Некое подражание одному брони-люброзу "Вальс Трикси" - http://everypony.ru/rasskaz-vals-triksi-s-video.
***
Спойлер
- Трикси, ты великолепна, а также умна и находчива! - Великая и Могучая Трикси закрыла дверь в свой фургончик. Только что закончилось очередное представление в Троттингеме, и это было бесподобно. Она села перед своим зеркалом, сняла шляпу и накидку.
Артистка очень часто восхищалась не совсем тем, чем нужно, в данном случае она создала себе незначительный фетиш в виде своего наряда, который, по её неведомым представлениям, защищал от всяких напастей и вообще придавал уверенности в жизни. Когда она была, скажем, в своей шляпке, единорожке казалось, что весь мир в её власти! Но это было далеко не так, ибо да, популярность в народе Трикси имела, но со Здравым Смыслом дружила не очень, возможностями для реального захвата мира не пользовалась, а вместо этого предпочитала «петушиться» и иногда «кукарекать», не зная даже о существовании Смысла, который осуждает не сколько «петушение» (которое в определённых дозах даже иногда полезно), а бездействие при возможности получения выгоды. А народная любовь в пони-мире не была каким-то особым благом, ибо население по большей части представляло из себя стадо безвольных овец, которое кроме как в жёсткой руке пастуха ни в чём не нуждалось.
Трикси давно была тайно влюблена, правда, сама не знала, в кого… Чувствовала волшебница это, когда одевала свой плащ, не подозревая, что её любимый - Здравый Смысл, которым она не могла полностью овладеть как средством именно "благодаря" тому, что питала к нему страсть, а не Разумные Чувства... А на плаще давным-давно была Его Метка, не видимая простым глазом, но ощущаемая всеми фибрами души при ношении оного старенького, но изысканного элемента одежды…
Трикси подошла к своему граммофону, ещё одной ценности. Она постоянно брала его в свои странствия по Эквестрии, будто хотела хрипловато-сладостными звуками старомодного аппарата кого-то привлечь в свой фургончик, но этот кто-то пока что там не появлялся, видимо, потому, что старания фокусницы были недостаточно велики, либо же Тот, кого она звала, был слишком занят…
Медленная музыка полилась из инструмента, наполняя фургон мягкой, грустной мелодией. Трикси не спеша приняла позицию для вальса, её правое копытце одиноко повисло в воздухе, и теперь пони плавно поплыла назад и вперёд, глаза закрыты. Это было самое любимое произведение, она слушала его каждый вечер, вальсируя под успокаивающий мотив. Однако, в этот раз пони буквально через несколько секунд поняла, что двигаться полноценно не может, мановения копыт единорожки становились всё скованнее и скованнее, и в конце концов Трикси растянулась на старом обтрёпанном ковре, уложенном посреди фургона.
Волшебница, однако, подумала, что просто оступилась и тут же поднялась, и продолжила вальсировать. Звук направлял её движения, ведя по всей комнате в уединённом танце. Трикси чувствовала покой, но это был грустный покой, один из тех, что несли в себе не умиротворение, но внезапную печаль. Музыка вела её через весь фургончик в этом одиноком танце. Она повернулась к стойке, которая держала шляпу и накидку, и поклонилась:
– Позвольте пригласить вас на танец.
И в этот момент произошло невиданное: от противоположного угла комнаты отделилось какое-то чёрное пятно, которое казалось дымом, но почему-то без запаха… Он буквально в несколько секунд заполнил полфургона, а затем начал сюрреалистическим способом бесшумно превращаться в какое-то существо. Это беззвучное, а потому таинственное преобразование настолько напугало Трикси, что она уж хотела броситься вон из фургона, но дверь оказалась не то, чтобы закрытой, но заблокированной какой-то невидимой и неведомой силой. Трикси уж хотела ринуться в окно, как услышала громкий повелительный голос:
- Стоять, единорог!
Трикси обратила свой взор в сторону голоса и разглядела жеребца-аликорна с тремя рогами, центральный из которых был в два раза больше триксиного, а два по бокам маленькими, как у чёрта, только почему-то тёмно-коричневыми, а не серыми, как всё остальное тело, включая основной рог. Грива и хвост же находились в контрасте переплетений нереально-чёрного и угрожающе-красного цветов. Пони был среднего для аликорна роста, однако, выше правительницы той страны Селестии, так как мужского пола. Крылья волшебного существа пребывали в сложенном виде, но почему-то немного дрожали…
- Ты же хотела потанцевать? Так подойди ко мне, живо! – аликорн выбросил вперёд и вверх под некоторым углом своё переднее копыто, предварительно прикоснувшись им к своей голове, видимо, таким своеобразным образом поприветствовав кобылку. Трикси увидела, что вместо копыта на конечности существа внезапно появилось четыре сияющих белых, на вид острых ножа, ещё раз взмахнув которыми пони (а пони ли?) исчез и тут же появился возле стойки с плащом и шляпой. «Телепорт…» - с чего-то промелькнула совершенно явная, а значит, не совсем уместная мысль у волшебницы. В следующую секунду резаные клоки ткани уже валялись на полу…
- Неужели ты, Великая и Могучая Трикси, позволяешь себе жить в таком состоянии, в то время как, например, Селестия вечно кайфует в своём дворце?! – возмущённо вскрикнул аликорн, плавно подходя к вжавшейся в угол и опустившей ушки, к тому же дрожащей единорожке, и внезапно ножи с его копыта исчезли, а вместо этого он достаточно ласково и одновременно величественно подал ей свою конечность. От существа веяло только положительными эмоциями, и поэтому Трикси ответила на жест тем, что робко протянула ему своё копытце, и в мгновение ока оказалась в позе вальса с неведомым пони посреди комнаты. Копытца Трикси и нового партнёра соединились, их тела слились…
Трикси начала танец, согласовывая каждое движение со своей парой. Они двигались по всей комнате, не отставая друг от друга. Трикси закрыла глаза, чувствуя мягкие объятия и тепло прикосновения на своём бедре.
Она танцевала посреди фургона, испытывая абсолютную безмятежность внутри и вокруг себя. Больше ничего не имело значения, ибо сбылись все её мечты, как считала она сама, однако, подобное впечатление было обманчивым, а значит, и опасным для той, кто хочет быть Здравомыслящей!
- Ох, дорогая Трикси, очнись от своих мечтаний, явно отдающих блядовством! – нежно, переливчато, немного картавя и при этом требовательно приговаривал аликорн. - Иди и делай то, что делать надо и не делай того, чего делать не надо! Бей оккупантов, излечивая идиотов!
Эти будто волшебные слова отдались в сердце голубенькой единорожки лёгким покалыванием, она почувствовала себя должной этому существу, готовой отдать всю себя ради Его Приказания, которое она была готова пронести через всю свою жизнь и даже пойти на лютую смерть ради Него…
Трикси склонила голову на плечо партнёра и просто танцевала. Мелодия набирала темп, ускоряя движение двух пони. Трикси закрывала глаза всё сильнее, постепенно ускоряя шаг, но вдруг была отброшена в угол, а потом больно поднята за шкирку и выкинута в окно фургончика:
- Не сметь! Ты не понимаешь Смысла, не желаешь правильно видеть Его Суть, а поэтому мне придётся применить к тебе дополнительные меры!
В тот же миг фургон запылал адским пламенем, и в несколько секунд всё превратилось в пепел. Трикси на миг увидела множество пони, бегающих вокруг охваченного огнём фургончика, некие достаточно слабые попытки потушить это, множество криков и даже нечто похожее на сигнал тревоги, разносящийся по Троттингему.
Но теперь она почему-то снова стояла в целом и невредимом фургоне перед всё тем же аликорном, который, ухмыляясь, глядел на пони глазами, ставшими красными и воспылавшими тем же адским огнём, в который был (или же не был?) погружён фургончик фокусницы буквально минуту назад:
- Что ж, мне пришлось тебя убить, чтобы сделать сильнее, а затем воскресить! – проговорил аликорн, а затем вдруг рассмеялся: - Шучу, ты всё ещё жива, я просто видение устроил, дабы показать, что ждёт любого, кто не подчинится или недостаточно правильно поймёт Здравый Смысл и не начнёт жить в согласии с Трезвым Рассудком!
Трикси тем временем виновато опустила глаза в пол и густо покраснела, при этом подогнув дрожащее переднее копытце и тяжко вздыхая.
Музыка всё это время лилась из граммофона, несмотря на всё произошедшее, но теперь она подошла к концу, известив об этом несколькими мощными аккордами. Единорожка подняла глаза, но не увидела в комнате больше никого. По-прежнему на стойке висела шляпа и плащ в нетронутом виде, с фургоном на первый взгляд тоже не произошло совершенно никаких изменений…
Трикси подошла к зеркалу, заглянула в глаза своего отражения, но лишь пустое одиночество встретилось ей.
Волшебница коснулась зеркала, и пони с другой стороны ответила тем же. Трикси просто сидела, стараясь ухватить копытце своего отражения. Её взгляд упал вниз на стол, и она уткнулась лбом в зеркало.
– Пожалуйста…
Она больше не могла сдерживать себя, все её эмоции, переполненные тоской и одиночеством, пролились слезами по лицу.
– Я здесь…
Она рыдала, казалось, часами, охваченная безграничной печалью.
– Где же вы?
– Пожалуйста, кто-нибудь…
– Я же здесь…
…
– Пожалуйста…
Трикси уткнулась мордочкой в стол и вдруг почувствовала кожей какие-то вмятины на нём... Она быстро вскочила и увидела четыре достаточно ровных следа, будто от ножей, которые проходили прямо под зеркалом. Фокусница отскочила и потёрла магией глаза, но продолжала видеть полосы, которые будто намекали бедной артистке: «Чудес ещё не миновать…»
Корлет П. Картен