Новые пять текстов. Ответы, как обычно - под спойлер.
Текст 36.
И так могущество Селестии увеличилось, и все пони, от земнопоней Эпплузы, до единорогов Мейнхеттена, признали её своей повелительницей. Прибывшие вместе с Луной пони получили земли, но им было запрещено переходить Границу Кантерлота, возведенную мужем Селестии, великим Старсвирлом. Благодаря усилиям Твалайт, распря между Селестией и Луной была забыта, и на долгие годы в Эквестрии установился мир. Но Кризалис понемногу собирала войска и ждала подходящего момента. Очень скоро, из её пустошей выбежал Цербер, трехголовый пес, выше, злее и сильнее всех прочих созданий Королевы. Земпопони в ужасе разбежались, и Цербер разрушил их деревню. Тем временем, в поход выступили королевские единороги и вскоре своими молниями отогнали Цербера прочь. Все пони славили храбрых защитников, а Кризалис была в ярости, потому что Цербер слишком рано обнаружил себя, не успев набрать полной силы.
Текст 37.
Трижды Твалайт падала с каменного обрыва, и все три раза ни один из стражников не сдвинулся с места, чтобы поймать её в падении или затормозить телекинезом. Твалайт была в ярости.
- И всё-таки, уважаемая, я не понимаю, чем нам грозит это крошечное изменение устава? Вы же сами знаете, что для некоторых экспедиций нам нужны гвардейцы, которые не будут сломя копыта кидаться спасать пони от каждого камушка или упавшей ветки. Поэтому мы запросили в училище подготовить особую группу, которые вместо девиза «служить и защищать» получили девиз «служить». Они по-прежнему верны нам и готовы выполнять все наши команды.
- А вы не видите, что двадцать девять гвардейцев, которые прошли полную классическую подготовку, не пошевелили копытом, чтобы спасти меня? Они опасны, и я рекомендую — нет, как специалист по понипсихологии, я требую — что вы отправили в отставку всю вашу стражу, до нового выпуска училища.
- К сожалению, - возразила Селестия — это означает оставить весь Кантерлот без защиты на полгода.
- Они и так не рвутся нас защищать, как вы видите — съехидничала Твалайт. В комнату вошел очередной гвардеец. Твалайт обратилась к нему.
- Ты видел, что я падаю с обрыва. Почему не попытался перехватить меня? Я могла пострадать, а ты должен защищать меня. Так требует девиз вашего училища.
- Да, Принцесса. Конечно, я должен был вас защитить, даже ценой собственной жизни. Но я подумал — ведь и у вас есть крылья, вы можете сами затормозить своё падение — а я рискую пострадать во время резкого рывка.
Текст 38.
Когда я вернулась домой, мой партнер уже сидел за столом и играл большим рубином.
- Ну и ну, - сказал я — вижу, ты опять взялась за старое. Неужели так трудно удержаться?
- Эпплджек, ты не понимаешь, - возразила Рарити — камни это моя страсть, а добыть этот камень было так трудно и достойно. Под ногами в пропасти была лава, справа на плато сидел дракон, а слева в пещере бегали алмазные псы. Я прокралась прямо в сердце горы и забрала камень так тихо, что ни одна душа меня не услышала. Когда-нибудь, я буду сидеть у камина и показывать этот камень моим внукам и рассказывать, каким великим камнеискателем была их бабка.
- Камень не пробудет у тебя так долго, - пробормотала я, - ты потратишь его в бутике прежде, чем начнешь свою болтовню у камина. Надеюсь, когда мы выйдем из мест, где водятся камни, ты обратишь свой талант на что-нибудь еще.
Я села в кресло и развернула газету. На первой же странице было напечатано крупное объявление:
«Из кантерлотских пещер украден редчайший древний рубин. Награда за его находку и возврат — 5000 битсов».
Текст 39.
Слушай, поясни, зачем мы это делаем? - спросила Трикси, закончив вскрывать сейф. - Мы разрушаем дома элитных единорогов, освобождаем земнопони из рабства, но на власть Селестии это никак не повлияет. В конце концов, против нас выставят регулярную армию пегасов, и сопротивление проиграет. Даже сейчас, нам просто нечем кормить всех освобожденных, а на постройку новых баз нет средств и времени.
Луна молчала, копаясь в извлеченных документах. Наконец, ответила.
- Смотри. Во-первых, массовость. Это не единичные выступления, а многократные акции. С этими амулетами, которые нам передала Твалайт, мы можем делать регулярные нападения. Кстати, я тут нашла кое-что интересное для твоей подружки. Похоже, каждый второй единорог из верхов мечтает занять место Селестии.
- Можно подумать, мы работаем на Твалайт, - возмущенно сказала Трикси. - еще скажи, что она на нашей стороне.
- Почему, она такой же враг, просто временно наши интересы совпадают. Правда, потом будет тяжелее. Вместо старого пассивного аликорна придется иметь дело с молодой и сильной волшебницей, на стороне которой и элита, и армия.
- Дурацкая система, - выругалась Трикси — два миллиарда земнопони влачат жалкое существование, двадцать миллиона пегасов в армии имеют сносную жизнь и двести тысяч единорогов обладают властью и купаются в роскоши. Идеальная модель, где угнетенные сами не знают, что они в рабстве, а остальные зависят от их труда. Это тупик, Луна!
Текст 40.
- Вот тут бы и отобрать у нее книги, - сказала Рарити.
- Представь себе, - сказала Эпплджек, - это оказалось невозможным. Она поставила себе учебник по теории и практике полётов на полку, но по-прежнему, когда не летала с Рейнбоу, зарывалась в книги, а во время полетов все больше молчала, хотя и летала довольно часто. И все-таки она скорее всего переселилась бы к пегасам, и стала еще одним посредственным летуном в погодной службе, если бы не случайность. Какой-то шутник из понивильцев нарисовал карикатуру — Твалайт с огромной головой и маленькими крылышками, летит со стопкой книг в копытах, и надпись: «Крылатая ботаничка». Художник долго трудился — все получили по копии. Получила и Твалайт. Карикатура её очень расстроила. Заходим мы в библиотеку — а Твалайт сидит над картинкой, аж зеленая вся.
- Какие все-таки нехорошие, злые пони есть! - говорит она, и копыта дрожжат.
Мне её даже жалко стало. И тут в библиотеку влетает Рейнбоу, задом наперед, как она иногда летает, чтобы произвести впечатление. Тяжело летит, дергается, но довольная очень собой.
- А мы тут летаем, - говорит она, - погода такая, что просто ужас. И вылетела в окно.
Твалайт аж белой стала.
- Позвольте, - говорит она мне, - разве пегасам из Академии позволено летать задом наперед?
- А почему нет? - изумилась я. - Пусть летает себе.
