Обозначения на них давно уже стёрлись, так что нужный переключатель пришлось угадывать. Право выбора поло на Фреш с находящейся у неё на спине Панацеей. Она подошла к щитку и дёрнула за последний рубильник.

Первые же признаки дали знать, что рубильник не тот, теперь вся партия молча дожидалась, пока станет ясно, за что отвечает этот переключатель. Ответ не заставил себя долго ждать. Вначале послышался звук шелеста стальных пластинок, будто кто-то на огромной скорости перебирал жалюзи на окнах, а затем вся правая часть стенки неожиданно сползла вниз, мгновенно увеличив размеры комнаты в несколько раз, превратив её в кубическое помещение. За скрытой стеной было множество панелей, переключателей и мониторов, но главное – это было огромное бронированное стекло, за которым в свете искусственных ламп угадывалось какое-то движение. После того, как пони подошли поближе, чтоб посмотреть в окно – никто из них не смог остаться равнодушным к представленному зрелищу. Тано помрачнел и сосредоточился, Фенита скривила странную физиономию, единорожка громко ахнула, а Панацея сглотнула плотный комок в горле. За стеклом был живой дракон. Это, некогда грозное, магическое чудовище находилось в центре огромного зала, прикованным множеством магических цепей к полу. К дракону были подсоединены сотни антенн, штырей, проводов и трубок, о назначение которых можно было только догадываться, на его голову был одет жуткого вида намордник, а нескончаемый паток магической энергии, бурливший в недрах чудовища, питал это убежище, будучи насильно вытянутым неизвестными устройствами. Этот ящер был слеп и истерзан. На месте его глаз сейчас ничего не осталось, старая рана заросла чешуёй и слилась с общим фоном морды, будто бы их никогда и не было. Его крылья были подрезаны таким образом, что теперь просто висели, как бесполезный груз, чешуя местами облупилась и потускнела, а на его боку, обращённом к группе, была выведена огромная цифра 100. Плененный дракон провёл в этом месте несколько сотен лет, поразительно, что он до сих пор живой, хотя это могло достигаться искусственным поддержанием жизни при помощи всех этих приборов, подсоединённых к нему. За это время, проведённое подобным образом, дракон совсем утратил рассудок, что было настоящим благом для него. Он пытался кричать, реветь, извергать огонь, но не мог. Его связки и язык были удалены, а о причине, не позволяющей дышать огнём, и вовсе думать не хотелось. Единственный звук, который он мог произвести – это и был тот громкий рокот, издающийся при дыхании замученного существа.
- И-и-и… и подобный «реактор» находится в каждом убежище? – первой нарушила молчание Фреш, у которой от увиденного волосы шевелились даже под хвостом.
- Похоже на то – раздалось у неё на спине.
- Ладно, давайте просто отойдём отсюда, закроем эту стенку к чёрту и попытаемся развидеть увиденное – предложила план действий Фенита, которая уже начала пятиться в сторону трёх рубильников.
- Мы можем что нибудь сделать? – спросила единорожка, которой было искренне жаль эту тварь.
- Всем не поможешь – ответил Тано и закрыл за ней стенку, скрывая шокирующее зрелище.
Следующий рубильник оказался нужным. В одно опускание рычага по всему убежищу загорелся голубоватый свет, исходящий не от обычных лампочек, как полагала Панацея, а прямо из стен, пола, потолка и даже от кухонного тостера. Свет пробивался от невидимого источника и наполнял каждый уголок бункера, позволяя пони из убежища вновь стать хоть и своеобразными, но тем не менее жителями этого мира. Фенита и Тано выключили свои фонарики и убрали их на место, после чего отряд вышел из комнаты и закрыл её, пытаясь таким образом отсечь свои мысли от дракона, который является лишь одним из многочисленных пленников понячьего инстинкта самосохранения, способного, как выяснилось, на любые методы. Группа отправилась наверх.

Оружейная комната этого убежища была спрятана прямо за холодильником на кухне, туда вёл узкий проход, заканчивающийся дверью, закрытой на ключ. Когда партия вошла внутрь, Брейн представил им всё вооружение, каким располагало убежище. После того, как свет был активирован, он больше не был серой тенью с расплывчатыми контурами. Сейчас он выглядел как живой единорог средних лет, одетый в костюм смотрителя, лишь небольшая прозрачность, как у жевательного мармелада, выдавала густое тело, в котором он существовал. На полках этой комнаты можно было отыскать огромное количество полезностей, особенно порадовал богатый выбор оружия ближней и средней дальности. Таким образом, Тано смог найти для своей винтовки несколько десятков патронов и хороший пистолет с оптикой, который спокойно можно было закрепить на левую переднюю ногу, Фените приглянулась лёгкий бронированный жилет цвета хаки и так же, как и зебр, она нашла патроны к своему ружью. Фреш-Де-Лайт вначале долго отпиралась что либо брать из оружия и одежды, но в конечном счёте ей в удалось, не без усилий всей команды, втюхать стальные щитки на нижние части ног, одевающиеся как гетры, и несколько пачек патронов к её новенькому револьверу, который Брейн ласково называл «Оми». Он согласился отдать его единорожке, так как был уверен, что ей он сослужил лучшую службу, чем будет просто ржаветь в его столе. Панацея, которая сейчас не имела возможности пользоваться огнестрельным оружием, просто проигнорировала как оружие, так и броню. Оружие ей не было нужно, а броня просто стала бы дополнительным весом, который придётся тащить Фреш на своей спине, хотя она и приметила себе один дробовичок, оставив его до лучших времён.

Жители сотого убежища держали своё слово и позволили всей компании поселиться в одной из комнат, а точнее в той самой, которой они и расположились. Для большего уюта пони сгребли в неё несколько подушек, одеял, стол, мини-холодильник и ещё множество миленьких вещичек, так хорошо упрощающих жизнь. В результате получилось отличное гнёздышко.
Следующим в списке важностей стал душ. В убежище на каждом этаже было по нескольку душевых кабинок, рассчитанных на пять пони каждая. Само собой, с разделением на женские и мужские. Фреш отправилась в одну кабинку с Панацеей, чтоб помочь ей помыться, а Фенита и Тано ушли в другую. После мытья прохладной водой все чувствовали себя посвежевшими и отдохнувшими, было забавно смотреть, как выглядела грива у каждого из сопартийцев, будучи в намоченном состоянии. У всех, кроме Тано, который старался не мочить свои дреды, даже надел специальную шапочку для душа. Причёски Панацеи и Фениты, будучи такими разными в собранном состоянии сейчас оказались одинаковой длинны, вот только у синей пони, волосы уже начали принимать свою форму распушенной ёлки по мере того, как высыхала грива. Грива Фениты, будучи раньше собранной в замудрёные кренделя, оказалась прямой, как капли дождя, а вот волосы Фрешь даже в мокром виде собирались в кудри, напоминая своей формой лапшу быстрого приготовления. Её грива постоянно путалась и плохо расчёсывалась, из чего всеми было принято единогласное решение – подстричь единорожку по корче, не взирая ни на какие протесты с её стороны. Эту задачу Тано доверил Фените, которая увела Фреш-Де-Лайт в одно из помещений, после чего, по прошествию некоторого времени, вышла с коротко постриженной Фреш-Де-Лайт, которая предстояло привыкнуть к тому, что по бокам больше не свисают две колбаски волос, зовущихся хвостики. Остаток дня группа посветила приготовлению еды, обычным перепалкам Фениты и Панацеи, умным замечаниям Хувса и разговору с жителями убежища, иногда заходившими внутрь, чтоб поговорить или пожелать чего нибудь приятного.
Этой ночью синей пони больше не приходилось спать настороже, в коем-то веки эту задачу за неё выполняли массивные стены убежища, позволяя ей спокойно забыться долгим сном, без надобности вставать по сигналу. Сегодня она наконец сможет выспаться, чтоб завтра продолжить свой путь по негостеприимной пустоши. Она уже наметила свою следующую цель – Понивиль.

Глава 14

Утро встретило Панацею затёкшей ногой, мягким светом в лицо и тупой болью в культях. Все вокруг уже успели проснуться и занимались своими делами. Тано проверял всё оружие на боеготовность, Фенита на этот раз решила сама приготовить, что нибудь на плитке, а Фреш-Де-Лайт раскладывала все вещи из сумок, решая какие взять с собой, а какие оставить тут на хранение. Внезапно её взгляд упал на деревянную подкову, которую она с Панацеей когда то подобрали у мёртвого курьера. Эта вещь лежала на самом дне сумки, заваленная всевозможным барахлом, поэтому о ней никто долгое время не вспоминал, она даже выпала из прорванного под массой ненужностей бумажного пакета и теперь лежала, ожидая пока на неё обратят внимание.
- Хувс! – обратилась единорожка к своему наножному устройству – у меня тут есть вещь, которую тебе нужно было доставить!
- Извиняюсь? – переспросила её программа, если конечно такое сравнение до сих пор может быть приемлемым по отношению к нему.
- Ну вот! – произнесла Фреш, поднося дисплей к подкове.
- Ааааа, ты об этом, честно, я уже забыл о ней.
- То есть как? Неужели она тебе не нужна?
- Нет, это просто безделушка, которая должна была отвлечь внимание бандитов от основного груза, так что можете спокойно выбросить её подальше.
Синяя пони почувствовала, как её начинает переполнять гнев по отношению к этому искусственному интеллекту, но в первую очередь по отношению к той, кто нашёл эту чёртову подкову. Челюсти сами собой стали сжиматься, тело начала бить мелкая дрожь, а в задней ноге началось интенсивное покалывание, что скорее было следствием неудобного положения во время сна, чем эмоционального прилива.
- Фрешечка – обратилась к ней Панацея елейным голоском.
- Ч-ч-что? – испуганно ответила ей единорожка, начиная медленно отходить к выходу из комнаты.
- Не могла бы ты подойти поближе, ато мне кричать не хочется.
- Дааа… я и отсюда всё прекрасно слышу.
- И кстати, за эту подкову курьер уже получил свои крышки, так что она теперь вообще ничего не стоит.
Это был предел. Плоская поилка терпения синей пони была начисто смыта волной бесполезности их приключения, в котором она потеряла больше, чем когда-либо находила. Синяя пони резко вскочила на задние ноги и устремилась в сторону единорожки, которая с воплем уже успела вылететь в коридор. Она понеслась, куда подальше, задевая по пути густых жителей убежища, с удивлением обнаруживших, что за ней, ловко цокая двумя ногами по стальному полу, устремилась другая пони, ничуть не проигрывая первой в скорости.
- Что это с ними случилось? – удивился Тано, на миг оторвавшись от своей винтовки.
- Не обращай внимания, милые бранятся, только тешатся – заявила пегасиха, обжаривая на сковородке лук в огромной луже налитого туда масла.
Погоня тем временем продолжалась. Фреш успела вырвать некоторое количество времени, пробежав по лестницам на нижестоящий этаж, и прошмыгнув в один из обширных залов, совмещающих в себе три комнаты с проходами без двери. В этих помещения хранилось всё то, чему не было место в остальных комнатах убежища. Тут присутствовала целая коллекция пустых пластмассовых бочек, нагромаждённых друг на друга, старый стол с тремя ножками, картонная коробка со старыми игрушками, целая вешалка с детскими комбинезонами и ещё куча всего. Единорожка помчалась насквозь через эти помещения, слыша, как за ней следует её спутница с туманными намерениями, из которых явственно выступает лишь желание догнать и задать трёпку. Внезапно, позади скачущей Фреш-Де-Лайт, послышался лёгкий «тук», короткий «ой» и громкий «шмяк», с последующим «бадыщбадабум». Обернувшись назад, она поняла, что её преследовательница споткнулась о высокий порог при переходе между частями зала и упала на живот, где тут же была припорошена несколькими коробками с журналами и одной деревянной шваброй.
Повисла тишина. Единорожка немного потопталось в нерешительности на месте, после чего стала медленно приближаться к завалу.
- Эээ… Панацея? Ты там ещё жива?
Ответом ей было приглушённое «уууу» из под завала. Синяя пони попыталась подняться, но в виде такой особенности, как отсутствие необходимой опоры, у неё это не получилось, коробки с журналами крепко прижали её к полу.
- Я тебе помогу, если пообещаешь обойтись без ногоприкладства.
В ответ раздалось нечто наподобие утвердительного бормотания, что можно было расценивать, как «ДА».
Фреш осторожно начала снимать все коробки, с лежащей лицом вниз пони, пока на ней не осталась только швабра и несколько просыпанных журналов. В этот момент Панацея резко поднялась, опёршись на здоровую часть своих передних ног, и крепко схватила единорожку зубами за ухо.
- Ай-ай-ай! Ты же пообещала – простонала Фреш-Де-Лайт.
- Я обещала обойтись без ногоприкладства, а это всего лишь зубы – проговорила пони, начиная подниматься на задних ногах во весь рост. Единорожка, которую потянуло за ухом вверх, тоже пришлось подняться на задние ноги, чтоб не рисковать оторвать его напрочь. Именно в таком неудобном положении ей и пришлось тащиться за Панацеей, ойкая при каждом неловком движении, которое обычно сопровождалось наворачиванием слезинки на глаза. Таща единорожку по убежищу, Панацея вдруг поняла, что вся злоба выветрилась из неё ещё на верхнем этаже, так что она даже не представляла, зачем продолжает держать в зубах ухо своей спутницы. Но и отпустить просто так, особенно после подобного захвата было как-то глупо. Таким образом, дойдя до лестницы, синяя пони отпустила уже порядком покрасневшее ухо Фреш-Де-Лайт. Единорожка тут же облегчённо опустилась на четыре ноги. Даже после такой короткой прогулки в подобном положении её бёдра и живот пробирала лёгкая дрожь от непривычно больших нагрузок, что на следующий день выльется в болезненные ощущения при каждом акте их напряжения. Она невольно поразилась, какие мышцы на задних ногах должна иметь её спутница, что с такой скоростью мчаться за ней по коридорам, что вернуло её к мыслям о надвигающейся взбучке. К её удивлению, вместо того, чтоб получить хорошую порцию нотаций или люлей, как дело встанет, Панацея легла на спину Фреш-Де-Лайт и указала следовать в направлении их комнаты.
- Иии всё, мне больше ничего не будет?
- Думаю, с тебя хватит, я сама тоже виновата, что вообще согласилась на подобную авантюру – заявила пони миролюбивым голосом.
- Слушай, если ты так хорошо управляешься на двух ногах, что ты тогда всё время бесплатно катаешься на мне?
- Может тебе всё-таки прописать по первое число, так, для профилактики?
- Вопрос снят. Но всё равно, как ты научилась так быстро бегать на двух ногах?
- Во-первых, у меня хорошая подготовка и сильные бёдра, во-вторых, я каждую ночь тренировалась овладеть таким способом передвижения в совершенстве. Ну а в-третьих, если наметится бой, то я не хочу быть просто кусочком туловища, за которым только и можно, что спрятаться от автоматной очереди.
- Что ты такое говоришь? Ты не кусочек туловища, ты такая же пони, как я или Фенита с Тано. Просто, у тебя пока временные трудности.
- Временные? Хм, всё же ты ещё наивней, чем я думала.
- Конечно временные! Мы обязательно найдём способ, как заработать тебе на новые ноги, будут лучше, чем прежде!
- Эх, хотелось бы тебе верить, хотелось бы верить.
- По моим вычислениям, шанс подобного исхода составляет менее пяти процентов – прокомментировал Хувс.
- Не важно, пусть даже минус сто! – категорично заявила Фреш.
- Отлично, тогда переведём эти пять процентов в девяносто девять! – вновь раздался голос из ПИП-ПОН-И.
- А ты всё больше начинаешь походить на пони, нежели на калькулятор – одобрила синяя пони, поудобней устроившись на спине единорожки.


Когда массивная дверь убежища с лязгом захлопнулась за спинами наших героев, пред ними предстала неизменившаяся пещера со светлым пятном впереди, означающее выход. Колодец, в который они спустились, совсем не наполнился песком за время бури, что было очень странно, учитывая обилие песчинок, поднятое в воздух маленькими смерчами. Вся группа не спеша поднялась на поверхность, которая за время их пребывания в убежище совсем не изменилась. Вообще, создавалось впечатление, будто никакой бури и в помине не было, но никто на это не стал обращать внимание, так как в сотое убежище стоило заглянуть в любом случае, хуже бы от этого точно не стало.
Продвинувшись дальше, по заданному направлению, из-за очередного холма начали вырисовываться многоэтажные строения, явно заброшенного типа. Поднявшись на вершину холма партии открылся грустный вид на умерший город, некогда носивший гордое название «Саедл». Некогда, это был город, славившийся отличными швейными мастерскими и множеством магазинчиков, продающих всевозможные тканевые изделия. Сейчас же, это просто брошенные остатки старого мира, неприглядные даже для Объединённой Гвардии и их новоиспечённого врага – Империи, возглавляемой неким Александром, по причине малой ценности и изолированного местоположения от основных пунктов командования с той или иной стороны. Выглядело это место удручающе. Пустые провалы окон на упавших и покосившихся, будто зубах скошенные цингой, домах заглядывали прямо в душу, рождая неприятный холодок внутри груди, завывания ветра, стоном отдававшиеся из чрева города, создавали впечатление предсмертного стона города и всех его жителей, а пустые улицы и проржавевшие напрочь столбы просто наводили великое уныние на всех и каждого. В этот город, можно даже сказать, призрак, вели несколько потрескавшихся дорог, почти потерявшихся в окружающих песках, будто пустошь хотела медленно поглотить эти развалины без остатка, сровняв их с окружающим ландшафтом. Размером этот город был раза в два меньше, чем Новый Кантерлот, хотя было сложно утверждать, учитывая его архитектуру. С подобным успехом можно было на глаз определять, что имеет больший объём – золотая диадема или слиток золота. Тем не менее, у этого города была ещё одна особенность, из него выходила прямая, как маршрут в куда подальше, старая железная дрога, по которой уже никогда не станут ходить поезда.
- Никогда тут раньше не была – прошептала Панацея, разглядывая это увядшее великолепие.
- Это Саедл, горд, находящийся почти на самом краю Эквестрии – осведомил всех Тано – из него выходит первая железная дорога, соединяющая множество городов и поселений в одну цепочку.
- Как бусы на верёвочку? – подхватила единорожка.
- Да, бусы, бусинки которых входя внутрь страны и потом выходят из неё, а потом снова входят… – хихикнула Фенита, явно думая о чём то своём.
- Ты пошлячка, тебе говорили об этом? – поинтересовалась синяя пони, не вставая со спины Фреш-Де-Лайт.
- Да, и не раз, но я по крайней мере не прижимаюсь на протяжении всего пути к чужому телу.
- Эй, я сама решали, что понесу её! – вступилась за Панацею белогривая единорожка.
- Ну, тогда понятно, у вас похоже всё по обоюдному согласию – снова захихикала пегаска.
- Так, бабы, хорош трепаться, выдвигаемся – скомандовал Зебр, оторвавшись от оптического прицела на своей винтовке – там, похоже, всё чисто.

Тихо пробираясь, внутрь пустых стен Саедла, компания зашла в одно из наружных зданий, стоящее более или менее прямо. Этот дом осел на половину первого этажа, так что забираться внутрь приходилось через окно без стёкл. На первом этаже была целая куча ничего, так что пони стали продвигаться наверх, чтоб с крыши оглядеть весь город. На втором этаже, при обыске был обнаружен полуразложившийся труп пони в броне лесничих, но от него исходило такое приятное благоухание, что обобрать труп ни у кого не поднялось копыто. Третий и четвёртый этаж были наглухо завалены строительным мусором, мебелью и просто, обломками стен и потолка. Пятый этаж выделялся только тем, что единственная дверь, находящаяся на нём вела в никуда, шаг и пропасть. На шестом этаже была обрушена часть лестничной площадки, так что пройти по оставшемуся островку смог бы только один пони, без риска свалиться вниз и встретить зубами нижележащий лестничный пролёт. Седьмой и восьмой этаж так же, как и на пятом имели двери для самоубийц, но, а на девятом этаже стоял чёрный, массивный сейф, застрявший в куче мусора на полу таким образом, что торчал только его угол и кусочек дверцы. Расчистив пространство от кусков бетона, Тано начал осматривать интересную находку. Этот чёрный ящик явно был не потревожен, так что его имело смысл - взломать. К сожалению, дело оказалось дохлым, сколько пони ни бились у этого сейфа, он продолжал сохранять свою неприступность, как и многие годы до этого. В итоге все просто плюнули на него, и пошли дальше вверх, оставив эту находку будущим поколениям. Конечно, можно было попытаться взорвать его динамитом или гранатой, но тогда на взрыв может сбежаться множество нежелательных кадров, к тому же, в том редком случае, если эта затея выгорит – от содержимого может уже ничего не остаться.
Десятый этаж порадовал всю группу тем, что не таил в себе никаких опасностей, ровно как и вкусностей, но зато на одиннадцатом этаже, в одной из комнат, был найден старый деревянный шкаф, закрытый на замок. Единорожка было хотела предложить попытаться взломать его отмычкой и шпилькой, но в ответ увидела только презрительные мины сопартийцев. Вопрос с замком решился очень просто, а именно одной пулей из 10-мм пистолета, пущенной через старый матрас, чтоб заглушить выстрел. Замок, не готовый к подобной постановке вопроса, услужливо отвалился, позволяя старенькому шкафу услужливо распахнуть дверцы в широких объятиях. Заглянув внутрь, Фенита обнаружила довольно миленькое содержимое, а именно: летнюю дамскую шляпку с длинными полями, несколько комплектов женского белья эротического содержания, целый набор деловых дамских костюмов и, что было особенно приятно, потускневшую шкатулку с украшениями. В ней находились пара браслетов, серьги, кольца на рог и даже одно колье из искусственных самоцветов. Вещь может и дешёвая, но уж больно на глаз приятная. Фенита не удержалась и просто обчистила весь шкаф начисто, мысленно благодаря даму, некогда проживавшей в этой кварте. Скорее всего, именно её обугленные кости лежали на кровати, с которой был сдёрнут матрас.
- Слушай, я не думаю, что тебе надо брать с собой столько одежды, вдруг дальше мы найдём что нибудь более ценное? – поинтересовался Тано.
- Вот когда найдём, тогда и поговорим, а пока не мешай маленькому женскому счастью – огрызнулась в ответ пегаска, давая ясно понять, что без веской причины она не расстанется с этими тряпками. Даже Панацея, предпочитающая свободную одежду, либо вообще её отсутствие, не могла не заглядеться на эти экземпляры женского покроя. Что не говори, а шить в этом городе действительно умели на отлично, это синяя пони понимала даже со своим электронным зрением, окрашивающем всё в зелёный цвет.
Наконец, двенадцатый этаж встретил их комнатами без потолка, и именно потому он мог по праву считаться крышей. С верхушки этого дома виднелась большая часть опустевшего города, исключение составляли лишь участки, скрытые либо остальными сооружениями, либо просто находившиеся за пределами поля зрения. Город, казался, полностью необитаем, что только усиливало чувство трагедии, постигшей его. Тано несколько раз обозрел окрестности в прицел, заглядывая во все возможные окна, щели, дыры, провалы, но так и не обнаружил следов пребывания прочих пони. Путь казался безопасным, но нельзя обманываться кажущимся спокойствием этого места, в любом закоулке может быть засада. Тано собрал народ в кучку и растолковал всем план действий, из которого следовало, что пока он будет сидеть с Фенитой на крыше этого дома, Фреш и Панацея осмотрят несколько близлежащих зданий изнутри под прикрытием со стороны снайперов. Панацея, которой выступать в качестве червячка на рыбалке было совсем неинтересно, покривила физиономию, но таки согласилась, решив, что протестами только усугубит своё положение в данной команде. Единорожка же, наоборот, отнеслась к данной миссии с детским энтузиазмом, предвещающим для синей пони множество проблем, которые впрочем, лучше будет решать по мере их поступления.
- Чтож, решено. Вы, двое, идёте сперва в то трёхэтажное здание, из него выходите на улицу и перебираетесь в бутик, из которого, если всё пойдёт хорошо, переходите в участок охраны правопорядка, пока мы вас прикрываем. Вопросы есть? – произнёс Тано, загружая пять патронов пятидесятого калибра в свою винтовку, находящей в полной боевой готовности.
- Да, меня интересует одна вещь – подала голос Фреш-Де-Лайт.
- Что именно тебе не понятно?
- Нууу… твоя винтовка же магического типа, так?
- Ну да.
- Тогда почему ты загружаешь в неё пули, а не лупишь заклинаниями?
- Я тебе отвечу на этот вопрос – встряла пегаска, уже успевшая приготовить своё снаряжение к возможному бою – при стрельбе заклинаниями, эта винтовка оставляет такой луч света, что по нему нас можно отследить с самой луны. При стрельбе же пулями, единственное, что может навести врага на наше местоположение – небольшой хлопок из дула винтовки, который, поверь уж мне, более незаметен, нежели полоса света, бьющая с крыши.
- Хорошо, вопросов больше не имею.
- Вот и ладненько, а теперь пошли – скомандовала Панацея, поудобней пристроившись на спине единорожки.


Синяя пони и лимонная единорожка без проблем забрались в трёхэтажный дом. Даже при беглом осмотре было понятно – поживиться тут нечем. Все его внутренности, похоже, когда-то уничтожил пожар, забравший с собой всё, что только могло гореть, оставив от дома лишь пустую оболочку. То тут, то там в углах, маленьких комнатках и просто на полу валялись давнишние угольки. Иногда в них можно было разобрать что нибудь, напоминающее стальную ножку табурета или просто почерневший кусок стены, отвалившийся либо от жара, либо от старости. Пони не останавливаясь пересекли это здание и вышли через пустой дверной проём, напротив которого красовался бутик, слегка тронутый пожаром, но тем не менее, сумевший сохранить своё убранство.

Тем временем, на крыше здания команда снайперов продолжала наблюдать за окрестностями. Тано, как обладатель мощной оптики, высматривал любое нежелательное движение во всей округе, а Фенита, у которой вместо прицела был бинокль с мощными линзами, огладывала ситуацию вокруг Фреш и Панацеи.
- Видишь что нибудь? – поинтересовался Танао, через какое то время ломания глаз о окружающие закаулки, в которые приходилось пристально вглядываться.
- Две аппетитные задницы.
- А если не придуриваться?
- А если не придуриваться, то вокруг так же пусто, как у могилы моей матери.
- Понятно, продолжаем наблюдение – произнёс зебр, в очередной раз укоряя себя, что не взял в убежище хоть какие нибудь рации.


Бутик встретил Фреш-Де-Лайт и её наездницу захламлённым помещением, в котором смешались пустые вешалки из под одежды, опрокинутые декоративные колонны и битое стекло от витрин. В воздухе неуловимо попахивало чем-то странным, чем-то неуловимо знакомым, но сложно определяемым из за множества других запахов, населяющих это место. Единственное, что заслуживало внимание в этом магазинчике – была касса, как ни в чём не бывало, стоящая на деревянной стойке, за которой обычно должен находиться продавец. Подойдя ближе, Панацея слезла со спины своей напарницы и осмотрела кассу. Она была закрыта чуть ли не на шпингалет, так что с этим замком не было никаких трудностей. Внутри пони ожидал приятный приз в виде нескольких золотых монеток, которыми до катастрофы расплачивались пони. Они и сейчас прекрасно ценятся, особенно учитывая состав золота, аж 750 пробы. Раньше этого металла в Эквестрии было навалом и ему не придавали особого значения, опуская его по ценности ниже железа. Сейчас же, когда высокие технологии могут на равных соперничать с древней магией, золото резко набрало баллов, по причине отличной совмещаемости с организмом пони, и как следствие являющийся начинкой практически каждого протеза или устройства, вживлённого в плоть. А ещё он красиво блестит и из него получаются хорошие украшения.
Сложив денежку в кармашек, пони хотели было выйти из бутика, чтоб проследовать в последнее здание, как вдруг им в ноздри, будто поезд в стену, врезался тошнотворный запах, исходивший из деревянного люка под ними. Его сложно было не заметить, так как лишь он был очищен от грязи и вековой пыли, осевшей на полу этого помещения. Чем ближе пони подходили к люку, тем сильнее таранило по обонятельным рецепторам. Обе девушки уже знали, что находится под этой крышкой, но всё равно открыли её. Да, так и есть, там лежала разлагающаяся мертвечина. Присмотревшись к этому шматку, гниющего от жары, мяса Панацея определила, что это как минимум трое пони, освежёванных и брошенных друг на друга, чем тут же поделилась с Фреш-Де-Лайт.
- Неужели снова минотавры? – удивилась единорожка, недоумевая, как эти гиганты могут до сих пор оставаться незаметными.
- Нет, на этих трупах следы понячьих зубов, а значит мы набрели на одну из нычек пониедов.
- Пониеды?
- Ой, не заставляй меня объяснять тебе, кто это такие.
- Каннибалы, которые переступили через свою понячность?
- Дура что ли? Пониеды – это одичавшие гули, питающиеся исключительно беловой пищей. Они обычно собираются в большие группы, где охотятся днём, а ночью приносят добычу и складывают её в общую кучу. Сейчас, кстати, уже вечер. Город должен кишить ими.
- Гули, гули. Это что, голуби? – удивилась Фреш, представляя, как стая ободранных птиц, приняв построение клином, тащит свою очередную жертву, куда нибудь в гнездо.
- Да нет, же – возразила синяя пони, вспоминая, что эта единорожка по прежнему ничего не знает о этом мире.
- Тогда кто?
- Это облучённые магией пони, которые не погибли при первой волне заклинаний. Эти несчастные смогли прожить в состоянии, когда их ткани и органы медленно пожирал некроз на протяжении часа, после чего их накрыло второй волной заклинания. Эти два заклинания, встретившись в их измученных телах, пришли в конфликт, в результате чего уничтожили друг друга, породив интересный побочный эффект, благодаря которому эти пони не могут умереть от старости. Большего я, к сожалению, не знаю, да и вникать мне в это не особо хочется.
- То есть, Гули – это такие же пони, как мы?
- Да.
- Тогда почему они едят понину? – совсем запуталась единорожка.
- Её едят только дикие гули. Это гули, потерявшие свой разум, в результате тяжёлой психической травмы, при осознании того, чем они стали, другие же могли просто подсесть на наркоту и не сумели вовремя остановиться. Есть, конечно, ещё такой вариант событий, как третья сила.
- Третья сила?
- Да, это третий тип магического вмешательства в их тело, к примеру это может произойти из за неосторожного применения Стелс-пони…
- Почему ты замолчала?
- Нам нужно валить отсюда, немедленно! – прошептала Панацея, у которой, от осознания нависшей над ними угрозы, кровь превратилась в маленькие сосульки, способные вызвать мурашки даже на обратной стороне сердца. Пони уже хотела повернуться к выходу, как в воздухе прогремел первый выстрел мощной винтовки, за которым последовал, пронзающий душу, хлюпающий вой множества глоток, исходивший со всех окраин города.

Глава 15

- Ни овса себе, тихий хлопок! – только и успела вскрикнуть Фреш-Де-Лайт, прежде чем Панацея хорошо поставленным ударом ноги под зад, направила её прочь из этого помещения. Обе пони выбежали на улицу и начали осматриваться, в поисках потенциальной угрозы. Единорожка бегло оглядывала всё вокруг, двигаясь за Панацеей, стараясь не задавать ей лишних вопросов. Она не представляла, что должна увидеть, но спрашивать у своей напарницы у неё не хватало духу, та и без этого считала её совершенно неподготовленной. Синяя же пони, в отличие от неё, отлично представляла, что должна увидеть, и искренне надеялось, чтоб это что-то не заметило их первым. Панацея оглянулась назад и велела мелкой достать, наконец, своё оружие и держать его наготове, чтоб в случае угрозы использовать его незамедлительно. Фреш мысленно выругала себя, что не сделала этого раньше, и достала свой новый ствол, который она уже забыла, как называется, поэтому для простоты решила впредь звать его просто – Пэ.
Практически дойдя до того самого дома, в котором засела команда снайперов обе пони услышали ещё несколько выстрелов, именуемых «тихими хлопками», эхом расходящимися по всему городу, порождая всё более пронзительный вой, доносившийся ближе и ближе. Внезапно, Панацея наконец заметила то, что так долго высматривала, а именно участок стены около дома, который выглядел так, будто перед ним волнуется прозрачная гладь озера, принявшая форму, похожую на пони. Обеим девушкам повезло, они находились в выгодном месте, а именно уничтоженном пожаром здании, в то время, как прозрачный силуэт двигался в направлении высотки, занятой Фенитой и Тано, стрелявшими, должно быть, в подобных противников. Синяя пони указала на эту цель Фреш, которая тут же состряпала удивлённое личико, так как никогда раньше не видела действие стелс-пони.
- Что это? – тихо спросила она, пытаясь вглядеться в это неведомое существо, продолжающее красться в направлении входа.
- Это наша цель, а вернее твоя.
- То есть, мне нужно стрелять в неё?
- Будь у меня ноги, я бы сделала это сама, а в этом положении только и остаётся, что понадеяться на тебя, так что – да, тебе нужно выстрелить, причём побыстрее, пока этот гуль не вошёл внутрь.
Фреш сделала глубокий вдох, чуть выглянула из здания, чтоб лучше целиться из зависшего перед ней пистолета и плавно, как учили, нажала на спусковой механизм. Послышался лёгкий щелчёк, но ничего не произошло, пистолет не был заряжен. От подобной оплошности единорожка вмиг залилась краской, и, стараясь не оглядываться на свою спутницу, начала быстро заряжать пистолет нужными патронами. К тому моменту, как оружие готово было стрелять, цель скрылась в дверном проёме, должно быть, уже поднимаясь наверх. Фреш-Де-Лайт виновато оглянулась на Панацею, ожидая получить в лицо всё, что о ней думают, но вместо этого, синяя пони, молча, покинула своё укрытие и направилась в тот же дом, куда зашёл враг. Единорожке ничего не оставалось, как пристыжено последовать за ней, наблюдая за тем, как эта пони достаёт нож, когда-то отвоёванный у рейдеров, и поудобней закусывает его в зубах, готовая применить в бою. От этого Фреш стало ещё более погано на душе. Ей было бы легче, получи она от неё по морде или в зубы, она бы чувствовала себя спокойней, даже если Панацея бы просто обматерила её, лучше чем сейчас. Она чувствовала себя, как жеребёнок, который без разрешения залез в сахарницу, а родители, вместо наказания, просто положили перед ним весь сахар, который есть в доме, и ушли в другую комнату, оставив его наедине с этим мешком.

Тано сделал очередной выстрел из своей винтовки, чувствуя, как отдача идёт по его ноге, на которую та и была закреплена, а через долю секунды голова одного из гулей, мчавшихся по городу, в их направлении, превратилась в малоприятную кашу, забрызгав и без того неухоженный тротуар.
- Ещё немного и они добегут до нас, надеюсь, хоть остальные успеют явиться сюда во время – произнесла Фенита, отслеживая прибором наведения цели, не имеющие стелс-устройств.
- Правильно надеешься, это ведь по твоей вине мы можем стать хорошо отбитой закуской – прорычал, сквози зубы зебр, выцеливая очередную жертву, чтоб произвести смертельный выстрел.
- Ой, да ладно, с кем не бывает.
- Со всеми остальными, точно. Сколько раз я просил тебя снимать очки, когда мы в засаде.
- Ну, во-первых, без них я почти ни черта не вижу, а во-вторых – это первый раз в жизни, когда один несчастный отблеск от этого полудохлого солнца, ещё и закрытого облаками, привлёк внимание одного единственного врага – огрызнулась в ответ пегаска.
- Хорошо-хорошо, хватит препираться – пошёл на мировую зебр, посылая очередную пулю ещё одному гулю, которая прошла его насквозь, войдя в грудь и вылетев из задней части крупа, оставив за собой малоприятный след из внутренностей.
- Ну, ещё бы, это ж ты решил его прибить на месте, вместо того, чтоб подождать, пока он успокоится, либо придёт сюда, где мы его кончили бы по-тихому – успокоилась Фенита, посылая в Тано очередной луч сарказма.
- Ну, кто не ошибается, сегодня мы оба сваляли дурака. Ты, потому что привлекла внимание, а я, потому что наивно думал, будто он тут один.

Две другие пони осторожно поднимались по лестницам, стараясь не издавать лишено шума. Буквально в одном пролёте над ними слышались шаги невидимого врага, которого им предстояло убить, желательно до того момента, как он выйдет на крышу. Вдруг, шаги прекратились и невидимое существо издало громкий вопль, после которого бросилось вниз, с явным намерением растерзать обеих пони до состояния порванной тряпки. Панацея так и не успела подумать, что их выдало, как гуль всем своим весом прыгнул в её направлении и повалил на спину. Ей повезло, что это произошло не на лестницах, а на пролёте восьмого этажа, иначе был бы реальный шанс сломать позвоночник. Невидимка хотел было размозжить череп синей пони копытами, но она резко пнула его задней ногой, сумев перекинуть его через себя в сторону единорожки, которая, не дожидаясь пока гуль вновь соберётся с мыслями, если такие у него имеются, разрядила сразу три пути в место предполагаемого врага. Хлынула кровь. Гуль упал на пол и начал извивать, истошно вопя на весь дом, оставляя на полу вокруг себя разводы крови, напоминающие следы от грязной тряпки, которой провели по мокрому полу. Невидимость начала медленно сходить, улетучиваясь вслед за жизненными силами монстра, открывая миру то, что раньше скрывалось под завесой стелс-магии. Фреш нервно сглотнула. Это существо выглядело, как пони, вывернутого на изнанку. Вместо нормальной шкурки у этого монстра были омертвевшие ткани, какие обычно рисуют на учебных пособиях по анатомии, одеждой ему служило какое-то рваньё неопределённого цвета, глаза, не имевшие век, злобно таращились по сторонам, а жуткая грива и хвост, практически полностью вылинявшие, окончательно настраивали весь внутренний мир пони против него. Три пули, выпущенные единорожкой, попали в живот и бедро, раны конечно смертельные, но даже с ними, существо проживёт ещё как минимум час. По этому, чтоб прекратить страдания и завывания гуля, Панацея пинком ноги вышибла его в дверной проём, из которого он и совершил свой последний полёт, приземлившись где-то за пределами её интереса.

Поднявшись наверх, пони тут же подбежали к Фените и Тано, которые продолжали отстреливать редких гулей, попадавшихся на вид.
- Ещё немного и мы их всех перестреляем – сообщил зебр, в очередной раз вставляя новую порцию патронов в свою винтовку.
- Приятно слышать, но для начала позволь поинтересоваться, сколько стелсов ты уже подстрелил?
- Стелсов? Все кого мы прихлопнули – были обычные гули – удивилась Фенита, в пылу боя забыв, что должна была назвать Панацею стервой или как нибудь в таком роде.
- Тогда у нас до сих пор проблемы – подытожила синяя пони – по пути к вам мы успели разобраться с одним таким, это только вопрос времени, когда они начнут прорываться на крышу.
- Хмм. Если ты говоришь правду, то это проблема, к счастью – сюда только один вход, через который они могут пройти, но завалить его нечем, если конечно никто не желает спуститься на нижние этажи и припереть сюда пару диванчиков.
Словно вдогонку этих слов, внизу здания раздался громкий хор нескольких десятков глоток, сопровождающийся топотом по ступенькам, слышном даже тут. Вся компания мгновенно посмотрела, что происходит снизу здания, прежде чем занимать оборону наверху. Зрелище было из приятных. Под зданием, окружив его со всех сторон, роилась сенова куча прозрачных фигур, выглядевших сверху, как взболомученная вода в стакане. Иногда среди этой массы попадалось несколько гулей, не окружённых невидимым полем, должно быть оно у них успело выдохнуться, либо его никогда и не было. Засмотревшись на эту устрашающую картину, пони чуть не прозевали нападение невидимку, сумевшего вырваться вперёд основной массы, чтоб напасть первым. Первым отреагировал Тано, развернувшись на звук копыт. Он принял бегущего на него уродца, поднырнув под его ноги головой, после чего, как отличная катапульта, отправил его пролетаться, вышвырнув за пределы крыши. Полюбоваться на приземление не было времени, новая партия гулей уже рвалась на крышу через лестничный проём, но выстрел из крупнокалиберной винтовки, забравший с собой троих монстров, и несколько точных выстрелов от крыла, произведённых Фенитой слегка умерил их пыл. Завалив надвигающихся снизу врагов трупами их же сородичей, на которых они, впрочем, не обратили ни капли внимания, группа выйграла немного времени, чтоб занять выгодные им позиции. Тано, как обладатель самой мощной пушки, встал таким образом, чтоб его выстрелы имели возможность прошивать всю толпу насквозь, забирая с собой, как можно больше жизней. Фенита и Фреш встали по углам, чтоб вести перекрёстный огонь по врагу, когда он приблизится на нужное расстояние. Ну а Панацею поставили следить за общей обстановкой, чтоб в случае внезапной атаки дать знать остальным, откуда ждать оплюхи.
Гули лезли и погибали один за другим, в этом узком пространстве, почти полностью заваленном мёртвыми телами, их стелс-маскировка не давали им никакого преимущества, если их не убивала пуля 50. Калибра, то это делали накрыльное ружьё Фениты, или Револьвер единорожки, которые скашивали выживших, словно комбайны спелую рожь.
Трудности начались, когда патроны к винтовке зебра начали подходить к концу. Он только что разменял ещё один пятак патронов и ему нужна была перезарядка, но именно в этот момент, тромб, образовавшийся в проходе, прорвался, угрожая смести всю четвёрку, засевшую на крыше. Было ясно, что Фенита и Фреш, у которых тоже осталось не так много патронов, как хотелось бы, не смогут сдержать такую толпу. Зебру ничего не оставалось, кроме как переключить бегунок своего оружия на магический заряд и произвести выстрел в середину толпы. Эффект был ошеломляющий. Из дула винтовки вышел луч ярко-жёлтой магической энергии, не прерывающийся всё время, пока копыто Тано держало спусковой механизм. Эта разрушительная магическая энергия, сконцентрированная в подобную форму, прожигала не только всех гулей, оказавшихся у неё на пути, но и прошибала заднюю стенку дома, оставляя на ней прямую полосу, через которую было видно небо. Фреш-Де-Лайт, впервые увидевшая подобную огневую мощь, не могла отвести взгляда от этой смертоносной красоты. Она недоумевала, почему Тано не использовал этот режим стрельбы с самого начала, тогда бы им не пришлось вытанцовывать с бубном, чтоб отбить атаку. Ответ пришёл через секунду. Вначале ствол, а затем и вся винтовка начали раскаляться докрасна. Зебр, который больше не мог держаться её в ногах, отстегнул крепёж и сбросил оружие на бетонный пол, явно давая понять, что ближайшие несколько минут её лучше не трогать.
Гули, отступившие было после такой демонстрации огневой мощи, вновь ринулись в атаку, игнорируя падших и раненых собратьев, топча их своими копытами. Тано вскинул свой пистолет, зафиксированный на другую ногу, но поток было уже не остановить, он хлынул на крышу здания, стремясь уничтожить всю партию, отступающую к дальнему концу крыши. Группе удалось застрелить нескольких монстров на подходе, но ближний бой оказался неминуемым. Пони сбились в кучку, встав круп к крупу, готовясь отбивать атаки. Тано умело пользовался ногопашным боем в сочетании со стрельбой из пистолета, те неудачливые гули, которых не размозжило его увесистое копыто – тут же получали на кукурузу из пистолета. Фенита умело уворачивалась от редких ударов своих противников, которым удавалось подойти к ней через шквал огня, производимый ею из накрыльной винтовки, и тут же вонзала в них стилет, присоединённый под дуло её оружия. Каждый её удар был смертелен, тонкое лезвие без труда проникала в горло, череп и грудь нападавших, не задерживаясь внутри, а благодаря тому, что все её ноги были свободны – она могла с максимальной реакцией отреагировать на любую опасность. Панацея, стоя на задних ногах, возвышалась над всей кучкой, что привлекало к ней большее внимание, чем к остальным. Однако, благодаря её положению, между Фенитой и кусочком стены тринадцатого этажа, который теперь превратился в крышу, к ней могли подобраться лишь по очень узкой линии, которую она защищала, при помощи ножа в зубах и копыт на ногах. Приятным дополнением служил тот факт, что большую часть её противников вырезала пегасиха, совершенно не подозревая об этом. Фреш, как самый хрупкий член отряда, находилась в центре построения. На её долю выпал лишь небольшой зазор, находившийся между Тано и Фенитой, в который изредка попадали гули, тут же отправляемые на тот свет при помощи её верного пистолета.
Пони продолжали сдерживать натиск невидимых врагов, но все понимали, что долго им не продержаться. В конце концов, один из невидимок сумел прорваться в центр круга и повалить единорожку на пол. До того, как зебр успел среагировать и пустить пулю в правильном направлении, гуль успел ударить свою жертву копытом и впиться в подставленную, в попытке защититься, ногу. Это короткое отвлечение дорого обошлось ему, на Тано тут же набросились два гуля и придали его к земле, после чего стали топтать копытами, пытаясь раскроить его голову. В следующий момент, Фенита, оставшаяся без прикрытия, уже лежала на спине, пытаясь сдержать клацающего зубами гуля, потерявшего свой свою стелс-маскировку в пылу боя. Панацею свалили последней, после того как, один из врагов с разбегу впечатал её в тот самый кусочек стены, не будь которого, она скорее всего просто вылетела бы с крыши. Казалось, что это конец. На Фреш-Де-Лайт вдруг накатил сильный приступ фатализма, ей стало безразлично всё. Без разницы, что один из невидимок грызёт ей правую переднюю ногу, скрипя зубами по кости, без разницы, что все её спутники сейчас были не в лучшем положении, скрытые от неё завесой прозрачных тел, искажающих пространство, и тем более, без разницы, что над всей этой картиной зависла огромная громада какого то гиганта с нечёткими очертаниями.

Огромное существо издало оглушающий звук, больше всего похожий на ржание и ударом своих мощных но разрушило одно из близстоящих зданий. Все, включая гулей, тут же обратили на него внимание. Это был огромный единорог с серой, ободранной шкурой, из под которой выступали нарывы, спруты и прочие малоприятные вещи. Самого гиганта окружала целая стая мошек, а запах, похожий на вонину тысячи мертвецов, заставлял желудки выворачиваться наизнанку. Вместо глаз у этого существа было два кровавых провала, из которых ,не переставая текла чёрная жидкость, огромными каплями падающая на землю, а спутавшаяся, некогда белоснежно-белая грива, стала пристанищем множества паразитов. От сюда было не видно, но можно с уверенностью сказать – в ней нашли своё пристанище множество червей, личинок и прочих омерзительных тварей. Рог у этого существа постоянно высвобождал энергию, окрашенную в тёмно- синий цвет, внутри которого, будто мошки, роились белые сферы.
Гули, заметившие огромного единорога, сломя голову бросились прочь. Даже в их примитивном разуме, насквозь поражённом магией, нашлось место для первобытного страха перед этим исполином, оглядывающем окрестности города. Великан продолжал стоять на месте до того момента, как гули, заметившие, что эта громадина не собирается причинять никому вреда, решили напасть на него, чтоб пополнить свои запасы мяса. Это было ошибкой с их стороны. Огромный единорог моментально истребил всех гулей одним единственным заклинанием, сорвавшемся с кончика его рога. В считанные мгновения от них остались лишь скелеты, лежащие на дороге. Поток отвратительной магии уничтожил их одного за другим, перескакивая с одного монстра на другого, неся им смерть, путём сдирания кожи, мяса и внутренностей со своих жертв. Это было чертовки похоже на то, как пали жертвы третьей волны в Новом Кантерлоте, застигнутые заклинанием спятивших единорогов. Разделавшись со всеми гулями в поле своего зрения, гигант громко взбрыкнул и заржал, после чего медленно направился прочь из этого места.

Единорожку трясло. Она и вся группа, изрядно помятые недавней схваткой, сидели в том самом доме, где шло сражение, забравшись в комнату, где Фенита набрала одежды из шкафа.
- Ч-ч-что эт-т-то так-к-к-кое? – дрожащим голос произнесла она, наблюдая, как неведомая сила, случайно спасшая их от незавидной участи, уходит прочь, унося за собой тучи паразитов.
- Это был единорог – пробормотала Панацея, языком заглаживая дёсна, где когда то было три коренных зуба.
- Я поняла, что единорог! – вскрикнула Фреш, которой сейчас жизненно важно было получить хоть какой нибудь разумный ответ на это безумие.
- Нет, ты не поняла, это было созвездие единорога – произнёс Тано, потихоньку приводя пегаску в чувство, которая потеряла сознание, от ужасного запаха этого существа.
- То есть? Разве созвездия не должны быть, ну, на небе, например? – обескуражено спросила Фреш-Де-Лайт, стараясь припомнить всё, что знала о созвездиях из курса общей подготовки в убежище.
- Раньше так и было, но сейчас, когда всё небо затянуто этими ядовитыми облаками, созвездия, обитавшие в телесной форме на нашей планетке, заболели вместе с ней. Они продолжали меняться, искажаться, тлеть изнутри, пока не превратились в тех самых монстров, каких ты видела только что.
- То есть, эта тварь не одна?
- Именно. Помимо неё где-то бродит ещё порядка восьмидесяти созвездий.
Единорожка тут же представила себе, как такое количество разложившихся монстров бродит по Эквестрии. Должно быть, эти мысли отразились на её лице, так как зебр тут же поспешил её успокоить – не переживай, больше половины из них сейчас где-то затаились, некоторые были убиты, а те, что свободно ходят по миру, обычно имеют мирный нрав.
- Что то я не заметила, чтоб эта… эта хрень предложила нам чаю с печеньями!
- Но эта хрень, как ты выразилась, до сих пор тебя не убила, так что закроем эту тему.

Глава 15

- Ни овса себе, тихий хлопок! – только и успела вскрикнуть Фреш-Де-Лайт, прежде чем Панацея хорошо поставленным ударом ноги под зад, направила её прочь из этого помещения. Обе пони выбежали на улицу и начали осматриваться, в поисках потенциальной угрозы. Единорожка бегло оглядывала всё вокруг, двигаясь за Панацеей, стараясь не задавать ей лишних вопросов. Она не представляла, что должна увидеть, но спрашивать у своей напарницы у неё не хватало духу, та и без этого считала её совершенно неподготовленной. Синяя же пони, в отличие от неё, отлично представляла, что должна увидеть, и искренне надеялось, чтоб это что-то не заметило их первым. Панацея оглянулась назад и велела мелкой достать, наконец, своё оружие и держать его наготове, чтоб в случае угрозы использовать его незамедлительно. Фреш мысленно выругала себя, что не сделала этого раньше, и достала свой новый ствол, который она уже забыла, как называется, поэтому для простоты решила впредь звать его просто – Пэ.
Практически дойдя до того самого дома, в котором засела команда снайперов обе пони услышали ещё несколько выстрелов, именуемых «тихими хлопками», эхом расходящимися по всему городу, порождая всё более пронзительный вой, доносившийся ближе и ближе. Внезапно, Панацея наконец заметила то, что так долго высматривала, а именно участок стены около дома, который выглядел так, будто перед ним волнуется прозрачная гладь озера, принявшая форму, похожую на пони. Обеим девушкам повезло, они находились в выгодном месте, а именно уничтоженном пожаром здании, в то время, как прозрачный силуэт двигался в направлении высотки, занятой Фенитой и Тано, стрелявшими, должно быть, в подобных противников. Синяя пони указала на эту цель Фреш, которая тут же состряпала удивлённое личико, так как никогда раньше не видела действие стелс-пони.
- Что это? – тихо спросила она, пытаясь вглядеться в это неведомое существо, продолжающее красться в направлении входа.
- Это наша цель, а вернее твоя.
- То есть, мне нужно стрелять в неё?
- Будь у меня ноги, я бы сделала это сама, а в этом положении только и остаётся, что понадеяться на тебя, так что – да, тебе нужно выстрелить, причём побыстрее, пока этот гуль не вошёл внутрь.
Фреш сделала глубокий вдох, чуть выглянула из здания, чтоб лучше целиться из зависшего перед ней пистолета и плавно, как учили, нажала на спусковой механизм. Послышался лёгкий щелчёк, но ничего не произошло, пистолет не был заряжен. От подобной оплошности единорожка вмиг залилась краской, и, стараясь не оглядываться на свою спутницу, начала быстро заряжать пистолет нужными патронами. К тому моменту, как оружие готово было стрелять, цель скрылась в дверном проёме, должно быть, уже поднимаясь наверх. Фреш-Де-Лайт виновато оглянулась на Панацею, ожидая получить в лицо всё, что о ней думают, но вместо этого, синяя пони, молча, покинула своё укрытие и направилась в тот же дом, куда зашёл враг. Единорожке ничего не оставалось, как пристыжено последовать за ней, наблюдая за тем, как эта пони достаёт нож, когда-то отвоёванный у рейдеров, и поудобней закусывает его в зубах, готовая применить в бою. От этого Фреш стало ещё более погано на душе. Ей было бы легче, получи она от неё по морде или в зубы, она бы чувствовала себя спокойней, даже если Панацея бы просто обматерила её, лучше чем сейчас. Она чувствовала себя, как жеребёнок, который без разрешения залез в сахарницу, а родители, вместо наказания, просто положили перед ним весь сахар, который есть в доме, и ушли в другую комнату, оставив его наедине с этим мешком.

Тано сделал очередной выстрел из своей винтовки, чувствуя, как отдача идёт по его ноге, на которую та и была закреплена, а через долю секунды голова одного из гулей, мчавшихся по городу, в их направлении, превратилась в малоприятную кашу, забрызгав и без того неухоженный тротуар.
- Ещё немного и они добегут до нас, надеюсь, хоть остальные успеют явиться сюда во время – произнесла Фенита, отслеживая прибором наведения цели, не имеющие стелс-устройств.
- Правильно надеешься, это ведь по твоей вине мы можем стать хорошо отбитой закуской – прорычал, сквози зубы зебр, выцеливая очередную жертву, чтоб произвести смертельный выстрел.
- Ой, да ладно, с кем не бывает.
- Со всеми остальными, точно. Сколько раз я просил тебя снимать очки, когда мы в засаде.
- Ну, во-первых, без них я почти ни шиша не вижу, а во-вторых – это первый раз в жизни, когда один несчастный отблеск от этого полудохлого солнца, ещё и закрытого облаками, привлёк внимание одного единственного врага – огрызнулась в ответ пегаска.
- Хорошо-хорошо, хватит препираться – пошёл на мировую зебр, посылая очередную пулю ещё одному гулю, которая прошла его насквозь, войдя в грудь и вылетев из крупа, оставив за собой малоприятный след из внутренностей.
- Ну, ещё бы, это ж ты решил его прибить на месте, вместо того, чтоб подождать, пока он успокоится, либо придёт сюда, где мы его кончили бы по-тихому – успокоилась Фенита, посылая в Тано очередной луч сарказма.
- Ну, кто не ошибается, сегодня мы оба сваляли дурака. Ты, потому что привлекла внимание, а я, потому что наивно думал, будто он тут один.

Две другие пони осторожно поднимались по лестницам, стараясь не издавать лишено шума. Буквально в одном пролёте над ними слышались шаги невидимого врага, которого им предстояло убить, желательно до того момента, как он выйдет на крышу. Вдруг, шаги прекратились и невидимое существо издало громкий вопль, после которого бросилось вниз, с явным намерением растерзать обеих пони до состояния порванной тряпки. Панацея так и не успела подумать, что их выдало, как гуль всем своим весом прыгнул в её направлении и повалил на спину. Ей повезло, что это произошло не на лестницах, а на пролёте восьмого этажа, иначе был бы реальный шанс сломать позвоночник. Невидимка хотел было размозжить череп синей пони копытами, но она резко пнула его задней ногой, сумев перекинуть его через себя в сторону единорожки, которая, не дожидаясь пока гуль вновь соберётся с мыслями, если такие у него имеются, разрядила сразу три пути в место предполагаемого врага. Хлынула кровь. Гуль упал на пол и начал извиваться, истошно вопя на весь дом, заливая пол дома своей кровью с интенсивностью разбитой банки из под кетчупа. Невидимость начала медленно сходить, улетучиваясь вслед за жизненными силами монстра, открывая миру то, что раньше скрывалось под завесой стелс-магии. Фреш нервно сглотнула. Это существо выглядело, как пони, вывернутого на изнанку. Вместо нормальной шкурки у этого монстра были омертвевшие ткани, в виде оголённых мышц, укрытых редкими лоскутками кожы, какие обычно рисуют в учебных пособиях по анатомии. Одеждой ему служило какое-то рваньё неопределённого цвета, глаза, не имевшие век, злобно таращились по сторонам, а жуткая грива и хвост, практически полностью вылинявшие, окончательно настраивали весь внутренний мир молодой пони против него. Три пули, выпущенные единорожкой, попали в живот и бедро, раны конечно смертельные, но даже с ними, существо проживёт ещё как минимум час. По этому, чтоб прекратить страдания и завывания гуля, Панацея пинком ноги вышибла его в дверной проём, из которого он и совершил свой последний полёт, приземлившись где-то за пределами её интереса.

Поднявшись наверх, пони тут же подбежали к Фените и Тано, которые продолжали отстреливать редких гулей, попадавшихся на вид.
- Ещё немного и мы их всех перестреляем – сообщил зебр, в очередной раз вставляя новую порцию патронов в свою винтовку.
- Приятно слышать, но для начала позволь поинтересоваться, сколько стелсов ты уже подстрелил?
- Стелсов? Все кого мы прихлопнули – были обычные гули – удивилась Фенита, в пылу боя забыв, что должна была назвать Панацею стервой или как нибудь в таком роде.
- Тогда у нас до сих пор проблемы – подытожила синяя пони – по пути к вам мы успели разобраться с одним таким, это только вопрос времени, когда они начнут прорываться на крышу.
- Хмм. Если ты говоришь правду, то это проблема, к счастью – сюда только один вход, через который они могут пройти, но завалить его нечем, если конечно никто не желает спуститься на нижние этажи и припереть сюда пару диванчиков.
Словно вдогонку этих слов, внизу здания раздался громкий хор нескольких десятков глоток, сопровождающийся топотом по ступенькам, слышном даже тут. Вся компания мгновенно посмотрела, что происходит снизу здания, прежде чем занимать оборону наверху. Зрелище было из приятных. Под зданием, окружив его со всех сторон, роилась сенова куча прозрачных фигур, выглядевших сверху, как взболомученная вода в стакане. Иногда среди этой массы попадалось несколько гулей, не окружённых невидимым полем, должно быть оно у них успело выдохнуться, либо его никогда и не было. Засмотревшись на эту устрашающую картину, пони чуть не прозевали нападение невидимку, сумевшего вырваться вперёд основной массы, чтоб напасть первым. Первым отреагировал Тано, развернувшись на звук копыт. Он принял бегущего на него уродца, поднырнув под его ноги головой, после чего, как отличная катапульта, отправил его пролетаться, вышвырнув за пределы крыши. Полюбоваться на приземление не было времени, новая партия гулей уже рвалась на крышу через лестничный проём, но выстрел из крупнокалиберной винтовки, забравший с собой троих монстров, и несколько точных выстрелов от крыла, произведённых Фенитой слегка умерил их пыл. Завалив надвигающихся снизу врагов трупами их же сородичей, на которых они, впрочем, не обратили ни капли внимания, группа выйграла немного времени, чтоб занять выгодные им позиции. Тано, как обладатель самой мощной пушки, встал таким образом, чтоб его выстрелы имели возможность прошивать всю толпу насквозь, забирая с собой, как можно больше жизней. Фенита и Фреш встали по углам, чтоб вести перекрёстный огонь по врагу, когда он приблизится на нужное расстояние. Ну а Панацею поставили следить за общей обстановкой, чтоб в случае внезапной атаки дать знать остальным, откуда ждать оплюхи.
Гули лезли и погибали один за другим, в этом узком пространстве, почти полностью заваленном мёртвыми телами, их стелс-маскировка не давали им никакого преимущества, если их не убивала пуля 50. Калибра, то это делали накрыльное ружьё Фениты, или Револьвер единорожки, которые скашивали выживших, словно комбайны спелую рожь.

Панацея, поставленная следить за обстановкой, заметила, что все невидимки постепенно собираются внутри занятого ими дома. На улице остались лишь отдельные гули, не успевшие на общий пир, но, тем не менее, надеящиеся принять в нём хоть какое нибудь участие. Синяя пони от души плюнала на всю эту толпу, и хотела было обернуться к своим соратникам, как заметила, что оказывается, от крыши, до третьего этажа, обрываясь чуть ниже окна, проходит довольно крепкая водосточная труба, закреплённая на стене стальными обручами. Она тут же вспомнила, что проход к этому этажу, со стороны лестничной площадки, был завален мусором, который в принципе невозможно было разгрести, а значит – идеально место, чтоб там отсидеться. Конечно, спуск по трубе – это был тот ещё паркур, на который синяя пони, в её теперешнем положении, бы ни за что не согласилась, но нищим выбираться не приходится. Нужно действовать.
- Народ, я знаю, как нам можно свалить из этого места!
- Мы тебя внимательно слушаем – произнёс зебр, попутно унося жизнь ещё парочки гулей, вздумавших полакомиться вооружённой понятиной.
- С крыши ведёт довольно прочная труба, по которой мы можем слезть до третьего этажа, и забраться через окно, а там уже будет легче, так как проход с их стороны безнадёжно заблочен.
- Звучит, как хороший план – призналась Фенита, перезаряжая своё оружие, позволяя Фреш в одиночестве пострелять по движущимся мишеням, которых не забрала винтовка Тано.
- Есть только одна проблема – продолжила Панацея – чтоб спуститься – нужно время, а эти уродцы совсем не горят желанием оставить нас хоть на секунду.
- Время говоришь? Это можно – произнёс зебр, переключая маленький рычажок на своей винтовке.
- Ты собираешься использовать магическую батарею? – удивилась пегаска, от чего чуть было не пропустила гуля, вырвавшегося с лестницы, но тем не менее, павшего от острого стилета, прикреплённого под дулом её винтовки.
- Начинайте спускаться, пока я готовлю для них подарочек! – скомандовал зебр и нажал на спусковой механизм. Из дула его винтовки тут же вылетел ослепительно-жёлтый луч магической энергии, сконцентрированный в тонкую нить, способную прожигать всё, к чему прикасается. Можно было подумать, что Тано собирается уничтожать врагов, собравшихся на лестнице, но вместо того, чтоб ударить по ним – он начал водить лучом по ступенькам таким образом, чтоб обвалить их. Затея удалась. Практически целый лестничный пролёт, невыдержавший своего собственного веса вкупе с массой нескольких гулей, находящихся в тот момент на нём, с грохотом обрушился вниз, придавив несколько неудачливых врагов, что стояли на этаж ниже. Винтовка, закреплённая на ноге у зебра, сильно нагрелась, а её дуло приобрело красноватый оттенок. Было горячо, но терпимо, Тано сумел даже сложить её, чтоб ничего не мешало спуску вниз. Когда он приблизился к трубе, то застал лишь Панацею, по грудь скрытую за краем дома. Окзалось, что посылая вперёд единорожку, которая уже перелазила в окно третьего этажа, Фенита тем самым подписалась быть страховкой синей пони. Сейчас она находилась чуть ниже Панацеи, держа на своей шее её зад, чтоб она не грохнулась вниз. Тано, мгновенно смекнув, что к чему, перебросил себя через край крыши и схватился передними ногами за трубу, обхватив синюю пони задними таким образом, что её голова была зажата его бёдрами. Последнее, что увидел зебр, опустившись ниже уровня крыши – это озадаченных гулей, наблюдающих, как добыча исчезает за пределами их досягаемости. Вест спуск, в подобном построение «паровозик», занял больше времени, чем хотелось бы. За весь спуск они пару раз стали свидетелями тщетных прыжков гулей с края крыши, которые, впрочем, всегда оканчивались одинаково. Добравшись до нужного окна, Панацея отпустила пегаску, которая тут же проскользнула в оконный порём и помогла, вместе с Фреш, затащить синюю пони внутрь, за которой тут же последовал зебр. Комната оказалась на удивление обустроенной, казалось, что они не единственные, кому она сослужила хорошую службу. Снаружи, за завалом, были слышны завывания и рычания гулей, потерявших свою цель, но пони это уже не волновало, они были в безопасности, так как что-что, а лазить по стенам или трубам, эти разложенцы пока не умеют.
- Так, предлагаю всем забыть то, как мне пришлось спускаться по этой железке – произнесла Панацея, которая первой успела подать голос после этой кровопролитной, со стороны врага, разумеется, стычки.
- Ну уж нет – ответила ей Фенита – Я теперь буду перед сном вспоминать, как ты эротично обхватываешь мою шейку своими крепкими бёдрами, не удивлюсь, даже, если у нашего милого Тано случилась эрекция, пока ты весь спуск стимулировала ему промежность.
- Ах ты грязная шлюшка – уныло пробормотала синяя пони, понимая, что уже ничего не сможет с этим поделать.

Отряду пришлось около трёх часов просидеть внутри, стараясь не шуметь, пока гули, рыскавшие по дому и его окрестностях, окончательно не успокоились. В этот момент пони наконец решились выйти из безопасной комнаты и бежать из города под покровом темноты. Ориентируясь, в первую очередь на слух, они определили, что в данный момент под их окном никого нет, несколько гулей было внутри самого дома, не если повезёт, то их никто не заметит, а если не повезёт, то группе предстоит скоростной забег на длинную дистанцию. От окна их пристанища, до самой земли было добрых четыре метра, вполне достаточно, чтоб сломать себе ноги при плохом приземлении. Верёвки, конечно же, ни у кого не было, только тряпки пегаски, найденные в шкафу одной из комнат этого дома, но они порвутся прежде, чем хоть кто-то по ним спустится. Зато в этом помещении была целая кровать с одеялом, простынёй и пододеяльником, из которых вполне себе можно сварганить канат, связав их вместе. Так они и поступили, сбросив импровизированную верёвку вниз, привязав другой конец к остывшей батарее, что находилась под окном. Этот приём был стар, как Селестия, и был использован миллионы раз в кинематографе и литературе, но, тем не менее, продолжать быть таким же эффективным способом выбраться из подобных ситуаций, как и тысячу лет назад. Первым спустилась Фенита и тут же заняла позицию около стены, готовя стрелять на любой признак движения в темноте. После неё спустилась Фреш-Де-Лайт и Тано, которые приготовились ловить Панацею в случае падения. И действительно, на половине спуска простыня выскользнула у неё из передних обрубков ног и она, тихонько ойкнув, полетела спиной вниз, продолжая сжимать импровизированный канат задними ногами. К счастью, Зебр и единорожка успешно подхватили её и опустили на землю. Оглядевшись по сторонам, группа рысью поскакала из города, закинув Панацею на спину к Фреш, чтоб та не выделялась на фоне тёмного горизонта, как движущаяся ёлка. Успешно выбравшись из города, партия прошла по широкой дуге вокруг него, иногда замечая внутри стен Саедла едва заметные движения, несказанно радуясь, что смогли избежать худшего и вовремя убраться. Пони успешно добрались до железной дороги с ржавыми рельсами, по пути успев легко перекусить консервами прямо из банки. Это железнодорожное полотно, закреплённое на высушенных ветром потрескавшихся деревянных шпалах, уходило прочь от города в сторону следующего населённого пункта, под названием Понипалис. До катастрофы - это было поселение, размером чуть меньше, чтоб зваться городом. Оно было построено посреди большого озера на искусственном острове, являясь переправочным пунктом для большинства торговых путей. Сейчас же там царит неизвестность, так как никто из партии до сих пор там не был. Чтож, им предстоит трёхдневный путь навстречу неизвестности, вдоль остатков железнодорожного полотна, в надежде, что смогут найти больше, чем потерли.

Панацея брела по дороге, её единственный дом был разрушен, а все, кого она только знала – погибли, оставив её один на один с суровой реальностью. Её передние ноги болели после недавней операции, затянувшиеся шрамы саднили, а маска, спавшая с её лица некоторое время назад, оставила чувство зуда в местах, где она соприкасалась с кожей. Было очень скверно, как в общем туалете на первом этаже её уничтоженного комплекса, у пони не было ни еды, ни воды, ни оружия, в конце концов. Единственное, чем она на данный момент обладала – это парочка имплантов и чуть больше, чем слабое, желание выжить. Пустошь, окружавшая её, с первых же мгновений выказывала твёрдое желание истребить всё живоё, что осмелилось шагнуть на её просторы. Грязный воздух, с непривычки, заставлял синюю пони покашливать, песок, поднимаемый ветрами, так и норовил исцарапать глаза, а унылые пейзажи с покинутыми строениями высасывали веру в завтрашний день с интенсивностью прочищенного пылесоса. Единственное, что могла дать хоть какой-то ориентир для Панацеи – это была разбитая дорога, по которой она сейчас и шагала.
К ночи пони дошла до какого-то разрушенного городка. Её желудок требовал пищи, урча как засор в раковине, ноги подгибались от усталости, а ночной мороз заставлял почувствовать себя курицей, у которой выщипали все перья. Но вдруг, пони увидела то, что заставило её сердечко радостно заколотиться, она заметила оранжевые сполохи огня, пляшущие около одного из домов. Синяя пони радостным шагом поцокала к этому источнику тепла. Ещё на подходе, она заметила группу таких же, как она, пони, гревшихся около костра, переговаривавшихся между собой и поглощающих консервы из жестяных банок. У Панацеи случился резкий приступ слюновыделения, что заставило её ускорить шаг. Не доходя до компании, буквально десяток метров, один из них вскинул голову и посмотрел в её направлении. Панацея остановилась, она понятия не имела, что следует сказать в такой ситуации, но тревожить голосовые связки ей не потребовалось, так как в метре около её головы тут же пролетела пуля, пущенная типом, что только недавно поглощал бобы из банки. Синяя пони в страхе отпрыгнула назад и бросилась бежать, не понимая, почему её хотят убить только за то, что она приблизилась. Тем временем, в след пони несся уже целый град пуль, свистевший всё ближе и ближе. Стреляла уже вся компания, резко поднявшаяся с места, явно намериваясь сделать в её шкурке пару лишних дырок, но к счастью для пони, стрелять в темноту из света – не самое лучшее занятие. Панацея в панике забежала за угол обширного строения и нырнула в первую же попавшуюся дверцу. Она оказалась в подвале этого здания. Чтоб преследователи, звук чьих копыт постепенно приближался к её местоположению, не нашли её – она захлопнула дверь изнутри, заперев её на длинный стальной засов, который с трудом вошёл в предназначенную для него прямоугольную петлю. Панацея забилась в один из тёмных углов и затаилась. Снаружи всё ещё слышны были шаги её преследователей, они громко переругивались между собой, но до пони долетали лишь отдельные слова, такие как: шкура, коврик, в зад и долго. Синяя пони не смела шевельнуться. Она была полностью беззащитна, даже тот пистолет, который дали ей по пути на нижние уровни её бывшего убежища, был позабыт около автодока, подарившего ей новые копыта. Но какой от этого всего будет толк, если её сейчас убьют? Громкий удар в дверь подвала прозвучал словно гром. Пони вздрогнула и постаралась вжаться в её угол настолько, насколько это было возможно, чтоб оказаться как можно меньше. Удар повторился, а грубый голос, принадлежавший одному из отряда преследователей, что-то хрипло крикнул остальным. Панацея неожиданно для себя заметила, что из её глаз текут слёзы, а мысли свелись к тому, что если её найдут, то пусть всё закончится быстро, так же, как со всеми её коллегами. Голоса снаружи начали что-то обсуждать, очевидно, они обдумывали вариант взорвать эту дверь к чертям, синяя пони даже подумала было, что следует стать около неё, чтоб внезапно погибнуть от взрыва, а не от ножа и пуль эти живодёров.
Прошло около десяти минут, Панацея успела проститься уже со всем на свете и ожидала расправы, которой почему-то не наступало. Голоса снаружи небыли слышны, как и топот копыт о землю. Поняв, что она спасена, пони без сил съехала по стене, к которой, не замечая сама, прижималась с такой силой, что её спина чуть не стала треугольной формы. Она провалилась в беспамятство прямо на холодном полу спасительного подвала.

Когда пони очнулась, на улице уже был день. Хотелось сильно кушать и попить, но заставить себя вновь искать пропитания в городе она не могла. Осторожно выбравшись из подвала, Панацея направилась прочь из этого места, спотыкаясь каждые пять метров. К счастью, вчерашних преследователей даже след простыл, но пони сейчас было всё равно, ей всё стало безразлично, нужно лишь было заставлять себя переставлять ноги. Зачем? Кто знает. Её тошнило, желудок грозился скукожиться, как сдутый шарик, в голове поселилась тупая боль, язык и глотка были суше печенья их повара и ко всему прочему, от сна на холодном полу у Панацеи начался насморк, заставлявший её дышать ртом, делая глубокие вдохи и выдохи, приносившие краткое облегчение, длинной в пару миллисекунд.

Панацея брел по дороге, спотыкаясь на ровном месте, но находя в себе силы не упасть, так как понимала, что единожды упав – она больше не сможет заставить себя подняться. Так продолжалось около часа. Измученная пустошью пони добрела до конца дороги, где она обрывалась, переходя в твёрдый песок. Из него, то там, то тут торчали старые бочки, до сих пор заряженные магической заразой, которой когда-то наполнился этот мир. Оторвав глаза от созерцания небольшого клочка дороги под своими копытами, синяя пони наконец решилась глянуть вперёд. Её сердце упало. Впереди была только заражённая земля, наполненная мусором, корягами и лужами, меняющих свой цвет от жёлтого до зелёного. Изредка, можно было заметить заросли каких-то низких кустарников, с растущими на них плодами, больше всего напоминающих сухой репейник. Силы покинули Панацею и она свалилась на землю, скатившись до в один из таких кустов, уютно росших около пустой бочки.
- Чтож, похоже, это всё – грустно подумала Панацея, закрывшая глаза, чтоб больше никогда их не открывать. Было немного грустно, так глупо погибнуть, после столь грандиозного спасения из под завалов «Пурпурного Креста». Но такова, видимо, её судьба – умереть так же, как и остальные, но только с краткой отсрочкой в несколько дней.

Пони пробудил старческий голос, доносившийся над её головой. Она открыла глаза, но поднять голову, чтоб взглянуть на незнакомца, у неё не было сил. Пони была зла на этого урода, который не даёт ей просто тихо умереть. Почему она должна столькому натерпеться перед тем, как настанет конец, что она такого сделала в этой жизни, чтоб заслужить это? Ей сильно хотелось ударить этого бубнящего старика, но даже собрав все силы – всё, что она смогла – это лишь слабо поцарапать его ногу одним из своих механойдов, после чего снова провалилась в беспамятство.

- Ого, эта тушка ещё жива! – удивился Дранк, от неожиданного открытия которого, он даже выронил горстку плодов, собранных с куста, под которым лежала синяя пони со странными приспособлениями в передних копытах.
Пожилой бармен собрал плоды в сумку, после чего забросил бесчувственное тело Панацеи себе на спину – Ничего, как говорил мой отец – в жизни надо совершить хотя бы одно доброе дело – пробурчал он и понёс пони в поселение под названием «Солнечные Холмы», где ему принадлежал целый бар.
- К тому же, у меня как раз кончились должники – улыбнулся бармен, взбираясь на пригорок, за которым уже ногой было подать до поселения.

Глава 16

Второй день пути, солнце не перестаёт светить на больную землю сквозь толстый массив ядовитых облаков. Группа продолжает своё путешествие вдоль железнодорожного полотна, тянущегося в бесконечность, грозясь некогда не закончиться. За всё время пути, группа не встретила не одного здания, в котором можно было бы передохнуть, так что привалы устраивались то в воронках от заклинаний, то просто, на пустом месте. На счету отряда уже числилось несколько нападений радмуравьёв, диких кролькодилов и даже малочисленная группа беженцев из Нового Кантерлота, вздумавших искать себе пропитание путём банального разбоя. Но в остальном – это был долгий и нудный путь, который надоедал всей четвёрки с каждым новым шагом. Тано и Фреш держали недовольство внутри себя, иногда выпуская его на случайно подвернувшемся камушке или черепушке. Фенита перестала каждое утро накладывать на себя тонны косметики и задиралась к каждому, кто был настолько неосторожен, чтоб обратиться к нервной пегаске. Панацея же, отказавшаяся с какой либо помощи со стороны, тихо плелась за остальными, стараясь не упасть носом в песок, шагая на двух ногах. Однажды Фреш-Де-Лайт, хотевшая было предложить ей помощь, была быстро заткнута Тано, который пытался ей донести что-то про излишнюю гордость и пинок в челюсть. Последний же член отряда, покоившийся в ПИП-ПОН-И, уже довольно долго не подавал признаков жизни, не реагируя ни на какие попытки его добудиться, так что все просто забыли о нём на время, стараясь не заморачиваться понапрасну.
Бывают такие моменты, которые обычно окрашивают совершенно серый день в яркую краску, не зависимо от цвета и способа её нанесения. Это может быть, как хорошее, так и плохое событие, но интереснее всего - это неожиданный поворот, случающийся как будто без причины. Именно таким днём и не стал первый день их пути. Он был пройден группой на автомате, промелькнув в пустоту, не оставив с собой ничего. Зато, на второй день, ближе к ночи, когда пони устроили привал около насыпи щебня, случилось то самое, интересное событие.
Группа только–только поела и готовилась улечься спать, прижавшись друг к другу, а Панацея устроилась на возвышенности, чтоб наблюдать за окрестностями. Как вдруг, из-за горизонта, точно в их направлении вынырнул силуэт, летящий по небу. Синяя пони вначале решила, что это птица, но когда силуэт подлетел ближе – ей пришлось резко поменять мнение. Это был пегас, причём целенаправленно движущийся в их сторону.
Группа, только что вылезшая из ложбинки в песке, где они улеглись, укрывшись пустынной сеткой, приготовилась встречать гостя. Тано нацелил на пегаса свою винтовку, но после секундного взгляда сложил её обратно.
- Что ты делаешь? – удивлённо спросила Фенита, ожидавшая увидеть в небе фонтан крови.
- Сейчас узнаешь.

И действительно, как только пегас приземлился, вся группа немного расслабилась. Это бы курьер Пустынного Экспресса. Он был в форменном пыливике песчаного цвета поверх лёгкого чёрного жилета, застёгнутого на серебряные пуговицы. На голове у него красовалась чёрная шляпа с длинными краями, на которых висел брелок в форме когтя, а лицо закрывала газовая маска, задача которой была предохранять его перелёты от отравления ядовитыми облаками. Оружием ему служила пара пистолетов – пулемётов, зафиксированных на пережни ногах, приводимые в действие спусковыми кнопками. Это был очень интересный подход к вооружению, так как стволы поливают цель свинцом по принципу выключателя, то есть до того момента, пока кнопки не будут нажаты повторно. По положению пушек на ногах курьера, можно было с уверенностью сказать, что перед стрельбой он просто бьёт одно оружие о другое и так же его вырубает. Чтож, во всяком случаи смотрится красиво, хоть и можно ненароком пристрелить случайно подвернувшегося пони.
- Эммм… так чем обязаны? – первым спросила Панацея, перестав изучать гостя, которому похоже нравилось оказываться в центре внимания.
- Бухухммм.
- Чего?
- Вам посылка, говорю! – ответил курьер, наконец, содрав плотно прилегающую маску с лица.
Курьер оказался довольно молодым пегасом бурой масти с глазами болотного цвета. Вся его грива была спрятана под шляпой, которая держалась за его шею при помощи ремешка, чтоб не слететь в воздухе, но по его чёрному, видно, недавно опалённому с конца хвосту, можно было додумать её цвет. Сей понь производил вполне приятное впечатление, которое даже не портил слабый запах алкоголя от его одежды, так что Фреш-Де-Лайт без особой опаски приняла от него плотный бумажный свёрток, на котором был написан адресат « Группа из четырёх пони у железной дороги, рядом со щебневыми полями. Группа состоит из Пони без передних ног, белогривого единорога, однокрылого пегаса и зебры. Передать лично в копыта». Единорожка прочла адрес и с удивлением посмотрела на курьера, ожидая услышать от него какие нибудь пояснения.
- Не смотри на меня так, моё дело только доставить, да и вообще, я удивлён не меньше вашего.
- Интересно, кто мог послать нам этот конверт? – спросила Фенита, вынимая свёрток из ног Фреш – похоже, будто за нами следят.
- Вот уж не знаю, но ваше местонахождение они написали поразительно точно, особенно учитывая, что пришла эта хрень дня четыре назад.
- Ладно, раз уж на нас вдруг свалилось такое счастье, думаю, стоит посмотреть что внутри – вздохнула Фенита, приложив свёрток к уху, стараясь различить хоть какие нибудь настораживающие звуки.
Всё было чисто. Она хотела было развернуть свёрток, как многозначительное «Хммм» от Тано привело её в чувство. Рядом с ней до сих пор стоял любопытный курьер, которому, видно, как и всем нетерпелось узнать, что же такое может хранить этот свёрток.
- Эммм, извини милый, но думаю тебе пора нести следующую посылку – промурлыкала ему пегаска, убирая ногу от посылки.
- Да не, у меня сейчас прорва времени, так что я никуда не тороплюсь – ответил курьер, бывший либо очень глупым, что вряд ли, либо хитрожопым донельзя.
- И всё-таки, тебе стоит уйти – настояла уже Панацея, которую такой подход курьера к делу начал потихоньку напрягать.
- Ой, да ладно вам, я же пёр сюда эту штуку около трёх часов, могу я посмотреть, ради чего рисковал жизнью в этих опаснейших воздушных просторах, рискуя словить ракетой земля-пегас от какого нибудь отморозка.
- Да забейте вы на него, открываю! – не выдержала единорожка, отбирая свёрток у Фениты.
Развернув бумажную оболочку, вся группа, в придачу с настырным курьером, начала разглядывать то, что было внутри. Это оказался маленький сейф из магического металла, закрытый на кодовый замок из шести цифр, вокруг которого был обмотан пожелтевший пергамент с посланием. Так как магический металл сломать просто нереально, она обратилась к другой составляющей посылки. Решив было, что на пергаменте написана комбинация от карманного сейфа, Фреш раскрыла его и начала читать.
« Подходите, как только достигните Понипалиса, в самое высокое здание. Есть работа с щедрой наградой, до этого момента сохраните с собой мини хранилище. При встрече всё объясню ».
- Что там написано? – Поинтересовался Тано, перестав вертеть в ногах маленькое хранилище с неизвестным содержимым.
- Сами почитайте – ответила единорожка, передавая послание остальным.
- Ого, звучит интересно, я бы согласился – ответил курьер, до которого неизвестно какими путями и передачами дошёл пергамент.
- Ты всё ещё здесь? – недовольно поинтересовалась Фенита, оглядываясь на настырного гостя.
- Всё-всё, улетаю – ответил курьер, взмыв в воздух, надевая по пути маску на лицо.


- Как странно – произнесла Фенита, шедшая рядом с Тано и Фреш – откуда кому-то знать, где мы можем находиться?
- Вот уж не знаю, как вариант – этот кто-то мог заметить, как мы выдвинулись из Саедла по рельсам, а потом просто рассчитать наш путь – предложил Тано, не особо веря в эту версию.
- Ага, а письмо отправили заранее, за пару дней до этого – съязвила пегаска, вспоминая слова курьера о том, что свёрток пришёл к ним четыре дня назад.
- Я и не говорил, что моя теория правильна.
- Так, народ, хватит спорить. Придём, там и разберёмся – ответила Панацея, которой надоело слышать эти разговоры ещё со вчерашнего дня, набирающие всё более и более бредовые версии.
- А может она воспользовалась какой нибудь магией и узнала, где мы будем через четыре дня? – предложила свою версию единорожка.
- Ох, мелкая, какая же ты наивная ещё…
- А что такого? Я же могу колдовать некоторые заклинания, да и те психи из Нового Кантерлота тоже…
- Это невозможно.
- Почему?
- А потому, что после войны почти не осталось магии, единственно, какие-то крохи сохранили единороги, да и то их магической силы сейчас хватает лишь чтоб поднять стакан с полки.
- Как это так?
- Твою ж назад, тебя чему в убежище учили? – вконец удивилась Панацея, которая получила образование в убежище, считавшем, что пони должен быть умён во всём.
- Ну… вообще-то меня с десяти лет только и учили, что готовить и отличать свежую еду от той, что перележала в холодильнике…
- Погодь, не уж то у вас до сих пор эта нелепая система теста, определяющая твою дальнейшую судьбу?
- Ааа… у вас не так?
- Нет, конечно. Как только главным смотрителем стала Микола Ред Харт, она тут же отменила эту систему тестов, объявив, что этот способ совсем неэффективен и вообще, не направлен на благо пони. Она заявила, что хватит работать на МУЛ-ТЕК, пора ему работать на нас и так слово за словом, дело за делом, мы вернули классическую форму образования, где каждый мог свободно проявить свой талант и заниматься тем, что у него действительно получается. А самое главное – больше не у кого не было искусственных меток, которые ставились штампом, а не самой природой.
- Ого – удивилась Фреш – то есть твоя метка настоящая? Тебе её не выводили какой-то бандурой в тёмной комнате?
- Нет.
- Моя тоже родная – подключилась Фенита.
- Аналогично – продолжил Тано.
Не стоит и говорить, что после такого заявления Фреш почувствовала себя, как дешёвая подделка, случайно затесавшаяся на одну полку с дизайнерскими шмотками.
- Ну ладно – пересилила себя единорожка – ты, вроде, что-то говорила про войну?
- Ах, точно – продолжила синяя пони – Раньше пони жили в согласии и не с кем не воевали, магия была обычным для них явлением, которому можно было просто научиться, если ты единорог. Но спустя какое-то время, единороги стали замечать, что вся маги постепенно вылетучивается из воздуха. Самые простые заклинания стали забирать огромное количество сил, а сверхмощные и вовсе, способны убить пользователя, осушив его подчистую. Долгое время пони не могли понять, в чём же дело, но всё таки нашли виновных…
- И кто это был?
- Ни кто, а что. Это были машины.
- Машины? – не поверила Фреш-Де-Лайт.
- Слушай, давай я сперва до расскажу, а потом уже перебивай, сколько угодно, договорились?
- Всё, молчу.
- Прекрасно, тогда я ещё заберусь на тебя, ато идти и разговаривать в моём положении напряжно – заявила Панацея, забравшись на спину к единорожке.
- Так вот, как оказалось на практике – машины, любые, от обычного автополивальщика газонов и до камеры контролируемого хаоса, потребляли в качестве топлива магическую энергию, высасывая её прямо из воздуха…
- Так отключить бы их и всё – не выдержала и встряла Фреш.
- Легко сказать, отключить – продолжила Панацея, прощая её на этот раз – многие пони уже окончательно перешли на машины за место магических фокусов, не желая уступать тем, кто полагался на магию. Таким образом, пони разделились на два лагеря, одни остались верны стрым традициям и хорошим заклинаниям, а другие с головой ушли в технологии, изобретая всё более и более продвинутые устройства. Однако, остались и те, кто не решил встать не на чью сторону, так как понимал, что глупая вражда может принести больше вреда, чем пользы. Именно такими нейтралами и стали МУЛ-ТЕК, сумевшие объединить магию и технологии в одну форму. Они смогли хорошо зарабатывать на конфликтах этих сторон, так как одним продавали оружие, а другим консервированную магию в бутылочках. Вскоре, они занялись созданием убежишь по все Эквестрии, каждое из которых могло собирать данные для их главного компьютера, ставя различные эксперименты на пони в обмен на их безопасность.
Через какое-то время, обе стороны были отлично вооружены и готовы к бою, нужен был лишь повод. Любой…
- А принцессы, что? Не пытались их остановить? – ещё раз встряла Фреш-Де-Лайт.
- Хм… - снова сдержалась синяя пони, лишь потому, что та несла её на себе – принцессы пытались их остановить, но вскоре выяснилось, что и они разделяются во мнениях по этому вопросу. Принцесса Селестия хотела сохранить всё, как было, то есть фактически встала на сторону магов, а Луна наоборот, настаивала, что будущее за технологиями, которые к тому моменту уже могли поднимать солнце при помощи машин. Однажды, когда сёстры сильно повздорили, в порыве чувств они разругались королевскими голосами, которые услышал каждый пони, а те, кто не успел зажать уши, находясь в опасной близости от дворца и вовсе – лишились слуха. Это и стало сигналом. Обе стороны, отстаивая правоту своей принцессы, схлестнулись в бою. В ход шло всё. Со стороны магов по всей эквестрии сыпались неконтролируемые лучи всевозможных заклинаний, скашивая как ряды техников, так и мирных жителей. С обратной стороны били ракеты, бомбы и снаряды, заправленные магической отравой, смертоносными вирусами, взрывчаткой и прочей дребеденью. В результате войны, многие пони бежали в убежища, так любезно предоставленные МУЛ-ТЕК, но хоть мест на всех и не хватило, многие смогли спастись от финала этого противостояния.
- А что случилось?
- А случилось то, что обе стороны, с разных концов Эквестрии, запустили по самому большому заряду, каким только располагали. Со стороны магов это был огромный шар разлагающей энергии, действующий примерно, как те заклинания, что пользовали придурки в Юнисанте, как они его назвали теперь. Со стороны техников в полёт отправилась Гранд-Бомба, начинённая таким количеством смертоносных испарений, ядов и взрывчатки, что хватило бы, для уничтожения целой страны.
- И что дальше?
- А дальше эти заряды встретились в воздухе, соединились между собой, и грохнулись точно на Старый Кантерлот, от которого зараза волной разошлась по миру, уничтожая или искажая всё, чего коснётся, создав ту самую пустошь, которую мы сейчас с тобой наблюдаем. Всё.
- А почему тогда нас не могли найти магией, если те единороги в Новом Кантерлоте шмаляли такими забубенными заклинаниями?
- Потому что такую мощь нужно наращивать, причём долго, а этот, кто бы это ни был, вряд ли имел возможность сидеть около года, чтоб только послать нам письмо, а о преобразовании распада в магию я вообще молчу, это сейчас мало кто сделать может.
- Хм, я тут подумала – заявила Фенита – если эти заклинания нужно накапливать, то почему Кантерлот не отбивали сразу после того, как его захватили те психи? Они же явно накопить снова не успел ничего.
- Может и так – ответил ей Тано – но если они оставили сколько нибудь мощи про запас, то при штурме просто выйдет кровавая баня с односторонними потерями и все это знают.
- Все кроме тебя, шлюшкина ты дочка – кинула камушек в пегаскин огород Панацея со спины единорожки.
- Молчи уж, энциклопедия походная – огрызнулась в ответ пегаска.
Пока пони препирались, в их сторону незаметно ползло что-то. Это была двухметровая тварь, полностью покрытая хитином, имевшая червеобразное тело с двумя-бритвенно острыми лезвиями, находящимися на отростках около рта этого мутанта. Тварь передвигалась под землёй, оставляя над песком лишь крохотный плавник, рассекающий его подобно акуле. Звалось это чудо магического искажения – песчанник.
Пони не успели отреагировать на него, когда мутант выпрыгнул из под песка, подобно воздушному шарику, вырывающемуся из воды, и полетел в сторону Фреш, чья голова в этот момент была повёрнула на Панацею, собирающуюся что-то ответить Фените. Единорожка ничего не поняла, она лишь почувствовала, как тёплое лезвие проходит наискось её шею с правой стороны, почти доходя до позвоночного столба. Потом она почувствовала жгучую боль и тепло от собственной крови, рвущейся наружу с огромной скоростью из прорезанной сонной артерии.
После секундного замешательства Фенита привела в боевое положение свою накрыльную винтовку, а Тано быстро подскочил к Фреш-Де-Лайт, которая бледнела прямо на глазах, до сих пор не понимая, что случилось. Зебр оставил убийство червя на Фениту, а сам крепко прижал артерию чуть пониже пореза, чтоб остановить кровь. Панацея тоже не теряла времени даром и уже извлекла из сумки моток бинтов, жгут и большой платок с замотанным в него куском ваты. Вместе с зебром она наложила жгут на шею единорожке, положив со здоровой стороны подушку из ваты и платка, чтоб опираясь на него, жгут не задушил пострадавшую. Тем временем, Фенита уже расстреливала песчанника, неуспевающего укрыться под землёй. Каждый выстрел отделял от него хороший кусок хитина, из под которого фонтанами бил жёлтый ихор, оставляя на песке многочисленные кляксы. Всё закончилось тем, что червяк помер, наполовину погрузившись в песок, и теперь представлял из себя хорошо продырявленную сосиску, наполовину торчащую из земли. Перезарядив оружие она обернулась к Фреш, кровь из раны которой была уже остановлена своевременной первой помощью. Теперь нельзя терять время, мелкой нужна срочная медицинская помощь, причём оказанная в течение, максимум, четырёх часов, иначе она может просто не дожить до следующего дня. Вся надежда оставалась лишь на то, что город, к которому они направляются будет достаточно близко, чтоб успеть прооперировать единорожку до наступления летального исхода. Отряд быстро поднялся и двинулся дальше с максимальной скоростью, так как каждая секунда сейчас была на счету.

Для большей мобильности Панацея легла на спину Тано, а полу-обморочную Фреш закинули на Фениту. Именно таким образом группа и продвигалась последний час, надеясь за следующим холмом увидеть город, который сейчас нужен был им как никогда. Наконец, поднявшись на очередную возвышенность, пони увидели озеро, посреди которого был Понаполис. Это поселение действительно находилось посреди озера на островке из холмика земли. С двух концов к нему вела дорога, так же, как и сам городок, построенная на песчаных насыпях, возвышающихся над гладью воды. Получалось, что эти искусственные песчаные возвышенности делили озеро пополам, что было бы даже красиво, если б не то обстоятельство, что сейчас вода в нём скорее напоминала болотную, нежели озёрную. Она приобрела мутный зеленоватый оттенок, где-то, в одном из краёв этой большой лужи, плавал мусор, иногда выносимый на берег, а побережье сейчас больше напоминало кладбище мутантов, нежели место, где пони могли спокойно искупаться. Но смотреть на этот ужас - не было времени. Отряд сорвался с места и устремился по дороге в поселение, где просто обязан был оказаться врач, способный оказать должную медицинскую помощь.

Глава 17

Найти доктора в этом наборе построек, косящих под город, не составило труда – он был в одной из палаток с изображением креста, находившихся около центра сего скопления зданий. Как только группа уложил Фреш на носилки – доктор бегло осмотрел её.
- Нус, болезные вы мои, это вам выльется в тысячу крышек, не меньше.
От такой суммы у Фениты даже заскрипели зубы. Ещё бы, за эти деньги вполне можно позволить себе тяжёлый валын, пусть и подержанный.
- Доктор, а вы случаем ли не обнаглели? – спросила пегаска, совладав со своим голосом, чтоб он не дрожал от закипающей внутри злости.
- Думаю, нет – спокойно ответил тот – всё-таки, мне надо кормить семью, а ваша подруга, как я погляжу, сейчас не в том состоянии, чтоб терять время. Тысяча крышек, не меньше.
- А что если у нас нет таких денег? – спросил Тано – вы просто оставите её умирать на вашем столе?
- Нееет, вы что? Я же не изверг какой-то. Просто в качестве платы я возьму… ну, скажем её почку.
- Да вы извращенец, док! – вскрикнула пегаска.
- Эй- эй, я же не собираюсь её убивать, просто предлагаю доступный вариант. Лучше прожить на несколько лет меньше отведённого, чем погибнуть прямо сейчас, да это даже при условии, что до данного момента ей не разнесёт бошку какой нибудь пьяный верзила с пустоши.
- Эй, подбирай слова, иначе зубов не досчитаешься – встрял зебр.
- По-твоему я лгу? – удивился док, поправляя маску на лице.
- Хват уже – тихо произнесла единорожка – если так надо, то почкой больше, почкой меньше – не велика беда…
- Ты дура что ли? Не вздумай соглашаться на предложение этого мясника! – запротестовала Фенита.
- Между прочим, мясника, с высшим врачебным образованием – поправил её док.
- Не важно! Мясник – он и на Луне мясник!
- Народ, заткнитесь, а – произнесла Панацея, швыряя на стол мешочек со звонкими крышками – мне всё равно не на что их тратить.
- Нус, раз все трения улажены, то я могу приступать. Просьба посторонних выйти вон.


Операция прошла гладко. Это доктор – тире - вымогатель отлично знал своё дело и сработал по всем правилам. Буквально через пару часов, когда Фреш-Де-Лайт оклемалась от скупой дозы обезболивающего, её жизни ничего не угрожало. На шее у неё была наложена мягкая повязка, не затрудняющая дыхание, под которой, острой болью при любом движении, отдавался след от раны.
- Хо-хох, милочка, вы уже проснулись – ответил док, что-то набирая на своём терминале. Сейчас, когда он не был полностью упакован в свой наряд – было видно, что это крепкий понь средних лет с местами седеющей гривой, бывшей когда-то пепельного цвета, а шкура, чисто-белого цвета так сочеталась с его халатом, что иногда затруднительно было понять, где заканчивается шерсть и начинается ткань.
- Угум – кивнула единорожка, и тут же покривилась от боли.
- Славненько. Теперь запомни – я наложил швы на твои раны, так что постарайся, их не теребить, иначе они разойдутся, а это, в твоём случае, черевато смертью. По правилам, тебе нужно было бы пролежать около недели в больнице, но учитывая времена – это излишняя роскошь, так что просто не перенапрягайся и не ковыряй рану. Пока что это всё, думаю, перевязки сможете сделать и без моей помощи. А теперь брысь, у меня помимо тебя ещё куча больных.
Фреш тяжело поднялась с места и направилась к выходу из палатки, где её ждали остальные члены группы.
Остальных членов группы оказалось не в полном составе. Её сидели и ждали только Фенита с Тано. Панацея, как сказал последний, пошла прогуляться по городу, посмотреть окрестности.
- И что теперь? – спросила единорожка, буквально чувствуя, как при каждом мало-мальском движении швы на её артерии и коже взнывают, причиняя средней терпимости боль.
- А теперь надо найти нашу гулёну и отправиться к самому высокому зданию – ответила пегаска, кивнув головой в сторону длинного шпиля, возвышающегося на окраине города.


Синяя пони бродила по улицам этого городка. Жителей хоть и было не так много, как в Новом Кантерлоте, но всё равно народ казался ей массой, от того, что постоянно пялился на неё. Конечно, увидеть двуногую пони с забинтованным глазом можно не каждый день, но хоть взгляды то могли научиться скрывать. Возможно, горожане этого не делали от того, что считали её ослепшей на оба глаза, так как её механический глаз был не виден из под чёлки, а умение ориентировать в пространстве списывали на какие нибудь обострённые чувства и прочую фантастическую дребедень. Как давно она не ходила одна. Панацея даже немного растерялась, когда поняла, что никого из её спутников рядом нет, но быстро взяла себя в ноги, напомнив, что сама может за себя постоять, если нужно. Постепенно здания редели. Магазинчиков, ресторанов и прочих построек, совмещавших в себе как место проживания, так и способ заработка, становилось всё меньше. Пони не хотелось даже заходить в подобные заведения, чтоб не травить душу. И действительно, что ей может там понадобиться? Оружие? Но его надо чем-то держать, а у неё даже нет рога. Одежда? Какой в ней смысл, если после первой же драки она превратиться в лохмотья. Вот затягивались бы дырки на одежде так же, как царапины на коже – тогда другое дело, а так – не катит. Взять снаряжение? Зачем, если у неё сейчас есть всё, что нужно. Купить еды? Смысл платить за то, что она может добыть сама. Да и вообще – на всё это у неё банально не хватит крышек, так что лучше вообще не задумываться на подобные темы, пока действительно, не напоролась на то, что может ей понравиться.

Пони сама не заметила, как дошагала до побережья. Это был один из очищенных участков у кромки грязной воды. На нём можно было посидеть и пошвырять камушки в озеро, так как купаться всем, кроме гулей, в нём категорически не рекомендуется. Панацея уселась на песок и стала смотреть вдаль, размышляя о всём, что с ней приключилось за последнее время. Да, она слишком привязалась к этой малявке, от которой больше вреда, чем пользы. Да, всё было бы на много лучше, не встреть она её тогда в баре. Но, тем не менее, даже будь возможность отмотать время назад, синяя пони остановилась бы на том моменте, как они перебили свору радскорпионов, чтоб обойти ловушку и не потерять ноги с глазом. Получается, что она уже плотно сблизилась с Фреш для того, чтоб защищать и помогать ей, пока она сама не захочет уйти. Это было странное чувство, почти позабытое ей за последний год, но оно было неожиданно приятным. Будто внутри неё светила лампочка, излучающая лучи теплоты, способные согревать не только саму Панацею, но и любого, кто окажется с ней рядом, а самое главное – ей хотелось согревать окружающих просто по тому, что она может это сделать. Похоже, этот белокурый жеребёнок, действительно действовал на неё положительным образом, так как даже вспоминая все неприятности, которые из-за неё приключились – у Панацеи не получалось разозлиться на неё даже на мгновение. Перед взором тут же вставало её наивное лицо с большими зелёными глазами, и вечно поднятыми, как будто в постоянном вопросе, бровями. Лицо было таким по-детски искренним и наивным, что заставляло улыбнуться и прижать к себе, вместо того, чтобы огреть копытом по затылку.
- Видимо, я раскисаю – прошептала Панацея, пинком задней ноги посылая камушек в озеро.


Троица нашла Панацею всё на том же месте. Она продолжала сидеть на берегу озера, иногда пиная в него камушки.
- Эй, четыре пятых, нам пора идти, так что оторви свой зад от земли и давай сюда – прокричала ей Фенита, как только подошла поближе.
- Уткнись, недопЕгас – ответила ей Панацея, поднимаясь с места.
Фреш хотела было, что нибудь сказать, но после передумала, решив не стоит перенапрягать в очередной раз свою рану, к тому же она уже начала привыкать к постоянным перепалкам этой пары.
- Чтож, раз все готовы, то пошли – скомандовал зебр, показывая копытом на длинный шпиль здания, возвышавшийся где-то на окраине. Это здание действительно можно было назвать самым высоким, но этого титула оно достигало лишь длинной, как спокойная жизнь, крышей, рвущейся куда-то в небеса, почёсывая своим кончиком животы проплывающих мимо ядовитых туч.

Приблизившись к этому зданию вплотную, Фреш с удивлением оглядела его. Это была интересная помесь постройки старого мира и наращивания в стиле нового. Стены из красного, потёртого временем и войной, кирпича резко контрастировали со стальными железнодорожными балками, которые составляли каркас надстроек. Стены были сотворены из различных фанер, стальных листков и кое-где даже шкур диких животных, в общем, создавалось впечатление какого-то наружного хаоса. Единственная дверь этого здания была деревянной, обшитой стальными пластинами и вырезанным сердечком на уровне глаз, что наводило мысль о самом большом сортире в Эквестрии.
Тано поднял ногу и постучался в дверь, от чего та, без какого либо сопротивления, раскрылась, приглашая войти внутрь. Отряд переглянулся и переступил порог дома. Внутреннее убранство этого жилища было на удивление упорядоченным, если можно так сказать. Все книги стояли на книжных полках, все цветочные горшки на подоконниках, вся мебель на своих местах. Складывалось впечатление, будто житель этого места не просто расставлял всё по линеечке, но даже использовал все доступные пособия на эту тему, например «Как расставить вещи, чтоб не запинаться об них ночью». У дома была лестница вверх, куда уже собрались было идти пони, но буквально перед тем, как они сделали первый шаг по направлению к ней, им навстречу спустилась фигура, полностью закутанная в одежду, и произнесла – Я рада, что вы нашли время заглянуть ко мне.
Партия вновь переглянулась, чтоб узнать общие впечатления об этой особе. Загадочная пони была одета в длинную накидку с капюшоном, под которым сформировалась какая-то неестественная тень, полностью скрывающая лицо пони, из которой торчал лишь кончик серо-сиреневого рога. Ноги и прочие части тела, которые накидка не могла скрыть под собой, были замотаны в серые полоски ткани, надёжно скрывающие под собой тело собеседницы, как алчный дракон прячет в пещерах свои сокровища. У этого единорога даже копыта, и те были скрыты от мира, что рождало определённый градус недоверия к такому скрытному лицу.
- Ну, что вам собственно от нас нужно – поинтересовался Тано, на всякий случай перейдя на вы – зачем нужно было посылать нам какой-то контейнер, который невозможно вскрыть?
- Ха-ха-ха, как много вопросов – ответила собеседница, неожиданно звонким, для такой личности голосом – я просто хочу предложить вам работу, а содержимое этого магического сейфа станем вам достойной наградой, я для этого его и послала, чтоб заинтриговать вас, логично же, верно? ВЕРНО!?
- Эээ… логично – замялся зебр, немного смущённый маниакальным тоном единорога.
- Фух, слава сену, ато я уже перепугалась… – начала было бормотать единорог, но тут же вернулась в прежнее русло – так вот, я хочу предложить вам…
- Минуточку! – перебила её Фенита – перед тем, как мы хоть на что нибудь подпишемся – хотелось бы увидеть твоё лицо.
- Зачем это? – не поняла собеседница
- Скажем так, мне трудно доверять пони, которая скрывает своё лицо. С этим аргументом согласились все, даже Панацея, которая обычно не считается с её мнением.
- Хм, в твоих словах есть логика – ответила единорог – но только предупрежу заранее, я не просто так скрываю свою внешность, так что будьте готовы и наберите мужества в грудь.
- Давай уже.
Закутанный единорог протянула переднюю ногу к капюшону и медленно сняла его. Всю группу тут же передёрнуло. Тано скривился в странной гримасе, выражающей одновременно и брезгливость и попытку оказаться вежливым, стараясь её не выдавать. Фенита чуть не выплюнула своё предложение на пол. Панацея почувствовала, как к горлу поднимается комок переваренной пищи, всей своей горечью норовящий выйти наружу. А Фреш в испуге потянулась было за своим пистолетом, но опомнилась быстрее, чем успела нажать курок и убрала его обратно. Действительно, под капюшоном у единорога было лицо, если его можно было назвать таковым, которое дало бы фору любому гулю с пустоши. Это была настоящая посмертная маска. На месте глаз у единорога красовались чёрные провалы глазниц, в которых бледным белым огоньком поблёскивал свет, шедший как будто из другого мира, таким далёким он казался, словно фара поезда на другом конце тоннеля. Носа и губ, как таковых уже не существовало, серая кожа с редкими сиреневыми волосками, обтянувшая кости черепа, даже без намёка на гриву и уши могла присниться только в кошмарах. То тут, то там, сквозь сухую, явно мёртвую шкуру, просвечивали белые островки черепа, окружённые сползающими лоскутами. Нижняя челюсть этой единорожихи давно перестала крепиться к суставу, и теперь просто зависла в воздухе, постоянно поддерживаемая магией, кое-как пряча в себе свисающий, как дохлая змея, язык. Это действительно было неприятное зрелище, после такого даже гули, с которыми они сражались на крыше, казались не такими уж и омерзительными, заняв место в этой шкале между страшными и жуткими. Видя реакцию партии, единорог вновь накинула на себя капюшон, спрятав своё лицо, в явно, уже, магическую тень.

- Что же ты, расплющь меня поездом, такое – спросила Фенита, когда вся группа более или менее пришла в себя.
- Я пони.
- ДЕСЯТЬ РАЗ, БЛЯТЬ! Нормальные пони так не выглядят!
- А ты поживи с три сотни лет, каждый день впитывая магию из этого умирающего мира, тогда и возникай – явно обиделась собеседница.
- Ладно, положим хер на это - успокоилась пегаска, решившая, что раз этот монстр может обижаться, то не всё так плохо.
- Да, кстати, попрошу впредь не выражаться в моём доме.
- Ну, уж извини, ты свою рожу в зеркале видела? Тут не то, что выражаться, тут себе глаза выколоть можно.
- Я похожа на мазахистку, держать зеркала дома? Хотя они бы дополнили общую картину моего интерьера…
- Ты вроде хотела дать нам очень высокооплачиваемую работу? – перевала разговор в другое русло Панацея.
- А, точно. Я просто сбилась с мысли, не так часто удаётся поговорить с кем нибудь, кто не пускает в тебя пулю.

- Кстати, а почему именно мы? – спросила Фреш, которую уже давно мучил этот вопрос.
- Потому что у вашей группы наивысший процент выполнения этого задания в округе. Остальные, кого я посылала, не смогли справиться, так как действовали поодиночке.
- Минуточку, кто-то был ещё до нас? – спросила Панацея.
- Да, но к сожалению, они не справились и погибли, так что вы сейчас девятые по счёту, кому я поручу это задание.
- И у нас, как бы, больше всех шанцев? – скептически спросила пегаска.
- Ну, не совсем. На данный момент коэффициент вашего успеха составляет восемьнадцать процентов, но его возможно повысить до двадцати семи.
- И каким это образом? – поинтересовалась Фенита
- Удалить слабое звено.
Повисло молчание. Все знали, о ком сейчас идёт речь, так что Фенита помахала ножкой и сказала – Нус, слабое звено, думаю, ты можешь валить на все четыре стороны.
- Фенита! Нельзя так – тут же вступилась за Панацею единорожка – никто никуда не уйдёт, мы и так справимся!
- Хи-хих, ну, как знаешь, я лишь хочу выполнить это задание и взять награду. А кстати, что это будет?
- Ну, помимо содержимого сейфа, я заплачу вам полторы тысячи крышек сейчас и пять тысяч, когда выполните для меня задание.
- И ты не боишься, что мы возьмём аванс и скроемся? – удивилась пегаска такой щедрости единорожихи.
- Конечно, нет, я смогу найти вас в любом месте мира, ты уж мне поверь – недобро прошептала собеседница, но тут же вернув нормальны тон добавила – но ведь этого не потребуется, верно – улыбнулась она.
- Не переживай, если уж мы подписались, то доведём дело до конца – отчеркнул Тано.
- Прекрасно! – раздалось из под капюшона – тогда через десять дней встретимся около великого облака, со стороны столичных развалин – объявила единорог, стукнув одно копыто о другое.
- Минуточку, нам что, нужно будет проникнуть в Старый Кантерлот? – ужаснулась Панацея, вспоминая все рассказы про это место.
- Все подробности будут по прибытию, а пока вот ваши крышки – сказала она, телепортируя Тано завязанный мешочек – и да, подготовьтесь, как следует, это будет опасное приключение.



Уже выйди на улицу группа начала обсуждать новое задание, эту странную единорожиху и просто, что дальше делать и как дальше быть. По всему было ясно, что отказаться они уже не смогут, так как зебр их окончательно подписал на это задание, где шансы выжить, как минимум – не велики. Вот только по большей части на это не обращали внимание. Тано уже морально подготавливался к походу в облако и прикидывал, что может там понадобиться. Фреш просто радовалась новому приключению, хорошо хоть не скакала по округе, радостно вопя, хотя за это скорее следует благодарить её швы на шее, чем благоразумие их обладательницы. Фенита, похоже, смирилась с этим и просто предпочла плыть по течению, разбираясь с проблемами по мере их поступления, к тому же крышкам она была рада всегда. Вкупе с проданной одеждой у них на всех насчитывалось порядка трёх-четырёх тысяч, что было совсем не плохо, а по выполнению у них будет на ногах такие деньги, что можно позволить себе полгода спокойной жизни. И опять, только Панацее, как кокой-то паршивой овце, совсем не нравилось предстоящее задание. Во-первых, шанс помереть был слишком высок, чтоб пойти на подобный риск. Во-вторых, если не получилось у предыдущих восьми пони или групп, не важно, почему они должны достичь успеха? И наконец, её совсем не нравилась это полу-зомби единорог, которая послала их на задание. Если она такая сильная, что может постоянно поддерживать заклинания вокруг себя, то почему сама не сходит и не сделает то, что нужно. Да и вторая часть награды за задание, та, что хранится в этой коробочке из магического металла, наверняка она переходила из ног в ноги к каждой новой жертве этого заработка. Получается, что единорожиха ждала, пока все откинут копыта и просто забирала её обратно? Тогда что помешает ей перебить их всех, как только задание будет сделано и забрать всё себе? Слишком много непонятностей в этом деле. Когда синяя пони попыталась поделиться своими опасениями с группой, то её просто не хотели слушать, все были на своей волне, так что она почувствовала себя снова какой-то отщепенкой, случайной прохожей, увязавшейся за тремя друзьями. Чтож, не привяжись она так к Фреш-Де-Лайт, то давно оставила бы Фениту и Тано расхлёбывать эту кашу самим, но беда в том, что эта мелкая дурёха полностью солидарна с ними во мнениях, а оставить её Панацея просто не могла, чувствовала какую-то странную ответственность. Хотя почему странную? Она выполняет поручение бармена, который когда-то вынес её на спине из логова голодной смерти, так что это вполне естественно желание отработать должок до конца, пусть даже она потеряет при этом ещё две ноги. Именно так – решила про себя Панацея, предпочтя простой самообман реальности. Именно поэтому она плетётся за ними, заставляя себя терпеть дурное обращение со стороны пегасихи и не слышать то, о чём шепчется Фреш с Тано у неё за спиной. Да, именно поэтому.

18 глава

К вечеру группа уже готова была отправляться в путь. В магазинах были закуплены все нужные припасы: немного патронов, еды и целая куча антирадиационных средств, так как путешествие предстояло в места, очень далёкие от оздоровительных курортов, и прочие необходимости. Таким образом, подремав в местной гостинице пару часиков, все пони были достаточно бодры и полны сил, чтоб отправиться в путь. Даже Фреш-Де-Лайт, с её свежими швами, не испытывала каких либо сильных неудобств, так как Тано смочил их какой-то припаркой, извлечённой из закромов его сумки. Это средство, название которого никто кроме зебра не смог бы и выговорить, действительно помогало, хоть и было встречено с особым скептицизмом со стороны Панацеи, предпочитавшей более традиционный подход к медицине.

Солнце медленно заходило за горизонт, но группа готова была продолжать свой путь, хоть всю ночь, не останавливаясь на отдых. Вся группа, кроме Панацеи, которая каждый час нуждалась в десятиминутном отдыхе. Раньше, когда ноги утомлялись, её могла носить Фреш, но сейчас синей пони приходилось рассчитывать только на свои силы, так как у Тано на спине был здоровенный рюкзак, к которому, ко всему прочему, ещё и прибавлялось сложенное дуло его винтовки, а Фенита… Ну, с ней и говорить не о чем. Но даже несмотря на это, отряд успел бы дойти до места назначения и обратно раза два, ато и больше, так как времени им давалось с лихвой, и всё таки хотелось добраться побыстрее, чтоб было больше времени на отдых и подготовку.

Наступила ночь. Морозный воздух пробирал до костей, по этому пони накинули на себя тёплое шерстяное одеяло. Оно было одно, так как натуральные продукты нынче очень редки, таможня жестока, совы низко летают и прочая муть, которую говорил им торговец, но тем не менее обладало таким размером, что под ним помещалась вся четвёрка, даже учитывая квыляющую на двух ногах Панацею. Под одеялом было тепло, хоть и выглядело это нелепо – три пони, идущие вряд, за которыми возвышается высокий холм, обозначающий последнего члена отряда, полностью скрытого его тёплой тканью. Конечно, не обходилось и без неприятностей. То кто нибудь наступит на краешек ткани, то кто нибудь передёрнет его на себя так, что оно слетит с остальных, а то и синяя пони в очередной раз споткнётся и на неё по новой придётся накидывать одеяло. Как раз после очередного падения группе пришлось остановиться на первую ночёвку.

— Отлично, из за одной безногой клуши мы прошли в два раза меньше, чем собирались! – возмутилась Фенита, смотря в бумажную карту старого мира.
— Заткнись, недопегасиха – огрызнулась Панацея, уже устроившаяся под одеялом, чтоб не замёрзнуть.
— Хватит ругаться – раздражённо проговорила единорожка, в очередной раз пытавшаяся врубить свой ПИП-ПОН-И, который упорно не желал работать.
— Похоже, в нём села батарейка – произнесла она после десяти минут долбления по кнопкам.
— Не думала, что это возможно – переключилась на неё синяя пони – эти устройства должны служить чуть ли не вечно.
— Тогда как ты объяснишь это? – вскрикнула Фреши, тыкая в погасший дисплей копытом.
Панацея немного удивилась, она считала, что эта белокурая малявка вообще не умеет злиться, а уж тем более повышать голос.
— Ну, считай теперь, что на твоей ноге надел браслет очень странной формы – заявила Панацея, наблюдая, как Фреш раздражённо отворачивается.

На ужин, если можно так выразиться, сегодня была варёная морковка и чай из её же листьев. Не фонтан, конечно, но лучше, чем консервы. Так, пожёвывая остатки морковки, Панацея разлядывала карту, которая наконец дошла и до неё. Их данное местонахождение было отмечено на неё поверхности кружочком, нарисованным простым карандашом, так что ориентироваться было легко. Они двигались точно в сторону Столичных Развалин по самому безопасному пути – через пески. В них не живут опасные мутанты, кроме разве что песчаников, а Рейдерам там делать просто нечего, так как нормальные пони ходят исключительно по дорогам и их окрестностям. Внезапно для себя, синяя пони увидела на старой карте деревушку, находящуюся за густым лесом, буквально в одном дне пути от их привала. Этот путь шёл вразрез с их первичной задачей, успеть к назначенному месту, но они вполне успевали зайти в этот пункт, под названием Понивиль. Да, именно так. Панацея вновь загорелась идеей встретить загадочного доктора 3.14, который уж слишком часто пересекается с ней в самых необъяснимых формах, так что она подозвала остальных к себе, чтоб поделиться своим открытием.
— И что? – равнодушно спросила Фенита, которой эта затея была до лампочки – зачем это надо, переться куда-то, да ещё в тот момент, когда впереди и без того маячит опасное дело?
— Тут я с ней соглашусь – ответил Тано, отслеживая маршрут, которым придётся идти – нам туда совсем не надо.
— Панацея, давай сперва разберёмся с этим, а потом может и сгоням туда – предложила свою точку зрения Фреш-Де-Лайт.
Панацея даже не знала, что и думать. Такого холодного приёма она ни как не ожидала услышать. Да солнце с этой Фенитой, даже и с зебром, но Фреш? Неужели даже она не понимает, как ей нужно туда сходить, чтоб получить ответы на вопросы, терзавшие её долгое время?
— И всё таки я настаиваю, что нужно туда сходит – твёрдо заявила пони, тоном не приемлемым отказа.
— Какого хрена тебе туда сдалось!? – ответила ей пегаска.
— А ты будто не можешь сообразить! Автодок в двадцать четвёртой плате, эти густые, как их там, в убежище, все указывали на доктора Пи!
— А тебе-то он зачем сдался? – спросил Тано непонимающим тоном.
— Вот уж не тебе об этом спрашивать! – разозлилась пони – хочу напомнить, что именно ты направил меня в ту чёртову больницу, к этому сраному автодоку!
— Ну, я вообще-то хотел просто позабавить тебя – спокойно заверил её зебр, чем только подлило масла в огонь.
— Ах позабавить! Ха-ха-ха, как мне весело, аж ноги подгибаются!
— Эм, Панацея – тихо спросила Фреши, слегка напуганная её поведение, может ты объяснишь, зачем тебе понадобился этот доктор, ато мы не понимаем.
— Да затем, что чуть больше года назад какой-то хер распидарасил комплекс, в котором я жила и работала! А сейчас объявляет мудила, который вдруг владеет закрытой информацией!
— Ты сейчас по Пурпурный крест что ли? – спросил Тано.
— Да, представь себе, я родилась и выросла в нём!
— Ну, это многое объясняет, но…
— Но нам это нахер не надо – перебила его Фенита – нам что до твоего креста, что до остальной твоей жизни дела вообще никакого нет. Честно, я даже не знаю, зачем мы тебя с собой таскаем? Сидела бы себе на обочине и просила милостыню.
— Фенита! Хватит так говорить! – вмешалась единорожка.
— А ты что, заступница, считаешь, что нам сейчас надо всем подорваться и переть в этот Понивиль только из за того, что какой то дуре вдруг приспичило туда наведаться?
— Нет, но…
— Ну вот, замолчи и не встревай, когда взрослые разговаривают.
Фреш уже готова была что нибудь сказать в ответ, но заметила, что синяя пони медленно поднялась на ноги.
— Идите вы все под хвост – произнесла она бесцветным тоном и пошла прочь, в направлении, которое на карте вело в Понивиль. Фреш хотела подбежать к ней и вернуть обратно, но Панацея только оттолкнула её от себя, заставив единороку отпрянуть назад. Фреши готова была попробовать снова, но на этот раз её придержало копыто зебра, загородившее ей дорогу не хуже шлагбаума.
— Что ты делаешь – расплакалась единорожка, тщетно стараясь преодолеть эту преграду.
Зебр молчал некоторое время, пока попытки прорваться не сменились тихим стоном под копытами, это Фреш-Де-Лайт зарылась в песок, пряча там своё горе.
— Фенита.
— Что? — Ответила ему пегаска.
— Ступай с жеребёнком к окраине Столичных развалин и жди меня там.
— Ты придурок, что ли!? Собираешься последовать за этой чёкнутой!?
— Не волнуйся, я уверен, что ты за ней присмотришь – ответил зебр, собирая свои вещи и выдвигаясь за Панцеей.
— Ты меня снова не слушаешь – устало произнесла пегаска, глядя, как Тано уходит в ту же сторону, что и синяя стерва, оставляя её одну, приглядывать за плачущим «ребёнком».
— Чтож, во всяком случае, это будет полезно – пробормотала она, переведя свой взгляд на Фереши, продолжающую ныть в песке.

— Какого ты за мной увязался?
— Я тебе мешаю?
— Да!
— Каким образом?
— Самим фактом своего существования.
— Интересная позиция, можно разъяснить её по пунктам?
— Пффф…
Именно такие содержательные диалоги велись между двумя путниками, идущих в сторону почти забытой деревушки под названием Понивиль. Тано и Панацея шагали уже достаточно долгое время, чтоб у второй начали ныть ноги, но она старалась всеми силами поддерживать своё тело в вертикальном положение и заставляла себя переставлять копыта, чтоб не упасть, так как понимала, что подняться ей будет уже не под силу. Это странное, где то даже саморазрушающее желание, было обусловлено тем, что синяя пони старалась сохранять дистанцию между собой и преследующим её зебром, который отставал лишь на пару десятков метров. Эта упрямая пони сама не знала, почему она не хочет уступать, возможно дело было в том, что она уже мысленно попрощалась со всей группой и не хотела вновь связывать себя с ними, а возможно она просто не хотела показывать слабость после такого ухода, стараясь показать, что способна сама со всем справиться. Но, как бы ни был твёрд её внутренний мир, тело рассуждало иначе. Задние ноги хотели согнуться и не шевелиться некоторое время, веки мечтали закрыться, уши захлопнуться, обрубки передних ног, чтоб и пожалели и накормили супчиком из капусты, а сердце немного тепла и шоколадку. Не сумев побороть, бунтующую на всех флангах, телесную оболочку – пони споткнулась и упала лицом в холодный песок, даже не пытаясь подняться. Это дало Тано возможность, не прибавляя шага, дойти до уставшей пони и перевернуть её на спину. Её лицо ничего не выражало. Губы, как обычно плотно сомкнуты, что делало их тоньше обычных, зубы были сжаты, чёлка, обычно закрывающая чёрный глаз, спала на бок и сейчас купалась в песке, а сам протез устремил свой взор на коричневатое, от всходящего солнца, небо.
— Ну, раз возражений нет, то устроим привал тут – объявил зебр и начал раскладывать вещи по кругу, подложив под голову Панацеи свой рюкзак.
— Скажи, я сильно бесполезная? – необычайно тихо спросила у него синяя пони, продолжая наблюдать, как небо становится из тёмно-серого тошнотворно-коричневым.
— Ну, я бы так не сказал – заверил её снайпер, разрывая ямку в песке, чтоб развести там костёр – у тебя хорошо получается давить на жалость окружающим и принимать за нас все затрещины судьбы.
— Вот значит как…
— Э-э-э-э, а вот этого не надо, ясно? В конце концов если б не твоё ночное зрение – мы бы не смогли спокойно спать на улице, да и в конце концов – именно ты нашла ту трубу, по которой мы смогли скрыться от армии гулей, прижавших нас на крыше, так что просто не накручивай себя, идёт?
— Идёооот – зевнула пони и повернулась на бок, в сторону маленького костерка, дающего хоть какое-то тепло, ибо одеяло Тано решил оставить полностью женской половине отряда.
— Я так устала от всего этого – пробормотала она, закрывая глаза – скорей бы всё это кончилось…
— Надо быть оптимистичней, хотя не в твоём случае об этом заикаться… в общем – устала ты просто от сегодняшнего дня, так что просто поспи, вряд ли нам что то может тут грозить, так что тебе беспокоиться не о чем.
— А вдруг рейдеры нагрянут?
— Не глупи. Это одна из немногих мёртвых зон, где ничего не происходит, и ты это прекрасно знаешь.
— Но всё равно – тут холодно.
— Не волнуйся, скоро костёр разгорится и будет нормально.
— Не хочу так долго ждать.
— Ладно – сдался зебр и лёг рядом с Панацеей, укрывшись почти бесполезной пустынной сеткой из её сумки – но не привыкай – на всякий случай предупредил он её, увидев, как она буквально зарывается в него.
Спереди синюю пони согревало живое тепло, а сзади тепло костра, так что она мгновенно уснула, даже не успев что нибудь ответить спутнику.
— Да, похоже, бессонные ночи дают о себе знать – подумал Тано, глядя на макушку Панацеи, у которой, как он случайно отметил, во время сна чуть подёргивалось левое ухо – и лягнул же меня Дискорд последовать за ней…

Как только посветлело, Фенита разбудила единорожку и стала собирать вещи, чтоб отправиться дальше. Нечего и говорить, что Фреши сильно дулась на пегаску за то, что пони, с которой она пробыла такое долгое время, просто на просто ушла из за того, что на неё все забили. Конечно, она и сама была немного виновата, от того, что не поддержала подругу, когда всё набросились на неё, но гораздо легче было сбросить вину на ту, кто поставил точку в этом вопросе. Так она сейчас и поступала, молча шагая за пегаской, которая время от времени сверялась с картой. Единорожка думала, что Фенита попытается с ней заговорить, а она, нарочно не будет обращать внимания, пока та не начнёт извиняться, и вот только тогда, чтоб показать всю глубину своего великодушия, одарит её парой словечек. Но. Фенита на корню ломала все её планы. Она не то, чтоб мучилась от того, что Фреш-Де-Лайт её игнорирует, её, казалось, даже устраивал такой расклад. И вот, после нескольких часов выразительного молчания, Фреши поняла, что теперь ей хочется поговорить. Коварный план по вытягиванию извинений треснул и развалился на части, так что Фреш не сдержалась и начала разговор первой.
— Почему вы с Панацеей так ненавидите друг друга?
Пегаска чуть приостановилась и повернулась к Фреш-Де-Лайт, внимательно разглядывая собеседницу, из под своих пенсне. Придя к определённому выводу она решила ответить.
— Знаешь, это не самое приятное, что мне хочется вспоминать.
— И всё таки, почему то ты обижаешь её с особой тягой, тогда, как она просто отвечает время от времени, чтоб не оставаться в долгу. С чего вдруг такая однобокая вражда?
— Это наши с ней проблемы.
— Вот только от этого почему то достаётся всем.
— Например?
— Нас сейчас двое, так?
— Ну, хорошо, лапочка, слушай. Около года назад, когда я с Тано только встретили эту мразь…
— Давай, только, без ругательств.
— Пффф… когда мы встретили её, мы отлично ладили. Первое задание по конвоированию прошло отлично, и всем отсыпали приличную сумму, так что мы решили отметить это дело в «Золотой Лихорадке».
— Той самой?
— Да. Так вот, мы тогда знатно нажрались, а это обычно никогда не заканчивается чем-то хорошим.
— Так что произошло?
— Ну… я с этой… слушай, тебе уже не надо объяснять про пестики и тычинки?
— Эмм… — покраснела единорожка – нет…
— Ну, так вот, на следующий день, когда мы очнулись в одной постели у нас, как я думала, возникли чувства.
— А что тогда было не так?
— Я подхожу к этому. Кхем. В общем, на следующий же день я видела её в постели ещё с парой пони, и с тремя, которыми она намеревалась это сделать.
— И тогда ты её невзлюбила?
— Я её тогда возненавидела! Это ж кем надо быть, чтоб в один день признаваться в любви одной, а буквально на следующий совать своей дыркой в каждый… ну, ты поняла.
— А поговорить ты с ней не пробовала?
— О чём тут разговаривать? Как я только её вижу, во мне образуется столько желчи, что я готова залить ей в пасть всё дерьмо, какое только соберётся на пустоши.
— И всё равно, зачем так злиться из за подобного? В журналах это вроде зовётся постельными разговорами. Ой.
— А, так вот откуда ты узнаёшь о взросление – ухмыльнулась Фенита, но тут же снова помрачнела – Знаешь, я бы пережила это, если б мы в ту ночь не обсуждали даже то, как назвать нашего жеребёнка.
Фреш-Де-Лайт от такого заявления даже слюнкой подавилась, так что ей пришлось вначале минуту откашливаться, прежде чем задать вопрос.
— Ты что, залетела, что ли!? Как это вообще возможно!?
— Да нет, какой уж там. Для меня залететь – это невыполнимая задача, как в прямом, так и в переносном смысле…
— Аааа… как тогда? Чтооо вообщееее… Стоп. Ты хотела завести жеребёнка?
— Да, и по-прежнему мечтаю. Знаешь, я уже устала от всех этих скитаний по пустыне. Хочу завести семью и жить спокойно в маленьком домике с огородом, вот только это трудноосуществимо, а эта… Панацея, она дала мне надежду и тут же её отняла. Сука.
— То есть?
— То есть-то есть. То есть, искусственное оплодотворение. Я уже всё давно узнала. Около столичных развалин есть город, в котором и находится клиника, осуществляющая данную операцию. Берутся ДНК двух кобылок, скрещиваются в «росток», как они это называют и вводят его в тело одной из носительниц. Я, к сожалению, таковой не являюсь.
— И ты взбесилась от того, что мы двигаемся в сторону этой клиники?
— Отчасти.
— Слушай, вы обсуждали все эти планы ночью?
— Да.
— Когда, как ты говоришь, были в усмерть пьяны?
— Нет, я была достаточно трезва, чтоб всё запомнить.
— А Панацея?
-… Ей тогда, если честно, вообще казалось, что она умеет ходить по потолку.
— Так может она просто ничего этого не помнит?
— Не, не прокатит, такое, знаешь ли, не забывается.
— Ну, всё таки, раз ты говоришь, что она по потолку ходила…
— Нет, уверена, что помнит и делает всё мне на зло – твёрдо заявила пегаска.
— Ну, убедиться всё же стоит, наверное. Попробуй у неё спросить как нибудь.
— Нет.
— Ну всё таки.
— НЕТ.
— Ну что тебе стоит?
— Многого!
— Не упрямься.
— Ладно, тогда ты заткнёшься?
— Если пообещаешь.
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Обещаю.
— Обещаешь что?
— Обещаю, что поговорю с этой стервой о той ночи, если ты заткнёшься и перестанешь пилить мозг своими расспросами.
— Отлично – улыбнулась Фреши, радуясь тому, что смогла переломать Фениту. Возможно, что всё у них в группе ещё и наладится со временем. Конечно, если Тано сможет вернуть Панацею назад. От этой мысли радость с единорожки немного слетела, но всё равно, было приятно, что она смогла переубедить такую особу, как эта пегаска.
Именно с такими мыслями Фреш-Де-Лайт и продолжила свой путь, представляя себя каким нибудь купидончиком, который сводит самые невозможные пары. Конечно, если ей это удаётся.

Глава 19

- Мы на месте – объявила Фенита и скинула с себя всю поклажу.
- И, что теперь? – поинтересовалась единорожка, оглядывая место, в которое они пришли.
Это было небольшое углубление в песке, рядом с видневшимися неподалёку развалинами целого мегаполиса. Это место располагалось таким образом, что заметить их в этом кратере, не подходя вплотную практически невозможно, а наличие полого жестяного бака, на половину закопанного в песок давало возможность разводить на ночь костёр, растапливая его сухими ветками тех скорчившихся останков, что когда то были зеленеющими деревьями и кустарниками. Было бы прекрасно, окажись поблизости водоём с чистой водой, но это уже из области фантастики.
- А теперь мы будем ждать оставшуюся парочку – произнесла ухоженная пегаска и стала готовить лагерь к долгосрочному пребыванию.
- Эх – пнула Фреши мелкий камушек – как там Панацея, интересно…


- Слушай, это уже пятая остановка за день, а солнце даже не в зените – прокомментировал зебр, усаживаясь крупом на песок рядом со своей синей спутницей.
- Тебя никто не просил переться за мной, да и сейчас никто не держит – проворчала Панацея, разминая свои задние ноги, пытаясь массировать их обрубками передних, которые, впрочем, уже не отзывались болью при каждом касание.
Тано просто махнул ногой на это заявление и начал оглядывать горизонт в, поисках какого нибудь знака или чего подобного. Пустошь в данный момент с лихвой оправдывала своё название. Вокруг, на многие километры, было пусто, лишь редкие веточки мёртвых растений торчали подобно рвущимся ввысь волоскам на лысеющей голове песчаной местности. И только вдали, там, где черта соединяющая небо и землю размывалась в завихрениях воздуха, наполненного непонятно чем, виднелось что то, смутно напоминающее зелёные заросли. Мираж, скорее всего, но как бы то ни было – идти нужно именно в его сторону.

- Ладно, повалялись и хватит – заявила синяя пони и ловко поднялась на ноги, изогнув тело на подобие «мостика».
- Хм, можно подумать, что это я тут отдыхал – усмехнулся Тано – и тоже поднялся, чтоб продолжить путь к параспрайтам на куличики.


- Слушай – задала вопрос Панацея, которая ко второй половине дня заметно приободрилась – ты не в курсе, что именно может быть в Понивиле?
- Ну, я могу только строить предположения – ответил зебр, оторвав взгляд от своих копыт.
- Знаешь, твои предположения обычно бывают верными, так что колись, что там, да как.
- Ну, там скорее всего так же, как и везде опасная пустошь, в которой либо ты её, либо она тебя.
- Фи, как скучно.
- А ты чего ожидала? Что я скажу, что там расцвет экономики, в каждом кране по горячей и холодной воде, куча магазинов с едой и по перевёртышу на каждом углу, способных обслужить тебя забесплатно, если им понравится?
- Не-не, просто. Нуу… как же те слухи, которые ходят про это место?
- Не слышал таких.
- А, ну точно, ты же не из общительных.
- Может, поделишься теми, что я не знаю?
- Хо-хо, подожди немного, дай насладиться моментом, ато вечно корчишь из себя всезнайку.
- Ну, раз такое дело, то можешь не утруждать себя.
- Не-не, стой! – Панацея снова почувствовала себя дурой, как и каждый раз, когда затевала спор или просто дискуссию с Тано, как ни крути – этот жеребец знает гораздо больше её, но вот говорить особо не любит, что, конечно, делает его ещё умнее.
- Ну, так?
- Ну, так вот, поговаривают…
- То есть точно не известно.
- Что за тенденция пошла, перебивать меня в моих рассказах?
- Ладно – ладно, продолжай, потом спрошу.
- Поговаривают, что Понивиль окружён буйным зелёным лесом, в котором водятся призраки и охраняют его, чтоб никто не смог пройти внутрь, а тех, кто всё-таки решался пройти, никто никогда не видел, потому что никто не решался. Конец.
- Глупость какая-то.
- Ага, особенно если вспомнить тех густых, которые тоже могли преспокойнешим образом сойти за призраков.
- Думаешь, что в Понивиле происходит что то подобное?
- А почему нет? Эти места связаны друг с другом, я не удивлюсь, что густые тела изначально появились там, а потом уже доктор 3.14 отправил результаты своих исследований в то самое убежище. Ну, или на оборот, они отослали в Понивиль данные, способные загустить всю эту кашу. Ну, а легенду о злобных духах сочинить может любой, кто столкнётся с подобным.
- Хм, логично, а главное мы хоть немного представляем, с чем можем столкнуться.
- Ага, что ещё раз говорит о том, что духов не существует.
- Я не согласен, ведь даже густые тела созданы, как нечто среднее между душой и телом.
- Ага, а стелс-камуфлижи – это устройства, делающие тебя привидением. Всё наука, всё наука.
- Ладно, забьём на эту тему, ты всё равно не поверишь, пока сама не увидишь, так?
- Именно.


После дня пути, прерываемого на многочисленные остановки, Тано и Панацея разбили свой лагерь в укрытии, представляющего собой огромный валун, посреди высохшего озера, образующий выемку, которая могла бы сойти на чью нибудь попытку продолбить в нём пещеру, но бросившего это дело на начальных этапах. Вокруг их ночного убежища валялась целая куча хлама, состоящая из всего, что когда то сбрасывали в это озеро. Тут даже пара скелетов была, к сожалению уже обобранных, но что самое необычное – посреди этой горы мусора возвышался огромный бак, сохранивший свою герметичность даже в эти времена. Возможно, этому поспособствовала сталь, из которой он был сооружён, а может и то, что на нём был изображён знак магической опасности. Как не хотелось Панацее вскрыть этот контейнер – она пересилила себя, решив отложить это дело до завтра, чтоб в случае чего не спать в лужице магических отбросов.
Зебр развёл небольшой костёр, а сам устроился рядом с Панацеей, пытающейся смешать траву с водой в своей жестяной чашке, чтоб позже согреть её на огне.
- Знаешь, я иногда удивляюсь, как ты приспособилась жить без передних ног – Произнёс Тано, наблюдая за тем, как синяя пони устанавливает чай на огонь.
- Жить? Я бы так не сказала, скорее выживать или влачить существование.
- И всё-таки, может, скажешь, как так случилось, что тот грифон смог отрубить их, к тому же заставить съесть всё, обо что не ломаются зубы?
- Я хотела жить, и давай не будем об этом.
- Не придуривайся, я прекрасно знаю, что для тебя гордость куда ценнее жизни, так что тут дело в другом. В чём же?
- А вот и нет, я не настолько глупа, чтоб из-за какой-то гордости отдавать жизнь!
- Не надо меня за дурака держать, я знаю, что ты не способна её перешагнуть, без веских на то причин.
- А вот и нет!
- Докажи – бросил вызов Тано, снимая с костра чай, принадлежавший Панацее.
- Не собираюсь я ничего доказывать, к тому же как? Задрать хвост и раздвинуть булки на камеру?
- Это уже будет проверка на срам, но если хочешь - валяй.
- А вот хрен тебе!
- Ладно – ладно, можешь не говорить, раз так не хочется. Это связано с Фреш?
- Так, пошёл вон!
- Значит, угадал – улыбнулся зебр и отпил глоток из чашки Панацеи, после чего передал ей кружку, к которой она тут же и припала.


- Ты уверена, что стоит её открывать? – спросил Тано, стоя у герметичного бака с небольшим зарядом взрывчатки в ногах.
- Нет, но я не успокоюсь, пока не увижу его содержимое – ответила Панацея, продолжая разглядывать стальной бок этой цистерны, на котором кое-где уже начала образовываться ржавчина. Конечно, со временем она сделает своё разрушительное дело и проест стальную стенку насквозь, но это займёт слишком много времени, не факт, что даже одно десятилетие.
- Ну, как знаешь. Если вдруг внутри окажется какой нибудь взрывчатый гель, то я самолично отправлю тебя на второе небо, придушив на первом – проворчал зебр и установил таймер на бомбу, после чего поспешил укрыться со своей партнёршей за тем самым валуном, у которого провели ночь.
Взрыв получился отменным. Несмотря на то, что взрывчатки было чуть ли не с чайную ложечку, она сделала своё дело, образовав дыру, в которую спокойно мог пролезть пони средних размеров. Странно, но внутри было пусто, во всяком случае так казалось, пока зебр не заглянул в образовавшееся отверстие с фонариком. Внутри не было ничего интересного, если не считать кучи костей, разбросанных по всему днищу, в результате, как посчитали пони, взрыва. При ближайшем осмотре выяснилось, что это были кости трёх пони, двое из которых были когда то кобылками, это определила группа, рассмотрев черепа в данной куче останков.
- Ну что, твоё любопытство удовлетворено?
- Вполне, хотя признаться честно, я ожидала увидеть там что нибудь другое.
- С этим уже ничего не поделаешь.
- Знаешь, я вдруг стала замечать одну странную вещь в нашем мире – вдруг оживилась синяя пони.
- И какую же?
- Мы стали с огромным пренебрежением относиться к смерти. Ну, то есть я имею в виду, что пару лет назад я бы потеряла сон, увидев разлагающейся труп или подобную кучу костей в баночке, а сейчас… сейчас я воспринимаю это, как должное.
- И в этом нет ничего странного, сама Эквестрия сейчас похожа на полусгнивший труп, в котором, подобно червям, пони пытаются отыскать любой кусочек трупного мяса, чтоб продлить своё существование хотя бы на один день.
- Из твоей теории следует, что когда нибудь от Эквестрии останутся одни кости и все всё равно помрут голодной смертью.
- Не совсем.
- То есть?
- А то есть то, что помимо Еквестрии на этом кладбище ещё целое море разлагающихся тел, их надо всего лишь откопать.
- Ты пессимист, ты знаешь это?
- Я реалист, просто время нынче унылое, соответственно и реальность такая же.


Продвигаясь дальше по пустоши, перед ними отчётливо начала вырисовываться зелёная стена леса, Панацея была уверена, что это и есть тот самый зелёный массив, что окружает Понивиль. Так же по дороге, пока пони шагали к цели, им встретилось ещё порядка двадцати или даже тридцати подобных баков, которые открывать у них не было никакого желания, так как и без того было понятно, что внутри найдут лишь кучку костей и больше ничего.
- Однако странно – пробормотал зебр, разглядывая очередной бак, из которого через дырку в боку торчала бедренная кость какого нибудь бедолаги – я и не знал, что раньше в ваших краях подобным образом хоронили мертвецов.
- Не глупи, мы так никогда не делали.
- Тогда как ты объяснишь эти бочки, баки и контейнеры разной величины с одинаковым содержимым? – поинтересовался Тано.
-Ой, я не могу знать всё, возможно однажды мы получим ответ на этот вопрос, но пока давай просто лягнём на это, идёт?
- …



И вот она, граница леса. Ещё за километр до него Тано разуверился в том, что это мираж, за восемьсот метров в сознание пони потихоньку просачивалась вся необычность этого зелёного массива, а за сотню метров они просто поразились всей густоте и пышности флоры, растущей по строго отведённой границе. Как оказалось – весь этот лес растёт на участке ровного круга, за границей которого просто мёртвая земля. Никаких промежуточных этапов, будто откуда то, с другой вселенной, взяли и вырезали гигантским циркулем кусочек и перенесли его в этот мир.
- Вот это дааа… - обомлела Панацея, впервые в жизни увидевшая настоящие, живые деревья – ты когда нибудь видел подобное?
- Ни разу – ответил Тано, так же, как и его спутница жадно рассматривая всё великолепие природы.
Синяя пони осторожно, на сколько позволяли её ноги, приблизилась к одной из низко растущих ветвей и сорвала зубами один из листьев, после чего прожевала и проглотила.
- Ну, как ощущения?
- Ощущения, буд то я урвала живой кусочек на твоём полусгнившем мире – прокомментировала свои ощущения Панацея и было потянулась за следующим, как из глубины лесного массива, там, до куда не доходил свет, раздался громкий голос, эхом отдающийся от стволов деревьев.
- ВАМ ТУТ НЕ РАДЫ! пожалуйста, УХОДИТЕ ОТ СЮДА, ПОКА ВАС НЕ НАСТИГЛА КАРА ДУХА СТРАЖНИКА! Если вас не затруднит…
- Ладно-ладно, мы уходим – ответила Панацея голосу.
- ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ, спасибо.
- Пошли вперёд? – повернулась синяя пони к зебру
- Пошли – ответил тот и дуэт вошёл в лес, продвигаясь вперёд.
- ОС-Ост-ОСТАНОВИТЕСЬ! Я КАМУ СКАЗАЛА!? НУ ПОЖАЛУЙСТА, УЙДИТЕ, У МЕНЯ ЖЕ БУДУТ ПРОБЛЕМЫ – Взмолился под конец голос.
- Не обращай внимания, просто идём – пробурчал Тано.
- ХВАТИТ! НЕ НАДО ДАЛЬШЕ! ВЫ ВЫНУЖДАЕТЕ МЕНЯ! Я, Я ВЫХОЖУ!
Заинтригованная парочка остановилась и стала ждать, пока этот страж леса наконец покажет себя.

В итоге, спустя полминуты, из-за ближайшего дерева показалась пони. На самом деле пони её можно было назвать только опираясь на форму, так как эта кобылка мягкого жёлтого цвета с розовой гривой явно представляла собой что то на подобие густого тела, как те, что они недавно имели счастье видеть в сотом убежище. Та же полупрозрачная форма, такие же полуразмытые очертания, но было одно существенное отличие. Внутри этого густого тела был виден белый скелет, который двигался в соответствии с движениями самой пегаски, которая теперь стояла перед ними и непонимающе смотрела, чуть уронив взор в землю.
- Ну? – спросила она.
- Что ну? Нам что, чтоб пройти дальше надо сразиться с тобой в смертельном бою? – спросила Панацея, которая понимала, что этот горе страж леса рассчитывала просто своим видом отпугнуть нарушителей.
Пегаска оторопела от такого предложения и даже отскочила назад – чт-чт-что вы такое говорите!? Как можно сражаться насмерть? Почему вы не испугались меня? – начала засыпать она вопросами, стоя, как она думала, на безопасной дистанции.
- Давай сразу к делу, мне нужен некто, кто зовёт себя доктор Пи – начала Панацея, пока новая знакомая снова не начала засыпать вопросами.
- Доктор Пи? Я таких не встречала – тихо проговорила розовогривая пегаска – но я знаю одного пони, который, как и вы, пришёл из-за черты и поселился тут.
- Отлично, тогда ты приведёшь его к нам, ато я уже устала ходить на двух ногах – заявила Панацея.
- Почему ты ходишь на двух ногах, когда можешь ходить на четырёх? Извините… - удивилась Пегаска.
- Потому что их нет! – крикнула в ответ синяя пони, выставляя перед собой обрубки.
- Хорошо, нет, так нет, только пожалуйста, не кричите…
Но ещё до того, как пегаска произнесла эти слова, Панацея вдруг для себя обнаружила, что в продолжение того места, где ей отрубили ноги, идут такие же призрачные, как и у её новой собеседницы, ноги. Да, они были призрачные и сквозь них можно было рассмотреть что находится дальше, но это были те самые ноги, которые она потеряла! Они были точно такими же, какими Панацея их помнила, а именно здоровыми и даже без имплантов, просто обычные ноги обычной пони. Она осторожно поставила левое призрачное копыта на землю и ощутила сопротивление земли точно так же, как и некогда живыми ногами. Затем, синяя пони недоверчево переместила вес на все четыре ноги и, о чудо! Она могла стоять на четвереньках, как любая нормальная пони!
- Как это возможно!? – до сих пор не верила она подобному чуду – мои ноги, мои ноги снова со мной!
- Эмм… не совсем – остудила её пегаска и тут же сжалась в комочек на земле от излишней храбрости.
- Говори яснее – приказала ей Панацея.
- Эти призрачные ноги существуют только здесь, в нашей сфере, снаружи они снова исчезнут…
Панацея пожевала нижнюю губу и осторожно сняла повязку с вытекшего глаза и повернулась к Тано, так как поняла, что может видеть им ничуть не хуже, чем настоящим.
- Ну, как смотрится? – поинтересовалась она у зебра.
А смотрелось это как прозрачный глаз, что-то забывший в тёмном провале глазницы. Он даже проходил сквозь впавшее веко, что делало его выпученным и каким-то неестественным.
Тано ничего не ответил, а просто наложил повязку на прежнее место и порекомендовал не снимать, чтоб не травмировать прохожих.
- Ладно. Эй, страж леса, или как там тебя, веди нас.
- Опять мне влетит – загрустила пегаска – и прошу вас, зовите меня Флеттершай.
- Не, это длинно, будешь просто Фло – решила Панацея, для выразительности цокнув по земле своим призрачным копытом.
- Аааа… куда вести, кстати?
- Куда – куда, в Понивиль, к этому вашему доктору Пи.
Пегаска уныло опустила голову и медленно пошла вглубь леса, волоча по земле свою длинную гриву, которая хоть и была призрачной, но собирала травинки и пылинки не хуже настоящей.
- Следуйте – пошептала она.


Пони шли минут двадцать, но за это время ничего не менялось. Тано даже начал было думать, что эта тихоня хочет завести их в ловушку, как вдруг они вышли на идеальной окружности поляну, посреди которой росло самое мощное дерево, какое только можно было себе вообразить. Подойдя к нему поближе, Тано и Панацея остановились, чтоб получше его оглядеть, предварительно затормозив проводника, пшыкнув на него, чтоб даже не думал удрать. Это дерево представляло собой довольно интересное зрелище, создавалось ощущение, что когда то оно было такого же размера, как его лесные собратья, выделяясь лишь тем, что кто-то в нём обустроил своё жилище, явно в неместном стиле, о чём говорили многочисленные маски, от которых зебру повеяло домом. Сейчас могучий ствол дерева буквально поглотил в себя тот домик, что когда-то был сооружён в нём, и лишь краешки подоконников, уголки дверей и окон в сочетании с предметами украшения крыльца частично проступали наружу из под твёрдой коры, создавая довольно сюрреалистичное зрелище. Но главная достопримечательность сего лесного гиганта – была верхняя треть какой-то зебры с причёской – ирокезом, которая торчала из середины ствола, вознеся передние ноги к небу. По этой зебре было видно, что она полностью слилась со стволом, даже на её лице, окутанном молодым побегом, проступали жилы дерева, как будто медленно пульсирующие в ней, наподобие кровеносных сосудов.
- Объятия природы – медленно проговорил зебр, заворожено глядя на шамана, способного высвободить подобную магию.
- Извини, что? – не поняла синяя пони.
- Объятия природы – это заклинание, связывающее шамана и клочёк земли, находящийся вокруг него в одно целое. Оно бывает разным, всё зависит от того, к чему он прикоснулся перед его произнесением.
- Эммм… а по подробней?- снова спросила Панацея, так и не понявшая, что это такое.
- В моих краях давно существовала легенда, что именно таким заклинанием божества и создали наш мир. Первый бог перед произнесением заклинания коснулся своей кожи, так появилась твердь, второй бог перед произнесением заклинания провёл рукой по волосам, так появились леса и поля, третий бог перед произнесением заклинания подул на ладонь, так появились небо и ветра, четвёртый бог вытер слезу расставания со своей женой и таким образом появились моря и реки, а последний бог был болен и перед произнесением заклинания случайно чихнул в ладошки, так появилась жизнь…
- Всё-всё, хватит, ясно… - прервала его Панацея, которая знала, что если дать Тано волю, он может рассказывать эту историю до скончания веков.
- Вообще то, я рассказывал упрощённый вариант.
- Да-да, а теперь парой слов объясни – что это всё значит.
- Это значит, что этот лес и Понивиль, находящейся теперь в нём, не исчезли с лица Еквестрии только по тому, что их держит здесь эта шаманка, перенаправившая все свои энергии в этот лес, таким образом, как бы поддерживая его, не давая сгинуть.
- Ну, ладно. А таких, как этот скелетик в киселе, тоже она создала?
- Скорее всего так. Они, как и мы сейчас с тобой, являются часть этого леса, а следовательно не могут исчезнуть, пока не перестанут быть живыми.
- То есть как?
- Если мы даже на миг перестанем ощущать хоть какие нибудь эмоции, то просто рассыпемся – прошептала Флаттершай, после чего резко свернулась калачиком и произнесла – извините, что перебила.
- Лаааааадно – снова повторила Панацея, которой не хотелось дальше вникать в подробности – как хоть звали то эту зебру?
- Оооо, её звали Зекора – ответила пегаска – она жила поодаль Понивиля в лесу, пока он ещё не разросся, а потом, когда нам на голову начали падать бомбы, она что-то сотворила и мы стали такими, какие мы есть.
- Мда, должно быть неприятно узнать, что через тебя просвечивает скелет…
- Ооо, уверяю тебя, это ещё не плохо, вот когда наши тела разлагались внутри нас самих – вот это было страшно, мы даже все зеркала разбили, чтоб только себя не видеть в этот момент.
- Что-то ты разговорилась слишком – заметила Панацея.
- Извините…
- Хватит постоянно извиняться.
- Извините, больше не буду.
- Пошли – скомандовал зебр и подал наглядный пример, первым начав двигаться в сторону, куда раньше вела их Фло.


- Почему все, кто живёт за чертой такие жестокие и злые? – вдруг для всех спросила Фло.
- Что значит все? Сюда ещё кто-то приходил помимо нас? – удивился Тано.
- Да, многие приходили, но большинство боялось продвигаться дальше, когда СЛЫШАЛИ СТРАЖА ЛЕСАААА….
- А ну цыц! – припшикнула на пегаску Панацея, чтоб та совсем не осмелела, но похоже был поздно, на Флатершай что-то нашло, и она продолжала свои рассуждения, всё более и более твёрдым голосом.
- …Но те немногие, что проходили дальше получали по заслугам. Они приходили сюда, чтоб воровать и иногда пытались убить, за что мистер Персеваль наказывал их так, что их больше никогда не видели. Конечно, это может быть и зло с нашей стороны, но нам надо как то защищаться от таких, как вы, по этому я чувствую себя не удобно.. ведя.. вас... на… расправу…….. может повернём назад – вдруг испугалась пегаска, неожиданно для себя поняв, что ответственность теперь ляжет на её спину.
- Никуда мы не повернём, я не просто так копыта рвала в эту глушь, чтоб повернуть после какого то монолога сопливой пегасихи, так что веди, давай.
- Неужели вы нас только не беспокоитесь о себе? – прошептала пегаска, полностью вернувшаяся в подавленное состояние, которое, надо сказать, полностью устраивала синюю пони.
- А что нам может тут грозить? Даже если нас убьют, мы просто станем густыми, как ты, и всё.
- Оу… не знаю – не знаю, думаю, у них и на этот счёт что-то придумано – остудил пыл своей спутнице зебр – не могут же они быть настолько идиотами.
- Это мы ещё увидим.

Оставшийся путь занял у группы несколько минут, всё это время группа шла молча. Пегаска глядела себе под ноги, а Тано и Панацея глядели по сторонам. Они никак не могли привыкнуть к той буйной растительности, что сейчас их окружала. Всё было зелёное, изредка слышалось пение птиц, а в траве иногда раздавались звуки от быстро переставляемых лапок мелких животных, которые заслышав приближение троицы тут же пускались на утёк, не давая себя рассмотреть. Деревья своей пышной листвой буквально заслоняли небосвод, отчего в лесу царил постоянный полумрак, разбавляемый лишь редкими цветочками, которые, подобно светлячкам, разгоняли тьму своими фосфорицирующими листьями и лепестками. Создавалось впечатление, будто пони вошли в сказку, сказку далёкую от той жестокой реальности, что царит на пустошах. Это был совершенно другой мир. Так, оглядываясь по сторонам и идя по зелёному ковру, вслед за пегаской, они вышли к участку утоптанной земли, который уже можно было назвать тропинкой. Как только Флаттершай вступила на твёрдую землю – она указала по направлению этой лесной дорожки и сказала – дальше идите по ней и вы попадёте, куда вам нужно. Она было хотела повернуть куда-то в сторону, но Панацея положила копыто на её круп, от чего пегаска вздрогнула.
- Эээ, нет, думаю, лучше будет, если ты доведёшь нас до самых ворот, ато кто знает, к какому чудищу эта тропка может вести.
- Но я не вру!
- Извини, но мне что-то не верится.
- Но тогда мне точно влетит – чуть не плача заявила пегаска.
- БЫСТРО! – рявкнула синяя пони, от чего Фло даже подскочила и грустно, поплелась вверх по тропе, явно готовая расплакаться.
- Знаешь, у тебя талант доводить пони до слёз, может, не надо было так жёстко? – спросил зебр так, что Флаттершай его не слышала.
- Не знаю, просто она сильно напоминает мне Фреш, только чуть взрослее и более зажатую, может, поэтому мне и хочется сделать из неё личность, которая не сгинет при первых же катаклизмах.
- А нужно ли это ей? Той, кто живёт в кусочке мира отдельно от мира? У них тут свои порядки, более… эммм… мягкие что ли. Это как пяточёк светлого прошлого, когда всё было хорошо.
- И тут пришла я.
- Да, и тут пришла ты. Наверное, это ноги на тебя так действуют, без ни ты была поскромнее.
- Тебе что, лучше, чтоб я оставалась с этими проклятыми культяпками?
- Нет-нет, просто… будь посдержанней, тут своя гармония, которую не стоит нарушать таким, как мы.
- Таким как мы?
- Да, тем, ожесточился в реальном мире.
- Наверное ты прав… - согласилась Панцея, которая вспомнила, что ещё так недавно, работая в центре «Пурпурный Крест», была совершенно другой пони.


- Мы пришли – произнесла пегаска, указывая на свет, просачивающийся впереди, меж стволов редеющих деревьев – там Понивиль.
И действительно, как только троица вышла на обширную поляну, над которой, словно зелёное небо, нависла листва неизвестных деревьев, полностью скрывая облака. Понивиль оказался небольшой деревушкой, находящейся будто бы в природном коконе, огораживающим его от любых негативных внешних воздействий, создавалось такое впечатление, будто он спрятался от мира под одеяло и не собирался вылезать, так как здесь находился в полной безопасности. Сами же домик и постройки были причудливой многоцветной яркой раскраски в большинстве своём с соломенными крышами, которые Панацея видела только на старых фотографиях. Всем своим видом городок показывал, что застрял в замечательном прошлом, которое никому не хотелось терять.

Подойдя чуть ближе, к посёлку, их путь перегородил неизвестно откуда взявшийся дракон, приземлившийся прямо перед их носами. Этот дракон был не похож на того, что они увидели в сотом убежище, он был меньше размером, всего лишь с четырёх пони, явно здоровым и к тому же не имел крыльев, передвигаясь на двух мощных лапах. Фиолетовый дракон дыхнул из носа тонкой струйкой изумрудного пламени, что явственно выражало его недовольство, и произнёс неожиданно мягким голосом – Флаттершай, ну почему все незваные гости проходят именно в твою смену?