О профессии начал думать доподлинно лет с пяти. Тогда я не осознавал разницы между физиком-теоретиком, инженером и рабочим, поэтому хотел в будущем изобретать и собственноручно собирать мехов (ну, тогда я такого слова не знал), роботов, боевые лазеры, плазменные пушки, создавать эффективные протезы, призванные заменить конечности. При этом меня, как и Кузю, интересовали динозавры, к которым позже прибавились всякие палеозойские и кайнозойские (вымершие) зверушки благодаря многосерийному БиБиСишному фильму в озвучке Дроздова, поэтому я к тому же желал стать палеонтологом, и почему-то не видел ничего сверхъестественного в возможности охватить все и сразу, быть и там, и там. Потом годам к семи я внезапно понял, что ученый и инженер - разные люди, и с тех пор попеременно хотел быть или одним, или другим. Лет в тринадцать наступил крупный кризис, и конкретные цели в жизни у меня стерлись. К тому времени я бегал между гуманитарными дисциплинами и науками, я даже подумывал изредка о становлении лингвистом, но без строительства конкретных планов. В девятом классе начались курсы для поступающих в физико-математический класс, я, как почти все здравомыслящие люди, многие из которых даже были ярко выраженными гуманитариями, стал ходить на те курсы и поставил себе условие: поступлю - буду технарем и попыхчу дальше по рельсам, не пройду - плавно начну учиться пристойно писать стены текста и углублюсь в лингвистику. Удивительно, но не прилагая особых стараний я все же поступил. С тех пор я уже примерно представлял ВУЗ, куда смогу запихнуть себя, если годно напишу экзамены, и теперь я фактически вернулся к тем золотым временам, когда представлял себе хоть абстрактно свое место в жизни: надеюсь, получиться сделать себя в науке. Наверное, примкну к биофизикам, но разбираться четко в проблемах современной науки мне надо будет курсу ко второму-третьему, когда взгляну уже на это все, познакомлюсь с людьми и пойму для себя, за какой кассой в митинском макдональдсе судьба заставит меня стоять.