Сообщения от Lurgee

Часы на моем копыте пискнули. Я поглядел на дисплей. Из шести секций активны были только последние две - минуты и секунды. Одиннадцать-пятьдесят шесть. Я включил в часах голос и закрыл глаза.

Знаете, это так странно - видеть, как часы отсчитывают последние минуты твоей жизни. Кажется, что в тебе ничего не меняется, но странствующий внутри тромб уже на пути к цели. Через одиннадцать с небольшим минут он закупорит сосуд головного мозга. Мгновенная смерть.

У нас точная техника. Жаль, что в этот раз она мне уже не поможет.

-Десять минут.

Вокруг меня - ряды дисплеев. Ниточки информации, сливаясь воедино, позволяют оценить и исправить ситуацию в любом уголке гигантского металлолома, в котором я сижу. Но сейчас всё обесточено, ведь последние команды уже давно отданы. Ровно через полчаса после моей смерти генератор случайных чисел выдаст число от одного до семидесяти тысяч, и система начнет пробуждение того, кому не повезло этому числу соответствовать. Не завидую я ему.

Помниться, при разморозке, когда адское жжение наконец поутихло и я смог открыть глаза, первое слово, сошедшее с моих губ, было ругательством. Я ругался так, как никогда в жизни, и слезы текли из моих глаз ручьем, ибо я понял, что навсегда, до конца своих дней, буду один...

Первое время мне было безумно одиноко. Я старался спать как можно больше, ибо от этого приходило хоть какое-то облегчение. Мне часто снился древний Кантерлотский замок, маленькие уютные городки, засыпанные снегом... Иногда я безумно хотел прогуляться по лесу. По простому лесу, с белками и волками. Жутко больно, что всего этого нет и уже никогда не будет... В остальное время я бродил вдоль бесконечных рядов капсул, вглядываясь в морды спящих. Все они были абсолютно лысые, ведь гриву и шерсть перед заморозкой обязательно обривали.

А потом начался Второй Каскад Неисправностей, как я его назвал в Журнале, и грусть наконец ушла.

-Девять минут

Я покачал трубками, тянущимися к моему телу, и начал вынимать их из гнезд. Медботы, положенные мне по распределению, давно кончились, и смысла тут сидеть не было. Да и вообще, пора уже двигаться в камеру.

Я залез на ленту транспортера, закрепился, и набрал на панели код назначения.

-"Камера переработки биологических отходов. Ожидаемое время прибытия - три минуты." -сообщил СиТи, и лента, все ускоряясь, понеслась вперед.

Помнится, в первые годы дежурства я любил ходить туда пешком. Да, это довольно далеко, девять километров от главного пульта, как-никак. Но это единственное место в пределах Палубы, где есть настоящее огромное обзорное окно. Больше только на Мостике, но туда всем, кроме Капитана, путь заказан... Иногда мне кажется, что такая роскошь, как окно, сделано именно там не просто так.

Видите ли, я любил тогда смотреть на звезды. Ты стоишь, а напротив тебя- Бесконечность. Пустота. Миллиарды плазменных шаров. Я представлял себе, как первые древние астрономы поднимали головы к небу, и звезды в их глазах складывались в первые созвездия. Это так странно - простой единорог или пони давал имена вещам несравненно большим, чем мог себе даже представить. Орел, Дискорд, Медведица, Мантикора, Гидра... Наверное, какие-нибудь пони-астрономы далеких звезд тоже составляют свои созвездия. Однажды кто-нибудь из них посмотрит вверх и обнаружит, что у их созвездия Трехголового синезуба голов-то всего две...

-Восемь минут.

Туннель транспортера уходил вдаль, прямой, как и моя судьба с момента, когда выпал тот номер. Никаких неожиданностей и отклонений. Я вовремя просыпался, вовремя выполнял свои обязанности, и умру я тоже точно в нужное время. Вдруг мне безумно захотелось спрыгнуть в снующие жернова механизмов ленты, хоть что-то изменить, но я пересилил себя. В конце-концов, мой долг еще не исполнен. А если я спрыгну, то провалю свою Вахту, и имя мое навсегда смешают с грязью те, ради кого я отдал все эти годы. Нет уж. Надо довести дело до конца.

Да и вообще, мне выпала немалая честь. Говорили, что наши имена будут внесены в Книгу Вечной Памяти, среди пони, пожертвовавших своей жизнью ради остальных. Если, конечно, все это вообще случится.

-Семь минут.

Интересно, как я сейчас выгляжу со стороны? Сто лет не смотрел в зеркало.. В первые годы дежурства я отпустил себе шикарную гриву, чтобы хоть как-то отличаться от спящих, абсолютно одинаковых и безликих. Я ходил среди рядов капсул и хвастался перед ними своей гривой, укладывал ее то так, то этак, чуть ли не устраивал модные показы. А однажды мне все это надоело. Замороженным было плевать на меня. И я сбрил гриву под ноль. С тех пор так и брился, тут же не холодно, всегда поддерживается температура в плюс 25 градусов.. Но общаться с моими подопечными я не прекратил. Иногда я часами сидел перед какой-нибудь симпатичной пони, общался с ней, делал вид, что она отвечает. Я рассказывал о том, какая замечательная жизнь ее ждет, рассказывал о природе Кантерлота-9. А эти фантастические закаты и восходы его двойной звезды!

Вообще, все это довольно забавно, если вдуматься. Посреди безжизненного чудовищного шара, ощетинившегося энергоуловителями, двигателями и антеннами, едет на ленте старый единорог - Дежурный, которому осталось жить меньше десяти минут, и вспоминает то, как он потихоньку сходил с ума много лет назад...

-Шесть минут

Хотя почему бы не повспоминать? Все равно все, что от меня останется - это память... пусть и не моя.

Я вспомнил Исход. Тусклое солнце, страшный холод круглый год, нехватка еды и безумные, многокилометровые очереди в Пункты сортировки, где пони подвергали всем возможным тестам, выявляя лучших их лучших. Выдающиеся умственные способности, идеальное физическое и психическое здоровье-это было только достаточное условие участия в проекте. Согласно статистике, проходил лишь один из десяти тысяч.

Помнится, когда мне сказали, что я годен, я просто не поверил. А потом мне сообщили, что из моей семьи больше не прошел никто…

Некоторые не смогли смириться с неудачей, и были безумные бунты осознавших, что они не попадают на Корабль. Живые еще смертники, их пытались образумить, но в конце-концов в ход пошло оружие... Кто-то, особенно из тех, у кого были деньги и возможности, пытался зарыться поглубже. Остальные, не занятые в проекте и постройке Корабля ... они были никому не нужны, и ударились в то, что можно было назвать прожиганием жизни напалмом. Прыжки со скал в поисках острых ощущений, сильнейшие наркотики ... невиданная доселе, чудовищная волна самоубийств. За пару лет их численность сократилась вдвое.

-Пять минут

Знаете, это очень страшно - когда тебя погружают в криосон. Проблема даже не в том, что в трех процентах случаев разморозка летальна. Просто есть некоторый шанс, что сознание твое не уснет вместе с телом. Ты будешь все понимать, но окажешься на все эти века замурован в собственном теле. Ты даже не сможешь умереть, ведь в криосне организм не стареет.

Говорят, что такое случаются редко, лишь в одном случае из тысячи. Что-ж, значит, у нас на борту семьдесят сошедших с ума.

-Четыре минуты.

Появившаяся впереди белая точка выросла в светящийся квадрат шлюза камеры.

- "Вы прибыли на место назначения"- сообщил мне терминал. Как будто я и сам не заметил.

"Камера переработки биологических отходов" - довольно большой отсек пятидесяти метров в диаметре, четверть стены которого занимает панорамное окно. Вообще-то сама камера у меня сейчас прямо под копытами, и именно туда поступает основная масса, но как-то принято называть камерой именно эту комнату наверху. Фактически, это маленький завод, где из отработанного биоматериала делают много полезных вещей. Ничего нельзя выкидывать просто так, и отходы колонистов, плесень, собранная робоуборщиками - все идет в дело.

Теперь эта камера послужит и мне.

-Три минуты.

За обзорным окном сияют звезды. С полминуты я смотрю на них. У меня еще есть время, и я могу себе это позволить. Но и медлить тоже нельзя.

Ровно в центре круга - небольшое ложе. Я иду к нему, снимаю с себя все снаряжение и ложусь. На мне остаются лишь часы. Они мои, и никто больше носить их не сможет.

-Две минуты.

Из неприметной ниши в потолке выезжает манипулятор и закрепляет зажимы. Свет гаснет. Ложе поднимается вертикально, и теперь я могу снова смотреть на звезды. Но не смотрю.

Знаете, когда я был еще маленьким жеребенком, я мечтал, что со звезд прилетят мудрые пришельцы. Они бы, конечно, запустили звезду заново, ну, или, в крайнем случае, спасли бы всех. И мы с родителями бы жили на другой, красивой и теплой планете, а ночами я бы глядел в небо, ища ту звезду, что нас предала.

-Одна минута

Из манипулятора выезжает игла и вводит обезболивающее. Волна слабости быстро растекается по телу. Все. Теперь я уже ничего не почувствую. Жаль.

-Двадцать пять...двадцать четыре...

Пора.

-"Я, криотехник Пёрпл Тейл, личный номер пятьдесят шесть тысяч сто три, был выбран Дежурным по Кораблю, и нес вахту с 22 марта 103 года до 13 февраля 145 года от начала Исхода. За время вахты исправил три критических и 43 незначительных повреждения. Состояние Корабля удолетвори.."

***

Тело фиолетового единорога дернулось, и обвисло. Громкий писк биомонитора звучал уже в полной тишине.

А потом механизмы камеры ожили, ведь ничто на Корабле не может пропадать даром.