Меткостирательная сущность, удаляющая у Эплблум ранее появившуюсю кьютимарку, тоже присутствует:БАХ! — очередная хлопушка Пинки разорвалась прямо перед мордочкой яблочной земнопоньки. Эплблум вдруг ни с того ни с сего передёрнуло. Откуда-то из глубин памяти всплыл другой звук. Он был совсем не такой, как этот праздничный взрыв. Жёсткий, холодный, металлический, но такой же громкий.
Что-то необъяснимое словно пробежало от гривы до самого кончика хвоста. Она вспомнила!... Хотя нет, не вспомнила... Но ей вдруг стало казаться, что когда-то она сделала что-то... Что-то, что не должны делать жеребята... Что-то, что не должны делать даже взрослые пони... Что-то неправильное и очень-очень плохое... Что-то, что она сделала, не имея выбора... Она зажмурилась, пытаясь отогнать от себя это странное, тяжёлое наваждение.
Открыв глаза, Эплблум увидела знакомую мордочку Пинки, но тут же что-то словно повернулось внутри. Поняшка постаралась вглядеться в глаза старшей подруге, словно ища спасения от этих жутких ощущений. Перед ней по-прежнему были голубые глаза. Но это не огромные задорные синие глазища розовой пони. Они были маленькие, небесно-голубые, спокойные и слишком близко посажены. Это не были глаза пони. И они смотрели не на неё. Они смотрели куда-то в глубокую черноту, а может быть — вообще в никуда...
Все звуки вокруг исчезли. Ей показалось, что она находится в каком-то глухом подземелье, почти по колено в ледяной воде. А перед ней.... А перед ней мягкая, притягивающая к себе стена. Стена, которая постепенно растекается, поглощая всё вокруг. Растекается, забирая все страхи, ощущения... Всё, что только что привиделось... Или не привиделось?
Эплблум постаралась пробиться сквозь эту стену, но та лишь просто впустила её в себя, словно липкое податливое желе.
Эплблум зажмурилась и снова открыла глаза.
"Что это? Что померещилось?"
Поняшка попыталась вспомнить своё видение, но у неё так ничего и не получилось. Осталось лишь какое-то чувство. Тревожное, тяжёлое, неправильное...
И тут маленькую пони снова отвлёк этот странный зуд в боку. Она привстала с лавки и почесала свой голый бок. Затем взглянула на копытце — там, как и всегда, осталось лишь несколько серовато-чёрных волосков. Затем она посмотрела на свой круп и обомлела: на нём прорисовывался круг с крестиком в центре! Малышка хотела было уже обрадоваться, но тут её взгляд упал на массивную лавку, прикрученную здоровенным шурупом к доске-ножке. Это он отпечатался на её крупе и теперь этот след постепенно исчезал.
(с)"Меткостиратели"