Нужна критика по стилю/смыслу/орфо- и пунктуационным ошибкам.
Текст 1-ой главы: A scorn by eyes
Спойлер
I appreciate your kindness. Although,I’m fond of friendship too. No shit, just story – for canon you can see original FiM.
Essentially yours, D-80(quickened)
«Нет, воистину странно – как такое становится возможно?» - подумала Твайлайт Спаркл, просыпаясь. Ей уже которую неделю снился один и тот же сон, после которого она просыпалась с ощущением, что ее всю ночь били подушкой. После чего еще пинали копытами по ребрам.
Ночь. Закрытый клуб. Музыка, под которую тряслась толпа пони фриковатого вида, музыка, которую музыкой и не назовешь. Просто бешеная скоростная долбежка однообразными ритмами. Этот силуэт пони, расцвеченный софитами в тысячи цветов самых невероятных смешений, на пьедестале, у диджейского пульта, внушал какой-то просто завораживающий ужас, из-за которого кровь холодела в жилах. Во вспышках прожекторов казалось, что все танцующие были мертвы, а танцевали вышедшие из их могил скелеты. А потом музыка внезапно исчезала, и какой-то голос, явно музыкально заниженный, начинал что-то говорить в ритм ударным, говорить громко, но всегда были слышны лишь первые слова: “Twilight, you are…”, но они тонули в бешеном реве толпы, через которую невозможно было пробиться. И тогда из единственного темного угла высовывалось чье-то копыто, показывало на нее и манило ее к себе. Твайлайт повиновалась, ведь когда она заходила в темноту, ее сон обрывался – она просто проваливалась в пустоту. В реальности же, она каждый раз просыпалась на полу – по тому, как заверила ее Эпплджек, она «каталась, как бешеное яблочко по блюд…» - эпителептический припадок, в общем, оборвала ее тогда Твайлайт, не желавшая этого больше слышать. Последние несколько месяцев она была жутко раздраженная – ее все просто выбешивало, она взрывалась по любому поводу – и все из-за этого сна. Она уже начинала бояться спать – такое потрясение оказывал на нее этот сон. Каждый раз в нем менялись детали – то окровавленный труп, прибитый к стенке, то локальная оргия – ничего хорошего, в общем. Образ Эквестрии с этим никак не вязался, и она, уже перечитав все книжки, уже никак не могла понять, откуда это. Все какое-то намыленное, нереальное, выдуманное – думала Твайлайт. И, что самое удивительное, даже если осмотреть всю Эквестрию, такого действительно было не встретить.
Глубокий, судорожный вдох. Диафрагма резко уходит вниз, вызывая боль. Кашель. Когда дыхательная система удостоверяется, что все в норме, Твайлайт пытается оглядеться. Солнечный свет яркого утреннего солнца, ничем не задерживаемый на небе, пробивался сквозь шелковые занавески на круглом окне, заполняя всю комнату невероятным светом.
И вот теперь она лежала на полу, раскинув копыта. Правый бок немного саднило – судя по всему, она обо что-то врезалась. Она вся была в маленьких синячках, получаемых ей – средств лечения эпилепсии в Эквестрии не было. Совсем.
Картинка перед глазами мелькнула, на миллисекунду показав подземную пещеру, заполненную водой, но все это быстро исчезло. Твайлайт удивленно протерла глаза. «Вот только галлюцинаций мне еще тут не хватало.
Кое-как, хрустнув всем телом, Твайлайт поднялась со своей кровати и, ковыляя на трех ногах – левая задняя слишком затекла, направилась к лестнице, крикнуть Спайка, чтобы он помог, когда дверь раскрылась нараспашку с громким звуком удара дверной ручки о прилегающую стену, заставивший Твайлайт поморщиться, и высокий голос быстро-быстро, взволнованно, но не задыхаясь в собственных словах начал говорить: «Твайлайт привет как дела уже двенадцать часов ты все не вышла я уже паникую!»
- Замолчи, - устало сказала Твайлайт, нервно дернувшись в сторону двери. Естественно, обладателем столь экспрессивного голоса могла являться лишь одна розовая пони, до смерти любящая вечеринки и абсолютно себя не сдерживающая в самовыражении – да, это была Пинки Пай.
- Я что-то не поняла почему ты говоришь мне молчать я уже почти замолчала но ты…. – трещала она, прыгая над головой Твай и оказываясь то слева, то справа.
Противно.
- Ты что, насмехаешься? – раздраженно отрезала Твайлайт, заставив Пинки замереть и покоситься на нее удивленным взглядом.
- Твайлайт…, - в этот момент дверь открылась, очень мягко и плавно.
- Твайлайт, я тебе принесла тонал… А-йа-йа-йах! – раздался истеричный крик на вдохе, на который была способна только одна пони в Понивилле – Рэрити.
- Пинки! Что ты делаешь! Прекрати раздражать Твайлайт и иди к Эпплджек! Она тебя все утро ищет! – похлопав глазами, сказала она и продолжила свой путь к центру библиотеки.
- Ладно ладно раз я зачем-то нужна Эпплджек то я попрыгала туда короче пока Твайлайт пока Рэрити!
- Итак, дорогуша, чего стряслось? И чего это маленькое взъерошенное чудо так долго и возмущенно тут кричало? – спросила Рэрити, улыбаясь и глядя прямо в понурое лицо Твай.
- Ох, Рэрити-Рэрити, мне уже долго снятся сны какого-то странного содержания, - Твайлайт в течение следующих пяти минут описывала то, что происходило в ее снах.
- Омм, дорогуша, да тебе надо бы пойти куда-нибудь, расслабиться. Пошли сегодня в спа, что ли? У них сегодня какие-то специальные процедуры. Как тебе идейка? – спросила она.
- Нет, Рэрити, я… - единорожка тяжело вздохнула, - я ничего не хочу. Ох… Голова… Моя голова… - мир перед глазами Твайлайт начал расплываться. Она ощутила, будто она находится в воде. Такого никогда не было. Она увидела, как исказилось лицо Рэрити, как все вокруг окрасилось в темные, красноватые тона, и как Рэрити, та самая Рэрити, что еще минуту назад улыбалась, теперь с искаженным лицом замогильным голосом заорала: «Не-е-е-ет!»
Картина переменилась. Она снова была в ее сне. Только теперь толпа пони, что обычно танцевала, забыв обо всем, стояла и смотрела на нее. У всех, как будто все они были одним пони, были теперь стеклянные глаза, смотревшие точно на нее. Все лица были искажены злобой. Но вот они перевели взляд куда-то вверх, и диджей поднял копыто. Вся толпа, игнорируя Твайлайт, побежала карабкаться на стенку вверх.
Картина снова сменилась. В этот раз она оказалась в саду. Судя по всему, был разгар лета. Перед ней была красивая желтая пони в халате цвета персика с красивым резным узором, который развевался на ветру. Ее волосы были повязаны в аккуратный пучок. Она медленно и мягко протянула: «Зачем ты уходишь? Вернись… Вернись…. Закрой глаза…»
- ЗАТКНИСЬ СУКА, - раздалось рычание вперемешку с ругательствами откуда-то справа, и Твайлайт машинально повернула голову. С той стороны оказался темно-фиолетовый тощий жеребец с серой ободранной гривой в плаще черного цвета. Он напрягся, сжал зубы и вдруг та пони, что стояла перед Твайлайт, воспламенилась. Она горела, превращаясь в пепел, но не кричала и вообще не показывала того, что она на грани гибели, оставаясь с каменным лицом и пытаясь что-то сказать. Вот она сгорела вся, и сад начал тускнеть. Все это время Твайлайт держала глаза широко открытыми. Когда сад потускнел оконательно, то она потеряла сознание.
Через смутный сон она почувствовала, как ее кто-то тащит, чертыхаясь, приостанавливаясь, чтобы крепко выругаться, и повторявший одно и то же: «Как же тебя в Омут-то угораздило сунуться,». Стукнувшись головой о большой валун, Твайлайт вырубилась окончательно.
Очнулась она уже только в больнице. В палате было темно – была ночь. Она чуть привстала и первое, что она увидела, была записка на столе. Она подняла ее и прочитала, что было там написано:
«Ничего не запоминай.
Помни лишь одно:
Сеть всех заберет. Когда-нибудь.»
Essentially yours, D-80(quickened)
«Нет, воистину странно – как такое становится возможно?» - подумала Твайлайт Спаркл, просыпаясь. Ей уже которую неделю снился один и тот же сон, после которого она просыпалась с ощущением, что ее всю ночь били подушкой. После чего еще пинали копытами по ребрам.
Ночь. Закрытый клуб. Музыка, под которую тряслась толпа пони фриковатого вида, музыка, которую музыкой и не назовешь. Просто бешеная скоростная долбежка однообразными ритмами. Этот силуэт пони, расцвеченный софитами в тысячи цветов самых невероятных смешений, на пьедестале, у диджейского пульта, внушал какой-то просто завораживающий ужас, из-за которого кровь холодела в жилах. Во вспышках прожекторов казалось, что все танцующие были мертвы, а танцевали вышедшие из их могил скелеты. А потом музыка внезапно исчезала, и какой-то голос, явно музыкально заниженный, начинал что-то говорить в ритм ударным, говорить громко, но всегда были слышны лишь первые слова: “Twilight, you are…”, но они тонули в бешеном реве толпы, через которую невозможно было пробиться. И тогда из единственного темного угла высовывалось чье-то копыто, показывало на нее и манило ее к себе. Твайлайт повиновалась, ведь когда она заходила в темноту, ее сон обрывался – она просто проваливалась в пустоту. В реальности же, она каждый раз просыпалась на полу – по тому, как заверила ее Эпплджек, она «каталась, как бешеное яблочко по блюд…» - эпителептический припадок, в общем, оборвала ее тогда Твайлайт, не желавшая этого больше слышать. Последние несколько месяцев она была жутко раздраженная – ее все просто выбешивало, она взрывалась по любому поводу – и все из-за этого сна. Она уже начинала бояться спать – такое потрясение оказывал на нее этот сон. Каждый раз в нем менялись детали – то окровавленный труп, прибитый к стенке, то локальная оргия – ничего хорошего, в общем. Образ Эквестрии с этим никак не вязался, и она, уже перечитав все книжки, уже никак не могла понять, откуда это. Все какое-то намыленное, нереальное, выдуманное – думала Твайлайт. И, что самое удивительное, даже если осмотреть всю Эквестрию, такого действительно было не встретить.
Глубокий, судорожный вдох. Диафрагма резко уходит вниз, вызывая боль. Кашель. Когда дыхательная система удостоверяется, что все в норме, Твайлайт пытается оглядеться. Солнечный свет яркого утреннего солнца, ничем не задерживаемый на небе, пробивался сквозь шелковые занавески на круглом окне, заполняя всю комнату невероятным светом.
И вот теперь она лежала на полу, раскинув копыта. Правый бок немного саднило – судя по всему, она обо что-то врезалась. Она вся была в маленьких синячках, получаемых ей – средств лечения эпилепсии в Эквестрии не было. Совсем.
Картинка перед глазами мелькнула, на миллисекунду показав подземную пещеру, заполненную водой, но все это быстро исчезло. Твайлайт удивленно протерла глаза. «Вот только галлюцинаций мне еще тут не хватало.
Кое-как, хрустнув всем телом, Твайлайт поднялась со своей кровати и, ковыляя на трех ногах – левая задняя слишком затекла, направилась к лестнице, крикнуть Спайка, чтобы он помог, когда дверь раскрылась нараспашку с громким звуком удара дверной ручки о прилегающую стену, заставивший Твайлайт поморщиться, и высокий голос быстро-быстро, взволнованно, но не задыхаясь в собственных словах начал говорить: «Твайлайт привет как дела уже двенадцать часов ты все не вышла я уже паникую!»
- Замолчи, - устало сказала Твайлайт, нервно дернувшись в сторону двери. Естественно, обладателем столь экспрессивного голоса могла являться лишь одна розовая пони, до смерти любящая вечеринки и абсолютно себя не сдерживающая в самовыражении – да, это была Пинки Пай.
- Я что-то не поняла почему ты говоришь мне молчать я уже почти замолчала но ты…. – трещала она, прыгая над головой Твай и оказываясь то слева, то справа.
Противно.
- Ты что, насмехаешься? – раздраженно отрезала Твайлайт, заставив Пинки замереть и покоситься на нее удивленным взглядом.
- Твайлайт…, - в этот момент дверь открылась, очень мягко и плавно.
- Твайлайт, я тебе принесла тонал… А-йа-йа-йах! – раздался истеричный крик на вдохе, на который была способна только одна пони в Понивилле – Рэрити.
- Пинки! Что ты делаешь! Прекрати раздражать Твайлайт и иди к Эпплджек! Она тебя все утро ищет! – похлопав глазами, сказала она и продолжила свой путь к центру библиотеки.
- Ладно ладно раз я зачем-то нужна Эпплджек то я попрыгала туда короче пока Твайлайт пока Рэрити!
- Итак, дорогуша, чего стряслось? И чего это маленькое взъерошенное чудо так долго и возмущенно тут кричало? – спросила Рэрити, улыбаясь и глядя прямо в понурое лицо Твай.
- Ох, Рэрити-Рэрити, мне уже долго снятся сны какого-то странного содержания, - Твайлайт в течение следующих пяти минут описывала то, что происходило в ее снах.
- Омм, дорогуша, да тебе надо бы пойти куда-нибудь, расслабиться. Пошли сегодня в спа, что ли? У них сегодня какие-то специальные процедуры. Как тебе идейка? – спросила она.
- Нет, Рэрити, я… - единорожка тяжело вздохнула, - я ничего не хочу. Ох… Голова… Моя голова… - мир перед глазами Твайлайт начал расплываться. Она ощутила, будто она находится в воде. Такого никогда не было. Она увидела, как исказилось лицо Рэрити, как все вокруг окрасилось в темные, красноватые тона, и как Рэрити, та самая Рэрити, что еще минуту назад улыбалась, теперь с искаженным лицом замогильным голосом заорала: «Не-е-е-ет!»
Картина переменилась. Она снова была в ее сне. Только теперь толпа пони, что обычно танцевала, забыв обо всем, стояла и смотрела на нее. У всех, как будто все они были одним пони, были теперь стеклянные глаза, смотревшие точно на нее. Все лица были искажены злобой. Но вот они перевели взляд куда-то вверх, и диджей поднял копыто. Вся толпа, игнорируя Твайлайт, побежала карабкаться на стенку вверх.
Картина снова сменилась. В этот раз она оказалась в саду. Судя по всему, был разгар лета. Перед ней была красивая желтая пони в халате цвета персика с красивым резным узором, который развевался на ветру. Ее волосы были повязаны в аккуратный пучок. Она медленно и мягко протянула: «Зачем ты уходишь? Вернись… Вернись…. Закрой глаза…»
- ЗАТКНИСЬ СУКА, - раздалось рычание вперемешку с ругательствами откуда-то справа, и Твайлайт машинально повернула голову. С той стороны оказался темно-фиолетовый тощий жеребец с серой ободранной гривой в плаще черного цвета. Он напрягся, сжал зубы и вдруг та пони, что стояла перед Твайлайт, воспламенилась. Она горела, превращаясь в пепел, но не кричала и вообще не показывала того, что она на грани гибели, оставаясь с каменным лицом и пытаясь что-то сказать. Вот она сгорела вся, и сад начал тускнеть. Все это время Твайлайт держала глаза широко открытыми. Когда сад потускнел оконательно, то она потеряла сознание.
Через смутный сон она почувствовала, как ее кто-то тащит, чертыхаясь, приостанавливаясь, чтобы крепко выругаться, и повторявший одно и то же: «Как же тебя в Омут-то угораздило сунуться,». Стукнувшись головой о большой валун, Твайлайт вырубилась окончательно.
Очнулась она уже только в больнице. В палате было темно – была ночь. Она чуть привстала и первое, что она увидела, была записка на столе. Она подняла ее и прочитала, что было там написано:
«Ничего не запоминай.
Помни лишь одно:
Сеть всех заберет. Когда-нибудь.»