Извини, мантикор по дороге откусил половину ноги, и мне пришлось...
Бурр, ерунда какая-та. Вот:
Глава 3
Вход запрещен
Все утро я ходила, как в тумане, натыкаясь на пациентов и персонал. Пару раз я стукалась головой об стены или окна, а один раз и перила с дверью. Дверь на лестницу у нас напоминала ворота, поэтому одна сторона двери была открыта, а другая наоборот, закрыта. В закрытую часть я и врезалась.
Когда я столкнулась с мамой, она как-то странно захихикала и с таким тонким намеком спросила, не влюбилась ли я. Поняв, что мамино сознание постепенно, штрих за штрихом рисует меня вместе с Гэри, я скрипнула зубами и легонько протаранила маму тележкой с лекарствами. Гэри в это время, проходя мимо нас, конечно, понял намек, и ничуть не хуже меня врезался в открытую дверь.
Розалина вела себя вообще как отпетый пофигист. Она просто шныряла по коридорам, как всегда не исполняя обязанности медсестры, спасалась от Физишена и отсиживалась в комнате отдыха.
Во время обеда я вошла в комнату отдыха и обвела ее глазами. Хед хмуро изучал за столом какие-то таблетки, Кьют грустно смотрел на него. Видимо, очень хотел потрещать у кого-нибудь над ухом, но, наверное, очень боялся, что главврач разозлится и скормит ему эти самый таблетки.
Поняв, что чай никто не собирается кипятить, я вздохнула и направилась к плите.
Тут же вошли мама с папой и Гэри. У Гэри вид был какой-то… не такой. Оглядев комнату, он вздохнул и подбежал ко мне.
- Розалина не появлялась? – тихо спросил жеребец, наклонившись к самому моему уху. Я услышала, как мама хихикнула.
Я помотала головой.
- А что?
Гэри выдохнул и снова прошептал.
- Я ключ забыл взять, наверное, она его забрала, а я хотел его слепок сделать на всякий случай.
Я вскинула брови вверх и повернула голову в сторону двери.
- Я пойду, поищу ее, а ты чайник сторожи, чайник, - ответила я и побежала к двери, пока до Гэри не дошел смысл повтора, ибо я его нагло обозвала.
В это время был дневной сон. Никто не бился головой об стенку, не лез на нее, не устраивал баррикады из подушек, одеяла, матраса, кровати; никто не крал со столика медикаменты и не смешивал их втихаря, вообразив себя этикеточной машинкой вместо химика… и вообще странные существа эти больные. Поехала крыша, нет же, надо обязательно делать что-то уму не постижимое. Нет бы на науку насесть, на изобретения… а они таблеточки мешают.
Проскакав все этажи и заглянув в маленькие окошки на дверях, я поняла, что либо Розалина смылась, либо мы с ней разминулись. В общем, я оказалась права. Но кое-чего я не ожидала.
Еще в коридоре я услышала, что в комнате отдыха происходит какая-то возня. Ускорив шаг, я быстро подбежала к двери и ворвалась в комнату.
Там все носились, шипели и ругались на Гэри. Тот сидел на полу и растерянно моргал глазками.
Дело в том, что жеребец ненадолго забыл о чайнике, и в результате устроил маленький пожар. Сначала все заметил папа. Он увидел пар, принял его за дым и испугался, что Гэри горит. Пока до всех доходило, пламя действительно перебросилось на гриву жеребца, и Гэри подпалил стол. Теперь он сидел мокрый, край стола обуглился, а пришедшая Розалина нарисовала на черной боку чайника рожицу (по крайней мере, кончик ее копыта был черным.)
Я тут же начала ругать Гэри, на чем свет стоит. Я же просила его приглядывать за чайником, а он загляделся на альбатроса за стеклом.
Стоп.
Альбатрос?
Я удивленно перевела взгляд на окно. Птица сидела на подоконнике и смотрела на меня пронизывающим взглядом бусинок-глаз. Насколько я знаю, альбатрос – морская птица. У нас же поблизости чахла затхлая речонка.
В альбатросе было что-то жуткое. Только сейчас я заметила, как пугающе черны эти глаза; на груди птицы было что-то вроде неаккуратного шва. Птица раскрыла клюв в безмолвном крике, и камнем сорвалась с подоконника. Я, сбив с копыт Физишена, бросила к окну и глянула вниз. Белый живот с безобразным швом ярко выделался на фоне желтоватой травы.
- В чем дело?
Я повернулась к отцу. В его глазах читалось беспокойство. Не ответив, я снова поглядела вниз.
Внутри почему-то ледяная рука сжала душу.
Птица исчезла.
Она не могла так быстро исчезнуть!
Я шмыгнула носом и отступила назад, пытаясь оторвать взгляд от окна, наконец, мне это удалось, но тут же резко закружилась голова. Покачнувшись, я почувствовала, что ноги резко подломились, и упала на бок.
Шум прибоя. Клекот чаек. Я приоткрыла глаза.
Я лежала на берегу моря. Вода лениво лизала берег, над ней, как осы над вареньем, кружилась стая чаек. Здесь же сидел альбатрос.
Тот самый альбатрос.
Я привстала и огляделась. Голова болела. Казалось, она сейчас разобьется на две половинки.
По берегу шел Хед Физишен. Он шел прямо, ни на кого не обращая внимания. Похоже, меня он тоже не заметил.
Вдруг, откуда не возьмись, к нему тремя молниями подлетели кто-то еще. Они столкнули главврача с ног. В зубах у трех блеснул нож, у третьего – шприц.
- Хед! – крикнула и попыталась подняться, но не смогла. Что-то забило по моим щекам, в нос ударил противный запах.
- Флэйм! Флэ-э-эйм!
Я резко вздохнула и открыла глаза. Надо мной склонились мама с отцом, Гэри и Физишен. За ними угадывались Кьют и Розалина.
- Как ты? – пролепетала мама, откладывая в сторону пузырек с нашатырем.
- Вроде, нормально… - выдавила я, подавив подступившую к горлу комом тошноту.
Мама и папа стремительно обменялись взглядом и встали.
- Поднимайся, - коротко велел отец, подставляя плечо. Я тяжело оперлась о него и вздохнула.
- Знаешь, какой переполох был, когда ты грохнулась? - прошептал Гэри мне на самое ухо, когда я, пошатываясь, села на диван. – Кстати, в чем дело-то было?
- Альбатрос, - сдавленно ответила я, глядя в поданную мне чашку чая.
- Что, тот самый? – снова спросил Гэри. Судя по всему, птица тоже была ему не по душе.
Я не ответила. Я вспомнила берег и три молнии. Значит, одна была желтой, другая оранжевой, а другая белой… таких у нас нет. Нет, есть я, желтая, но я темного оттенка, а та была золотистой…
Наконец я почувствовала, что кто-то теребит меня за плечо. На меня испуганно глядела Розалина.
Ничего не сказав, поняша кивнула на медленно удаляющихся маму, папу и главврача.
- Мы сейчас вернемся, - коротко бросил Физишен и скрылся за дверью.
- Иди, - одними губами сказал Гэри. Та кивнула и змейкой выскользнула за дверь.
Кьют посмотрел на нас с нескрываем любопытством.
Розалина бесшумно бежала за тремя пони, худо-бедно прячась за приоткрытыми дверями, колоннами и на поворотах. Наконец, они остановились прямо в том месте, где Гэри подслушал их в прошлый раз.
- Эта птица снова была здесь, - сердито проворчал мистер Сан.
- Что ему тут нужно? – добавила миссис Сан. – Мы отпустили его…
- Сэнд, ты забываешь, что он ходячий мертвец, - холодно ответил главврач. – Точнее, летающий, - добавил он с черным юмором.
Розалина вздрогнула.
- Но он ополчился, и теперь мстит, - тихо добавила миссис Сан.
- Надо его изловить и снова убить, - тихо проговорил ее муж.
- Тот, кто уже мертв, не может снова умереть. Ты слышал пословицу «двум смертям не бывать – одной не миновать»? – резко ответил Хед.
- Значит, надо его искупать в кислоте! Ну, я не знаю, сжечь там, утопить, оторвать голову на худой конец… - раздраженно бросил мистер Сан.
Розалину от такого обилия средств убийств альбатроса слегка помутило.
- Самый гуманный пока – оторвать голову, - деловито проговорила миссис Сан.
- А по-моему, самый гуманный пока – оживить, - ответил главврач.
Наступило гнетущее молчание.
- А как? – Мистер Сан явно был в замешательстве.
- Угадай с трех раз, - мягко проворковал Физишен.
«Очевидно же! – подумала Розалина. – Кьют – начитанный единорог, ему это по плечу!»
- Кьют? – Ход мыслей матери Флэйм был параллелен ходу мыслей медсестры.
- Дошло до жирафа, - фыркнул главврач.
Сэнд была оскорблена, и поэтому, гордо подняв подбородок, отбила:
- Я как минимум канарейка!
Взрослые невесело усмехнулись. Розалина отступила на шаг назад и прижалась к стенке: мистер Сан, словно что-то учуяв, повернул голову в ее сторону, но, ничего не заметив, махнул хвостом и повернулся к миссис Сан и Хеду Физишену.
- Думаешь, он сможет оживить эту взбесившегося страуса? – задумчиво обратился к главврачу муж Сэнд.
- Думаю, прочтя пару книг – сможет, - ответил тот.
- А что ты будешь делать, когда он спросит, на фига ему эта птица сдалась? – сладко спросил Сан.
Хед смутился и шмыгнул носом.
- Я об этом не подумал.
- Дошло до жирафа, - улыбнулась миссис Сан.
- Ладно, идем, а то мы задерживаемся, - позвал Сан главврача с женой и прогалопировал по коридору. Те побежали за ним. Розалина стремительно понеслась за ними.
Розалине каким-то чудеснейшим образом удалось обогнать взрослых, и мы с нетерпением потребовали от нее отчета. Но она лишь хитро улыбнулась и поманила нас за собой.
Мы остановились там же, где беседовали мама с папой и главврач, и Розалина нам в подробностях рассказа подслушанный разговор. Гэри в это время старательно впечатывал ключ в большой кусок пластилина, делая слепок.
- Мы… пыф… все дело… пыф… узнаем по… пыф… подслушке… пыф… - пробормотал он по окончанию рассказа.
- А как еще-то? – усмехнулась Розалина, смотря в окно.
Я посмотрела на слепок ключа.
- А оно нам надо? – грустно спросила я.
Розалина и Гэри замерли и удивленно посмотрели на меня.
- Но… разве тебе не страшно? – тихо спросила Розалина.
- А если мы залезем в сектор, а там схрямкают? – так же тихо вопросом на вопрос ответила я.
- Девчонки! – С фальшью в голосе воскликнул Гэри. – Нет худа без добра, скорость это драйв!..
- Причем тут драйв? – фыркнула Розалина.
- Ну, риск это драйв…
- Скорее адреналин, - поправила я с улыбкой.
- Ну, адреналин, так адреналин! – Радостно воскликнул Гэри и с такой силой впечатал ключ в другой кусок пластилина, что он пролетел сквозь него и мирно звякнул об пол. Розалина за издевательство над ключом заехала Гэри в глаз.
Вечером Розалина отпросила нас с собрания, и мы медленно потекли к сектору. Гэри страховал нас сверху, постоянно крутя головой по сторонам; Розалина влюбленным взглядом смотрела на болтающийся на моей шее ключ, как будто провожала его на фронт; я спотыкалась на ровном месте.
Наконец, мы подошли к решетчатой двери. К моему удивлению, замочная скважина отсутствовала. Мы тупо смотрели на железный прямоугольник, где должна была быть дырочка.
- Облом, - мудро изрек Гэри и пнул прямоугольник.
- Постойте-ка, - покачала головой Розалина, - Тут какая-та больно запудренная штука.
Она кончиком копыта стала постукивать по прямоугольнику.
В одном месте от прикосновения копытца поняши послышалось мелодичное постукивание. Мы с Розалиной переглянулись, и она еще раз потрогала то место.
- А открывается как? – ехидно поинтересовался Гэри.
Мы пожали плечами.
Тут жеребец что-то сообразил. Он потеснил нас, теми же кончиками копыт поддел что-то там, где в прямоугольник впирались прутья. Послышалось щелканье – и прямоугольник медленно распался на две части. Точнее, не он сам, а что-то типа панциря, обертки.
Под ним смотрела на нас изящная замочная скважина.
Я, дрожа, протянула ключ к ней, как вдруг сзади раздался топот копыт. Мы резко обернулись, и мою челюсть пронзила боль. Я выронила ключ и покачнулась.
Перед нами, дрожа от негодования и пуская из глаз молнии, стоял папа.
- Н-не су-уйтес-с-сь с-с-сюд-да! – Заикаясь от гнева, прошипел он и резко накрыл копытом ключ, оставив отметину на ноге Розалины. – В-вон от-тсюда!
Мгновенная реакция. Нас как ветром сдуло. Мы буквально пролетели по лестнице и остановились только в последнем секторе третьего этажа.
- Вход запрещен, - сделал вывод Гэри, облокотившись на подоконник.
Все утро я ходила, как в тумане, натыкаясь на пациентов и персонал. Пару раз я стукалась головой об стены или окна, а один раз и перила с дверью. Дверь на лестницу у нас напоминала ворота, поэтому одна сторона двери была открыта, а другая наоборот, закрыта. В закрытую часть я и врезалась.
Когда я столкнулась с мамой, она как-то странно захихикала и с таким тонким намеком спросила, не влюбилась ли я. Поняв, что мамино сознание постепенно, штрих за штрихом рисует меня вместе с Гэри, я скрипнула зубами и легонько протаранила маму тележкой с лекарствами. Гэри в это время, проходя мимо нас, конечно, понял намек, и ничуть не хуже меня врезался в открытую дверь.
Розалина вела себя вообще как отпетый пофигист. Она просто шныряла по коридорам, как всегда не исполняя обязанности медсестры, спасалась от Физишена и отсиживалась в комнате отдыха.
Во время обеда я вошла в комнату отдыха и обвела ее глазами. Хед хмуро изучал за столом какие-то таблетки, Кьют грустно смотрел на него. Видимо, очень хотел потрещать у кого-нибудь над ухом, но, наверное, очень боялся, что главврач разозлится и скормит ему эти самый таблетки.
Поняв, что чай никто не собирается кипятить, я вздохнула и направилась к плите.
Тут же вошли мама с папой и Гэри. У Гэри вид был какой-то… не такой. Оглядев комнату, он вздохнул и подбежал ко мне.
- Розалина не появлялась? – тихо спросил жеребец, наклонившись к самому моему уху. Я услышала, как мама хихикнула.
Я помотала головой.
- А что?
Гэри выдохнул и снова прошептал.
- Я ключ забыл взять, наверное, она его забрала, а я хотел его слепок сделать на всякий случай.
Я вскинула брови вверх и повернула голову в сторону двери.
- Я пойду, поищу ее, а ты чайник сторожи, чайник, - ответила я и побежала к двери, пока до Гэри не дошел смысл повтора, ибо я его нагло обозвала.
В это время был дневной сон. Никто не бился головой об стенку, не лез на нее, не устраивал баррикады из подушек, одеяла, матраса, кровати; никто не крал со столика медикаменты и не смешивал их втихаря, вообразив себя этикеточной машинкой вместо химика… и вообще странные существа эти больные. Поехала крыша, нет же, надо обязательно делать что-то уму не постижимое. Нет бы на науку насесть, на изобретения… а они таблеточки мешают.
Проскакав все этажи и заглянув в маленькие окошки на дверях, я поняла, что либо Розалина смылась, либо мы с ней разминулись. В общем, я оказалась права. Но кое-чего я не ожидала.
Еще в коридоре я услышала, что в комнате отдыха происходит какая-то возня. Ускорив шаг, я быстро подбежала к двери и ворвалась в комнату.
Там все носились, шипели и ругались на Гэри. Тот сидел на полу и растерянно моргал глазками.
Дело в том, что жеребец ненадолго забыл о чайнике, и в результате устроил маленький пожар. Сначала все заметил папа. Он увидел пар, принял его за дым и испугался, что Гэри горит. Пока до всех доходило, пламя действительно перебросилось на гриву жеребца, и Гэри подпалил стол. Теперь он сидел мокрый, край стола обуглился, а пришедшая Розалина нарисовала на черной боку чайника рожицу (по крайней мере, кончик ее копыта был черным.)
Я тут же начала ругать Гэри, на чем свет стоит. Я же просила его приглядывать за чайником, а он загляделся на альбатроса за стеклом.
Стоп.
Альбатрос?
Я удивленно перевела взгляд на окно. Птица сидела на подоконнике и смотрела на меня пронизывающим взглядом бусинок-глаз. Насколько я знаю, альбатрос – морская птица. У нас же поблизости чахла затхлая речонка.
В альбатросе было что-то жуткое. Только сейчас я заметила, как пугающе черны эти глаза; на груди птицы было что-то вроде неаккуратного шва. Птица раскрыла клюв в безмолвном крике, и камнем сорвалась с подоконника. Я, сбив с копыт Физишена, бросила к окну и глянула вниз. Белый живот с безобразным швом ярко выделался на фоне желтоватой травы.
- В чем дело?
Я повернулась к отцу. В его глазах читалось беспокойство. Не ответив, я снова поглядела вниз.
Внутри почему-то ледяная рука сжала душу.
Птица исчезла.
Она не могла так быстро исчезнуть!
Я шмыгнула носом и отступила назад, пытаясь оторвать взгляд от окна, наконец, мне это удалось, но тут же резко закружилась голова. Покачнувшись, я почувствовала, что ноги резко подломились, и упала на бок.
* * *
Шум прибоя. Клекот чаек. Я приоткрыла глаза.
Я лежала на берегу моря. Вода лениво лизала берег, над ней, как осы над вареньем, кружилась стая чаек. Здесь же сидел альбатрос.
Тот самый альбатрос.
Я привстала и огляделась. Голова болела. Казалось, она сейчас разобьется на две половинки.
По берегу шел Хед Физишен. Он шел прямо, ни на кого не обращая внимания. Похоже, меня он тоже не заметил.
Вдруг, откуда не возьмись, к нему тремя молниями подлетели кто-то еще. Они столкнули главврача с ног. В зубах у трех блеснул нож, у третьего – шприц.
- Хед! – крикнула и попыталась подняться, но не смогла. Что-то забило по моим щекам, в нос ударил противный запах.
- Флэйм! Флэ-э-эйм!
Я резко вздохнула и открыла глаза. Надо мной склонились мама с отцом, Гэри и Физишен. За ними угадывались Кьют и Розалина.
- Как ты? – пролепетала мама, откладывая в сторону пузырек с нашатырем.
- Вроде, нормально… - выдавила я, подавив подступившую к горлу комом тошноту.
Мама и папа стремительно обменялись взглядом и встали.
- Поднимайся, - коротко велел отец, подставляя плечо. Я тяжело оперлась о него и вздохнула.
- Знаешь, какой переполох был, когда ты грохнулась? - прошептал Гэри мне на самое ухо, когда я, пошатываясь, села на диван. – Кстати, в чем дело-то было?
- Альбатрос, - сдавленно ответила я, глядя в поданную мне чашку чая.
- Что, тот самый? – снова спросил Гэри. Судя по всему, птица тоже была ему не по душе.
Я не ответила. Я вспомнила берег и три молнии. Значит, одна была желтой, другая оранжевой, а другая белой… таких у нас нет. Нет, есть я, желтая, но я темного оттенка, а та была золотистой…
Наконец я почувствовала, что кто-то теребит меня за плечо. На меня испуганно глядела Розалина.
Ничего не сказав, поняша кивнула на медленно удаляющихся маму, папу и главврача.
- Мы сейчас вернемся, - коротко бросил Физишен и скрылся за дверью.
- Иди, - одними губами сказал Гэри. Та кивнула и змейкой выскользнула за дверь.
Кьют посмотрел на нас с нескрываем любопытством.
* * *
Розалина бесшумно бежала за тремя пони, худо-бедно прячась за приоткрытыми дверями, колоннами и на поворотах. Наконец, они остановились прямо в том месте, где Гэри подслушал их в прошлый раз.
- Эта птица снова была здесь, - сердито проворчал мистер Сан.
- Что ему тут нужно? – добавила миссис Сан. – Мы отпустили его…
- Сэнд, ты забываешь, что он ходячий мертвец, - холодно ответил главврач. – Точнее, летающий, - добавил он с черным юмором.
Розалина вздрогнула.
- Но он ополчился, и теперь мстит, - тихо добавила миссис Сан.
- Надо его изловить и снова убить, - тихо проговорил ее муж.
- Тот, кто уже мертв, не может снова умереть. Ты слышал пословицу «двум смертям не бывать – одной не миновать»? – резко ответил Хед.
- Значит, надо его искупать в кислоте! Ну, я не знаю, сжечь там, утопить, оторвать голову на худой конец… - раздраженно бросил мистер Сан.
Розалину от такого обилия средств убийств альбатроса слегка помутило.
- Самый гуманный пока – оторвать голову, - деловито проговорила миссис Сан.
- А по-моему, самый гуманный пока – оживить, - ответил главврач.
Наступило гнетущее молчание.
- А как? – Мистер Сан явно был в замешательстве.
- Угадай с трех раз, - мягко проворковал Физишен.
«Очевидно же! – подумала Розалина. – Кьют – начитанный единорог, ему это по плечу!»
- Кьют? – Ход мыслей матери Флэйм был параллелен ходу мыслей медсестры.
- Дошло до жирафа, - фыркнул главврач.
Сэнд была оскорблена, и поэтому, гордо подняв подбородок, отбила:
- Я как минимум канарейка!
Взрослые невесело усмехнулись. Розалина отступила на шаг назад и прижалась к стенке: мистер Сан, словно что-то учуяв, повернул голову в ее сторону, но, ничего не заметив, махнул хвостом и повернулся к миссис Сан и Хеду Физишену.
- Думаешь, он сможет оживить эту взбесившегося страуса? – задумчиво обратился к главврачу муж Сэнд.
- Думаю, прочтя пару книг – сможет, - ответил тот.
- А что ты будешь делать, когда он спросит, на фига ему эта птица сдалась? – сладко спросил Сан.
Хед смутился и шмыгнул носом.
- Я об этом не подумал.
- Дошло до жирафа, - улыбнулась миссис Сан.
- Ладно, идем, а то мы задерживаемся, - позвал Сан главврача с женой и прогалопировал по коридору. Те побежали за ним. Розалина стремительно понеслась за ними.
* * *
Розалине каким-то чудеснейшим образом удалось обогнать взрослых, и мы с нетерпением потребовали от нее отчета. Но она лишь хитро улыбнулась и поманила нас за собой.
Мы остановились там же, где беседовали мама с папой и главврач, и Розалина нам в подробностях рассказа подслушанный разговор. Гэри в это время старательно впечатывал ключ в большой кусок пластилина, делая слепок.
- Мы… пыф… все дело… пыф… узнаем по… пыф… подслушке… пыф… - пробормотал он по окончанию рассказа.
- А как еще-то? – усмехнулась Розалина, смотря в окно.
Я посмотрела на слепок ключа.
- А оно нам надо? – грустно спросила я.
Розалина и Гэри замерли и удивленно посмотрели на меня.
- Но… разве тебе не страшно? – тихо спросила Розалина.
- А если мы залезем в сектор, а там схрямкают? – так же тихо вопросом на вопрос ответила я.
- Девчонки! – С фальшью в голосе воскликнул Гэри. – Нет худа без добра, скорость это драйв!..
- Причем тут драйв? – фыркнула Розалина.
- Ну, риск это драйв…
- Скорее адреналин, - поправила я с улыбкой.
- Ну, адреналин, так адреналин! – Радостно воскликнул Гэри и с такой силой впечатал ключ в другой кусок пластилина, что он пролетел сквозь него и мирно звякнул об пол. Розалина за издевательство над ключом заехала Гэри в глаз.
* * *
Вечером Розалина отпросила нас с собрания, и мы медленно потекли к сектору. Гэри страховал нас сверху, постоянно крутя головой по сторонам; Розалина влюбленным взглядом смотрела на болтающийся на моей шее ключ, как будто провожала его на фронт; я спотыкалась на ровном месте.
Наконец, мы подошли к решетчатой двери. К моему удивлению, замочная скважина отсутствовала. Мы тупо смотрели на железный прямоугольник, где должна была быть дырочка.
- Облом, - мудро изрек Гэри и пнул прямоугольник.
- Постойте-ка, - покачала головой Розалина, - Тут какая-та больно запудренная штука.
Она кончиком копыта стала постукивать по прямоугольнику.
В одном месте от прикосновения копытца поняши послышалось мелодичное постукивание. Мы с Розалиной переглянулись, и она еще раз потрогала то место.
- А открывается как? – ехидно поинтересовался Гэри.
Мы пожали плечами.
Тут жеребец что-то сообразил. Он потеснил нас, теми же кончиками копыт поддел что-то там, где в прямоугольник впирались прутья. Послышалось щелканье – и прямоугольник медленно распался на две части. Точнее, не он сам, а что-то типа панциря, обертки.
Под ним смотрела на нас изящная замочная скважина.
Я, дрожа, протянула ключ к ней, как вдруг сзади раздался топот копыт. Мы резко обернулись, и мою челюсть пронзила боль. Я выронила ключ и покачнулась.
Перед нами, дрожа от негодования и пуская из глаз молнии, стоял папа.
- Н-не су-уйтес-с-сь с-с-сюд-да! – Заикаясь от гнева, прошипел он и резко накрыл копытом ключ, оставив отметину на ноге Розалины. – В-вон от-тсюда!
Мгновенная реакция. Нас как ветром сдуло. Мы буквально пролетели по лестнице и остановились только в последнем секторе третьего этажа.
- Вход запрещен, - сделал вывод Гэри, облокотившись на подоконник.
Позже перетащу все главы в первое сообщение.
